2
Утро выдалось чудесное. Четырехугольный двор уже огласили крики учеников, начавших урок фехтования. Отряд Стручков устремился за ворота, словно бросившись в кавалерийскую атаку. Легкий туман, поднявшийся с весенним солнцем, смягчил резкие очертания голых скал и укрыл коварные трясины Старкмура; белесая завеса задержалась на крепостных стенах и башнях Айронхолла, сделав их похожими на неприступные укрепления древних царств, что оказалось не по силам архитекторам. Конечно, эта чудовищная подделка не была настоящим замком. Служить тюрьмой для юных правонарушителей Айронхолл мог только потому, что его окружали непроходимые болота. Но зато другой такой фехтовальной школы не знал весь прочий мир. Одинокий ястреб патрулировал небо, на коньках крыш миловались голуби, дразня разгуливающих по конюшенному двору кошек. Дюрандаль затягивал подпругу, когда услышал пронзительные детские голоса.
– Милорд!
Он оглянулся и увидел нескольких Сопрано, мальчиков из младшего класса, бежавших к нему через двор.
Минуло пять лет с тех пор, как Дюрандаль, устав считать новые морщины, передал Айвиуоллз сыну и вернулся в Айронхолл, чтобы заняться чем-то полезным. Боль по Кэт улеглась, сгладилась, но не ушла, она напоминает о себе, как напоминает отрубленная рука или нога, как нечто, что невозможно ни простить, ни забыть, как обрубок, ноющий, но не кровоточащий. Парсвуд не раз предлагал ему занять любую, на выбор, должность: стать Магистром Рапир, Магистром Сабель, Магистром Чего Угодно. Дюрандаль настоял на том, чтобы остаться Магистром Ничего. Кандидатам такой титул казался смешным, но он занимался с ними фехтованием, рассказывал о политике и помогал, чем мог.
Так было зимой. В остальное время Дюрандаль путешествовал, посещая места, побывать в которых всегда мечтала Кэт.
Когда его позвали, он как раз собирался на встречу со Снэйком и еще двумя близкими друзьями, чтобы вместе с ними отправиться в поход по южной Эврании. Еще две минуты, и Дестриер вынес бы его за ворота. Возвращение планировалось через полгода.
Дюрандаль спокойно выслушал бессвязное донесение запыхавшихся бледнолицых посланцев и сказал:
– Спасибо. Седрик, расседлай, пожалуйста, моего коня. И в качестве утешения дай ему овса.
Затем он отправился взглянуть на тело.
На протяжении почти десяти лет Парсвуд компетентно, хотя и без вдохновения, исполнял обязанности Великого Магистра. Не старик, хотя… да, на три года младше Дюрандаля. Тогда, в юности, три года казались огромным сроком. Они не были близкими друзьями и сошлись лишь тогда, когда молодость осталась в далеком прошлом. Парсвуд служил под началом Снэйка в период войны с Монстрами; он удержал от развала Орден, когда грянул кошмар Тенкастера, и Клинки едва не истребили друг друга. А теперь…
Плац притих. Дюрандаль свернул к группе старших и распорядился продолжать занятия, пообещав, что им скоро сообщат об изменениях. Потом направился к Первому дому.
Ордену предстояло избрать преемника Парсвуда, так что путешествия лорда Роланда откладывались, а еще вернее, о них можно было забыть. В такой оценке ситуации Дюрандаль опирался не на самомнение, а на трезвое осознание неизбежного. Ожидавшей его работе он предпочел бы старческое слабоумие, но другого выхода не было. Будь у власти Малинда, она запретила бы выборы, но Малинда отреклась от трона и уплыла в далекие края. Сейчас, спустя почти два года после Тенкастерского заговора, едва не расколовшего страну, Шивиаль все еще оставался разъединенным; одна половина проклинала Клинков за «чужеземного» короля, якобы посаженного ими на престол, другая же приветствовала их как спасителей государства. Если бы такой важный человек, как лорд Роланд, имя которого было самым тесным образом связано с временами доброго короля Амброза, отказался от службы, это сочли бы прямым оскорблением.
К тому времени, когда он поднялся по ступенькам к палате Великого Магистра, у постели уже толпились, негромко переговариваясь, с полдюжины рыцарей. Дюрандаль вошел, и на лицах, повернувшихся к нему, появилось выражение надежды.
– Должно быть, это произошло во сне, – сказал Магистр Ритуалов.
– Вид у него вполне мирный, верно?
– Он заслужил немного покоя, – вздохнул лорд Роланд. – Необходимо известить короля. А потом… хм… кто заменит его до выборов?
– Вы, милорд.
Они сказали это хором, кивая головами, словно пьющие цыплята. Интересно, уж не спланировано ли все заранее? Дюрандаль вздохнул.
– Если хотите… на время. Проведем общее собрание. – Он знал, каким будет решение. – Магистр Ритуалов, вы не отправите гонца к его величеству? Магистр Архивов, полагаю, вы знаете, как должно все устроить?
Разумеется. Магистр Архивов имел в своем распоряжении записи, касавшиеся всего, что случалось здесь на протяжении четырех столетий.
Когда невольный наследник выскользнул наконец из комнаты умершего и поспешил к дому короля Эверарда, чтобы сменить верховой костюм на нечто более приличествующее высокому званию Великого Магистра, большой колокол уже гудел, созывая всех в зал собраний. Готовясь к предстоящему выступлению, Дюрандаль посмотрел в небо и заметил по-прежнему неспешно парящего в вышине ястреба. Люди приходят и уходят, а жизнь продолжается.
У подножия лестницы навстречу ему вышел стройный молодой человек с мечом старшеклассника, и витающий в облаках Магистр едва не столкнулся с ним. Они извинились друг перед другом. Флориан уже почти месяц занимал место Первого и справлялся с обязанностями намного лучше, чем ожидалось.
– Милорд, это…
Дюрандаль с раздражением взглянул на это.Мальчишка был слишком юн даже для Сопрано, а его камзол и штаны заметно отличались от школьных в лучшую сторону. Только не сегодня! Никто не имел права принимать нового кандидата, а допустимый лимит и без того уже был превышен.
«У Монпурса волосы не вились, – подумал вдруг он, – а вот цвет такой же, да и глаза похожие, как льдинки с застывшим в них солнечным светом. Выражение – серьезное, но не тревожное».
– Придется прийти в другой день. Кто его привел?
– Ну… в общем… Никто, милорд. Видите ли, Стручки нашли его на дороге. А сюда он приехал с Калвертом.
Согласно устоявшемуся обычаю, желавших поступить в школу Айронхолла поддерживали родители либо опекуны, хотя время от времени в списке кандидатов оказывались и такие вот «подкидыши». Мальчишка – худой, нескладный, по-городскому бледный – не достиг еще и подросткового возраста, но, с другой стороны, многие начинали подобным образом, и уж по крайней мере выслушать парня стоит, ведь на кону, может быть, все его будущее.
– Как тебя зовут?
– Нэд… милорд.
Встреча с лордом явно произвела на мальчика впечатление, но не испугала и не смутила.
– Голоден?
Вопрос, ответ на который Дюрандаль уже знал. Ледяные глаза блеснули.
– Да, милорд.
– Отведи его на кухню, Первый, и скажи поварам, чтобы набили парня, как барабан. Жди меня там, Нэд.
Глядя вслед Флориану и Нэду, Дюрандаль отметил, что мальчишка идет, как на пружинах. Как Монпурс.
Объявление о смерти Парсвуда стало торжественно-печальным моментом в жизни школы, внезапно набежавшим облаком, бросившим тень на привычную череду дел. Пожилым магистрам и другим рыцарям уход этого человека напомнил об их собственной, не столь уж далекой, кончине. Для кандидатов он был тем человеком, кем они восхищались и кто дал их жизни новое начало. По древней традиции его меч, «Комар», повесили рядом с мечом основателя, «Закатом», в ожидании решения конклава относительно преемника усопшего.
Выведя процессию из зала, Дюрандаль поспешил на кухню, где и обнаружил «подкидыша». Нэд сидел на стуле перед столом из тикового дерева и… ел. Судя по остаткам, он успел расправиться с кувшином молока, буханкой свежего хлеба, примерно месячным запасом сливочного масла и немалым количеством сваренных вкрутую яиц, скорлупа от которых образовала маленькую горку. Парнишка как раз тянулся к миске за очередным, когда увидел вошедшего Дюрандаля. Он слез со стула и поклонился. Мало кто из новичков был знаком с хорошими манерами. Большинство составляли беспризорники и неотесанная деревенщина.
– Чувствуешь себя получше?
– Да, спасибо, милорд. Дюрандаль опустился на скамью.
– Я лорд Роланд. В данный момент я здесь главный. Расскажи о себе. Пока мне известно лишь то, что ты любишь яйца.
– Это моя любимая пища, милорд. Я бастард. Широко раскрытые, живые глаза смотрели на Магистра настороженно, ожидая реакции.
– Я тоже. Продолжай.
Напряжение ушло, и Нэд заговорил с большей уверенностью. Его мать работала кухаркой в доме богатого и уважаемого олдермена в Бримиарде. Она умерла при родах, и мальчик, по его уверениям, ничего не знал о своем отце, Малыша, однако, оставили в доме, и кто-то оплачивал расходы по его содержанию. У него была кормилица, еда и крыша над головой, он получил зачатки образования и не ходил в лохмотьях. Большинство нежелательных детей либо умирали, либо исчезали. Все сомнения относительно личности рассеялись после смерти олдермена: через три дня законные наследники умершего посадили выкормыша в фамильную карету и дали кучеру наказ: отвезти сорванца к Айронхоллу и оставить на дороге.
– Сколько тебе лет?
– На следующей неделе будет двенадцать, милорд. Мальчишка выглядел младше, отчасти из-за того, что он был маленький. В кухню уже потихоньку возвращались повара и подсобные работники – в Айронхолле все они представляли сильный пол, – они не вмешивались в разговор, но прислушивались. Можно было бы перейти куда-то в другое место, но Дюрандаль уже определился – паренек слишком мал и слишком юн. Как говаривал покойный Парсвуд, принимать новичков не так уж трудно, трудно отказывать. Что же делать с Нэдом Бастардом?
– Думаешь, ты смог бы стать мечником?
– Я ловкий, – с внезапным упрямством заявил паренек. – Мне сказали, вы будете бросать монеты, а мне придется их ловить.
Он подтянул к себе миску и вынул четыре яйца. Подбросил одно, потом два, а через секунду жонглировал уже всеми четырьмя. Взгляд его, наполненный триумфом победителя, метался из стороны в сторону, поспевая за их круговертью.
Дюрандалю еще не приходилось слышать, чтобы соискатель места в Айронхолле демонстрировал свои способности таким образом, но, с другой стороны, мало кто из поступающих знал, чего от него ожидают.
– Это действительно так трудно, как выглядит со стороны?
– М-м… нет. Это же просто каскад.
Яйца исчезли, потом взлетели снова. Но двигались теперь уже по-другому.
– Вот так труднее. Это называется ливень.
– А с пятью сможешь?
– Не знаю, милорд. Но… если вы бросите мне еще одно, я попробую.
– Не стоит. Ты меня поразил.
Яйца заняли свое место в миске, а Нэд счастливо улыбнулся под аплодисменты наблюдавших представление поваров. Дюрандаль с удовольствием присоединился бы к ним.
– Мы не принимаем тех, кому нет тринадцати. Сколько тебе в действительности?
Улыбка исчезла с лица паренька. – Я же сказал. Мне врать ни к чему! – Молодец. Правильный ответ. Умеешь ездить верхом?
– Я приехал сюда, милорд… вместе с кандидатом Калвертом.
– И все?
Нэд кивнул, потупив глаза:
– Да, милорд.
– Мне нравится твоя честность. – Сам Дюрандаль такой честностью не отличался и только что сказал неправду, потому что мальчикам, не достигшим тринадцати, отказывали не всегда – проблемы начинались позднее, когда Узы накладывались на семнадцатилетнего. – Я дам тебе шанс. Нет-нет, послушай, прежде чем благодарить. За болотом есть ферма, и там тебя могут взять на работу. Тебя продержат год, а ты будешь работать на них. Согласен?
– Да, милорд. Я умею хорошо работать. Нэд снова улыбался.
– Верю, но тебе придется несладко. Через год, если все будет в порядке, мы примем тебя. А сейчас поедешь вместе с Флорианом.
Дюрандаль кружил не хуже ястреба. Насколько он знал, еще никому из обращавшихся в школу не давали испытательного срока и таких обещаний. Но Нэд не был обычным мальчишкой, юным чудовищем, которое следовало приковать цепью к стене. Да и Дюрандаль не был обычным рыцарем: у него хватало денег, чтобы позволить себе оплатить годичное пребывание на ферме ненужного и нежелательного чужака.
Нужно только, чтобы Первый осторожно объяснил ни о чем не догадывающемуся хозяину, зачем в доме потребовался еще один работник.
Следующей весной Великий Магистр подъехал к ферме своего друга Джайлса, ведя на поводу оседланную лошадь. Хозяйство было небольшое, в нем разводили овец и выращивали овес. За весь год Дюрандаль ни разу не пожалел о принятом столь поспешно решении. Более того, вдохновленный идеей, он отправил на ферму еще нескольких потенциальных кандидатов. И почему раньше никто об этом не подумал?
Свору свирепо встретивших гостя собак остановил бедно одетый мальчишка с коричневой, как орех, кожей и растрепанными, выгоревшими на солнце кудряшками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51