Последнее разозлило его намного больше.
Лорд Вассайл и Клинки отсутствовали. Раньше он никогда не опаздывал. Софья отправила за ним герольда, от чего Федор нахмурился еще сильнее. Слуга сообщил, что его сиятельство болен. Царице были известны дипломатические уловки, но она могла предположить, что с лордом Вассайлом действительно что-то серьезное.
– Тогда мы начнем без них. Сын, вашу руку.
– Вы не посмеете сделать это! – проревел Федор.
– Да? А вы знаете, где его величество?
– Не важно, знаю я или нет. Вы не можете начать без него!
Итак, он не знал. Как всегда!
Теперь Софья меньше боялась Федора, и даже Игоря. Она еще не рассказывала ему свои новости, потому что не была абсолютно уверена. Но чувствовала себя странно,как никогда раньше. Иногда ее просто тошнило при упоминании об обеде. Бо Софья тоже ничего не сказала.
– Если хотите остаться, ваше право, сын.Таша, подойди, мы пойдем вместе.
Федор сердито выступил вперед, намереваясь сопровождать свою мачеху.
Без царя прием прошел изумительно. Таша и ее дамы были в восторге от подарков. Софья наслаждалась возможностью общаться с гостями. Она беседовала со старшим боярином Скуратовым, выжившим на этой должности лишь благодаря правильному поведению: он не мог даже пирожное выбрать без инструкции царя.
Немного пофлиртовала с князем Саниным, недавно назначенным маршалом. Любое проявление полномочий и амбиций на этом посту особенно опасно, но молодой Иван Санин пока справлялся. Возможно, он был более ловок, чем Игорь подозревал, но слишком самонадеян, ожидая, что очарует царицу своими взглядами. Ее забавляли его претензии на остроумие.
– Должно быть, вы ужасно скучаете без мужа! – вздохнул Санин, взмахнув ресницами и сверкнув белозубой улыбкой.
На самом деле это означало: «Понимаю, как вы счастливы без него».
Это уж слишком!
– В этот раз не так долго. Как его величество сказал нам… О! – Она сложила ладони, будто умоляя. – А вы не член?
– Член? Чего?
– Регентского совета, конечно. Интересно почему? Вам следовало бы, раз уж вы получили такую важную должность.
Никогда ранее не слышав об этом вымышленном совете, Санин стал заикаться от волнения.
– Я буду настаивать, чтобы вас включили туда незамедлительно! – твердо сказала Софья.
– Премного благодарен.
Его глаза и улыбка говорили, что теперь он всецело принадлежит ей – и душой, и телом.
Царице понравилось и это.
Наконец она приблизилась к царскому астрологу Унковскому, хрипящему, с дикими глазами, тощему в своей каббалистической мантии, возносящему очередную оду царскому вину.
– Вы уже подобрали подходящую дату для свадьбы? Он хитро, но с осторожностью взглянул на Софью.
– Мы работаем не покладая рук, ваше величество. Нужно сделать так много подсчетов в это время года!
– Мы все надеемся, что это случится скоро. Нам не терпится завершить дело.
Астролог подозрительно посмотрел на нее:
– Даже цари не в силах повелевать звездами.
Но они могут повелевать звездочетами. Софья хотела скорее увидеть Ташу в безопасности и замужем. Игорь всегда медлил, а Унковский слишком проницателен, чтобы делать неправильные предсказания.
Прием становился все шумнее и веселее. Ей не хотелось уходить, укладываться спать, но снять роскошный наряд было огромным облегчением. Когда дверь наконец закрылась, Софья поспешила к люку, чтобы подать сигнал. Она долго ждала, но Бо так и не пришел.
Что-то случилось.
3
Вассайл узнал о проблеме, валяясь в кровати в ожидании бритья. Перси выставлял приспособления для утреннего туалета хозяина. Динвидди повторял лорду имена титулованных дворян, которых тот должен был принять сегодня вечером. Клинки считали, что ему безопаснее оставаться в своих палатах. Как только Хагфилд принес горячие полотенца, Бо выпрямился, нахмурившись:
– Мой господин…
– Ну? – прорычал Вассайл.
– Оук пропал, мой господин. Он не вернулся до комендантского часа.
– Слишком долго задержался в каком-нибудь притоне? Бо пожал плечами, но в глазах застыла тревога.
– Возможно. Даже если это лучший Клинок. Если все так, он сам назовет свое наказание. А я наложу лишь четверть того, что он предложит. На него это не похоже.
Вассайл откинул простыни и пробурчал:
– Подай мне рубашку. Не эту. – Подопечный вел себя так, будто не удивился. Он словно ожидал чего-то подобного. – Думаешь, он столкнулся с нечестной игрой?
– Боюсь, что да. Ясно, что царь мечтает о собственных Клинках. Взять Оука живым невозможно – людям с дубинками и сетями.
Тогда маньяк попытается вызнать секрет Клинков под пытками.
– Прием?.. – Динвидди в панике переводил взгляд с одного на другого.
– Приема не будет, – проворчал Вассайл, прежде чем Клинок ответил.
– Мой господин, не слишком ли это? Всему может быть невинное объяснение?
– Даже если так, советник, – твердо сказал Бо, – его светлость покажет, что он относится к делу серьезно. Если будут расспрашивать, ничего не говорите.
Динвидди простонал:
– Дипломатическое недомогание?
– Дипломатический понос! – рыкнул Вассайл. – Принеси извинения царю, и пусть Кимберли подаст ужин.
Советник убежал, оставив его с Клинками. Вассайл чувствовал, что попал в ловушку – во дворце, в крепости, осажденной дикарями. Последнее донесение было отправлено с Хаклютом две недели назад. Ни один корабль не вернется раньше, чем через полгода. Ярость мешала дышать.
– Понимаю, – сказал он, – верность – двусторонняя монета. Я всегда оставался со своими людьми. Не изменю и сейчас.
Улыбка Бомона не была радостной.
– Ваши принципы делают вам честь, мой господин. Боюсь, вам будет безопаснее без Клинков поблизости.
– Вы в опасности, не я. Аркелл выглядел мрачнее тучи.
– Нет, мой господин. Приведя в Скиррию Клинков, вы подверглись не меньшей опасности. Если Игорь запрет вас в камере пыток, вы сможете заставить нас сделать что угодно.
– Добровольно я не сдамся! – пролаял Вассайл. Клинки промолчали.
4
К утру весь двор знал, что царь покинул город. Это было нормально для него. Если его что-то огорчало, он уезжал в Царицын – выместить ярость на невинных жертвах. Время для этого Игорь выбрал неподходящее – вечерний снегопад превратился в завывающий буран. Софью забавляла мысль о том, как царь со стрельцами прячется в какой-нибудь убогой хибарке. Но она все еще не знала, что заставило его уехать.
Софья получила бессвязное послание от царского астролога Унковского, Там говорилось, что пятнадцатый день Десятой луны – чрезвычайно благоприятная дата для свадьбы. Обычно старый мерзавец, страхуясь, называл близкую дату, а потом, в случае необходимости, откладывал ее.
Игоря не было, и Софья приказала казначею подготовить соглашение, предупредив Ташу и Вассайла. Никто не осмелился указать царице, что подобное не в ее власти. Если Игорь разъярится, она объяснит, что очень хотела ускорить свадьбу сестры. По традиции царица в ожидании ребенка никогда не появляется на публике. Этот довод должен успокоить даже царя.
Вассайл появился в полдень для обсуждения подготовительных мероприятий. Хитрый, старик шутил, но он умел притворяться в отличие от Аркелла, который выглядел действительно довольным. Оук отсутствовал, а на Бо она не смотрела. Если когда-нибудь на публике Софья поймает его взгляд, она покраснеет с головы до пят.
Даже когда они были одни, царица не видела своего любовника, потому что Бо всегда гасил свечи. Клинки никогда не рисковали без необходимости, как он объяснял, ложась в постель жены самодержца.
Сегодня вечером будет по-другому. После двух долгих дней друг без друга любовь должна быть слаще, чем обычно. И Игорь не помешает, хотя он никогда и не делал этого. Кроме того, сегодня из-за бурана в камине горит огонь. Она увидит своего возлюбленного.
Бомон пришел рано. Они обнимались, целовались, ласкали друг друга, бормотали нежные слова. Она попыталась раздеть его.
– Люби меня здесь, – прошептала Софья, – у камина.
– Нет. Ты слишком любишь жару, моя маленькая скиррианская медведица, а я – холод. В постель!
Одеяло укрывало их как снежный ковер. Серьезный разговор мог подождать. Теперь они лучше знают друг друга, знают, как доставить удовольствие.
В угловой двери скрипнул засов. Сквозь занавес пробился свет. Останься они на шкуре у огня, их сейчас было бы отлично видно. Бо скатился с кровати. Как всегда, он был осторожен, оставляя одежду под кроватью и ложась с дальней от двери стороны. Клинок прошмыгнул за штору, Софья натянула одеяло до подбородка.
Свет не был таким ярким, и голос Игоря не позвал ее. Вместо этого кто-то резко отдернул шторы. Гигантская тень упала на Софью. Раздался бас:
– Привет, мамочка.
– Убирайся! Я буду кричать!
– Кричи сколько хочешь. – Он задернул шторы. – Царь сказал, подожди месяц. Месяц прошел. – Федор был пьян. – Пришло время для маленького братика.
– Нет! Я уже беременна, дурак! Уходи! Царевич захохотал, потянув одеяло на себя:
– Надо было раньше сказать.
Глаза горели при свете огня. Он был голым.
– Это правда! – крикнула Софья, но Евдокия не могла услышать ее сквозь массивную дверь, да она все равно была заперта.
– Тогда мы сделаем близнецов!
Федор сдернул с нее покрывало. Потом послышал стук, как от удара по дереву. Царевич упал на пол. Бо стоял, держа в руке стул.
– О звезды! Смерть и огонь! – прошептала она. – Ты убил его?
Но Бо шмыгнул в секретный ход и мгновенно вернулся с мечом.
– Мне нужна твоя помощь. Подними его руки. Быстро! Требовательность в его голосе привела ее в равновесие.
Она вскочила с кровати и проделала все, не задавая вопросов.
– Теперь брось их ему на лицо… немного выше… идем. Бо вздохнул и положил меч.
– Хорошо! Он дышит. Надеюсь, это приятная новость? – Он обнял ее. – Все в порядке! – шептал Бомон. – Все будет хорошо! Нам надо поторопиться. Подержи. – Он отдал ей меч. – Если Федор начнет приходить в себя, то он мне понадобится тут же, понимаешь?
Схватив царевича за лодыжки, Бо потащил его по полу. Маленький голый человек тащил огромного.
Софья тряслась от страха, понимая, что Федор вспомнит, как открыл дверь и раздел ее. Поймет, что она не смогла бы перенести его в комнату Игоря. А сам он не выходил. Бо мог спасти себя, убив Федора. Но это будет хладнокровное убийство, и оно не поможет царице. Она уничтожена. Они оба мертвы.
Бо казался спокойным. Он дотащил Федора до дверного проема, перевернул лицом вниз, потом открыл массивную Дверь.
– Минутку, любимая! – Бомон подбежал к своей одежде и через мгновение вернулся к двери, держа что-то в руках. – Так! Сделано.
Она подумала, не сошел ли он с ума. Софья потрогала Дверь, но та не поддавалась.
– Как?.. Я не слышала засова!
– Колдовство, которому я научился в Исилонде. Знал, что когда-нибудь пригодится. – Бо дрожал. – Назад в кровать! Извини за перерыв, где я остановился? – Он отнес ее на кровать и натянул одеяла.
Софья оттолкнула его:
– Стой! Ты сошел с ума! Федор проснется в любую минуту и поднимет шум.
– Нет. – Поцелуй. – Он ничего не почувствует, когда проснется. – Объятия. – Возможно, он и не вспомнит, что приходил сюда. А даже если вспомнит, это не может быть правдой, потому что дверь закрыта с его стороны. Он ударился головой о раму.
– Что ты будешь делать, если он вернется?
– Убью его и скину труп в люк. Он ответит мне за перерыв. Перестань болтать и сосредоточься… – Через несколько минут Бо добавил: – Я заработал это. – И больше ни слова.
В камине горели дрова. В комнате было светло. Любовники мирно лежали рядом.
– Зачем надо было бросать руки на лицо?
– М-м? – сонно пробормотал Бо. – Это проверка. Он мог притворяться, люди сами никогда не ударят себя по лицу. Попробуй как-нибудь. Это невозможно. Ты сказала ему, что ждешь ребенка?..
– Он, может быть, Игоря. Бо вздохнул:
– Я сын рыбака. А мой будет принцем? Пока Федор не наложит на него свои лапы.
– Ребенок Игоря. Не сомневайся.
– О, ты чудо! – Он поцеловал ее долгим, страстным поцелуем. – Почему Федор осмелился изнасиловать свою мачеху?
Софья рассказала ему, что задумал Игорь.
– Он поверит, что ты ждешь ребенка?
– Поверит.
– Но пока царь не вернется, тебе лучше спать в комнате Евдокии, с запертой дверью.
Она уже думала об этом. Должно быть, пройдет немало времени, прежде чем они смогут снова встретиться.
– Почему ты не пришел прошлой ночью?
– Оук пропал.
На нее как будто вылили целый ушат ледяной воды.
– Что случилось?
– Он попал в засаду стрельцов. Уложил шестерых, четверо мертвы, двое смертельно ранены, но их спасли целители. Пес Яков тоже мертв. Игорь был там, наблюдал за происходящим. Когда другой пес завалил Оука, Игорь приказал оставить его умирать на снегу.
Вот почему он умчался прочь в ярости – потерял собаку!
– Прости, – прошептала Софья, – о Бо, прости меня!
– К счастью, Оук выжил. Но меня больше радует то, что ты носишь моего ребенка. Это помогает.
– Надеюсь, что твоего. Но мы никогда об этом не узнаем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Лорд Вассайл и Клинки отсутствовали. Раньше он никогда не опаздывал. Софья отправила за ним герольда, от чего Федор нахмурился еще сильнее. Слуга сообщил, что его сиятельство болен. Царице были известны дипломатические уловки, но она могла предположить, что с лордом Вассайлом действительно что-то серьезное.
– Тогда мы начнем без них. Сын, вашу руку.
– Вы не посмеете сделать это! – проревел Федор.
– Да? А вы знаете, где его величество?
– Не важно, знаю я или нет. Вы не можете начать без него!
Итак, он не знал. Как всегда!
Теперь Софья меньше боялась Федора, и даже Игоря. Она еще не рассказывала ему свои новости, потому что не была абсолютно уверена. Но чувствовала себя странно,как никогда раньше. Иногда ее просто тошнило при упоминании об обеде. Бо Софья тоже ничего не сказала.
– Если хотите остаться, ваше право, сын.Таша, подойди, мы пойдем вместе.
Федор сердито выступил вперед, намереваясь сопровождать свою мачеху.
Без царя прием прошел изумительно. Таша и ее дамы были в восторге от подарков. Софья наслаждалась возможностью общаться с гостями. Она беседовала со старшим боярином Скуратовым, выжившим на этой должности лишь благодаря правильному поведению: он не мог даже пирожное выбрать без инструкции царя.
Немного пофлиртовала с князем Саниным, недавно назначенным маршалом. Любое проявление полномочий и амбиций на этом посту особенно опасно, но молодой Иван Санин пока справлялся. Возможно, он был более ловок, чем Игорь подозревал, но слишком самонадеян, ожидая, что очарует царицу своими взглядами. Ее забавляли его претензии на остроумие.
– Должно быть, вы ужасно скучаете без мужа! – вздохнул Санин, взмахнув ресницами и сверкнув белозубой улыбкой.
На самом деле это означало: «Понимаю, как вы счастливы без него».
Это уж слишком!
– В этот раз не так долго. Как его величество сказал нам… О! – Она сложила ладони, будто умоляя. – А вы не член?
– Член? Чего?
– Регентского совета, конечно. Интересно почему? Вам следовало бы, раз уж вы получили такую важную должность.
Никогда ранее не слышав об этом вымышленном совете, Санин стал заикаться от волнения.
– Я буду настаивать, чтобы вас включили туда незамедлительно! – твердо сказала Софья.
– Премного благодарен.
Его глаза и улыбка говорили, что теперь он всецело принадлежит ей – и душой, и телом.
Царице понравилось и это.
Наконец она приблизилась к царскому астрологу Унковскому, хрипящему, с дикими глазами, тощему в своей каббалистической мантии, возносящему очередную оду царскому вину.
– Вы уже подобрали подходящую дату для свадьбы? Он хитро, но с осторожностью взглянул на Софью.
– Мы работаем не покладая рук, ваше величество. Нужно сделать так много подсчетов в это время года!
– Мы все надеемся, что это случится скоро. Нам не терпится завершить дело.
Астролог подозрительно посмотрел на нее:
– Даже цари не в силах повелевать звездами.
Но они могут повелевать звездочетами. Софья хотела скорее увидеть Ташу в безопасности и замужем. Игорь всегда медлил, а Унковский слишком проницателен, чтобы делать неправильные предсказания.
Прием становился все шумнее и веселее. Ей не хотелось уходить, укладываться спать, но снять роскошный наряд было огромным облегчением. Когда дверь наконец закрылась, Софья поспешила к люку, чтобы подать сигнал. Она долго ждала, но Бо так и не пришел.
Что-то случилось.
3
Вассайл узнал о проблеме, валяясь в кровати в ожидании бритья. Перси выставлял приспособления для утреннего туалета хозяина. Динвидди повторял лорду имена титулованных дворян, которых тот должен был принять сегодня вечером. Клинки считали, что ему безопаснее оставаться в своих палатах. Как только Хагфилд принес горячие полотенца, Бо выпрямился, нахмурившись:
– Мой господин…
– Ну? – прорычал Вассайл.
– Оук пропал, мой господин. Он не вернулся до комендантского часа.
– Слишком долго задержался в каком-нибудь притоне? Бо пожал плечами, но в глазах застыла тревога.
– Возможно. Даже если это лучший Клинок. Если все так, он сам назовет свое наказание. А я наложу лишь четверть того, что он предложит. На него это не похоже.
Вассайл откинул простыни и пробурчал:
– Подай мне рубашку. Не эту. – Подопечный вел себя так, будто не удивился. Он словно ожидал чего-то подобного. – Думаешь, он столкнулся с нечестной игрой?
– Боюсь, что да. Ясно, что царь мечтает о собственных Клинках. Взять Оука живым невозможно – людям с дубинками и сетями.
Тогда маньяк попытается вызнать секрет Клинков под пытками.
– Прием?.. – Динвидди в панике переводил взгляд с одного на другого.
– Приема не будет, – проворчал Вассайл, прежде чем Клинок ответил.
– Мой господин, не слишком ли это? Всему может быть невинное объяснение?
– Даже если так, советник, – твердо сказал Бо, – его светлость покажет, что он относится к делу серьезно. Если будут расспрашивать, ничего не говорите.
Динвидди простонал:
– Дипломатическое недомогание?
– Дипломатический понос! – рыкнул Вассайл. – Принеси извинения царю, и пусть Кимберли подаст ужин.
Советник убежал, оставив его с Клинками. Вассайл чувствовал, что попал в ловушку – во дворце, в крепости, осажденной дикарями. Последнее донесение было отправлено с Хаклютом две недели назад. Ни один корабль не вернется раньше, чем через полгода. Ярость мешала дышать.
– Понимаю, – сказал он, – верность – двусторонняя монета. Я всегда оставался со своими людьми. Не изменю и сейчас.
Улыбка Бомона не была радостной.
– Ваши принципы делают вам честь, мой господин. Боюсь, вам будет безопаснее без Клинков поблизости.
– Вы в опасности, не я. Аркелл выглядел мрачнее тучи.
– Нет, мой господин. Приведя в Скиррию Клинков, вы подверглись не меньшей опасности. Если Игорь запрет вас в камере пыток, вы сможете заставить нас сделать что угодно.
– Добровольно я не сдамся! – пролаял Вассайл. Клинки промолчали.
4
К утру весь двор знал, что царь покинул город. Это было нормально для него. Если его что-то огорчало, он уезжал в Царицын – выместить ярость на невинных жертвах. Время для этого Игорь выбрал неподходящее – вечерний снегопад превратился в завывающий буран. Софью забавляла мысль о том, как царь со стрельцами прячется в какой-нибудь убогой хибарке. Но она все еще не знала, что заставило его уехать.
Софья получила бессвязное послание от царского астролога Унковского, Там говорилось, что пятнадцатый день Десятой луны – чрезвычайно благоприятная дата для свадьбы. Обычно старый мерзавец, страхуясь, называл близкую дату, а потом, в случае необходимости, откладывал ее.
Игоря не было, и Софья приказала казначею подготовить соглашение, предупредив Ташу и Вассайла. Никто не осмелился указать царице, что подобное не в ее власти. Если Игорь разъярится, она объяснит, что очень хотела ускорить свадьбу сестры. По традиции царица в ожидании ребенка никогда не появляется на публике. Этот довод должен успокоить даже царя.
Вассайл появился в полдень для обсуждения подготовительных мероприятий. Хитрый, старик шутил, но он умел притворяться в отличие от Аркелла, который выглядел действительно довольным. Оук отсутствовал, а на Бо она не смотрела. Если когда-нибудь на публике Софья поймает его взгляд, она покраснеет с головы до пят.
Даже когда они были одни, царица не видела своего любовника, потому что Бо всегда гасил свечи. Клинки никогда не рисковали без необходимости, как он объяснял, ложась в постель жены самодержца.
Сегодня вечером будет по-другому. После двух долгих дней друг без друга любовь должна быть слаще, чем обычно. И Игорь не помешает, хотя он никогда и не делал этого. Кроме того, сегодня из-за бурана в камине горит огонь. Она увидит своего возлюбленного.
Бомон пришел рано. Они обнимались, целовались, ласкали друг друга, бормотали нежные слова. Она попыталась раздеть его.
– Люби меня здесь, – прошептала Софья, – у камина.
– Нет. Ты слишком любишь жару, моя маленькая скиррианская медведица, а я – холод. В постель!
Одеяло укрывало их как снежный ковер. Серьезный разговор мог подождать. Теперь они лучше знают друг друга, знают, как доставить удовольствие.
В угловой двери скрипнул засов. Сквозь занавес пробился свет. Останься они на шкуре у огня, их сейчас было бы отлично видно. Бо скатился с кровати. Как всегда, он был осторожен, оставляя одежду под кроватью и ложась с дальней от двери стороны. Клинок прошмыгнул за штору, Софья натянула одеяло до подбородка.
Свет не был таким ярким, и голос Игоря не позвал ее. Вместо этого кто-то резко отдернул шторы. Гигантская тень упала на Софью. Раздался бас:
– Привет, мамочка.
– Убирайся! Я буду кричать!
– Кричи сколько хочешь. – Он задернул шторы. – Царь сказал, подожди месяц. Месяц прошел. – Федор был пьян. – Пришло время для маленького братика.
– Нет! Я уже беременна, дурак! Уходи! Царевич захохотал, потянув одеяло на себя:
– Надо было раньше сказать.
Глаза горели при свете огня. Он был голым.
– Это правда! – крикнула Софья, но Евдокия не могла услышать ее сквозь массивную дверь, да она все равно была заперта.
– Тогда мы сделаем близнецов!
Федор сдернул с нее покрывало. Потом послышал стук, как от удара по дереву. Царевич упал на пол. Бо стоял, держа в руке стул.
– О звезды! Смерть и огонь! – прошептала она. – Ты убил его?
Но Бо шмыгнул в секретный ход и мгновенно вернулся с мечом.
– Мне нужна твоя помощь. Подними его руки. Быстро! Требовательность в его голосе привела ее в равновесие.
Она вскочила с кровати и проделала все, не задавая вопросов.
– Теперь брось их ему на лицо… немного выше… идем. Бо вздохнул и положил меч.
– Хорошо! Он дышит. Надеюсь, это приятная новость? – Он обнял ее. – Все в порядке! – шептал Бомон. – Все будет хорошо! Нам надо поторопиться. Подержи. – Он отдал ей меч. – Если Федор начнет приходить в себя, то он мне понадобится тут же, понимаешь?
Схватив царевича за лодыжки, Бо потащил его по полу. Маленький голый человек тащил огромного.
Софья тряслась от страха, понимая, что Федор вспомнит, как открыл дверь и раздел ее. Поймет, что она не смогла бы перенести его в комнату Игоря. А сам он не выходил. Бо мог спасти себя, убив Федора. Но это будет хладнокровное убийство, и оно не поможет царице. Она уничтожена. Они оба мертвы.
Бо казался спокойным. Он дотащил Федора до дверного проема, перевернул лицом вниз, потом открыл массивную Дверь.
– Минутку, любимая! – Бомон подбежал к своей одежде и через мгновение вернулся к двери, держа что-то в руках. – Так! Сделано.
Она подумала, не сошел ли он с ума. Софья потрогала Дверь, но та не поддавалась.
– Как?.. Я не слышала засова!
– Колдовство, которому я научился в Исилонде. Знал, что когда-нибудь пригодится. – Бо дрожал. – Назад в кровать! Извини за перерыв, где я остановился? – Он отнес ее на кровать и натянул одеяла.
Софья оттолкнула его:
– Стой! Ты сошел с ума! Федор проснется в любую минуту и поднимет шум.
– Нет. – Поцелуй. – Он ничего не почувствует, когда проснется. – Объятия. – Возможно, он и не вспомнит, что приходил сюда. А даже если вспомнит, это не может быть правдой, потому что дверь закрыта с его стороны. Он ударился головой о раму.
– Что ты будешь делать, если он вернется?
– Убью его и скину труп в люк. Он ответит мне за перерыв. Перестань болтать и сосредоточься… – Через несколько минут Бо добавил: – Я заработал это. – И больше ни слова.
В камине горели дрова. В комнате было светло. Любовники мирно лежали рядом.
– Зачем надо было бросать руки на лицо?
– М-м? – сонно пробормотал Бо. – Это проверка. Он мог притворяться, люди сами никогда не ударят себя по лицу. Попробуй как-нибудь. Это невозможно. Ты сказала ему, что ждешь ребенка?..
– Он, может быть, Игоря. Бо вздохнул:
– Я сын рыбака. А мой будет принцем? Пока Федор не наложит на него свои лапы.
– Ребенок Игоря. Не сомневайся.
– О, ты чудо! – Он поцеловал ее долгим, страстным поцелуем. – Почему Федор осмелился изнасиловать свою мачеху?
Софья рассказала ему, что задумал Игорь.
– Он поверит, что ты ждешь ребенка?
– Поверит.
– Но пока царь не вернется, тебе лучше спать в комнате Евдокии, с запертой дверью.
Она уже думала об этом. Должно быть, пройдет немало времени, прежде чем они смогут снова встретиться.
– Почему ты не пришел прошлой ночью?
– Оук пропал.
На нее как будто вылили целый ушат ледяной воды.
– Что случилось?
– Он попал в засаду стрельцов. Уложил шестерых, четверо мертвы, двое смертельно ранены, но их спасли целители. Пес Яков тоже мертв. Игорь был там, наблюдал за происходящим. Когда другой пес завалил Оука, Игорь приказал оставить его умирать на снегу.
Вот почему он умчался прочь в ярости – потерял собаку!
– Прости, – прошептала Софья, – о Бо, прости меня!
– К счастью, Оук выжил. Но меня больше радует то, что ты носишь моего ребенка. Это помогает.
– Надеюсь, что твоего. Но мы никогда об этом не узнаем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51