– взревел Король. – Парламент? Я покажу этим конюшенным бумагомаракам уступку. Канцлер, почему ты взимаешь налоги неравномерно? Почему пятая часть королевства процветает под нашим правлением, однако не вносит в казну ни гроша? Это, по-твоему, справедливость?
Лица Монпурса от двери не было видно, но голос его оставался спокоен.
– Мне очень жаль, сир, но я не понимаю, о чем Ваше Величество…
– Господин секретарь, прочитай-ка тот доклад, что ты давал мне.
Кромман взял из стопки бумаг на конторке верхний лист и поднял его так, чтобы на него падал свет из окна.
– Ваше Величество, милорды. Даже предварительное обследование земель, принадлежащих монастырям и орденам заклинателей, показывает, что они владеют приблизительно девятнадцатью сотыми от всех плодородных земель и пастбищ Шивиаля. Например, монастырь в Гудхеме владеет почти половиной Димпльшира и значительными участками прилегающих графств; Дом Плодородия в Восокине контролирует треть торговли шерстью в восточных графствах; Сестры Материнства в…
– Сестры Похоти! – прорычал Король. – Они торгуют приворотным зельем. Дом Плодородия торгует лишенными мозгов наложницами. Проклятые чародеи! Если тебе нужно проклясть врага или очаровать девственницу, ты несешь этим прислужникам зла свое золото. И они еще не платят налогов! Почему? Ответь мне на это, канцлер!
Теперь голос Монпурса звучал уже не так спокойно.
– Не имею представления, сир. Этот вопрос вообще не обсуждался со мной. Но раз секретарь Кромман, судя по всему, хорошо ознакомился с…
– Потому, что так делалось всегда! – торжествующе объявил Король. – Потому, что ни у кого не хватало мозгов предложить что-то другое. В правление моего деда это ничего не меняло. Эта дрянь еще не расползлась по всей стране. Но год от года эта раковая опухоль становилась все богаче, захватывала новые земли, и теперь они уродуют все лицо Шивиаля. Поставь этот вопрос перед Парламентом, мой Лорд-Канцлер! Если мы обложим ордена налогом, мы облегчим налоговое бремя всех остальных и одновременно увеличим доходы. Как, нравится тебе такая идея?
– Это головокружительный проект, сир. Однако…
– Никаких «однако»! Почему не ты предложил мне это? Почему не кто-то из вас? Неужели мне и дальше надо полагаться на простого секретаря, дабы обнаружить допущенную в нашем правлении несправедливость, а? – Король подался вперед и ухмыльнулся. – Вот видите, никому из вас и возразить нечего!
Дюрандаль испытывал сильное желание присвистнуть. По коже явственно бегали мурашки.
– Многие из этих орденов выполняют полезную работу, сир, – возразил Монпурс. – Дома исцеления, например. Другие заговаривают посевы, прекращают засухи, исправляют…
– Они могут заниматься этим и одновременно платить налоги! Я не вижу причины, по которой они должны богатеть, в то время как у короны нет ни гроша. Созывай Парламент, Лорд-Канцлер, и приготовь указ, облагающий их налогами.
Монпурс поклонился, и остальные члены совета покорно, как стадо овец, последовали его примеру.
***
Как только заседание окончилось, Дюрандаль вернулся в свой кабинет и порвал прошение уволить из Гвардии восемь Клинков. Он сверился с последним донесением из Айронхолла и написал письмо Великому Магистру. Он написал еще одно письмо, испрашивая встречи с Великим Чародеем Королевской Коллегии Заклинателей. После этого он навестил Мать-Настоятельницу, которая встретила его в собственной приемной, предложив ему сладких булочек и стакан хмельного меда. Они были теперь добрыми друзьями.
Указ о созыве Парламента был опубликован на следующей неделе, но слухи о Великой Реформе разнеслись еще раньше. Дюрандаль выждал время для встречи с Королем.
Кромман давно уже выселил Камергера из приемной и сам исполнял его обязанности. Было хорошо известно, что лица, не пользующиеся расположением секретаря, могут ждать аудиенции у Его Величества месяцами, однако эти ограничения не распространялись на командующего Королевской Гвардией. Кромман только раз посмел оспорить его право неограниченного доступа к Королю, и Дюрандаль выплеснул на него тогда чернильницу.
Начальником караула был в ту смену Сокол с Хокни в качестве напарника. Когда Дюрандаль вошел в приемную, оба вскочили и вытянулись.
– Кто у него сейчас?
– Его светлость Смотритель Морских Портов, сэр. Это была хорошая новость. Смотритель был на редкость занудным пустомелей, и Король терпел его только потому, что тот приходился покойной Королеве Гаральде дядькой.
– Бедняга Скрюсли! Я не могу допустить, чтобы парень так страдал. Пойду и избавлю его от этого, – Дюрандаль решительным шагом направился в комнату Совета.
Рыбьи глаза Кроммана сердито вспыхнули, когда он проходил мимо его стола.
– Ты не имеешь права мешать…
– Вот и останови меня.
Он открыл дверь, заставив сэра Скрюсли подпрыгнуть как потревоженная лягушка. Его светлость Смотритель распинался вовсю, пока Король мрачно созерцал обледенелые ветви за окном. Он недовольно обернулся. Все остальное зависело от королевской реакции. Дюрандаль мог только махнуть Скрюсли, чтобы тот выметался, и занять его место – легкое нарушение этикета, но уж никак не государственная измена. Впрочем, его трюк удался.
– Коммандер! – прогрохотал Король. – Милорд Смотритель, вам придется нас извинить. Сэр Дюрандаль пришел со срочным делом, которое займет у нас некоторое время, – положив мясистую руку на плечо застигнутого врасплох дворянина, он подтолкнул его к двери. Потом одним коротким взглядом выгнал прочь Скрюсли, сам захлопнул дверь и, пыхтя, вернулся к столу. В комнате кроме него остался один Дюрандаль.
– Лорд Хранитель Ветряных Мельниц, – пробормотал Король. – У тебя правда что-то срочное? – Шутливость сменилась подозрительностью.
– По крайней мере, сир, жизненно важное. Подозрительность усилилась.
– А именно?
– Ваше Величество, вы намерены объявить войну большинству заклинателей королевства.
– Тебе не положено знать этого!
– Об этом знает половина населения. Моя работа теперь – подготовить оборону от неизбежного ответного удара.
Следующие несколько минут, как он и ожидал, бушевала буря. С одной стороны. Король отказывался поверить в то, что кто-то может осмелиться напасть на него, используя колдовские чары. С другой – подсознательно боялся именно этого. Он отверг все попытки Гвардии опекать его, хотя именно в этом состоял ее долг. Его нельзя было упрекнуть в трусости, если не считать боязни того, что его сочтут трусом. Если Парламент узнает, что он увеличил штат своей охраны, то может отказаться провести закон. И так далее.
Кончилось тем, что Дюрандаль стал перед ним на колени.
– Мой господин, я вынужден покорно просить вас освободить меня от обязанностей ком…
– Пошел к черту! Нет, подальше! Даже не надейся, что я отпущу тебя так просто. Поднимайся на ноги. И с чего я все терплю твое дерзкое упрямство? В королевстве не найдется другого человека, способного дерзить мне так, как ты. Давно пора гнать тебя в шею!
Свирепый взгляд смягчился немного, и огонь постепенно погас.
– Не слишком логично, верно?
– Слишком мягко для меня, сир.
Король расхохотался и хлопнул своего Клинка по плечу.
– Надеюсь, я не отрублю тебе голову как-нибудь, не успев передумать. Как мне отделаться от тебя на этот раз? Каков абсолютный минимум, того, на что ты согласен?
– Сир, я всегда поддерживал численность Гвардии ниже установленного минимума. В нормальное время это не позволяет ребятам расслабляться. Мне кажется, еще некоторое время обстановка будет оставаться спокойной. В Айронхолле готовы к выпуску восемь Старших.
– Восемь? В последнем докладе, который я получал, говорилось о трех.
– Великий Магистр одобрил восьмерых, сир. Мать-Настоятельница готова принять еще дюжину Белых Сестер…
– На какие деньги, а? Эти чертовы бабы опустошили казну до дна, – маленькие янтарные глазки подозрительно выглядывали из своих жировых пещер. – Если я съезжу в Айронхолл и позволю тебе нанять еще шесть нюхачек, ты заткнешься, наконец?
Дюрандаль поклонился.
– По крайней мере на ближайшее время, сир.
– Иди! И запомни, – крикнул Амброз ему вслед, когда Клинок уже взялся за дверную ручку, – я пошел навстречу только потому, что ты избавил меня от этого Его Пустозвонства, понял?
Импульс…
– Сир, когда он будет у вас в следующий раз?
– Вон? – взревел Король.
***
Король отправился в Старкмур спустя четыре дня, и на этот раз Дюрандаль поехал вместе с ним. Он успел предупредить Великого Магистра насчет проблемы с приветствиями, так что кандидаты были надлежащим образом подготовлены. Его Величество и Дюрандаль вступили в зал вместе, встреченные бурной овацией. Восемь возбужденных новых Клинков составили эскорт Короля на обратном пути.
Тем временем Дюрандаль без лишнего шума изучал подрастающий урожаи. Он настоял на том, чтобы кандидатов готовили к выпуску как можно скорее.
Еще он держал долгий совет с рыцарями, отложив заботы о королевской безопасности на грядущие дни.
***
Парламент собрался на заседание. Дюрандаль стоял за троном, пока Король зачитывал свою речь собравшимся Палатам Лордов и Общин. Почти сразу после этого события начали развиваться очень быстро.
Лорды отнеслись к Великой Реформе довольно благосклонно. Поскольку пэры и сами были крупными землевладельцами, им не нравилось то, как монастыри грабили сельские земли, так что если Король решил, что сможет прибрать их к ногтю, они с удовольствием посмотрят на это с безопасного расстояния.
Палата Общин думала по-другому. Взимание налогов с орденов заклинателей было для них делом не самым важным, зато опасным и не обязательно прибыльным. Ордена помогали торговле и ремеслам. Все нуждались в исцелительной магии, бюргеры с безупречной репутацией меняли тему разговора, когда речь заходила о приворотных зельях, и многие не менее почтенные члены общества носили на теле амулеты удачи. Палату Общин гораздо больше интересовало сдерживание монополий, повышение налогов на импорт, понижение налогов на экспорт, а особенно прекращение проклятой Второй Бельской войны, которая тянулась уже добрый десяток лет. К тому же Палата Общин не забыла позорного Феттлийского Договора.
По мере выступлений, день ото дня, вырисовывались условия компромисса. Палата Общин решила, что более всего ей не нравится первый королевский министр. В обязанности канцлера входило запугивать Парламент таким образом, чтобы тот проводил в жизнь желания монарха, но теперь Палата Общин сама начала запугивать канцлера. Ему вменялось в вину то, что налоги были чересчур велики, а стоимость строительства дворца в Нокере истощила казну. В росте монополий, а может, и в неурожаях винили тоже его. И уж конечно, он отвечал за Феттлийское унижение и опустошавших морское побережье бельских пиратов.
Ко времени, когда Парламент разъехался на празднование Долгой Ночи, соглашение так и не было достигнуто. Король рвал и метал. Дюрандаль немного перевел дух.
Монпурс обещал перейти в наступление сразу по окончании парламентских каникул, и он сдержал слово. Сочетая беззастенчивый шантаж со столь же беззастенчивым подкупом, он успешно проталкивал указ. Указ был принят Парламентом во втором чтении в первых числах первого месяца. Еще одно голосование – и он лег бы на подпись Королю.
И, если что-то должно было случиться, оно должно было случиться до этого дня.
9
Дюрандаль отправился в постель. Он ложился каждую ночь – заниматься любовью или просто погреться. Даже на седьмом году женитьбы чаще всего это было первое – надо же поддерживать легенду, – и он непременно был рядом с Кэт, когда она просыпалась ради того же. Пока она спала, он занимался менее важными делами: бизнесом, фехтованием, чтением или бражничаньем. Стоя на одной ноге, он как раз натягивал штанину, когда она вскрикнула. Он с трудом удержал равновесие и рванул в сторону полог. Она сидела, но он не мог разглядеть ее лица в темноте.
– Где? – спросил он.
– Везде! – Она вскрикнула снова. – Это ужасно! Убери это!
Он выхватил меч и заговоренный фонарь – один из того десятка, который ему удалось выбить у Коллегии Заклинателей – и ринулся к двери. Любого мужчину, бросавшего жену и детей в подобных обстоятельствах, сочли бы жалким трусом, но у Клинка выбора не было. Кэт понимала это. Ее реакция была вызвана внезапностью, но не страхом. Она справится.
Он вихрем пронесся через детскую, где пятилетняя девочка и десятилетний мальчик только-только проснулись от шума. – Присмотри за мамой и сестрой, Энди! – крикнул он, уже из гостиной. Этими тремя комнатами и ограничивался его личный мир, когда двор находился в Греймере, но и они были куда роскошнее, чем обычно могли позволить себе гвардейцы. Только выскочив в коридор, он сообразил, что почти раздет.
Впрочем, прозвучи тревога на пять секунд раньше, на нем не было бы и этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Лица Монпурса от двери не было видно, но голос его оставался спокоен.
– Мне очень жаль, сир, но я не понимаю, о чем Ваше Величество…
– Господин секретарь, прочитай-ка тот доклад, что ты давал мне.
Кромман взял из стопки бумаг на конторке верхний лист и поднял его так, чтобы на него падал свет из окна.
– Ваше Величество, милорды. Даже предварительное обследование земель, принадлежащих монастырям и орденам заклинателей, показывает, что они владеют приблизительно девятнадцатью сотыми от всех плодородных земель и пастбищ Шивиаля. Например, монастырь в Гудхеме владеет почти половиной Димпльшира и значительными участками прилегающих графств; Дом Плодородия в Восокине контролирует треть торговли шерстью в восточных графствах; Сестры Материнства в…
– Сестры Похоти! – прорычал Король. – Они торгуют приворотным зельем. Дом Плодородия торгует лишенными мозгов наложницами. Проклятые чародеи! Если тебе нужно проклясть врага или очаровать девственницу, ты несешь этим прислужникам зла свое золото. И они еще не платят налогов! Почему? Ответь мне на это, канцлер!
Теперь голос Монпурса звучал уже не так спокойно.
– Не имею представления, сир. Этот вопрос вообще не обсуждался со мной. Но раз секретарь Кромман, судя по всему, хорошо ознакомился с…
– Потому, что так делалось всегда! – торжествующе объявил Король. – Потому, что ни у кого не хватало мозгов предложить что-то другое. В правление моего деда это ничего не меняло. Эта дрянь еще не расползлась по всей стране. Но год от года эта раковая опухоль становилась все богаче, захватывала новые земли, и теперь они уродуют все лицо Шивиаля. Поставь этот вопрос перед Парламентом, мой Лорд-Канцлер! Если мы обложим ордена налогом, мы облегчим налоговое бремя всех остальных и одновременно увеличим доходы. Как, нравится тебе такая идея?
– Это головокружительный проект, сир. Однако…
– Никаких «однако»! Почему не ты предложил мне это? Почему не кто-то из вас? Неужели мне и дальше надо полагаться на простого секретаря, дабы обнаружить допущенную в нашем правлении несправедливость, а? – Король подался вперед и ухмыльнулся. – Вот видите, никому из вас и возразить нечего!
Дюрандаль испытывал сильное желание присвистнуть. По коже явственно бегали мурашки.
– Многие из этих орденов выполняют полезную работу, сир, – возразил Монпурс. – Дома исцеления, например. Другие заговаривают посевы, прекращают засухи, исправляют…
– Они могут заниматься этим и одновременно платить налоги! Я не вижу причины, по которой они должны богатеть, в то время как у короны нет ни гроша. Созывай Парламент, Лорд-Канцлер, и приготовь указ, облагающий их налогами.
Монпурс поклонился, и остальные члены совета покорно, как стадо овец, последовали его примеру.
***
Как только заседание окончилось, Дюрандаль вернулся в свой кабинет и порвал прошение уволить из Гвардии восемь Клинков. Он сверился с последним донесением из Айронхолла и написал письмо Великому Магистру. Он написал еще одно письмо, испрашивая встречи с Великим Чародеем Королевской Коллегии Заклинателей. После этого он навестил Мать-Настоятельницу, которая встретила его в собственной приемной, предложив ему сладких булочек и стакан хмельного меда. Они были теперь добрыми друзьями.
Указ о созыве Парламента был опубликован на следующей неделе, но слухи о Великой Реформе разнеслись еще раньше. Дюрандаль выждал время для встречи с Королем.
Кромман давно уже выселил Камергера из приемной и сам исполнял его обязанности. Было хорошо известно, что лица, не пользующиеся расположением секретаря, могут ждать аудиенции у Его Величества месяцами, однако эти ограничения не распространялись на командующего Королевской Гвардией. Кромман только раз посмел оспорить его право неограниченного доступа к Королю, и Дюрандаль выплеснул на него тогда чернильницу.
Начальником караула был в ту смену Сокол с Хокни в качестве напарника. Когда Дюрандаль вошел в приемную, оба вскочили и вытянулись.
– Кто у него сейчас?
– Его светлость Смотритель Морских Портов, сэр. Это была хорошая новость. Смотритель был на редкость занудным пустомелей, и Король терпел его только потому, что тот приходился покойной Королеве Гаральде дядькой.
– Бедняга Скрюсли! Я не могу допустить, чтобы парень так страдал. Пойду и избавлю его от этого, – Дюрандаль решительным шагом направился в комнату Совета.
Рыбьи глаза Кроммана сердито вспыхнули, когда он проходил мимо его стола.
– Ты не имеешь права мешать…
– Вот и останови меня.
Он открыл дверь, заставив сэра Скрюсли подпрыгнуть как потревоженная лягушка. Его светлость Смотритель распинался вовсю, пока Король мрачно созерцал обледенелые ветви за окном. Он недовольно обернулся. Все остальное зависело от королевской реакции. Дюрандаль мог только махнуть Скрюсли, чтобы тот выметался, и занять его место – легкое нарушение этикета, но уж никак не государственная измена. Впрочем, его трюк удался.
– Коммандер! – прогрохотал Король. – Милорд Смотритель, вам придется нас извинить. Сэр Дюрандаль пришел со срочным делом, которое займет у нас некоторое время, – положив мясистую руку на плечо застигнутого врасплох дворянина, он подтолкнул его к двери. Потом одним коротким взглядом выгнал прочь Скрюсли, сам захлопнул дверь и, пыхтя, вернулся к столу. В комнате кроме него остался один Дюрандаль.
– Лорд Хранитель Ветряных Мельниц, – пробормотал Король. – У тебя правда что-то срочное? – Шутливость сменилась подозрительностью.
– По крайней мере, сир, жизненно важное. Подозрительность усилилась.
– А именно?
– Ваше Величество, вы намерены объявить войну большинству заклинателей королевства.
– Тебе не положено знать этого!
– Об этом знает половина населения. Моя работа теперь – подготовить оборону от неизбежного ответного удара.
Следующие несколько минут, как он и ожидал, бушевала буря. С одной стороны. Король отказывался поверить в то, что кто-то может осмелиться напасть на него, используя колдовские чары. С другой – подсознательно боялся именно этого. Он отверг все попытки Гвардии опекать его, хотя именно в этом состоял ее долг. Его нельзя было упрекнуть в трусости, если не считать боязни того, что его сочтут трусом. Если Парламент узнает, что он увеличил штат своей охраны, то может отказаться провести закон. И так далее.
Кончилось тем, что Дюрандаль стал перед ним на колени.
– Мой господин, я вынужден покорно просить вас освободить меня от обязанностей ком…
– Пошел к черту! Нет, подальше! Даже не надейся, что я отпущу тебя так просто. Поднимайся на ноги. И с чего я все терплю твое дерзкое упрямство? В королевстве не найдется другого человека, способного дерзить мне так, как ты. Давно пора гнать тебя в шею!
Свирепый взгляд смягчился немного, и огонь постепенно погас.
– Не слишком логично, верно?
– Слишком мягко для меня, сир.
Король расхохотался и хлопнул своего Клинка по плечу.
– Надеюсь, я не отрублю тебе голову как-нибудь, не успев передумать. Как мне отделаться от тебя на этот раз? Каков абсолютный минимум, того, на что ты согласен?
– Сир, я всегда поддерживал численность Гвардии ниже установленного минимума. В нормальное время это не позволяет ребятам расслабляться. Мне кажется, еще некоторое время обстановка будет оставаться спокойной. В Айронхолле готовы к выпуску восемь Старших.
– Восемь? В последнем докладе, который я получал, говорилось о трех.
– Великий Магистр одобрил восьмерых, сир. Мать-Настоятельница готова принять еще дюжину Белых Сестер…
– На какие деньги, а? Эти чертовы бабы опустошили казну до дна, – маленькие янтарные глазки подозрительно выглядывали из своих жировых пещер. – Если я съезжу в Айронхолл и позволю тебе нанять еще шесть нюхачек, ты заткнешься, наконец?
Дюрандаль поклонился.
– По крайней мере на ближайшее время, сир.
– Иди! И запомни, – крикнул Амброз ему вслед, когда Клинок уже взялся за дверную ручку, – я пошел навстречу только потому, что ты избавил меня от этого Его Пустозвонства, понял?
Импульс…
– Сир, когда он будет у вас в следующий раз?
– Вон? – взревел Король.
***
Король отправился в Старкмур спустя четыре дня, и на этот раз Дюрандаль поехал вместе с ним. Он успел предупредить Великого Магистра насчет проблемы с приветствиями, так что кандидаты были надлежащим образом подготовлены. Его Величество и Дюрандаль вступили в зал вместе, встреченные бурной овацией. Восемь возбужденных новых Клинков составили эскорт Короля на обратном пути.
Тем временем Дюрандаль без лишнего шума изучал подрастающий урожаи. Он настоял на том, чтобы кандидатов готовили к выпуску как можно скорее.
Еще он держал долгий совет с рыцарями, отложив заботы о королевской безопасности на грядущие дни.
***
Парламент собрался на заседание. Дюрандаль стоял за троном, пока Король зачитывал свою речь собравшимся Палатам Лордов и Общин. Почти сразу после этого события начали развиваться очень быстро.
Лорды отнеслись к Великой Реформе довольно благосклонно. Поскольку пэры и сами были крупными землевладельцами, им не нравилось то, как монастыри грабили сельские земли, так что если Король решил, что сможет прибрать их к ногтю, они с удовольствием посмотрят на это с безопасного расстояния.
Палата Общин думала по-другому. Взимание налогов с орденов заклинателей было для них делом не самым важным, зато опасным и не обязательно прибыльным. Ордена помогали торговле и ремеслам. Все нуждались в исцелительной магии, бюргеры с безупречной репутацией меняли тему разговора, когда речь заходила о приворотных зельях, и многие не менее почтенные члены общества носили на теле амулеты удачи. Палату Общин гораздо больше интересовало сдерживание монополий, повышение налогов на импорт, понижение налогов на экспорт, а особенно прекращение проклятой Второй Бельской войны, которая тянулась уже добрый десяток лет. К тому же Палата Общин не забыла позорного Феттлийского Договора.
По мере выступлений, день ото дня, вырисовывались условия компромисса. Палата Общин решила, что более всего ей не нравится первый королевский министр. В обязанности канцлера входило запугивать Парламент таким образом, чтобы тот проводил в жизнь желания монарха, но теперь Палата Общин сама начала запугивать канцлера. Ему вменялось в вину то, что налоги были чересчур велики, а стоимость строительства дворца в Нокере истощила казну. В росте монополий, а может, и в неурожаях винили тоже его. И уж конечно, он отвечал за Феттлийское унижение и опустошавших морское побережье бельских пиратов.
Ко времени, когда Парламент разъехался на празднование Долгой Ночи, соглашение так и не было достигнуто. Король рвал и метал. Дюрандаль немного перевел дух.
Монпурс обещал перейти в наступление сразу по окончании парламентских каникул, и он сдержал слово. Сочетая беззастенчивый шантаж со столь же беззастенчивым подкупом, он успешно проталкивал указ. Указ был принят Парламентом во втором чтении в первых числах первого месяца. Еще одно голосование – и он лег бы на подпись Королю.
И, если что-то должно было случиться, оно должно было случиться до этого дня.
9
Дюрандаль отправился в постель. Он ложился каждую ночь – заниматься любовью или просто погреться. Даже на седьмом году женитьбы чаще всего это было первое – надо же поддерживать легенду, – и он непременно был рядом с Кэт, когда она просыпалась ради того же. Пока она спала, он занимался менее важными делами: бизнесом, фехтованием, чтением или бражничаньем. Стоя на одной ноге, он как раз натягивал штанину, когда она вскрикнула. Он с трудом удержал равновесие и рванул в сторону полог. Она сидела, но он не мог разглядеть ее лица в темноте.
– Где? – спросил он.
– Везде! – Она вскрикнула снова. – Это ужасно! Убери это!
Он выхватил меч и заговоренный фонарь – один из того десятка, который ему удалось выбить у Коллегии Заклинателей – и ринулся к двери. Любого мужчину, бросавшего жену и детей в подобных обстоятельствах, сочли бы жалким трусом, но у Клинка выбора не было. Кэт понимала это. Ее реакция была вызвана внезапностью, но не страхом. Она справится.
Он вихрем пронесся через детскую, где пятилетняя девочка и десятилетний мальчик только-только проснулись от шума. – Присмотри за мамой и сестрой, Энди! – крикнул он, уже из гостиной. Этими тремя комнатами и ограничивался его личный мир, когда двор находился в Греймере, но и они были куда роскошнее, чем обычно могли позволить себе гвардейцы. Только выскочив в коридор, он сообразил, что почти раздет.
Впрочем, прозвучи тревога на пять секунд раньше, на нем не было бы и этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54