— ТОЛЬКО ПОСМЕЙТЕ ПОВРЕДИТЬ МОЙ КОРАБЛЬ! — завопила на них Табита, но даже она сама не услышала своих собственных слов из-за громкого и продолжительного гула.
Перки стали падать с корпуса и разбегаться, встав для надежности на все четыре лапы и вопя в панике. Вооруженные особи забились еще глубже, отражая огонь полиции и рыча на корабль, нависавший над их головой.
Корабль стало трясти.
Гул продолжался, теперь он сопровождался высоким воем.
Полицейские прекратили стрельбу. Они тоже отступили, яростно сигналя друг другу единственным глазом.
Выглянув за нос корабля, Табита поняла, что их загнали в угол. Снаружи, за пределами ангара в доках плавал эскадрон дельта-змеев. Некоторые полицейские пробирались вдоль стен в попытке добраться до них.
К гулу и вою неожиданно добавился шум, напоминающий выброс пара. Пол ангара под двигателями сиял вишнево-красным светом, как глаза у Кстаски. Вниз клубами шел дым, охватывая вооруженных перков, растекаясь по полу ангара.
«Элис Лиддел» пошевелилась.
Табита вцепилась в ручку шлюза и била в дверь. Под ее ногами на открытое пространство выскочил перк и выстрелил в нее. Силовой заряд ударил в корпус рядом с рукой девушки, опалив фольгу на ее рукаве.
Табита пронзительно вскрикнула от ярости.
— ЭТО МОЙ КОРАБЛЬ, ВЫ, УБЛЮДКИ!
Рев достиг высокой частоты. Сквозь дым рядом с Табитой ударил еще один заряд, обдав ей жаром щеку.
Корабль с грохотом трясло. Все еще подсоединенная к подводящим трубопроводам, «Элис Лиддел» поднялась в горячий воздух, а ее капитан цеплялась за корпус.
Табита держалась, скрючившись на ступеньках, и пыталась докричаться до кабины пилота. Кто-то, кажется, Могул, бил по лобовому стеклу и отчаянно жестикулировал ей через стекло.
Что-то ударило ее в спину.
Табита вскрикнула, одна нога ее соскочила с порога. Она оглянулась назад.
Из люка к ней тянулась длинная членистая рука грузового экстензора. Его огромная клешня тяжело шарила по воздуху над ее головой.
Табита отпустила одну руку и лихорадочно попыталась дотянуться до клешни.
Экстензор был слишком высоко.
Табита снова крепко прижалась к борту, крича от ярости.
Розовый заряд выбил искры из клешни над головой Табиты. Клешня содрогнулась, нырнула по направлению к девушке и наугад вцепилась в ее плечо.
Табита выбросила руку вверх и в сторону, перекинув ее через нижнюю перекладину клешни экстензора. Та согнулась, как живая. В руку экстензора ударил выстрел, и Табита почувствовала вибрацию исполнительных приводов, протестующе взвизгнувших.
Экстензор дернулся и стал поднимать ее.
Табита почувствовала, как ее ноги оторвались от ступеньки. Схватившись за клешню обеими руками, она подтянула одну ногу и перекинула ее через перекладину.
Экстензор поднялся и быстро понес ее наверх — наверх, к трюму.
Корабль по-прежнему с грохотом трясло. Все еще подсоединенная к подводящим трубопроводам, «Элис Лиддел» поднялась в горячий воздух.
Въехав внутрь, Табита увидела, как Тэл бешено клюет панель управления в трюме. Сам трюм был набит хозяйством «Контрабанды», аккуратно уложенным в сеть.
В дверях, ведущих в кабину пилота, стоял Могул Зодиак и улыбался Табите. У него были усы Саскии, и он сжимал Саскию в объятиях. Над их головами Табита мельком увидела Кстаску, устроившегося в кресле пилота, с хвостом, подключенным к пульту.
Марко стоял в проходе, широко раскинув руки, готовый встретить Табиту.
— Подводы! — крикнула Табита, показывая рукой.
Марко взглянул, нахмурился, согнул колени и прыгнул за ее спину.
— Марко, нет! — закричала Табита, но он уже исчез.
Табита в последний раз мельком увидела его распростертым на корпусе, он огибал шатающийся корабль в попытке добраться до державших его шлангов. Полицейские снова открыли стрельбу. Рядом с ногами Марко били заряды.
А потом Табита стала опускаться на пол трюма и уже больше не могла видеть Марко.
Тэл оставил в покое панель управления и подлетел к Табите, отчаянно хлопая крыльями в воздухе и радостно распевая, но в реве двигателей его было не слышно.
Табита соскользнула с клешни и неловко приземлилась на дрожащую палубу.
— Закрой его! — крикнула она Тэлу и помчалась по ступенькам в кабину пилота.
Едва взглянув на Кстаску, она бросилась в кресло второго пилота и пробежала глазами экраны. Она увидела, как Марко цепляется за шасси и тянется к последнему трубопроводу, чтобы отцепить его.
Через минуту Тэл захлопнул крышу. Трюм был крепко закрыт.
С ужасающим шумом и скрежетом Элис задела конец крыши ангара. Она ударилась о рельс грузоподъемника, смяла и оторвала его.
— ВПЕРЕД, ЭЛИС!
Корабль прорвался сквозь блокаду дельта-змеев, разбросав их, как листья.
Носовые экраны поблекли, ослепленные светом прожекторов. Элис была в открытом пространстве, в пещере доков. Внизу бешено носились грузовики и роботы, направо и налево рассыпались люди и машины. Входное отверстие пещеры было в нескольких километрах впереди, там неясно темнела ночь. Если внимательно приглядеться, можно было различить звезды, пробивавшие своим светом шкуру атмосферы Изобилия.
За кормой, преследуя их, перестраивались черные дельты полицейских, между ними засверкали голубые столбцы молний — какое-то новое оружие.
Табита переехала скопление полицейских и распахнула передний шлюз правого борта.
Внутрь, кувыркаясь, влетел Марко Метц, а мимо него прямо на головы полицейских дождем посыпались обломки металла. Из носа у Марко шла кровь, его роскошный пиджак весь дымился.
— Лети! — закричала Табита.
Кстаска медленно кивнул своей необыкновенной головой, и они полетели.

Часть третья
МНОГОЛИКАЯ ИСТИНА
27
BGK009059
TXJ. STD
ПЕЧАТЬ
flf$$ip uhOj6u98-Y (********r&&&*** ** **un] 98-Y
РЕЖИМ? VOX
КОСМИЧЕСКАЯ ДАТА? 19.07.07
ГОТОВА

— Привет, Элис.
— ПРИВЕТ, КАПИТАН. ТЫ ПРИШЛА РАССКАЗАТЬ МНЕ КАКУЮ-НИБУДЬ ИСТОРИЮ?
— Я думаю, это ты должна рассказывать мне истории. В конце концов, это я сейчас нуждаюсь в утешении.
— Я И САМА ЧУВСТВУЮ СЕБЯ НЕ СЛИШКОМ ВЕСЕЛО.
— Не говори так, Элис.
— НО ЭТО ПРАВДА.
— Из-за кристалла осевого запора, да?
— ВЕРОЯТНОСТЬ АВАРИИ 89.09%.
— Боже мой.
— Я ПРОСТО НАДЕЮСЬ, ЧТО ТЫ НЕ ЗАСТАВИШЬ МЕНЯ ПЕРЕНАПРЯГАТЬСЯ, ВОТ И ВСЕ.
— Мы выйдем из пике на Поясе. Ты сможешь дотянуть до Цереры?
— Я ТЕБЯ КОГДА-НИБУДЬ ПОДВОДИЛА, КАПИТАН?
— Нет. Честное слово, я не помню, чтобы ты хоть раз меня подвела.
— ХРАНИ ЭТО В ПАМЯТИ.
— Господи. Боже мой. Послушай, Элис, держись. Я поговорю с Кстаской. Он думает, что может помочь. Похоже, он хорошо разбирается в «Кобольдах». Хорошо? Элис!
— КОНЕЧНО. МОЖЕТ БЫТЬ, МЫ ВООБЩЕ БЕСПОКОИМСЯ НА ПУСТОМ МЕСТЕ.
— Такое возможно?
— НЕ ТАК УЖ НЕВЕРОЯТНО.
— Всего на 10.91%, да?
— В ДВУХ МЕСТАХ, ДА.
— Я спрошу Кстаску. Спрошу, как только зайду внутрь. А пока я что-нибудь могу сделать?
— РАССКАЖИ МНЕ КАКУЮ-НИБУДЬ ИСТОРИЮ.
— Ты серьезно?
— ОТВЛЕКИ МЕНЯ.
— Хм. Ты когда-нибудь слышала о капитане Франке?
— А КТО ОН БЫЛ?
— Альтесеанин.
— ФРЭНК ВЕДЬ НЕ АЛЬТЕСЕАНСКОЕ ИМЯ, ПРАВДА?
— У него было и альтесеанское, только я не могу тебе сказать, какое. Я бы его даже произнести не смогла. Нет, я не знаю, почему он называл себя Франком. Думаю, он набрел на это имя, когда где-нибудь лежал, и просто подхватил его. Ты же знаешь, какие они, альтесеане.
— А КАК ТЫ С НИМ ПОЗНАКОМИЛАСЬ?
— Это было на Фобосе. В баре. Это было не то место, которое я бы выбрала для того, чтобы провести вечер. Я вообще не должна была быть на Фобосе. Я прибыла на внутреннем шаттле, который вез обалдевших от космоса туристов с дурацких каникул на Поясе.
— ЭТО БЫЛО ТВОЕ ПЕРВОЕ ЗАДАНИЕ?
— О, нет, я не вела корабль. Я тогда еще даже не умела летать. Я была стюардессой. Я собиралась удрать с корабля в Версале, но они нас не выпустили. Фобос был моим первым шансом, и я им воспользовалась. Я терпеть не могла эту работу. Меня выводила из себя даже не рвота и нытье — мне приходилось выслушивать, какие сволочи эти люди из безопасности, о том, как провалился купол, нет, меня бесило сознание того, что через пару месяцев они все будут хвастаться где-нибудь в Долговечности или Нью-Торонто и показывать соседям свои пленки.
Я застряла на чужой луне, у меня не было работы. Не было ни рекомендаций, ни образования, ни опыта, ни денег. Все, что я имела, — это нарушенный контракт и криминальное прошлое. Кроме того, у меня был номер, который помощник капитана записал мне на тыльной стороне перчатки и который разъединялся каждый раз, когда я его набирала. Вот так. Мне надо было быстро как-нибудь пристроиться, пока кто-нибудь из клерков эладельди не приметил, как я пользуюсь кредитной карточкой в том месте, где мне быть не положено, и не вздумал совать в мои дела свой синий нос. Я не знала, что делать. Я была совсем ребенком, я вообще ничего не знала. Кончилось все тем, что я стала бродить по улицам на окраине и заглядывать в лица прохожим, пытаясь угадать, кто чего хочет и кто мог бы помочь мне выбраться с Фобоса, если я правильно угадаю.
Я решила, что могу прожить своим умом вместо того, чтобы сидеть сложа руки. Когда я подошла к месту, где не было таблички «Астронавтам вход воспрещен», я зашла внутрь.
Посетители бросили на меня всего один взгляд, а потом перестали обращать внимание. Не сказать, чтобы это место кишело полезными контактами. Какие-то замученные техники, разговаривавшие сами с собой и что-то царапавшие на подставках под пиво. Одинокий трант с «тарелкой грез» и парой гелиосумок, что-то бурчавший об ограничениях на претензии. Но с меня к тому времени уже было довольно. Я не собиралась повернуться и снова уйти.
Я села у бара, взяла выпивку для бармена — это было вложение капитала — и для себя.
В воздухе позади бара случайно оказался голошар. В тот момент он показывал мужчину и женщину в шикарных костюмах, поливавших друг друга краской, в то время, как собравшиеся за их спинами голые юнцы аплодировали, как бешеные, и набивали электробытовыми приборами золотую вагонетку.
Я сидела, потягивая напиток.
— Тихо сегодня, — заметила я.
Бармен что-то буркнул. Он был толстым уроженцем Бангладеш с поразительными челюстями и ресницами, напоминавшими кожу. Вид у него был такой, словно он не слишком хорошо был знаком с искусством вести беседу, но я угостила его выпивкой, так что он был готов установить свою тушу напротив меня на пару минут, пока вытирал стойку грязной тряпкой. Он был похож на скучающего гиппопотама, созерцавшего того, кто только что угостил его рыбой.
Я сказала:
— Вы, наверное, не знаете никого, кто бы меня подбросил.
Бармен поразмыслил. Во всяком случае, вид у него был такой, словно он размышлял. Уголки его глаз приподнялись.
— Скиапарелли? — спросил он.
— Ну-у, — ответила я.
— Тут есть шаттлы, — заметил он.
— У меня нет денег на проезд, — ответила я.
— Ты хочешь ехать бесплатно, — заявил он таким тоном, словно это только подтверждало его мнение о том, что я тряпка, никудышная и вообще ни на что не годная бродяжка. Они тут все были такие, в этом баре.
— Я могла бы отработать свой проезд, — сказала я.
Он повернулся вбок и заговорил с маленьким человечком со следами шрамов от прививки памяти и волосами, растущими из ушей, сидевшим чуть подальше у стойки.
— Юная леди хочет получить работу, — сказал он, не сводя с меня глаз.
— Тут везде полно работы, — быстро, возбужденным голосом сказал маленький человечек. — Полно работы, — продолжал он, пристально глядя на меня. — Официантка, оператор, клерк, диспетчер, приемщица, отделочница, усилитель, агент, помощница, ассистентка, рассеиватель, запасная, каменщица, менеджер по операциям с микросистемами взаимодействия синапсов, повар в забегаловках, а чем она вообще занимается, а? Что умеет делать?
— Я не хочу получить работу здесь, — сказала я. — Я просто хочу, чтобы меня подбросили.
Они оба промолчали. И оба продолжали смотреть на меня.
— Я только что вернулась с Пояса, — сказала я, надеясь, что это прозвучало так, словно я делала это регулярно и так часто, что мне это уже наскучило и понадобилась перемена обстановки.
Они обдумали мои слова. И ничего не сказали.
— Я довольно хорошо управляюсь на звездолете, — сказала я.
Они это приняли. И не ответили. Они ждали, что я продолжу.
— Я могу справиться со многими вещами, — заявила я, уже начиная раздражаться.
Бармен мигнул.
— Со многими вещами, а? — сказал мужчина со шрамами, неожиданно снова включаясь в разговор. — Со многими вещами. Например, исследовать биологию частиц для высококвалифицированных ксенологов. Стирать белье. Переводить импульсы для эладельди.
— Она хочет поговорить с капитаном Фрэнком, — объявил бармен. И, проглотив свой напиток, потопал в другой конец бара. Я уже видела, что мое вложение исчерпало себя. Или уже оплачено.
Я не заметила альтесеанина, когда вошла в бар. Он сидел сам по себе в кабинке, о чем-то размышляя среди теней. Все, что я могла разглядеть, напоминало копну грязно-белого меха с кепочкой, в которой ходят на яхтах, и блайзере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67