- Да, она философ, - добродушно заметил я, и Стивен улыбнулся уже более непринужденно. Потом сказал так, чтобы Рут не слышала:
- Она отлично умеет разбивать идеи. Показывает мне вещи так, как они есть.
Разговор пошел дальше. Впервые за много дней мы по-настоящему говорили. Стивен был на подъеме. И меня снова поразила мысль, что он отвечает не только за свое будущее, но и за будущее нас всех. Может, я говорю как младший брат, но я чувствовал себя в его руках надежно.
Карта сказала нам, что мы пришли в долину, замеченную Говардом с воздуха. А нюх сказал кое-что еще.
- Чуете запах? - спросил я, спускаясь по тропе в долину.
- Если я не ошибаюсь, - сказал Дин, стягивая с плеча винтовку, - это чудный, прелестный запах дерьма. Куч дерьма, тонн дерьма.
- И это неопровержимое свидетельство, что здесь стояли лагерем беженцы, - заметил я.
- Или сейчас стоят. - Дин передернул затвор. Мы прошли вдоль изгороди поля к группе домов с черепичными крышами на дне долины. Запах экскрементов заполнял воздух. Если не выкапывать ямы и не засыпать испражнения, то он всегда выдает большие скопления людей.
- Все тихо, - шепнула Виктория. - И дыма от костров нет.
Мы дошли до узкой дороги, единственной, которая вела в деревню, и пошли с внешней стороны изгороди, чтобы не идти по самой дороге, где нас могли увидеть с какого-нибудь блокпоста или с наблюдательного пункта на крыше сарая.
Запах дерьма крепчал.
Сквозь кусты изгороди я видел брошенный людьми мусор. Вот коляска без колес. Вот пара раздавленных очков на асфальте. Кукла в розовом бальном платье. А вот что-то похожее на куклу в детской одежде на травянистой обочине.
Всматриваться я не стал.
Я видел, как Рут крепко зажмурилась и отвернулась. И только Виктория глядела с любопытством, будто заметила редкий придорожный цветок. (Как ты думаешь, что это за цветок, Рик Кеннеди? Не иначе как попадающийся все чаще ребенкус подохлус. Да, ты стал юмористом, Рик, ты видел такие ужасы, как сидящий в машине скелет или висящую на заборе сада отрезанную руку, на которой все еще тикали часы, и ты отпускал шуточки по этому поводу - надо, иначе не выживешь. Иначе сойдешь с ума. И потому мы в своих выходах на разведку играли в футбол человеческим черепом или тыкали палкой труп, чтобы он пернул. И самый фокус был - успеть поджечь этот пук и посмотреть, как высоко взметнется пламя. Дин однажды себе даже бровь подпалил.)
Рут заглянула через ворота в сад.
- Дома, кажется, тщательно обобраны.
Сад был усыпан простынями, полотенцами, книгами, семейными фотографиями, видеокассетами, музыкальными дисками.
- Ничего съедобного наверняка нет, - согласился Дин. - Зато тут, кажется, тихо.
- Что будем делать?
Стивен оглядел ряд выпотрошенных домов.
- Нет смысла здесь торчать?
- А может, можно здесь прибрать? - предложила Виктория. - И все-таки сюда переселиться?
- Можно, - согласился Стивен. - Но если беженцы нашли эту деревню, они могут найти ее второй раз. А защитить такое место от решительной атаки нам не под силу.
- Похоже, придется зимовать под брезентом, - сказал Дин.
- Ну уж нет, - ощетинился Стивен. - Найдем нормальное каменное жилье или сами построим.
- Эй! - В голосе Рут явно звучала тревога. Она кивнула на что-то, лежавшее на дороге. - Мертвые птицы. А мертвых крыс в саду видите?
- Выброс газа. - Дин втянул ноздрями теплый летний воздух. - Я так и думал, что пахнет не только дерьмом.
- Тем больше смысла убраться отсюда. - Стивен кивнул в сторону купы деревьев. - Срежем дорогу вон по тому полю.
По мере приближения к деревьям запах гниющего мяса усиливался. То, что я принял за густую тень, было тучами мух, энергично гудевших между стволами. Из всех тварей господних только мухи не будут в этом году голодать.
- Ух ты… - Стивен зажал платком рот и нос. - Здесь точно был выброс газа… посмотрите на этих бедняг.
Лесную подстилку покрыл ковер гниющего мяса, кожи и крови тысячи примерно человек - мужчин, женщин и детей. Валялись распухшие тела с нелепо торчащими руками и ногами, надутые выделяющимся под кожей газом.
- Их застало во сне, - сказал Стивен, оглядывая склоны долины. - Угарный газ тяжелее воздуха. Он сюда хлынул, как вода. Рут побелела. Она шевельнула губами:
- Они спали. Они так и не узнали, что с ними случилось. - Она приложила руку ко лбу. - Видите того мальчика? Он с плюшевым мишкой спал в обнимку… Он…
Она отвернулась.
Виктория смотрела исполненным любопытства взглядом, но явно не тронутая зрелищем. Я отвернулся от этого кошмара. Глаза жгло, желудок сводило судорогой.
Дин скрипнул зубами.
- Знаете, если как следует поискать, здесь могут найтись консервы.
- Давай, Дин! - Я почувствовал, как у меня подступает рвота к горлу. - Не стесняйся.
Я тяжело сглотнул слюну и пошел туда, откуда мы пришли. Как сквозь воду я слышал, как Стивен объясняет Дину, чтобы и не думал копаться среди мертвецов. Их только тронь, и наверняка подхватишь что-нибудь вроде холеры.
Отойдя не более ста шагов, я услышал, как что-то шевельнулось в траве слева. Инстинкт сработал немедленно: я стянул с плеча винтовку, передернул затвор и вскинул приклад к плечу за долю секунды.
Бешеная собака? Нам они уже попадались. Человек, обезумевший от голода и страха? Такой может кинуться с ножом.
Или дезертир из армии? Тогда я у него уже на прицеле. И надо сначала стрелять, а потом спрашивать. Из травы стала подниматься голова. Мой палец напрягся на спуске.
47
- Где моя мама?
Я заморгал. В траве стояла на коленях девочка лет пяти. Волосы ее превратились в сплошной колтун с соломой, лицо было бурым от грязи, может быть, от испражнений тоже. Но очки в белой оправе были тщательно протерты, и когда она наклонила голову, на них блеснуло полуденное солнце. С мощным вздохом облегчения я снял палец со спуска и опустил дуло к земле.
- Где моя мама?
Я стоял, разинув рот.
- Где моя мама? - Она смотрела на меня в упор, и карие глаза казались огромными за этими тщательно протертыми стеклами. - Она там с другими?
Девочка показала коричневым пальцем в сторону деревьев.
- Ты одна?
Она покачала головой:
- Я со всеми. - Она снова показала туда, где тысяча человек валялись мертвыми под дубовой листвой. - Вы видели мою маму?
Я покачал головой.
- Знаете, - сказала она, и глаза ее глядели из-за очков с неестественной мудростью, - знаете, я думаю, моя мама лежит там под деревьями.
- Это там вы были?
- Да. Мама ведь умерла?
Я только мог кивнуть.
- Это хорошо.
Наверное, удивление на моем лице было явным, потому что она объяснила:
- Ей теперь лучше, когда она умерла. Мужчины все время тыкали в нее пенисами. Ее это очень огорчало.
Девочка говорила будничным тоном, и я почувствовал, что она приняла новый порядок вещей. Мир остался без мамы, без семьи, и она решила, что жизнь все равно должна продолжаться.
Подошли остальные. Рут присела, ласково улыбаясь.
- Привет, меня зовут Рут. А тебя как?
- Мужчины говорили, что меня зовут Блядское Отродье. Мне это имя не нравится, а вам?
- И мне нет.
Стивен отвернулся, я заметил у него на глазах слезы.
Я спросил как мог непринужденнее:
- А до того… как пришлось уйти из дому, как тебя звали?
- Ли Годвин. Мне пять лет.
- Ну, тогда мы снова будем называть тебя Ли. Красивое имя.
- У меня нет еды, - быстро сказала она. - Я просто не ем.
- Это все равно, милая, - сказал ей Стивен. - Ты пойдешь с нами?
- А вы не будете тыкать в меня пенисами?
- Нет! - ответил шокированный Стивен. - Мы живем в хорошем месте, где чистые палатки и много еды.
Стивен протянул девочке руку, и она посмотрела на эту руку, обдумывая.
- Ты хочешь взять с собой этого ребенка? - с удивлением спросила Виктория.
Мы все уставились на ее спокойное лицо, не веря своим ушам.
Рут настолько ошалела, что даже не сразу нашла слова.
- Ты серьезно думаешь оставить ее здесь?
- Она может быть заразной. - Голос у Виктории был такой, будто она высказывает предположение, что у пакета молока может быть чуть превышен срок годности. И она оглядела нас по очереди, будто странными были мы, а не она. - Она может заразить весь лагерь.
- У нее вполне здоровый вид, - холодно произнесла Рут.
- Пойдем, лапонька. - Стивен наклонился и вытянул руку чуть дальше. - Пойдем домой и дадим тебе красивую чистую одежду.
- У меня нет еды. - Ли говорила так, будто опасалась ловушки. - Я ничего не ела.
- Это не важно, милая, - улыбнулась Рут. - Еды у нас полно.
Хотелось бы, подумал я с неожиданной злостью. Нам надо найти нетронутый супермаркет или склад, набитый до потолка консервами, а иначе очень скоро начнем голодать.
- Рут, а я могу взять своего ребеночка?
- Конечно, милая.
Ли побежала в гущу бурьяна, который ей был выше головы. Там она длинными садовыми граблями вытащила куклу, потом желтый детский рюкзак с надписью на клапане в стиле граффити. В рюкзаке что-то дребезжало.
- У меня нет еды, - настойчиво повторила она.
Я предложил понести рюкзак.
- Нет, - ответила она твердо, надевая лямки на плечи и беря куклу на руки. - Там куклина одежда.
- О'кей, - улыбнулся я. - Только скажи мне, если станет тяжело нести.
Она поправила лямки, и снова задребезжали банки в рюкзаке. Потом она сдула с очков попавшую ресницу и, удовлетворенная их безупречной чистотой, снова надела, убрала волосы с дужек и решительно пошла по дороге с деловым видом, в чем-то более взрослым и мудрым, чем у нас.
Мы направились обратно в Фаунтен-Мур, и Виктория пошла рядом со мной.
- Лишний рот. - Она кивнула на девочку.
Я тоже кивнул. Не было у меня настроения объяснять, почему мы не бросили ребенка.
- Вряд ли она сможет приносить какую-то пользу.
- Я с ней поделюсь своим пайком.
- Это глупо. Тебе нужен полный рацион.
- Таковы уж мы, люди. Глупые мы. Мы влюбляемся. Иногда поднимаем упавших из канавы. Там, откуда ты родом, про доброго самаритянина не слыхали?
Она глянула на меня странным взглядом своих серых глаз. Черт… Вдруг возникло у меня странное чувство, что Стенно прав. Может, если схватить за это красивое лицо, взяться пальцами за кожу на шее и дернуть, оно слетит, как маска. И под ним окажется серая пупырчатая кожа, красные глаза. Я потряс головой.
Она глядела на меня, будто лазерами. Я отодвинулся. Странная она, видит Бог. И холодная. Будто у нее лед вместо крови.
Вдруг меня поразила одна мысль.
- Виктория, ты знаешь, какой у нас теперь год? Она уставилась на меня.
- Что смотришь? Вопрос простой. Какой сейчас год?
- Tсc! - Дин замахал нам руками, чтобы пригнулись. Вид у него был суровый. - К стене! Укройтесь где-нибудь.
- Что случилось? - шепнул Стивен, когда мы побежали.
- Впереди. Группа людей… человек двенадцать или пятнадцать.
- С оружием?
- Определенно.
Мы добежали до каменного забора, разделявшего поля, и припали к его подножию, надеясь скрыться в высокой траве. Ли ничего не сказала, но я слышал, как звякнули ее драгоценные банки, когда она упала на четвереньки, заткнув куклу по-папуасски в карман передника.
- Если они нас увидят, плохо дело, - шепнул я. - У них превосходство в вооружении.
- Может, пронесет. Кажется, они нас не видели.
Не успел он сказать “не видели”, как в стену шлепнулась первая пуля.
48
Второй выстрел отдался эхом в холмах. Пуля ударилась в стену в десяти шагах, отколов кусок песчаника.
- В ворота… Туда, налево! - крикнул Стивен. - Пригнитесь пониже!
Он схватил Ли в охапку и рванулся к проему в стене.
Через десять секунд мы, тяжело дыша, пригнулись по ту сторону стены. Она была примерно по грудь - совсем не той высоты, что мне хотелось бы, зато каменная.
Стрельба прекратилась. Внезапная тишина казалась наполненной опасностью. Представлялось, что в любой момент вооруженная банда с воплями и стрельбой перевалит стену, чтобы расстрелять нас в упор.
Ли плотно прижалась к стене, обнимая свой рюкзак с едой и куклу. Она аккуратно сняла с носа очки, тщательно сложила дужки и так же тщательно сунула их в футляр, а футляр вложила в боковой карман рюкзака. И застыла в ожидании.
В ожидании чего? Чтобы ее разрубили на куски ради полудюжины банки рыбных консервов, колбасного фарша, консервированных мандаринов или чего там у нее в рюкзачке?
- Они нас тут прижали. - Рут сняла с плеча винтовку. - Они нас сверху увидят.
- Бога ради, - сказал Стивен, - держитесь к стене ближе. Так им в нас не попасть.
- К тебе тоже относится, Виктория.
Она бросила на меня сердитый взгляд и сделала шаг к стене. В эту игру ей играть не хотелось. Избалованная девчонка, больше ничего.
Дин дал ей свою винтовку:
- На, возьми.
- Стивен, - спросил я, - и что теперь? Бежать или будем здесь отстреливаться?
Дин высунулся из-за стены.
- Выбор простой… между огнем и сковородкой. А, блин! У них штурмовые винтовки.
- Дезертиры?
- Может быть.
Виктория скучающе вздохнула:
- А это хорошо или плохо?
Я ответил:
- Может быть, хорошо. Профессиональные солдаты, хоть и лучше вооруженные, зря рисковать не будут. Они оценивают противника, как тот вооружен, насколько решительно, настроен. И потом принимают решение, связываться или нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72