Избавить балахон от заклинаний-ловушек было невероятно сложно, они очень тесно переплетались с полезными заклинаниями, вредить которым нельзя было ни в коем случае. Получалось, что, без потерь большей части полезных свойств балахона, распутать этот запутанный клубок заклинаний и избавиться от заклинаний-ловушек было практически невозможно.
С ловушками, для Корсара, балахон был слишком опасен без них — бесполезен.
Между тем, от мага-великана вновь потянуло дымком Высшему необходимо было срочно принимать какое-то решение.
Кошмар! Казалось бы совершенно тупиковая ситуация однако Люм неожиданно нашел из неё достойный выход, вернее, выход вдруг отыскался сам собой.
Пока мысли Высшего лихорадочно метались в поисках соломонова решения, подсознательное недовольство, что приходится разгуливать нагишом по комнате в присутствии постороннего колдуна, пусть даже и околдованного, побудило его к действию. Нужно было немедленно чем-нибудь прикрыться, и, поскольку перед Ломом в шкафу висел целый ворох одежды, он спокойно достали из шкафа балахон и аккуратно, без спешки, стал одеваться…
Опомнился Люм лишь когда опустил на голову безразмерный капюшон. В навалившейся вдруг темноте громовым раскатом прозвучал недовольный голос:
— А ЭТО ещё КТО ТАКОЙ?
Люм сразу же его узнал. Он слышал его совсем не давно в корабельной каюте. Это был голос повелителя белых щупалец. Высший догадался, что страшный голос напрямую связан с только что надетым балахоном, и попытался избавиться от опасного одеяния, но у него ничего не вышло — руки вдруг налились свинцом и стали неподъёмными. И всё его тело, следом за руками, как будто окаменело.
— ЭЙ, ПОЧЕМУ Я ТЕБЯ НЕ УЗНАЮ? НАЗОВИСЬ! — приказал грозный голос.
— Вы знаете… только что… там, на корабле… — напомнил дрожащий от страха Люм.
— ЧЕГО-ЧЕГО ТЫ ТАМ ЛЕПЕЧЕШЬ? — Горло Люма вдруг сдавила невидимая удавка.
— Но фы ше обешшшали, не пришшшинять сссла, — кое как просипел Высший.
— ДА, Я ТЕБЯ ВСПОМНИЛ. — Смертельная петля вокруг горла исчезла. — ПРОНЫРА, КАК ТЫ СЮДА ПОПАЛ?
— Перенёсся с помощью вашего заклинания «Перемещение» — честно признался Люм.
— ВЫХОДИТ ЭТО СУДЬБА… Я ПОМНЮ СВОЁ ОБЕЩАНИЕ, ЧЕЛОВЕК. НО! И ТЫ НЕ РАЗОЧАРУЙ МЕНЯ! — Окаменелость пропала, Высший маг вновь обрёл контроль над своим телом.
И в то же мгновенье закрывающий его лицо капюшон вдруг стал прозрачным. Одновременно с этим чудом Люм перестал ощущать свой новый наряд, как будто на нём снова ничего не было.
Люм проворно стянул с себя балахон и осмотрел его магическую начинку. Как он и предполагал, все полезные заклинания остались на месте, а вот заклинания-ловушки бесследно исчезли. Таинственный голос и впрямь сдержал своё обещание.
Безопасным балахоном Высший укрыл наполовину изжарившееся тело друга. Запах гари тут же пропал. Заглянув под капюшон, он увидел, как страшные язвы ожогов затягиваются прямо на глазах.
Здоровью Корсара, наконец-то, больше ничего не угрожало, и Люм получил возможность позаботиться о самом себе. Пожертвовав магу-великану свой балахон, он снова остался без единой нитки на теле, к счастью, волшебного тряпья в шкафу ещё было предостаточно. Вытащив оттуда очередной балахон, он снова стал одеваться…
— НЕ ИСКУШАЙ МЕНЯ, ЧЕЛОВЕК! — вновь прогремел грозный голос во тьме, стоило опустить на голову капюшон. — ЗАЧЕМ ТЕБЕ ДВА БАЛАХОНА?
— Первый я отдал своему другу Корсару. Вторым хочу укрыть свою наготу, — честно признался Высший.
— КАКОМУ ЕЩЁ КОРСАРУ?
— Это такой очень высокий маг, пленник ваших Пещер.
— ВОТ КАК, ТАК ОН ВСЁ-ТАКИ ВЫЖИЛ? ПРИЗНАВАЙСЯ, ТВОИХ РУК ДЕЛО?
— Да, я пытался защитить друга от белых щупалец…
— ПРИПОМИНАЮ, — перебил голос.
— Вы обещали не причинять вреда нам обоим, — торопливо напомнил Люм.
— БЫТЬ ПО СЕМУ!
Оцепенение пропало. Капюшон сделался прозрачным. Теперь можно было спокойно заняться пленником.
Прежде чем снять с бедолаги парализующее волю заклинание, Высший стёр из его памяти весь предыдущий разговор поэтому, очнувшись и увидев закутанного в белый балахон Люма, Зог с радостью признал в нём одного из своих многочисленных братьев.
На вопрос Зога: как давно он здесь находится? — Высший ответил недоумевающим пожатием плечами и пояснил, что он сам зашёл в комнату Корсара всего пару минут назад, брат Зог был уже здесь — сидел в кресле и, как ему показалось, мирно дремал, с Корсаром было всё в порядке, он не стал будить уставшего брата, а тихонечко присел рядышком.
Кляня себя за непростительную рассеянность, Зог встал с кресла и проверил, что «новорожденный» брат Корсар надежно укрыт белым балахоном.
Люм объявил о своём намерении остаться сиделкой при едва живом Корсаре, и Зог не стал возражать. Он попрощался и отправился восвояси.
Первое же что сделал Высший, оставшись с другом тет-а-тет, — от греха подальше скинул с головы капюшон. Ещё он тут же закатал до локтей неудобно длинные рукава балахона.
Белому балахону потребовалось совсем немного времени, чтобы залечить все болячки Корсара и полностью его избавить от смертоносного воздействия Пещер Теней. Уже на следующий день Люм рискнул снять капюшон с головы друга и посмотреть, что будет, — в свете лампы кожа на бледном лице мага даже не покраснела. Грозный голос (про себя Люм решил, что он принадлежит могущественному Хозяину Пещер Теней) сдержал слово, Корсар полностью исцелился. Но от перенесённых злоключений его организм чудовищно ослаб, и следующие две недели, подпитываемый целительными заклинаниями Люма, он копил силы…
— Спасибо тебе, дружище…
— Нет, нет, подожди, Корсар! Ну что ты какой нетерпеливый, я ещё не все тебе рассказал, — оборвал товарища Люм и продолжил: — Помнишь, в самом начале своего рассказа я помянул о новом четверостишье, появившемся на папирусе прямо на моих глазах? Не желаешь взглянуть на это отчасти спасшие тебе жизнь пророчество? Ведь, если бы не это чудо с папирусом, я бы до сих пор сидел в своём замке на острове и со скуки жалобно поскуливал на луну. Ну так как, желаешь посмотреть?
— Издеваешься? — нахмурился Корсар.
— С чего ты взял?
— Так ты же сам только что мне рассказал, что оказался в Пещерах Теней в чём мать родила. Или папирус был у тебя запрятан в самой…
— Но-но, полегче на поворотах. Я тебе, между прочим, жизнь спас.
— Так и ты ерунды не мели.
— Спокойно, Корсар, сейчас я всё объясню… Да, ты совершенно прав, когда я оказался в твоей комнате в Пещерах Теней, папируса у меня, разумеется, не было. Но! Перед тем, как положить этот документ в карман плаща, ещё будучи в Магическом замке, я наложил на него высшее заклинание «Поиск». Так, знаешь ли, на всякий случай, терять я его, понятное дело, не собирался, но мало ли, в жизни всякое случается… И вот оказалось, что не зря я мучился — добрые четверть часа проговаривая запутанную формулу «Поиск». Представь мою радость, когда спустя два дня после перемещения в Пещеры Теней, листая очередную магическую книжку из твоего сундука — надо же мне было как-то спасаться от скуки. Так вот, листая книгу, я вдруг обнаружил между её страницами свой казалось бы безвозвратно потерянный папирус… Вот такая забавная история вышла. Так как, будешь читать?
— Ну раз так… Отлично, вот он, держи.
Люм, наконец, закончил говорить и, достав из внутреннего кармана своего балахона довольно потрепанный свиток, протянул его сидящему рядом великану.
Оставив Корсара в одиночку разгадывать головоломку четверостиший, Высший поднялся с табурета и занялся организацией их обеда — то бишь подошел к Вызывающему камню и положил на него руку.
Секрет Вызывающего камня Высший разгадал в первый же день своего пребывания в Пещерах Теней. Произошло это совершенно случайно. Тщательно осмотрев каждый уголок комнатушки, Люм заинтересовался заметно выступающим из земляного пола каменным валуном. Исследуя странный камень, он прикоснулся к нему рукой. К немалому его изумлению, уже через несколько секунд в комнату вбежал запыхавшийся парнишка и, отвесив Люму глубокий поклон, вызвался доставить ему ужин. Так Высший познакомился с Плустом — личным рабом брата Корсара…
Между тем, развернув свиток и внимательно его оглядев со всех сторон, Корсар озадаченно спросил:
— Ну и где же они?
— О чём это ты? — снова повернулся к другу Люм.
— Я спрашиваю: где же обещанные тобою четверостишья?
— Издеваешься? Глаза-то разуй, они перед тобой, на папирусе.
— Да нет здесь ничего.
— Как нет?
— Так, нет. Я оглядел свиток с обеих сторон и не нашёл на нём ни единой строчки.
— Не может быть!
— Подойди и убедись сам.
Люм выхватил из рук Корсара свиток и аккуратно развернул его на столе. Без сомнения, это был тот самый папирус из письма Лила, все до единой складочки были одна в одну, верхний правый угол немного загнут назад, а нижние уголки слегка надорваны. Конечно же это тот самый!
Но, вот незадача, с папируса куда-то подевался весь текст. Все восемь строчек запутанного пророчества таинственным образом исчезли, не оставив даже намека на то, что когда-то они здесь были.
Изумлённое лицо Высшего красноречивее слов ответило на все готовые сорваться с языка вопросы мага-великана.
Пауза чересчур затянулась, никому не хотелось нарушать неприятную тишину.
Люму не хотелось по той простой причине, что он не знал, что сказать. Он был искренне потрясён случившимся. Ещё вчера он вот точно так же разворачивал свиток, и оба четверостишья были на месте. А сегодня вдруг такая оказия…
Корсар же молчал из опасения обидеть друга. После того, как Люм так обмишурился прямо у него на глазах, любое утешение из уст великана прозвучало бы, как насмешка, — уж кто-кто, а человек пару недель назад спасший ему жизнь насмешек явно не заслуживал.
В патовой ситуации палочкой-выручалочкой стал Плуст, о вызове которого Люм уже напрочь забыл. Плуст явился аккурат на исходе второй минуты с момента вызова и, отвесив господам-теням глубокий поклон, вежливо поинтересовался: чего бы они желали покушать?..
Обед удался на славу.
Как в старые добрые времена в уютном домике Корсара: много-много тарелочек, мисочек, вазочек со всякой вкусной всячиной — и двое совсем не маленьких ребят с отменным аппетитом.
Предоставив, наконец, отдых на совесть потрудившимся челюстям, маги с максимальным комфортом устроились в угловатых, жестких креслах и, отпивая из бокалов чудесное золотистого цвета вино, двадцатилетней выдержки, продолжили беседу.
Теперь настала очередь Корсара поведать другу о своих злоключениях.
Перво-наперво он рассказал о своём роковом путешествии на материк девяностолетней давности. И сразу же, без паузы, переключившись на стремительно развивающиеся события последнего месяца, Корсар поведал, как был похищен Тенями с купеческого корабля. Потом описал ужасное пробуждение в незнакомом каземате, перед каменными стенами которого оказались бессильны его самые мощные заклинания разрушения. Рассказал об отчаянии, нахлынувшем на него после откровенной беседы с братом Зогом, когда маг понял, угодил в смертельно-опасную безвыходную ловушку.
О полной своей беспомощности в бесконечно длинном коридоре Пещер Теней. Об откровенном навязывании ему основ магии теней, и последующей замене магических формул заклинаний Ордена Алой Розы, когда в магических книгах Братства Бледного Лика он пытался отыскать спасительное заклинание «Перемещение». И, наконец, он поведал другу об ужасном полусне-полуяви, превратившемся в бесконечную пытку болью…
Великан говорил почти три часа. За это время друзья незаметно опустошили пару пузатых кувшинов крепкого зелья, и к концу рассказа оба были под хорошим хмельком.
— Вот это я понимаю, привет из прошлого! — подытожил Люм с пьяной ухмылкой на губах и, похлопав по могучему плечу друга, добавил: — Весело ты, Корсар, время проводил девяносто лет назад. Небось не одной юбки у князя… гм… как бишь его? — Свол… Свал…
— Савола, — подсказал Корсар.
— Точно, Савола… Ни одной юбки не пропустил, — закончил Люм. — А? Ну-ка признавайся старый развратник.
— Полно чепуху-то молоть, — отмахнулся великан.
— Нет, кроме шуток, я тебе даже немножко завидую, — не унимался Высший. — Столько приключений за два месяца: и в придворных интригах поучаствовал, и на войне врагов побил, и из поединка с равным по силе чародеем вышел победителем…
— И не говори, счастливое было времечко, — усмехнулся Корсар и неожиданно от души расхохотался. Люм присоединился к другу.
Накопившаяся за день усталость вскоре дала о себе знать, и пьяный смех у обоих незаметно перешёл в мощный храп.
Глава 3
Хорошо быть магом. У него никогда не бывает похмелья. Даже после самой отвратительной пьянки, когда он, маг то есть, что называется «в хлам» и не помнит, как добрался до кровати, — утром пробурчит себе под нос коротенькое заклинание, и никакого похмелья. Красота!
— Люм, ответь мне на один вопрос, — решительно обратился к другу Корсар за завтраком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65