— Дым это совсем не то, что я собирался вам показать, — заверил Шиша. — Вот, полюбуйтесь-ка на это, — он указал спутникам на самую большую печную трубу, с диаметром дымохода никак не меньше метра.
— Я же обещал показать вам секретный черный ход, — таинственным полушепотом обратился Шиша к сгрудившемуся вокруг большого дымохода отряду. — Так вот полюбуйтесь — секретнее и чернее не бывает! Это труба самого первого, самого старого трактирного камина. Он выходит в небольшую комнату смежную с главным залом. О существовании этой комнатушки известно лишь мне одному. От основного зала её отделяет лишь тонкая фанерная перегородка, но со стороны зала эта перегородка замаскирована под каменную стену.
— Так ты что же предлагаешь нам спуститься вниз через этот дымоход? — потрясённо уточнил Ремень.
— Конечно, — кивнул Шиша. — Не беспокойтесь, там есть лестница. Но предупреждаю, господа, не сверните себе шею, лестница хоть и стальная, но уж больно много времени она простояла без ремонта. Спускаться по ней нужно очень осторожно.
Спускаться в непроглядную тьму, ощущая, как под потными руками и ватными ногами раскачиваются во все стороны чуть живые от старости скобы, то ещё удовольствие! Единственное, что утешало Лилипута — в роли смертника он выступал не первым и не последним.
Все прелести любезно предложенного трактирщиком воистину черного хода Лилипуту выпало испытать третьим по счету. До него в бездну камина уже спустились Студент и один из зуланов клана Серого Пера.
Постепенно его глаза адаптировались к окружающему мраку, а руки и ноги более-менее приспособились к шатким закопчённым скобам, так что в конце спуск его заметно ускорился. Но стоило ноге Лилипута, наконец, коснуться пола, усыпанного толстым слоем пепла, как кто-то резко дернул его за руку, от чего рыцарь потерял равновесие и больно ударился лбом о перегородку камина.
Злобное шипение Лилипута тут же было перекрыто сердитым шепотом Студента:
— Лил, ну что ты, ей-богу, такой неуклюжий. С ума сошел, так громко башкой о стенку биться. Хочешь чтобы нас застукали? Шиша же предупредил — от зала камин отделяет тоню-ю-юсенькая перегородка, а там, между прочим, народу немерено. Если они нас услышат…
— Может сам заткнешься? — попытался осадить чересчур разговорившегося друга Лилипут.
И — о чудо! — шепот Студента оборвался на полуслове.
— Между прочим, это ты меня дернул. Я не успел толком сориентироваться, вот и потерял равновесие, — пожаловался Лилипут. — Спятил что ли так пихаться? Теперь точно шишка на лбу будет.
— Извини, я не хотел.
— Не хотел он. Сейчас вот как дом по шее, чтобы в следующий раз головой думал, а не задницей.
— Лил, не ворчи, я же извинился.
За их спинами аккуратно спрыгнул на пол камина ещё один зулан. Его за руку никто не дёргал, он спокойно осмотрелся по сторонам, увидел стоящего у стены товарища, молча подошёл и встал рядом с ним, освободив место следующему спускающемуся.
— А с чего ты взял, что по ту сторону фанерки народу много? — шепнул на ухо другу Лилипут, возобновив прерванный разговор.
— С чего, с чего… Да я, как спустился сюда, первым делом дырку в перегородке аккуратно мечом проковырял и осмотрелся, — так же шёпотом пояснил Студент. — А когда ты появился, тебя за руку потянул, чтобы тоже посмотрел. Кто же знал, что ты такой неуклюжий.
— Это я-то неуклюжий, да если б тебя так за руку дернули…
— Ладно, не заводись. Нам повезло, кажется по ту сторону никто твоего удара не услышал… Чего кривишься? Да ты только посмотри сколько их там!
Студент отодвинулся от перегородки, из-за которой доносился нестройный гомон множества голосов.
На темном фоне перегородки отыскать залитый ярким светом «глазок» Лилипуту не составило труда. Он приник правым глазом к крошечной дырочке и, несмотря на предупреждение Студента, был просто поражен обилием народа в главном зале трактира Шиши.
Там царил настоящий разгром.
Практически вся мебель, некогда служившая красой и гордостью заведения Шиши, была изуродована самым варварским способом и валялась огромной кучей в одном из углов зала. Люди и гномы, присутствующие в помещении, устроились прямо на густо усыпанном осколками битой посуды и залитым нечистотами полу — кто-то сидел, кто-то лежал, кто-то ходил из угла в угол. Люди и гномы пребывали в непрерывном движении, как муравьи в муравейнике, одни ели и пили, другие играли в кости или что-то увлеченно мастерили. Среди хаоса снующих и копошащихся тел были и неподвижно лежащие фигуры, но отсюда, из-за фанерной перегородки было невозможно определить спящие это или мертвые. Лилипут насчитал десятка четыре людей, с дюжину гномов и сбился со счета.
Почти все в зале находились в изрядном подпитии. Одежда на них была грязная и мятая, а на многих и вовсе превратилась в драные лохмотья и едва прикрывала наготу.
С крыши спустился ещё один зулан. Он немного сплоховал, в конце спуска зацепился мечем за скобу, и каминную тишину нарушил лязг металла о металл. Студент зашипел на неловкого парня.
— Стьюд, отстань от человека, там все нормально, никто ничего не слышал, — шепотом успокоил друга Лилипут, продолжая «любоваться» грандиозной панорамой разгрома и раздрая в трактире у Шиши. — Дружище, я никак в толк не возьму, чего ты так их опасаешься? Что толку от их количества, когда они все в дым пьяные? Да среди них профессиональных воинов от силы с десяток наберется. Мы с тобой вдвоем всю эту братву за полчаса в мясной фарш превратим. Они же, как увидят тебя в действии, от страха все в обморок попадают.
— Да ты ослеп что ли? — Шепот Студента буквально кипел от едва сдерживаемой ярости. Лилипут аж вздрогнул. — Разуй глаза! Они же все там сумасшедшие! Психи, понимаешь! Звери, дикари, давным-давно утратившие людское обличие! А у дикарей логика простая: раз нас больше, то мы сильнее, и вперед, не ведая ни страха, ни усталости.
— Что ты, Стьюд, бог с тобой! — Несмотря на показное спокойствие, из-за зловещего шепота друга Лилипуту стало как-то не по себе. — Ты сам случаем не спятил? С чего ты взял, что они психи? Посмотри, как у них всё тихо и спокойно, никто ни на кого с ножом не кидается. Парни вино трескают, да тёток своих по углам тискают… Ну да грязные, полуголые, но почему же сразу буйные?
— Неужели ты все ещё не замечаешь?!
— Да, тролль тебя раздери, Стьюд!.. — не сдержался Лилипут и чуть было не заорал во всю мощь своих легких.
— Ш-ш-ш, — Студент ловко захлопнул рот друга своей шершавой, крепкой ладонью и назидательно, но уже гораздо спокойнее, прошептал: — Видишь, вон там третий от двери припозднился с ужином? Давай, дружище, напряги зрение и присмотрись повнимательнее: чего это он там уписывает за обе щеки?
Действительно, некий господин с солидным, свешивающимся через туго затянутый ремень, брюшком, прислонившись спиной к стене, яростно терзал крепкими зубами сочный ломоть жареного мяса. Следуя строгим наставлениям приятеля, Лилипут сосредоточил свое внимание на аппетитном жарком. Если бы не рука друга, крепко-накрепко закупорившая ему рот, наверное Лилипут захлебнулся бы слюной. Но уже через мгновенье Лилипута прошиб холодный пот и только ладонь Студента помешала вырваться на волю полному отчаянного ужаса крику и содержимому желудка заодно.
Лилипут разглядел, что пожираемый толстяком кусок мяса есть не что иное, как великолепно прожаренная кисть человеческой руки.
Подержав на всякий пожарный ладонь у рта друга ещё секунд пятнадцать, Студент убрал руку и, как ни в чем не бывало, продолжил нашептывать ему на ухо:
— Что же касается их временного спокойствия — что тут сказать. Лично у меня на этот счет есть только одно предположение: перед нами стая. Знаешь, как у зверей. А трактир, судя по всему, их логово. Видимо, днем они охотятся, а ночью отдыхают под защитой неприступных стен… Прикинь, как не по-детски мы влипли! Ну кто мог предположить, что в столице острова Розы теперь процветает каннибализм!
— Выходит, мы для них дичь, которая сама, по собственной воле, напросилась к ним на обед? — После увиденного в голосе Лилипута не осталось и следа былой уверенности в собственных силах. В одно мгновенье безобидные пьянчужки превратились в жутких, кровожадных монстров — зверей, способных, в буквальном смысле слова, сожрать весь их отряд со всеми потрохами.
— Ну, ну, Лил, не стоит так уж бросаться из одной крайности в другую. Пусть они психи, не ведающие страха, в том числе и перед смертью, но, как ты сам не так давно заметил мы ведь тоже не мальчики для битья, и мечами владеем гораздо лучше этого сброда. Уверяю тебя, дружище, у нас есть вполне реальный шанс уцелеть в стычке с этими психопатами и даже захватить пленника. Наше спасение в стремительной атаке. Слышал такое понятие — эффект неожиданности? Нам нужно как можно быстрее пересечь зал, по пути скрутить какого-нибудь сонного, полупьяного психа и, прежде чем господа людоеды очухаются, поймут что к чему и бросятся нас убивать, отшвырнуть внутренние запоры ведущей наружу двери, открыть её и выскочить на улицу.
— А может мы поступим ещё проще: наплюем на этих каннибалов, пусть они спокойно и дальше отдыхают в своем логове, вылезем из этого треклятого трактира тем же макаром, как сюда забрались, и по-тихому слиняем.
— Не дрейфь, Лил, прорвемся!
— Меня даже от теоретической возможности стать чьим-то завтраком, обедом или ужином в дрожь бросает.
— Да ладно тебе, вспомни — и не из таких переделок невредимыми выбирались. К тому же, у нас безвыходная ситуация — ночь подходит к концу, и почти все наши парни уже спустились в эту тайную комнату. Я уж и не заикаюсь о том, что мы так и не выполним задание. Если сейчас мы начнём по очереди взбираться по трубе обратно на крышу, это, боюсь, может затянуться до рассвета. Тролли и банды обезумевших горожан покинут свои логова и отправятся на охоту. Даже если нам и удастся целыми и невредимыми добраться до лодки при дневном свете, в чем лично я очень сильно сомневаюсь, наших сторожей к тому времени уже перебьют, а лодку утопят. И мы вообще не сможем вернуться на корабль. Поэтому наш единственный шанс — стремительная атака.
— Ладно заливать, Стьюд! — возмутился Лилипут. — До рассвета ещё добрых два часа — успеем мы к лодке, можешь не беспокоиться. По нашему разговору парни уже догадались, что за перегородкой нас ожидает смертельно-опасный враг, а после того как мы объявим, что там затаилась большая стая людоедов, — они пулей на крышу вскарабкаются. И не надо…— Договорить Лилипуту не удалось. Его пламенный шепот был начисто перекрыт страшным грохотом, зародившимся где-то в середине каминной трубы и через мгновенье достигшим их убежища.
Как вскоре выяснилось, причиной грохота стал трактирщик.
Шиша последним спускался в жерло черного хода. Девять человек, спустившиеся перед ним, уже порядком расшатали скобы лестницы, и тяжелый трактирщик стал той самой последней каплей, которая переполнила запас прочности старой конструкции. На середине спуска одна из скоб под ногой здоровяка с легким щелчком отскочила от стены и лишенный опоры Шиша полетел в темноту, попутно сшибая со стенок дымохода все оставшиеся скобы. Учитывая, что трактирщик навернулся примерно с четырёхметровой высоты, летел вниз в непроглядной тьме и приземлился на пол, заваленный сбитыми им самим скобами, просто чудо, что он ничего себе при этом не сломал.
Падение трактирщика разом разрешило все проблемы. Оно избавило отряд от выбора между предложением Студента и предложением Лилипута — поскольку ведущая на крышу трактира лестница была теперь частично уничтожена, на варианте тихого отступлении можно было поставить жирный крест. После устроенного Шишей тарарама их убежище было однозначно рассекречено и дальше оттягивать атаку не было смысла. Посему, убедившись, что с трактирщиком все нормально, Лилипут со Студентом, ни слова друг другу не говоря, обрушили свои мечи на хрупкую, фанерную перегородку, и за считанные секунды прорубили в ней брешь в человеческий рост.
Маленький отряд, подобно урагану пронёсся по большому залу трактира, не встретив на пути к двери ни малейшего сопротивления. Как и рассчитывал Студент, их неожиданное появление ввергло стаю в лёгкий ступор.
Нынешние хозяева трактира никак не предполагали, что в их тщательно охраняемое логово могут вот так запросто ворваться посторонние. Поэтому в первые секунды все они, раззявив рты, пялились на то, как из-за развороченной каменной стены один за другим выскакивают вооружённые мечами люди и со всех ног бегут к забаррикадированной двери.
Никогда в жизни Лилипут не бегал так быстро. Не жалея ног, он несся через зал к спасительной двери с единственным желанием — как можно быстрее покинуть логово каннибалов. И в своем паническом порыве рыцарь был отнюдь не одинок. Под заинтересованными взглядами доброй сотни людоедов Студенту так же мгновенно расхотелось геройствовать и, позабыв о своём намерении захватить пленника, он кинулся вдогонку за Лилипутом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65