Теперь всадники гарцевали вокруг меня, мечи взлетали, плетя стальную сеть. Я снова потянулся к существу, которому искалечил руку. Он испустил режущий уши визг и отчаянно натянул поводья. Зверь встал на дыбы, пытаясь сбросить меня. Молча, увертываясь от разящего меча, я снова прыгнул, очутившись на крупе скакуна. Он был настолько велик, что я наполовину висел, обвив левой рукой талию всадника, а правой отводя назад его голову в надменном золотом шлеме. Услышав, как хрустнули, ломаясь, позвонки, я сбросил тело прочь. Скользнув в седло, я схватился за поводья и ударил пятками бока зверя. Тот задрожал, фыркнул и скакнул вперед. А затем мир вдруг завертелся в снопах искр. Я увидел, как подымается ко мне песок, и почувствовал твердость врезающейся в лицо почвы.
Должно быть, они решили, что я убит.
Когда я очнулся с болью и головокружением и огляделся, берег был безмолвен и пуст, только жалкое куцее тело убитого животного да растянувшийся за ним всадник напоминали о развернувшейся недавно трагедии.
В миг успеха, на грани спасения подо мной убили скакуна. Оружие все еще торчало из бока бедного животного. Это было копье длиной футов восемь, с тяжелым бронзовым наконечником, не особенно острым. Весьма неудобная штука.
Под всадником — впоследствии я узнал, что этих подобным кошкам полулюдей называли фрислами — я нашел его кривой меч, похожий на шамшер. Несмотря на сломанный локоть, он не выпустил рукоять. Когда я сбросил его с седла, он упал так, что рукоять ударилась оземь и острие клинка вошло в живот. Окровавленное острие выступало из спины чуть не на восемь дюймов. Кровь почернела и запеклась. Несколько мух — ибо они существуют везде — улетели, когда я приблизился.
Ногой перевернув убитого на спину, я вынул эфес из его руки и, упершись ногой в тело, вытащил меч, после чего тщательно вычистил лезвие песком. Мыслил я еще не вполне четко. Пользоваться одеждой этого существа я не хотел, поэтому только отрезал кусок лиловой кожи и сработал набедренную повязку на манер охотничьей одежды савантов, затем отрезал от туники столько, чтобы хватило обмотать вокруг левой руки. Сапоги мертвеца оказались мне почти впору. Меч в кожаных ножнах я повесил на перевязи за спину. Я чувствовал, что как только снова наткнусь на этих кошко-людей, убью очень многих, прежде чем они снова смогут отнять у меня Делию из Дельфонда.
Раздался стук копыт, приглушавшийся песком. Услыхав этот звук, я выхватил меч и повернулся лицом к приближавшемуся всаднику. Ветер уже засыпал песком следы копыт, и не было возможности понять, куда увезли Делию.
— Лахал , — поздоровался всадник. — Лахал, Джикай .
— Лахал , — ответил я. Слово «Джикай », произнесенное с различной интонацией, могло означать просто «бей!», а также «воин», «благородный воинский подвиг» или множество других родственных понятий, связанных с честью, гордостью, статусом воина и, как неизбежно, убийством. Делия с Синих гор тогда произнесла его, не только чтобы выразить восхищение, но и как команду. Я изучил незнакомца взглядом, а затем произнес:
— Лахал, Джикай .
Ибо он явно был воином.
Я допустил ошибку. На его лице появилась недовольная гримаса. Он указал на мертвого воина и скакуна.
— На самом деле это я должен называть тебя «Джикай ». Что я сделал такого, о чем ты знаешь?
— Я нисколько не сомневаюсь, что ты могучий воин, — ответил я. — Я ищу девушку, которую забрали эти… существа.
У незнакомца было открытое честное лицо, загоревшее под лучами Антареса, и выцветшие светлые волосы. На луке седла висел стальной шлем, а скакун был из породы тех же странных длинноногих созданий, что лежало мертвым у моих ног. Незнакомец носил красновато-коричневую кожаную одежду, отделанную кисточками и бахромой на манер, модный в Новой Англии. Он сидел подтянуто и в то же время расслабленно; его вид говорил о мастерстве всадника.
— Я Хэп Лодер, джиктар из клана Фельшраунг, — последнее слово он произнес глухо, с громким призвуком, будто откашливался. Это прозвучало угрожающе, гордо и высокомерно.
— Я — Дрей Прескот.
— Теперь, когда мы совершили паппату , я немедленно сражусь с тобой.
Меня теперь могло поразить очень немногое. И в любое другое время я с удовольствием сразился бы с ним. Но сейчас мне было настоятельно необходимо найти Делию.
Он спешился.
— Ты не сказал мне, видел ли ты девушку, — начал было я. Перед глазами у меня сверкнула пика.
— Варвар неотесанный! Разве ты не знаешь, что мы не можем говорить ни о чем, кроме оби , пока не сразимся и не дадим или не возьмем оби ?
Меня охватил гнев. Паппату , понял я, означало представление друг другу. Формальности были соблюдены. Теперь этот идиот ничего не скажет о Делии, пока не сразится со мной. Ну что же… Мой трофейный клинок сверкнул. Я не заставлю себя упрашивать.
Хэп Лодер вернулся к высоконогому животному, прикрепил тонкую упругую пику к стремени и вернулся с двумя мечами. Теперь в одной руке у него был длинный, тяжелый прямой палаш, в другой — короткий меч для нанесения колющих ударов, наподобие гладиуса.
— Я вызвал тебя на бой. Какой меч против того, что у тебя есть, ты выберешь?
Я посмотрел Хэпу Лодеру в глаза. Пусть мне не терпелось покончить с этим делом, но я умел узнавать честь, когда сталкивался с ней. Этот молодой человек предлагал мне шанс остаться в живых, а себе — умереть. Мощный палаш, конечно, не устоит против моего шамшера, разве что на песке. Я кивнул на гладиус.
Он улыбнулся.
— Для меня это не имеет значения, — сказал я. — Но давай поспешим.
Хэп Лодер был мне весьма симпатичен — и явно, как подтвердилось позже, отличался честностью и бесстрашием.
— Думаю, ты сам выбрал бы короткий меч, — добавил я.
— Да, — согласился он и, взяв меч за рукоять, отправил длинный палаш обратно в ножны, пристегнутые к седлу скакуна. — Если ты победишь, я буду не прочь дать оби . Но я не желаю умирать без надобности.
На этом изящном логическом доводе наша беседа закончилась.
Хэп Лодер был прекрасным фехтовальщиком, и все же самые прекрасные преимущества быстрого и стремительного гладиуса пропадали теперь втуне. Гладиус лучше всего применять вместе со щитом, особенно в рядах сражающейся армии, где каждый полагается на своего соседа, в тесной и потной свалке ближнего боя, когда короткий меч — господин и повелитель. В принципе большой палаш хитрый и ловкий противник в силах переиграть, и думаю, Хэп Лодер сделал лучший выбор. Но он не мог тягаться с демонической одержимостью, подгонявшей меня.
— Джикай ! — крикнул он и сделал выпад.
Я тоже сделал несколько быстрых выпадов, заставивших клинок противника остановиться и заколебаться, а затем старым приемом «крученой петли» отправил гладиус в полет. Мое острие взлетело к горлу Хэпа. Его глаза широко раскрылись от неожиданности.
— А теперь, Хэп Лодер, рассказывай побыстрей! Ты видел девушку, увозимую тварями наподобие этой падали?
— Нет, Дрей Прескот. Я говорю правду. Не видел.
Он выпрямился, отступив, и встал по стойке «смирно». Затем приложил ладони к глазам, ушам, рту и, наконец, сцепил на груди, возле сердца.
— Я приношу тебе оби , Дрей Прескот. Глазами я буду видеть в тебе только хорошее, ушами слышать о тебе только хорошее, устами говорить о тебе только хорошее. И, если хочешь, вот тебе мое сердце — хоть ешь его.
— Не надо мне твоего сердца, — разозлился я. — Мне нужно знать, где девушка, Делия с Синих гор!
— Знай я об этом, мои знания были бы твоими.
Я стоял, растерянно глядя на него. Это был гордый, честный молодой человек и прекрасный фехтовальщик. Он наверняка сражался много раз и, похоже, все время брал оби .
Он неловко пошевелился, потом нагнулся и поднял меч. Я бдительно следил за ним. Однако он взял клинок за лезвие и направился обратно к своему скакуну. С минуту он разговаривал с животным, успокаивая его. Я ощутил легкий укол от воспоминаний об отце.
Хэп Лодер вернулся, ведя скакуна под уздцы.
— Мой зорк — твой, Дрей Прескот, поскольку ты пеший, а это недопустимо для кланнера.
Зорк ! Так вот, значит, животное, упав с которого Делия повредила ногу!
— А разве ты сам не кланнер? И разве тебе не придется быть пешим?
— Да. Но я принес тебе оби .
— Хмм…
Следующий вопрос родился сам собой:
— В какой стороне находится Афразоя, город савантов?
Лицо кланнера выразило недоумение.
— Тут только один город. Я никогда не слыхал ни о каком другом.
Именно такого ответа я и ожидал. Меня, должно быть, высадили в каком-то отдаленном изолированном районе Крегена. Потом болезненно открылась правда. Как раз Афразоя и была изолированной и спрятанной. Эти же люди принадлежали планете Креген и жили обычной человеческой жизнью.
Все, что я мог сделать, — это отправиться вместе с Хэпом Лодером и узнать у него все, что в моих силах. Я найду Делию, найду! И чтобы найти ее, я должен разузнать как можно быстрее, чертовски быстро, все, что только сумею.
Я изучал взглядом зорка с единственным витым рогом. Седло на нем было богато изукрашенное, но вполне функциональное и удобное, а стремена низкие — значит, здесь не будет ничего похожего на согнутые ноги и спины жокеев со скачек с препятствиями на Роттен-Роу . В таком седле можно ехать долго. Я решил, что вполне справлюсь.
Кроме пары мечей и упругой пики Хэп Лодер имел также секиру особого типа, выглядевшую весьма впечатляюще — обоюдоострая, увенчанная шестью дюймами стального плоского лезвия, а также короткий составной лук. Я с изумлением посмотрел на его арсенал, затем снова на лук, и ощутил уважение. Он мог застрелить меня задолго до того, как я до него доберусь. Я вскинул бровь и поглядел на него.
— Покажи, как ты умеешь стрелять, Хэп Лодер.
Он охотно выполнил просьбу. Быстрым тренированным движением натянув тетиву, он взглянул на меня, словно оправдываясь.
— Это легкий охотничий лук, Дрей Прескот. Мощность его невелика. Но я с радостью покажу тебе свое умение, брат по оби .
На песке, в пятидесяти ярдах от нас, валялся кусок плавня.
Хэп Лодер всадил в деревяшку четыре стрелы с такой быстротой, с какой он только мог натягивать и отпускать тетиву. Это произвело на меня впечатление.
Может быть, в конце концов, ему требовалось только это оружие.
К седлу также было приторочены разные доспехи. По большей части стальные, хотя попадались кое-какие из бронзы. Все это выглядело так, словно он собирал доспехи в разные времена по всему свету. Он объяснил мне, что джиктар — это командир тысячи воинов, и мое уважение к нему возросло. От клана Фельшраунг нас отделяло меньше десятка миль. Пока я говорю о расстояниях, пользуясь земными мерами. Когда придет время, я поподробнее расскажу вам о крегенских способах измерения расстояний, времени и количества. Последние, связанные с двумя солнцами и семью лунами, сложны и очень интересны.
Годами я рвался вернуться на Креген. Теперь нельзя терять времени.
— Жди меня здесь, Хэп, — сказал я и вскочил в седло. Ощущение было странное и одновременно знакомое, но в целом бодрящее. Не то же самое, конечно, что взлетать и опускаться на афразойских качелях, но, когда я скакал и ветер развевал мои волосы, то испытывал похожее ощущение свободы и торжества.
Я найду Делию. Найду!
Я вернулся, осадил скакуна перед Хэпом Лодером и спрыгнул на землю.
— Мы пойдем пешими, Хэп.
И мы направились к клану Фельшраунг.
Прежде чем покинуть место нашей встречи, Лодер вытащил копье фрислов из бока убитого зорка .
— Негоже зря терять оружие, — сказал он.
— Откуда они взялись, Хэп? Куда они могли увести Делию?
— Не знаю. Возможно, мудрецы ответят тебе. Мы лишь недавно обосновались в этих краях. За год мы преодолеваем много миль. Мы вечно кочуем по прериям.
Вскоре мы оставили море позади, и тут я сообразил, что за все это время не видел ни одного паруса.
Я узнал, что по равнинам этого континента, называвшегося, по словам Хэпа Лодера, Сегестесом, кочевало много кланов, и между ними шла непрерывная война, когда огромные скопища людей и животных перемещались с одних пастбищ на другие. Город же, который был единственным известным Хэпу городом и которого он ни разу не видел, назывался Зеникка. В голосе и словах кланнера, когда он говорил о Зеникке, сквозила не только ненависть, но и презрение.
Пройдя несколько миль в глубь материка, мы наткнулись на охотничью партию, с которой Хэп Лодер расстался, погнавшись за зверем, — которого, между прочим, так и не догнал, — и меня представили. В тот же миг, как мы совершили паппату — необходимую прелюдию к вызову на поединок, Хэп крикнул, что он принес мне оби .
Я увидел растущее уважение на бронзовых лицах кланнеров. Отряд насчитывал дюжину охотников. Двое из них, судя по всему, все равно вызовут меня на бой — по обычаю кланнеров, всякий мог вызвать другого на взятие оби . Но остальные признали, что если я побил Хэпа Лодера, то побью и их. Хэп надменно смотрел на сдавшихся. Среди кланнеров правили честь и гордость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27