Я не хотел ему верить. Но была возможность, что отец потерпел
неудачу. Я имел заверения единственного эксперта в этих делах, Дворкина, о
том, насколько трудна такая задача.
- Допуская на минуту, что сказанное тобой - правда, что случится
дальше? - спросил я.
- Все распадется, - ответил он. - Даже сейчас Хаос хлещет заполнять
вакуум там, в Амбере. Возник огромный вихрь; и он нарастает. Он
распространяется наружу, уничтожая миры-Отражения, и он не остановится,
пока не встретится с Двором Хаоса, завершив полный круг всего мироздания,
со вновь царящим над всем Хаосом.
Я почувствовал себя обескураженным. Неужели я боролся от Гринвуда до
сюда, пройдя через все, чтобы все это кончилось таким образом? Неужто я
увижу все лишенным смысла, формы, содержания, жизни, когда события
подтолкнули к такому завершению?
- Нет! - отверг я. - Так не может быть.
- Если не... - мягко добавил Бранд.
- Если не что?
- Если не начертать новый Лабиринт, не создать новый порядок для
сохранения формы.
- Ты имеешь в виду, скакать обратно в ту заваруху и попытаться
завершить работу? Ты только что сказал, что такого места больше не
существует.
- Нет. Конечно, нет. Где бы ни был Лабиринт, там будет и центр. Я
могу сделать это прямо здесь.
- Ты думаешь, что сможешь преуспеть там, где потерпел неудачу отец?
- Я должен попробовать. Я - единственный, кто достаточно знает об
этом и у кого хватит времени, прежде чем прибудет волна Хаоса. Слушай, я
признаю все, что, несомненно, рассказала обо мне Фиона, я замыслил и
действовал. Я заключил сделку с врагами Амбера. Я пролил нашу кровь. Я
попытался выжечь твою память. Но мир, каким мы его знаем, уничтожен, а я
тоже живу здесь. Все мои планы - все - ни к чему не приведут, если не
сохранится какая-то мера порядка. Наверное. я был одурманен владыками
Хаоса. Мне трудно признаться в этом, но теперь я вижу такую возможность.
Однако, еще не слишком поздно сорвать их планы. Мы можем построить прямо
здесь новый бастион порядка.
- Как?
- Мне нужен Камень и твоя помощь. Тут будет место нового Амбера.
- Предположим, аргуендо <спора ради - лат.>, я дам его тебе. Будет ли
новый Лабиринт точно таким же, как старый?
Он покачал головой.
- Он не может быть таким. Не больше, чем тот, что пытался создать
отец, был бы похож на дворкинский. Никакие два автора не могут
воспроизвести одну и туже повесть на один и тот же лад. Нельзя избежать
индивидуальных стилистических различий. Как бы упорно я не старался
сдублировать его, моя версия все равно была бы слегка иной.
- Как бы ты мог это сделать? - спросил я. - Когда ты не полностью
настроен на Камень? Тебе понадобится Лабиринт, чтобы завершить процесс
настройки. А Лабиринт, как ты говоришь, уничтожен. Что же это дает?
- Я же сказал, что мне понадобится твоя помощь, - заявил он. - Есть
еще один способ настроить личность на Камень. Для этого требуется помощь
того, кто уже настроен. Тебе придется снова спроецировать себя сквозь
Камень Правосудия, и взять с собой меня - в путь через первоначальный
Лабиринт Дворкина, и в то, что лежит за его пределами.
Я не удержался и спросил возбужденного Бранда:
- И тогда?
Он на секунду запнулся, досадливо посмотрел на меня, а затем
продолжил:
- Я... этого никогда не проделывал раньше. Откуда я знаю?
- Хотел бы я знать, - произнес я, - не можешь ли ты таким образом
добиться своей собственной версии реальности? Не может ли она представлять
собой отколовшуюся новую вселенную - Амбер и Отражения только для тебя?
Может ли она отрицать нашу? Или будут какие-то взаимоотношения? Как ты
думаешь, допустив такую ситуацию?
Он пожал плечами.
- Я уже ответил на это. Этого раньше никогда не проделывали. Откуда
мне знать?
- Но я думаю, что ты знаешь, или можешь сделать на этот счет очень
хорошую догадку. Я думаю, что именно это-то ты и планируешь. Именно это ты
и хочешь попробовать - потому что это все, что тебе теперь осталось. Я
воспринимаю такие действия с твоей стороны, как указание, что отец
преуспел и что ты дошел до своей последней карты. Вот для этого тебе нужен
я и нужен Камень. Ты не сможешь получить ни того, ни другого.
Он вздохнул.
- Я ожидал от тебя большего. Ты неправ, но оставим это. Выслушай. Чем
потерять все, я предпочту поделить королевство с тобой.
- Пропади ты пропадом, Бранд, - вежливо ответил ему я. - Ты лжешь!
- Да, ясно, когда это тяжелое испытание будет пройдено, я буду
настроен. Ты дашь мне Камень, я начертаю новый Лабиринт, и мы снова у дел.
Ничего не разваливается, все держится, жизнь продолжается.
- А что насчет Хаоса?
- Новый Лабиринт будет неиспорченным. У них больше не будет дороги,
дающей им доступ к Амберу.
- Раз отец умер, как будет управляться Амбер?
Он криво улыбнулся.
- Мне полагается кое-что получить за свои муки, не так ли? Я буду в
этом рисковать своей жизнью, а шансы не так уж и хороши.
Я улыбнулся ему в ответ.
- Учитывая куш, что помешает мне сыграть самому? - осведомился я.
- То же самое, что помешало преуспеть отцу - все силы Хаоса. Они
созываются своего рода космическим рефлексом, когда начинается такой акт.
У меня было больше опыта с ними, чем у тебя. У тебя не будет ни единого
шанса, а у меня может быть.
- А теперь давай допустим, что ты мне лжешь, Бранд. Или давай будем
добрыми и допустим, что ты видел сквозь всю эту сумятицу нечетко. Что,
если отец преуспел? Что, если новый Лабиринт существует прямо сейчас? Что
произойдет, если ты сделаешь еще один, здесь, сейчас?
- Ты боишься, - заявил он. - Боишься меня. Я не виню тебя за
нежелание доверять мне. Но ты совершаешь ошибку. Я сейчас нужен тебе.
- Тем не менее, я свой выбор сделал.
Он сделал шаг ко мне. Еще один...
- Все, что ты хочешь, Корвин. Я дам тебе все, что ты потрудишься
назвать.
- Я был с Бенедиктом в Тир-на Ног-те, - сказал я. - Глядя его
глазами, слушая его ушами, когда ты сделал ему такое же предложение.
Подавись им, Бранд. Я собираюсь продолжить свой путь и выполнить свою
задачу, Если ты думаешь, что сможешь меня остановить, то сейчас такое же
подходящее время, как и любое другое.
Я начал идти к нему. Я знал, что убью его, если доберусь до него. Я
также чувствовал, что не доберусь до него.
Он повторил:
- Ты совершаешь большую ошибку, Корвин.
Я ответил ему:
- Подумаю. По-моему, я делаю именно то, что надо.
- Я не буду с тобой драться, - поспешно заявил он. - Не здесь. Не над
бездной. Ты, однако, имел свой шанс. Когда мы встретимся с тобой в
следующий раз, я отниму у тебя Камень.
- Какая тебе от него польза, ненастроенному?
- Может, есть еще способ для меня суметь это сделать. Более трудный,
но возможный. Ты имел свой шанс. Прощай.
Он отступил в лес. Я последовал за ним, но он исчез.
Я покинул это место и поскакал дальше, по дороге над ничем. Мне не
нравилось думать о возможности того, что Бранд мог говорить правду. Или,
по крайней мере, часть ее. Но сказанное им продолжало возвращаться и
досаждать мне. Что, если отец потерпел неудачу? Тогда я занимался
бесполезным делом. Все уже было кончено, и это было просто делом времени.
Я не любил оглядываться назад, просто на случай, что меня кто-то догоняет.
Я перешел на умеренную скорость скачки через Отражения. Я хотел попасть к
остальным, прежде чем волны Хаоса доберутся до такой дали, просто чтобы
дать им знать, что я сохранил веру, и дать им увидеть, что, в конечном
итоге, я попытался сделать все, что в моих силах.
Тут я задумался, как там шла настоящая битва. Или началась ли она в
пределах тех временных рамок?
Я пронесся по мосту, который теперь расширялся под светлеющим небом.
Когда он принял аспект золотистой равнины, я подумал об угрозе Бранда.
Сказал ли он, что сказал, просто для того, чтобы вызвать сомнения,
увеличить мою неуютность и повредить моей эффективности? Возможно. И все
же, если ему требовался Камень, он должен был устроить мне засаду. А я
питал уважение к той странной власти, что он приобрел над Отражениями.
Казалось почти невозможным подготовиться к нападению того, кто мог следить
за каждым моим ходом и мгновенно перемещаться в место, дававшее ему
наибольшие преимущества. Как скоро это может произойти? Не слишком скоро,
полагал я. Сперва он захочет потрепать мне нервы, а я и так уже устал и
был более, чем малость запален. Раньше или позже. Мне было невозможно
проскакать такое огромное расстояние в один переход, как бы я не ускорял
скачку через Отражения. Мимо пролетали кружась вокруг меня и заполняя мир
розовые, оранжевые и зеленые туманы. Земля под нами звенела, как металл.
Иногда музыкальные тона, словно звон хрусталя над головой. Мысли мои
плясали. Воспоминания о многих мирах приходили и уходили без порядка.
Ганелон, мой друг-враг, и мой отец, враг-друг, сливались и распадались,
распадались и сливались. Где-то один из них спросил меня, имею ли я право
на трон. Я думаю, что это был Ганелон, желающий знать наши различные
оправдания. Теперь я знал, что это был отец, желавший знать мои чувства.
Он рассудил, он принял свое решение. Я отказался. Было ли тут виновато
остановившееся развитие, желание быть свободным от такого бремени, или
дело было во внезапном просвещении, основанном на всем, что я испытал в
последние годы, медленно растущем во мне, дающем мне более зрелый взгляд
на роль монарха помимо ее мгновенной славы, я не знаю.
Я вспоминал свою жизнь на отражении Земля, как выполнял приказы, как
отдавал их. Передо мной проплывали лица людей, которых я узнал за века -
друзей, врагов, жен, любовниц, родственников. Лорена, казалось, подзывала
меня, Мойра смеялась, Дейдра плакала. Я снова сражался с Эриком. Я
вспоминал свой первый проход через Лабиринт, мальчишкой, и позже, когда
шаг за шагом мне возвращали все мои воспоминания.
Убийства, кражи, мошенничества, соблазнения вернулись потому, что,
как говорил Мэллори, они были там. Я даже не способен был их всех
правильно разместить, в смысле времени. Не было никакого особого
беспокойства, потому что не было никакой особой вины. Время, время и еще
раз время смягчило грани того, что порезче, сделало во мне свои изменения.
Я смотрел на свои прежние "Я" как на других людей, знакомых, которых я
перерос. Я дивился, как это когда-нибудь я мог быть кем-нибудь из них.
Когда я мчался вперед, сцены из моего прошлого, казалось,
материализовывались в тумане вокруг меня. Тут нет никакого поэтического
преувеличения. Битвы, в которых я участвовал, принимали осязаемую фирму,
если не считать, конечно, полного отсутствия звука - блеск оружия, цвета
мундиров, знамена и кровь. И люди - большинство из них умерло - двинулись
из моей памяти вокруг меня в немом мультфильме. Никто из них не был членом
моей семьи, но все они были людьми, некогда что-то значащими для меня. И
все же в этом не было никакой особой системы. Тут были благородные деяния,
равно как и постыдные, враги, равно как и друзья - и никто из
участвовавших персон не замечал моего присутствия, все было захвачено в
какой-то давно прошедшей последовательности действий.
Я тогда гадал о природе места, через которое проезжал. Не было ли оно
какой-то разбавленной версией Тир-на Ног-та, с какой-то чувствительной к
мысли субстанцией поблизости, что вытягивала из меня эту панораму. "Вот
это и есть твоя жизнь?" Или я просто начал галлюцинировать? Я был утомлен,
обеспокоен, встревожен, расстроен и проезжая по пути, обеспечивающему
монотонной мягкой стимуляцией такого рода чувств, что велит грезить
наяву... Фактически, я понял, что потерял где-то ранее контроль над
Отражениями и теперь просто продолжал следовать прямолинейно через этот
ландшафт, пойманный этим спектаклем в капкан своего рода наружного
нарциссиэма...
Тут я понял, что должен остановиться и отдохнуть - вероятно, даже
немного поспать - хотя я боялся это делать в таком месте. Мне придется
вырваться на волю и продолжать путь до более спокойного, пустынного
местечка...
Я исказил свое окружение. Я выворачивал все кругом. Я вырвался на
волю.
Вскоре я скакал по неровной, гористой местности, а после быстро
добрался до пещеры, что я пожелал.
Мы въехали в нее и я позаботился о Звезде. Я поел и выпил ровно
столько, чтобы притупить чувство голода. Костра я не развел. Я завернулся
в свой плащ и в прихваченное с собой одеяло. Грейсвандир я держал в правой
руке. Я лежал во тьме у входа в пещеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22