Зачем еще другие?
— Эх, насколько бы лучше стал мир, если бы все согласились с нами, — отвечал Элфрей.
Кестикс не уловил его иронии. Со слегка затуманившимися глазами он продолжал:
— Раз есть Квадрат, чего можно хотеть еще?
— Мне тоже так всегда казалось, — согласился Элфрей. — Кто из Тетрады тебе больше всего нравится?
— Кто больше нравится? — Вид у Кестикса стал такой, будто этот вопрос ему задают впервые в жизни. — Ну, по-моему, выбирать особенно не приходится. — Он немного подумал. — Наверное, Айк. Бога вина любят все.
— А как насчет Зинот?
— Богини блуда? — Кестикс ухмыльнулся, как подросток. — Ей тоже стоит воздать хвалу. — Он подмигнул Элфрею.
— А Неафетар?
— Он должен быть самым главным. Бог войны и все такое. Его имя на моих губах, когда мы идем в бой. Неафетар — это бог-командир.
— Тебе он не кажется жестоким?
— О да, он жесток. Но справедлив. — Несколько секунд Кестикс пустым взглядом смотрел на Элфрея, потом спросил: — А кто ваш самый любимый, капрал?
— Пожалуй, Уистендел. Бог товарищества. Мне тоже нравится битва. Я ведь орк. Но иногда мне кажется, что товарищество, присутствующее в хорошей дружине, это самое лучшее из всего, что есть на свете.
— И все равно, в Квадрате все правильно устроено. Дерись, трахайся, пируй. Грубо, буйно. Такими и должны быть боги.
Солдат передал ему трубку. Элфрей, втягивая щеки, вдохнул дым. Из чаши с побулькивающей жидкостью исходил сладкий аромат.
— Чего я не понимаю, — продолжал солдат, — так это их врасть.. э-э… страсть… эта их страсть к единому догу… Черт! Богу. К единому богу.
— Идея действительно странная, — согласился Элфрей. — Но ведь у людей нет недостатка в странных идеях.
— Вот-вот, и интересно, как один бог сможет справиться со всем? Нужно же ведь работать командой, верно?
Элфрей впал в состояние покоя. Ему захотелось поразмышлять.
— А знаешь, до того, как пришли люди, народы с гораздо большей терпимостью относились к верованиям друг друга, — едва шевеля языком, произнес он. — А теперь все кому не лень норовят затолкать тебе в глотку свою религию.
Кестикс серьезно кивнул:
— Чужаки во многом виноваты. Из-за них много чего произошло.
— И все же ты навел меня на мысль, что в последнее время мы недостаточно внимательно относились к нашим собственным богам. При первой же возможности принесу им жертву.
Оба умолкли, каждый находился в своем собственном театре-калейдоскопе. Остальные тоже задремали. Слышны были лишь всхрапы лошадей и постукивание подков.
Так протекло некоторое время. Потом Кестикс сел.
— Капрал.
— Хм-м-м?
— Что это, по-вашему, такое?
От речушки поднимался белый, как сливки, туман. Сквозь него двигалось судно.
Элфрей разбудил отряд. Недовольно ворча, Росомахи встали на ноги и вооружились.
Клубы тумана разошлись.
По реке величественно шла баржа. Она глубоко оседала в воде и была настолько широкой, что боками едва не задевала берега. На корме располагалась большая рубка. Нос украшал резной деревянный голубь. Единственный парус судна под вечерним бризом трепетал и потрескивал.
Когда баржа приблизилась достаточно, чтобы стало можно разглядеть команду, Росомахи издали единодушный стон.
— Ох, — вздохнул Кестикс. — Только этого нам не хватало.
— Эти, по крайней мере, не представляют опасности для жизни, — напомнил ему Элфрей.
— Да, сэр, но зато ужасно раздражают.
— Без необходимости не убивать, — приказал Элфрей. — Они владеют только одним видом магии, используемым для движения, и никакой реальной угрозы не представляют. Но не давайте им прикасаться ни к чему ценному.
Он подумал, не отдать ли приказ о спешном отступлении. Но это означало оставить на разграбление имущество, а ведь не исключено, что находящиеся на барже будут следовать за Росомахами до тех пор, пока не удовлетворят свое прославленное любопытство. Последнее равносильно обретению «хвоста» на несколько дней… Нет уж, лучше выдержать натиск и покончить с этим.
— Может, они пройдут мимо, — почесал в затылке Кестикс.
— Вряд ли, это не в их характере.
— Но мы ведь орки. Разве они не знают, что с нами связываться опасно?
— Вероятно, нет; они не слишком умны. Помни главное: это не продлится вечно. Можно переждать.
Паруса баржи опустились. Раздался плеск от падающего якоря.
Затем от палубы, подобно воздушным шарикам, отделились десятка два миниатюрных фигур и направились к оркам, вяло помахивая ручками-отростками и медленно паря в воздухе.
На вид они напоминали человеческих или дворфских малышей, но Элфрей знал, что это только видимость. Кое-кто из них старше него, а некоторые — умелые и испытанные воры. И, видимо, сходство с беспомощными малышами служило им чем-то вроде защитной окраски: иначе многие из них были бы убиты разгневанными путешественниками.
У импов были крупные головы и большие, круглые глаза, что вполне было бы привлекательно, кабы не злобный блеск в зрачках. Кожа у них была розовая, безволосая, только на голове имелся жидкий хохолок. Определить пол не представлялось возможным. Их одежду составляли кожаные набедренные повязки, очень напоминающие блестящие черные подгузники, и пояса с матерчатыми мешками. Оружия у импов не было.
Паря, они болтали. Голоса неразборчивые, высокие, режущие слух.
Группка тварей, опередив остальных, оказалась над самыми головами орков. И вдруг, разом утратив свою вялость, они начали пикировать вниз.
Импы приземлялись на головы, плечи и руки орков, цеплялись за одежду, лезли в карманы и мешки. Пытались выхватить оружие, теребили трофейные ожерелья. Крошечные ручки пытались стянуть с голов у Росомах шлемы.
Элфрей, поймав миниатюрного грабителя, попытался оторвать того от своего камзола. Задача оказалась неожиданно трудной. Отодрав наконец импа от одежды, он с силой отшвырнул его прочь. Тварь, вращаясь вокруг собственной оси, полетела в воду.
Все больше и больше импов отделялись от баржи и кружили вокруг, как почуявшие поживу стервятники. Стоило орку распутаться с одним тваренком, как тут же на его место прилетал другой.
Тыльной стороной ладони отмахиваясь от назойливого импа, Элфрей воскликнул:
— Да как же их столько влезло на такую маленькую баржу?!
Кестикс и рад бы был ответить, но другая миниатюрная тварь вцепилась ему в нос, тем временем роясь в его поясном мешке. Приложив немалое усилие, Кестикс все-таки отодрал от себя импа. Тот полетел прочь и врезался прямо в рой своих сородичей. От удара рой рассеялся.
Пока Элфрей отдирал от себя импа, который, злобно смеясь, обнимал его за шею, мимо на одной ноге, хватаясь за другую, пропрыгал рядовой. В попытках сбросить с себя прилипчивое создание, он яростно пинал ногой воздух.
Однако печальные свидетельства тому, что магия Марас-Дантии слабеет, были налицо. Когда очередной имп с размаху падал на землю, он не мог сразу взлететь, на это требовались бешеные усилия, он махал и махал ручками, а когда наконец взлетал, то все равно держался в воздухе неуверенно. Элфрей решил, что импы при падении натыкались на ослабевшие энергетические линии, не способные напитать магическую силу этих тварей. Впрочем, оркам это помогало мало, импы брали количеством.
Они падали дождем, цепляясь за любую часть тела своих жертв. Орки отшвыривали импов ногами, отпихивали локтями, отдирали вместе с клоками ткани от одежды. Элфрей увидел, как один из Росомах держит тварь за руку и за ногу. Несколько раз крутанув импа в воздухе, орк выпустил его. Держа палец во рту, имп по высокой дуге полетел на баржу.
Элфрей опасался, что рядовые потеряют терпение и начнут убивать надоедливых бестий.
— Веревку сюда! — проревел он, колотя руками по лицу в надежде избавиться от очередного непрошеного гостя. — Веревку!
Приказ оказалось легче отдать, чем выполнить. Сложившись пополам и руками прикрывая головы, двое орков ринулись к лошадям. Преодолевая на пути постоянные наскоки тварей, они наконец сумели извлечь длинную веревку.
— Возьмитесь за концы, образуйте полукруг и загоняйте их внутрь! — прокричал Элфрей. Пока солдаты судорожно пытались выполнить приказание, он извлек меч. — Достать оружие! Не убивайте, но лупите их плашмя и загоняйте внутрь веревки!
Началась неуклюжая возня. Солдаты изо всех сил старались стряхнуть с себя импов и загнать их внутрь ограниченного веревкой пространства. Злобных малышей колотили мечами по пятой точке, пинали ногами, шлепали ладонями. В конце концов, после десяти минут изнуряющей борьбы, вопящих тварей загнали-таки внутрь круга. Некоторым, правда, удалось воспарить над толпой, но с этим уже ничего нельзя было поделать.
Элфрей рявкнул на рядовых, и те замкнули круг концами веревки. Дело завершил торопливо завязанный узел.
Под руководством Элфрея отряд переправил живой груз обратно на баржу. Веревку привязали к мачте, якорь подняли. Подняли и парус. Он тут же раздулся под ветром. Затем баржу оттолкнули от берега, и плавучее сооружение, набирая скорость, поплыло прочь.
Бессильно дергаясь и стараясь вырваться на волю, импы пищали. Вскоре пищащую толпу поглотил туман. Несколько неудачников, угодивших в воду, с трудом гребли маленькими ручками, стараясь догнать баржу.
Элфрей, наблюдая за ними, с облегчением вздохнул. Провел тыльной стороной ладони по лбу.
— Надеюсь, у Страйка дела идут получше, — произнес он.
Люди Хоброу недолго преследовали группу Страйка, так что при первой же возможности он объявил привал.
Хаскера сняли с коня, веревки, связывающие его, перерезали. Сержант был в сознании, но все равно не в себе. Его усадили, дали воды, однако глотал он с трудом. На шее у него алели рубцы от веревки.
— Жалко, нет Элфрея, — произнес Страйк, осматривая раны Хаскера. — Видимо, здорово отделали, но, на мой взгляд, серьезных повреждений нет.
— Разве что мозги пострадали, — отвечал Джап. — Не забывай самое главное. Непонятно, почему он вообще оказался в таком состоянии.
— Я не забываю, — Страйк похлопал Хаскера по лицу. — Хаскер!
Пощечины привели сержанта в чувство, но не окончательно. Взяв флягу с водой, Страйк вылил ее содержимое Хаскеру на голову. Жидкость заструилась по лицу орка. Тот открыл глаза и пробормотал что-то непонятное.
Страйк опять похлопал его по щекам:
— Хаскер! Хаскер!
— Хм-м-м. Что т-т-такое?..
— Это я, Страйк. Ты меня слышишь? Ответ Хаскера прозвучал слабо:
— Страйк?
— В какую чертову игру ты играешь?
— Игру?..
Страйк, которого все это уже начало раздражать, тряхнул сержанта так, что у того лязгнули зубы.
— Давай! Приходи в себя. Наконец Хаскеру удалось сфокусировать взгляд.
— Капитан… что… произошло? — Вид у него был совершенно растерянный.
— Произошло то, что ты на волосок от обвинения в дезертирстве. Не говоря уже о том, что пытался убить других членов отряда.
— Убить?.. Я?.. Страйк, клянусь…
— Нечего клясться, лучше объясни.
— Кого же я, по-твоему, пытался убить?
— Коиллу и Рифдоу.
Хаскер резко отпарировал, с гневом в голосе:
— За кого ты меня принимаешь, за… человека, что ли?
— Ты сделал это. И я хочу знать, почему.
— Я… Я… Я не помню. — Хаскер огляделся, вид у него все еще был обалделый. Джап и рядовые молча смотрели на него.
— Где мы? — спросил Хаскер.
— Неважно… Так ты не знаешь, что происходило? Ты не отвечаешь за свои поступки? Сержант медленно покачал головой.
— А что ты помнишь? — не отставал Страйк. — Что последнее ты помнишь?
Хаскер задумался. Было очевидно, что сей процесс стоит ему немалых усилий. Наконец он произнес:
— Поле битвы. Мы проскакали прямо между двумя армиями. Потом… драконы. Драконы гнались за нами. Потом огонь.
— Это все?
— Еще пение…
— Пение? Какое пение?
— Ну… это было не совсем пение. Вроде как музыка со словами, но не совсем пение.
Страйк с Джапом переглянулись. Джап многозначительно поднял брови.
— Этот звук, откуда бы он ни шел… — Хаскер сдался. — Не знаю. Кроме пения, помню только, что мне было плохо. Я чувствовал себя больным.
— Ты ни разу не упоминал об этом, — осуждающим тоном произнес Джап.
В прежние времена Хаскер за подобный тон заехал бы дворфу в физиономию, но сейчас он просто в молчании смотрел на него.
— Элфрей подумал, что ты подцепил человеческую болезнь в том поселке, который мы сожгли, — сказал Страйк. — Но я не считаю, что одно это может являться достаточным объяснением для твоего поведения.
— Какого поведения, Страйк? Вы ведь так и не сказали мне, что я сделал.
— Мы были в Скратче. Ты напал на Рифдоу с Коиллой и скрылся вот с этим. — Достав из отобранного у Хоброу мешка звезды, Страйк показал их Хаскеру.
При виде звезд взгляд у сержанта затуманился. Он шепнул:
— Убери их, Страйк. — И вдруг крикнул: — Убери их!
Опешив, Страйк положил звезды в свой мешок, где уже лежала звезда из Скратча.
— Да не волнуйся ты так, — сказал Джап Хаскеру почти мягко.
На лбу у орка выступили бисеринки пота. Он тяжело дышал.
— Коилла поскакала за тобой, — продолжал Страйк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
— Эх, насколько бы лучше стал мир, если бы все согласились с нами, — отвечал Элфрей.
Кестикс не уловил его иронии. Со слегка затуманившимися глазами он продолжал:
— Раз есть Квадрат, чего можно хотеть еще?
— Мне тоже так всегда казалось, — согласился Элфрей. — Кто из Тетрады тебе больше всего нравится?
— Кто больше нравится? — Вид у Кестикса стал такой, будто этот вопрос ему задают впервые в жизни. — Ну, по-моему, выбирать особенно не приходится. — Он немного подумал. — Наверное, Айк. Бога вина любят все.
— А как насчет Зинот?
— Богини блуда? — Кестикс ухмыльнулся, как подросток. — Ей тоже стоит воздать хвалу. — Он подмигнул Элфрею.
— А Неафетар?
— Он должен быть самым главным. Бог войны и все такое. Его имя на моих губах, когда мы идем в бой. Неафетар — это бог-командир.
— Тебе он не кажется жестоким?
— О да, он жесток. Но справедлив. — Несколько секунд Кестикс пустым взглядом смотрел на Элфрея, потом спросил: — А кто ваш самый любимый, капрал?
— Пожалуй, Уистендел. Бог товарищества. Мне тоже нравится битва. Я ведь орк. Но иногда мне кажется, что товарищество, присутствующее в хорошей дружине, это самое лучшее из всего, что есть на свете.
— И все равно, в Квадрате все правильно устроено. Дерись, трахайся, пируй. Грубо, буйно. Такими и должны быть боги.
Солдат передал ему трубку. Элфрей, втягивая щеки, вдохнул дым. Из чаши с побулькивающей жидкостью исходил сладкий аромат.
— Чего я не понимаю, — продолжал солдат, — так это их врасть.. э-э… страсть… эта их страсть к единому догу… Черт! Богу. К единому богу.
— Идея действительно странная, — согласился Элфрей. — Но ведь у людей нет недостатка в странных идеях.
— Вот-вот, и интересно, как один бог сможет справиться со всем? Нужно же ведь работать командой, верно?
Элфрей впал в состояние покоя. Ему захотелось поразмышлять.
— А знаешь, до того, как пришли люди, народы с гораздо большей терпимостью относились к верованиям друг друга, — едва шевеля языком, произнес он. — А теперь все кому не лень норовят затолкать тебе в глотку свою религию.
Кестикс серьезно кивнул:
— Чужаки во многом виноваты. Из-за них много чего произошло.
— И все же ты навел меня на мысль, что в последнее время мы недостаточно внимательно относились к нашим собственным богам. При первой же возможности принесу им жертву.
Оба умолкли, каждый находился в своем собственном театре-калейдоскопе. Остальные тоже задремали. Слышны были лишь всхрапы лошадей и постукивание подков.
Так протекло некоторое время. Потом Кестикс сел.
— Капрал.
— Хм-м-м?
— Что это, по-вашему, такое?
От речушки поднимался белый, как сливки, туман. Сквозь него двигалось судно.
Элфрей разбудил отряд. Недовольно ворча, Росомахи встали на ноги и вооружились.
Клубы тумана разошлись.
По реке величественно шла баржа. Она глубоко оседала в воде и была настолько широкой, что боками едва не задевала берега. На корме располагалась большая рубка. Нос украшал резной деревянный голубь. Единственный парус судна под вечерним бризом трепетал и потрескивал.
Когда баржа приблизилась достаточно, чтобы стало можно разглядеть команду, Росомахи издали единодушный стон.
— Ох, — вздохнул Кестикс. — Только этого нам не хватало.
— Эти, по крайней мере, не представляют опасности для жизни, — напомнил ему Элфрей.
— Да, сэр, но зато ужасно раздражают.
— Без необходимости не убивать, — приказал Элфрей. — Они владеют только одним видом магии, используемым для движения, и никакой реальной угрозы не представляют. Но не давайте им прикасаться ни к чему ценному.
Он подумал, не отдать ли приказ о спешном отступлении. Но это означало оставить на разграбление имущество, а ведь не исключено, что находящиеся на барже будут следовать за Росомахами до тех пор, пока не удовлетворят свое прославленное любопытство. Последнее равносильно обретению «хвоста» на несколько дней… Нет уж, лучше выдержать натиск и покончить с этим.
— Может, они пройдут мимо, — почесал в затылке Кестикс.
— Вряд ли, это не в их характере.
— Но мы ведь орки. Разве они не знают, что с нами связываться опасно?
— Вероятно, нет; они не слишком умны. Помни главное: это не продлится вечно. Можно переждать.
Паруса баржи опустились. Раздался плеск от падающего якоря.
Затем от палубы, подобно воздушным шарикам, отделились десятка два миниатюрных фигур и направились к оркам, вяло помахивая ручками-отростками и медленно паря в воздухе.
На вид они напоминали человеческих или дворфских малышей, но Элфрей знал, что это только видимость. Кое-кто из них старше него, а некоторые — умелые и испытанные воры. И, видимо, сходство с беспомощными малышами служило им чем-то вроде защитной окраски: иначе многие из них были бы убиты разгневанными путешественниками.
У импов были крупные головы и большие, круглые глаза, что вполне было бы привлекательно, кабы не злобный блеск в зрачках. Кожа у них была розовая, безволосая, только на голове имелся жидкий хохолок. Определить пол не представлялось возможным. Их одежду составляли кожаные набедренные повязки, очень напоминающие блестящие черные подгузники, и пояса с матерчатыми мешками. Оружия у импов не было.
Паря, они болтали. Голоса неразборчивые, высокие, режущие слух.
Группка тварей, опередив остальных, оказалась над самыми головами орков. И вдруг, разом утратив свою вялость, они начали пикировать вниз.
Импы приземлялись на головы, плечи и руки орков, цеплялись за одежду, лезли в карманы и мешки. Пытались выхватить оружие, теребили трофейные ожерелья. Крошечные ручки пытались стянуть с голов у Росомах шлемы.
Элфрей, поймав миниатюрного грабителя, попытался оторвать того от своего камзола. Задача оказалась неожиданно трудной. Отодрав наконец импа от одежды, он с силой отшвырнул его прочь. Тварь, вращаясь вокруг собственной оси, полетела в воду.
Все больше и больше импов отделялись от баржи и кружили вокруг, как почуявшие поживу стервятники. Стоило орку распутаться с одним тваренком, как тут же на его место прилетал другой.
Тыльной стороной ладони отмахиваясь от назойливого импа, Элфрей воскликнул:
— Да как же их столько влезло на такую маленькую баржу?!
Кестикс и рад бы был ответить, но другая миниатюрная тварь вцепилась ему в нос, тем временем роясь в его поясном мешке. Приложив немалое усилие, Кестикс все-таки отодрал от себя импа. Тот полетел прочь и врезался прямо в рой своих сородичей. От удара рой рассеялся.
Пока Элфрей отдирал от себя импа, который, злобно смеясь, обнимал его за шею, мимо на одной ноге, хватаясь за другую, пропрыгал рядовой. В попытках сбросить с себя прилипчивое создание, он яростно пинал ногой воздух.
Однако печальные свидетельства тому, что магия Марас-Дантии слабеет, были налицо. Когда очередной имп с размаху падал на землю, он не мог сразу взлететь, на это требовались бешеные усилия, он махал и махал ручками, а когда наконец взлетал, то все равно держался в воздухе неуверенно. Элфрей решил, что импы при падении натыкались на ослабевшие энергетические линии, не способные напитать магическую силу этих тварей. Впрочем, оркам это помогало мало, импы брали количеством.
Они падали дождем, цепляясь за любую часть тела своих жертв. Орки отшвыривали импов ногами, отпихивали локтями, отдирали вместе с клоками ткани от одежды. Элфрей увидел, как один из Росомах держит тварь за руку и за ногу. Несколько раз крутанув импа в воздухе, орк выпустил его. Держа палец во рту, имп по высокой дуге полетел на баржу.
Элфрей опасался, что рядовые потеряют терпение и начнут убивать надоедливых бестий.
— Веревку сюда! — проревел он, колотя руками по лицу в надежде избавиться от очередного непрошеного гостя. — Веревку!
Приказ оказалось легче отдать, чем выполнить. Сложившись пополам и руками прикрывая головы, двое орков ринулись к лошадям. Преодолевая на пути постоянные наскоки тварей, они наконец сумели извлечь длинную веревку.
— Возьмитесь за концы, образуйте полукруг и загоняйте их внутрь! — прокричал Элфрей. Пока солдаты судорожно пытались выполнить приказание, он извлек меч. — Достать оружие! Не убивайте, но лупите их плашмя и загоняйте внутрь веревки!
Началась неуклюжая возня. Солдаты изо всех сил старались стряхнуть с себя импов и загнать их внутрь ограниченного веревкой пространства. Злобных малышей колотили мечами по пятой точке, пинали ногами, шлепали ладонями. В конце концов, после десяти минут изнуряющей борьбы, вопящих тварей загнали-таки внутрь круга. Некоторым, правда, удалось воспарить над толпой, но с этим уже ничего нельзя было поделать.
Элфрей рявкнул на рядовых, и те замкнули круг концами веревки. Дело завершил торопливо завязанный узел.
Под руководством Элфрея отряд переправил живой груз обратно на баржу. Веревку привязали к мачте, якорь подняли. Подняли и парус. Он тут же раздулся под ветром. Затем баржу оттолкнули от берега, и плавучее сооружение, набирая скорость, поплыло прочь.
Бессильно дергаясь и стараясь вырваться на волю, импы пищали. Вскоре пищащую толпу поглотил туман. Несколько неудачников, угодивших в воду, с трудом гребли маленькими ручками, стараясь догнать баржу.
Элфрей, наблюдая за ними, с облегчением вздохнул. Провел тыльной стороной ладони по лбу.
— Надеюсь, у Страйка дела идут получше, — произнес он.
Люди Хоброу недолго преследовали группу Страйка, так что при первой же возможности он объявил привал.
Хаскера сняли с коня, веревки, связывающие его, перерезали. Сержант был в сознании, но все равно не в себе. Его усадили, дали воды, однако глотал он с трудом. На шее у него алели рубцы от веревки.
— Жалко, нет Элфрея, — произнес Страйк, осматривая раны Хаскера. — Видимо, здорово отделали, но, на мой взгляд, серьезных повреждений нет.
— Разве что мозги пострадали, — отвечал Джап. — Не забывай самое главное. Непонятно, почему он вообще оказался в таком состоянии.
— Я не забываю, — Страйк похлопал Хаскера по лицу. — Хаскер!
Пощечины привели сержанта в чувство, но не окончательно. Взяв флягу с водой, Страйк вылил ее содержимое Хаскеру на голову. Жидкость заструилась по лицу орка. Тот открыл глаза и пробормотал что-то непонятное.
Страйк опять похлопал его по щекам:
— Хаскер! Хаскер!
— Хм-м-м. Что т-т-такое?..
— Это я, Страйк. Ты меня слышишь? Ответ Хаскера прозвучал слабо:
— Страйк?
— В какую чертову игру ты играешь?
— Игру?..
Страйк, которого все это уже начало раздражать, тряхнул сержанта так, что у того лязгнули зубы.
— Давай! Приходи в себя. Наконец Хаскеру удалось сфокусировать взгляд.
— Капитан… что… произошло? — Вид у него был совершенно растерянный.
— Произошло то, что ты на волосок от обвинения в дезертирстве. Не говоря уже о том, что пытался убить других членов отряда.
— Убить?.. Я?.. Страйк, клянусь…
— Нечего клясться, лучше объясни.
— Кого же я, по-твоему, пытался убить?
— Коиллу и Рифдоу.
Хаскер резко отпарировал, с гневом в голосе:
— За кого ты меня принимаешь, за… человека, что ли?
— Ты сделал это. И я хочу знать, почему.
— Я… Я… Я не помню. — Хаскер огляделся, вид у него все еще был обалделый. Джап и рядовые молча смотрели на него.
— Где мы? — спросил Хаскер.
— Неважно… Так ты не знаешь, что происходило? Ты не отвечаешь за свои поступки? Сержант медленно покачал головой.
— А что ты помнишь? — не отставал Страйк. — Что последнее ты помнишь?
Хаскер задумался. Было очевидно, что сей процесс стоит ему немалых усилий. Наконец он произнес:
— Поле битвы. Мы проскакали прямо между двумя армиями. Потом… драконы. Драконы гнались за нами. Потом огонь.
— Это все?
— Еще пение…
— Пение? Какое пение?
— Ну… это было не совсем пение. Вроде как музыка со словами, но не совсем пение.
Страйк с Джапом переглянулись. Джап многозначительно поднял брови.
— Этот звук, откуда бы он ни шел… — Хаскер сдался. — Не знаю. Кроме пения, помню только, что мне было плохо. Я чувствовал себя больным.
— Ты ни разу не упоминал об этом, — осуждающим тоном произнес Джап.
В прежние времена Хаскер за подобный тон заехал бы дворфу в физиономию, но сейчас он просто в молчании смотрел на него.
— Элфрей подумал, что ты подцепил человеческую болезнь в том поселке, который мы сожгли, — сказал Страйк. — Но я не считаю, что одно это может являться достаточным объяснением для твоего поведения.
— Какого поведения, Страйк? Вы ведь так и не сказали мне, что я сделал.
— Мы были в Скратче. Ты напал на Рифдоу с Коиллой и скрылся вот с этим. — Достав из отобранного у Хоброу мешка звезды, Страйк показал их Хаскеру.
При виде звезд взгляд у сержанта затуманился. Он шепнул:
— Убери их, Страйк. — И вдруг крикнул: — Убери их!
Опешив, Страйк положил звезды в свой мешок, где уже лежала звезда из Скратча.
— Да не волнуйся ты так, — сказал Джап Хаскеру почти мягко.
На лбу у орка выступили бисеринки пота. Он тяжело дышал.
— Коилла поскакала за тобой, — продолжал Страйк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35