На третьей картинке Селезнева уже не было, зато на столе стояли на четвереньках Марк и — судя по кругленькой фигурке — Прошка. Определить точнее не представлялось возможным, поскольку лицом толстячок зарылся в груду осколков и огурцов.
«Комментарий к моей первой встрече с ее друзьями, — догадался Селезнев. — Помнится, тем вечером Прошка все травил анекдоты о милиционерах, а Марк всячески его поощрял».
Помимо рисунков в блокноте нашлось несколько записей делового характера. «Позвонить Д.А, в „Крокус“ насчет денег за обложку альманаха»; «Вернуть Тарасюку дискеты до 15 янв.»; «Завтра в 18.00 м. Новокузнецкая, в ц, зала Леша»; «Скачать у Бурбона свежую версию TeXа (для Прошки)».
И только последняя запись резко выделялась на этом фоне как по форме, так и по содержанию. Во-первых, от блока исписанных листов ее отделяли несколько страниц, во-вторых, она была исполнена жирно, размашисто и шла наискось через весь разворот блокнота, а в-третьих, носила чисто эмоциональный характер: «А идите вы все в задницу!»
«Так-таки и все? — удивился Селезнев. — Да, похоже, довели ее до ручки. Но кто? Капризные заказчики? Требовательные родственники? Нет, этим несчастным Варьку из равновесия не вывести. Пусть капризничают и требуют до посинения она и ухом не поведет». «Идите вы все…» — прямо крик души. Совсем на Варвару не похоже. Так мог бы самовыразиться человек, загнанный в тупик и уставший от поисков выхода. А Варьку попробуй куда-нибудь загони! И поиски выхода из тупиков — ее любимое развлечение. Она просто не в состоянии жить нормальной размеренной жизнью больше двух недель, и если неутомимые мойры решают подарить ей немного покоя, сама ищет приключения на свою голову.
Может быть, в этом все и дело? Варвара влезла в очередную авантюру, но авантюра вдруг оказалась ей не по зубам? Сумасбродка смылась в Питер от неприятностей, а те настигли ее и там? Но тогда почему ее друзьям ничего не известно? Обычно у Варвары нет от них секретов. А на этот раз, судя по Лешиным словам, они даже не знали о ее намерении уехать.
"Меня же, как ни странно, она об отъезде предупредила, — подумал Селезнев и мысленно выругался:
— Идиот! Почему я не расспросил ее подробнее? Возможно, Варвара позвонила, собираясь сообщить что-то важное — ведь никому из друзей ничего не сказала, а меня сочла нужным предупредить. Почему? Разумеется, не потому что относится ко мне трепетнее, чем к остальным, не нужно обольщаться. Не исключено, что ей просто требовалась консультация профессионала. Или помощь… Но тогда выходит, Варька так и не решилась сказать то, ради чего звонила. Даже не намекнула, черт! Могла она оставить какое-нибудь послание здесь?"
Селезнев подошел к телефону и нажал кнопку «Play», чтобы прослушать сообщения, оставленные на автоответчике, а сам занялся поисками.
«Здравствуйте, Варвара! Вас беспокоит Стелла Сергеевна из издательства „Вечное перо“. Как там продвигается дело с обложкой „Одиннадцатой заповеди“? Вы обещали эскизы на следующей неделе. Позвоните мне по приезде, пожалуйста».
«Привет, Варька, это Леша. Я нашел твою цитату. Элегия Архилоха, седьмой век до нашей эры. Опять ты смылась без предупреждения?»
«Привет, Варька! Не вовремя ты укатила! Мы с Машенькой собирались позвать вас в среду в гости. Может, на будущей неделе?»
«Варвара, у нас ЧП — накрылся хард-диск. У тебя сохранились копии двух последних программ? Это Феликс Расторгуев, если ты еще не догадалась. Буду ждать твоего звонка».
«Не дождешься! Ничего не скажу, вреднюга ты, и мерзкая притом!»
«Стало быть, удрала? Да еще потихоньку? Так-так… Если у тебя неприятности, могла бы вспомнить о любимой тетке, заехать, пожаловаться на жизнь. Ты же знаешь, для тебя у меня всегда найдется свободный часок и пара чистых носовых платков».
Селезнев, перебирающий бумажки в ящиках стола, улыбнулся. Он узнал голос несравненной Лидии Васильевны — эксцентричной дамы, которой Варвара приходилась внучатой племянницей. Лидии было за семьдесят, но она до сих пор вела столь активный образ жизни, что нынешние юнцы только диву давались. Ни у кого не повернулся бы язык назвать эту сухонькую женщину с озорными глазами и мальчишескими повадками старухой. Селезнев познакомился с ней неделю назад: Варвара по традиции встречала Старый Новый год у тетки и настояла, чтобы он ее сопровождал. Не считая двух поклонников Лидии — полковника в отставке и престарелого профессора, которые очень смешно петушились весь вечер, соперничая из-за дамы сердца, — в гостях была сплошная молодежь. Хозяйка щеголяла в рубище, увешанном немыслимым количеством цепочек, шнурочков и прочих «фенечек». Еда и напитки подавались преимущественно в оловянной посуде, дым висел коромыслом, веселье било ключом. Атмосфера в доме царила поистине феерическая. Селезнев и не помнил, доводилось ли ему когда-нибудь в жизни так веселиться. Лидия ему очень понравилась, да и он ей явно пришелся по сердцу — к радости Варвары.
«Может быть, позвонить хипповатой леди? Вдруг ей что-нибудь известно? Неспроста же она упоминает о неприятностях? Нет, Лидию, пожалуй, тревожить не стоит. Все-таки возраст не шуточный. О неприятностях она, скорее всего, сказала наугад, просто потому, что Варвара не предупредила ее об отъезде».
Последнее сообщение на автоответчике принадлежало самому Селезневу.
Закончив со столом, он перешел в гостиную и тоскливо оглядел ряды книжных полок. Если Варвара сунула свое послание в один из этих томов, поиски могли затянуться не на один час. Пораскинув мозгами, Селезнев решил просмотреть только те книги, которые они с Варварой обсуждали. Достоевский, Булгаков, Бродский, Бёлль, Кортасар… Если записка есть и адресована ему, она должна найтись где-то там. Подгоняемый мыслью об уходящем времени, он торопливо брал книги, листал страницы, но ничего не находил.
«Наверное, я ошибся. Варвара не стала бы запихивать сообщение неизвестно куда, даже если бы боялась, что в квартиру могут вломиться чужие. Она бы действовала хитрее: оставила бы записку на виду и воспользовалась каким-нибудь кодом, чтобы для постороннего текст выглядел вполне невинно. Может быть, я уже видел ее послание, но не обратил внимания».
Селезнев снова проглядел блокнот. Будь у него время, он позвонил бы еще раз Леше, расспросил бы о тех, кто был упомянут в деловых заметках, попытался бы с ними связаться. Но время поджимало. «Будем надеяться, она успела сказать что-нибудь важное Сандре, — мысленно подбодрил он себя, засовывая блокнот в карман. — Они провели вместе целый день, прежде чем Варвара пропала».
Покидая квартиру, он, разумеется, нарвался на Софочку, о которой совсем забыл.
— Что-то вы долго, — сказала девица, буравя его подозрительным взглядом.
Селезнев картинно вскинул руку с часами к глазам, громко вскрикнул: «О ужас!» — и скатился с лестницы с такой скоростью, что следующая Софочкина фраза так и не успела его настигнуть, — подъездная дверь хлопнула раньше, чем Варварина соседка сформулировала очередную мысль.
Уже в машине он понял, что должен лететь самолетом. Поезд прибудет в Питер не раньше девяти утра. К тому времени жители дома, возле которого исчезла Варвара, по большей части уйдут на работу и, если кто-то из них накануне что-нибудь заметил, поговорить с ним можно будет только вечером. Восемь-девять часов простоя в таком деле, когда нельзя терять ни минуты, равносильны преступлению.
Селезнев пересчитал деньги. «На билет в одну сторону должно хватить. Может быть, останется еще и на обратный в плацкартном вагоне, если поезд не фирменный. Или на такси от аэропорта. А вот на розыскные мероприятия нет ни гроша. Что ж, вся надежда на содействие полковника Сухотина. Шеф, конечно, не думал, что я настолько обнаглею, но, вероятно, Игорь Тарасович не откажет подчиненному старого приятеля в скромном займе».
Утешая себя таким образом, Селезнев поехал в Шереметьево.
* * *
Смутное беспокойство, посетившее Марка после разговора с Селезневым, начало обретать форму, когда этот процесс прервал новый телефонный звонок.
— Марк, тебе Варька случайно не звонила? — нервно поинтересовался флегматик Леша, забыв поздороваться.
— Ни случайно, ни намеренно, — буркнул Марк, тоже опуская приветствие. Надо полагать, ее опер добрался и до тебя? Ну как же, Варвара позволила себе отлучиться, не поставив в известность милого дружка! А он рассчитывал, что она будет докладывать ему о каждом своем шаге! Это Варвара-то, с ее суфражистскими замашками! Он бы еще потребовал, чтобы она нарядилась в паранджу, кретин!
— Погоди ругаться. Селезнев тебе не сказал, что звонит по просьбе Сандры?
— Нет. Он вообще не снизошел до объяснений. Устроил допрос, после чего быстренько положил трубку. Профессиональная привычка, надо полагать! — Излив часть накопившегося яда, Марк испытал некоторое облегчение и даже сумел задать вопрос по существу:
— Так что сказала Сандра?
— Сандра… — начал было Леша, но Марк, которого снова обуяла злость, тут же его перебил:
— Почему она обратилась не к нам, а к Селезневу, которого никогда в жизни не видела? Откуда она вообще узнала его телефон? Что все это значит, черт побери?
— Если ты на минуту прервешься и перестанешь рычать, я попробую ответить.
Марк опешил. Леша — незатейливый и прямолинейный как аршин — изволил съязвить? Мир определенно сошел с ума! Мысль о том, что Варвара расхаживает в парандже, перестала казаться такой уж нелепой. Тем временем Леша, не подозревая о перевороте, который произвел во взглядах Марка, приступил к объяснениям:
— Сегодня утром Варька и Сандра, как всегда, отправились шататься по Питеру. Около пяти часов вечера у Сандры забарахлил фотоаппарат, и она зашла в первый попавшийся подъезд, чтобы устранить неполадку. Варька сказала, что подождет на улице. Через пять минут Сандра вернулась, но Варвару не нашла и решила ждать ее дома. В половине одиннадцатого от Варьки еще не было никаких вестей, а, между прочим, вечером они собирались в ресторан.
— Это с какой же радости? — не выдержал Марк. — Отпраздновать помолвку?
— Какую помолвку? Чью? — растерялся Леша.
— Варвары с ее опером, разумеется!
— Она же говорила, что между ними ничего нет.
— А ты ее слушай! У самого-то глаза есть? Не видишь, что ли, за душку Селезнева она кому угодно готова горло перегрызть.
— По-моему, ты преувеличиваешь, — осторожно возразил Леша. — Варька просто хорошо к нему относится в благодарность за помощь.
— Далеко же простирается ее благодарность! Ладно, давай дальше. Так зачем их понесло в ресторан?
— Их не понесло. Варька так и не объявилась. Сандра нашла в ее вещах записную книжку, а в ней — номер селезневского телефона. Ну и позвонила ему…
— Зачем? Почему Селезневу? Варвара что — сообщила ей, что держит его в курсе всех своих дел?
— Скорее всего, она просто рассказывала Сандре о нашей ноябрьской эпопее и, естественно, упомянула об участии Селезнева и о его профессии. А Сандра после ее исчезновения не знала, что делать, и решила посоветоваться с милиционером.
— А посоветоваться с нами ей в голову не пришло? Мы все-таки не совсем посторонние люди. Или времена меняются?
— Марк, ты же знаешь Сандру. Она сто раз записывала наши телефоны на разных бумажках и сто раз теряла. А Варька помнит их наизусть и давно не заносит в записные книжки. И вообще, может, хватит злиться? Лучше скажи, что нам теперь делать?
— Селезнева спроси! Он непременно даст тебе юридически грамотный совет. Возможно, даже выдаст образец заявления, которое мы должны отнести на Петровку.
— Почему на Петровку? Ведь Варька пропала в Питере!
— Ну и что? Живет-то в Москве. Впрочем, я не милиционер и в этих тонкостях не разбираюсь. Кстати, какой совет твой Селезнев дал Сандре?
— Не знаю. Я с ней еще не говорил.
— Не говорил? Да с этого надо было начинать! Звони немедленно — может, Варвара уже нашлась. Потом перезвонишь мне. А я пока подумаю, куда эта ненормальная могла податься в Питере.
Марк положил трубку и, согласно данному обещанию, задумался. И чем больше он думал, тем меньше нравились ему собственные выводы. Первым делом он отмел предположение о внезапном порыве, поддавшись которому Варвара отправилась на самостоятельную экскурсию или в гости к кому-нибудь из знакомых. В отличие от Сандры, Марк не считал ее непредсказуемой. Сумасбродкой — да, особой, способной стремительно менять решения — да, но непредсказуемой — нет. Спектр Варькиных выходок довольно широк, но, как и всякий спектр, лежит в жестко определенных границах. Марк мог себе представить, как Варвара по-английски покидает смертельно надоевшего спутника, но только не в том случае, когда они заранее договорились куда-то пойти. Если такой договор имеет место, Варвара тоже способна уйти, но громко, со скандалом. Она бы объявила во всеуслышанье, что устала от этого занудства или, по обстоятельствам, от этой пошлости, глупости, ханжества, державного свинства, хамства или скуки и хлопнула бы дверью, но сначала обязательно отменила бы прежнюю договоренность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
«Комментарий к моей первой встрече с ее друзьями, — догадался Селезнев. — Помнится, тем вечером Прошка все травил анекдоты о милиционерах, а Марк всячески его поощрял».
Помимо рисунков в блокноте нашлось несколько записей делового характера. «Позвонить Д.А, в „Крокус“ насчет денег за обложку альманаха»; «Вернуть Тарасюку дискеты до 15 янв.»; «Завтра в 18.00 м. Новокузнецкая, в ц, зала Леша»; «Скачать у Бурбона свежую версию TeXа (для Прошки)».
И только последняя запись резко выделялась на этом фоне как по форме, так и по содержанию. Во-первых, от блока исписанных листов ее отделяли несколько страниц, во-вторых, она была исполнена жирно, размашисто и шла наискось через весь разворот блокнота, а в-третьих, носила чисто эмоциональный характер: «А идите вы все в задницу!»
«Так-таки и все? — удивился Селезнев. — Да, похоже, довели ее до ручки. Но кто? Капризные заказчики? Требовательные родственники? Нет, этим несчастным Варьку из равновесия не вывести. Пусть капризничают и требуют до посинения она и ухом не поведет». «Идите вы все…» — прямо крик души. Совсем на Варвару не похоже. Так мог бы самовыразиться человек, загнанный в тупик и уставший от поисков выхода. А Варьку попробуй куда-нибудь загони! И поиски выхода из тупиков — ее любимое развлечение. Она просто не в состоянии жить нормальной размеренной жизнью больше двух недель, и если неутомимые мойры решают подарить ей немного покоя, сама ищет приключения на свою голову.
Может быть, в этом все и дело? Варвара влезла в очередную авантюру, но авантюра вдруг оказалась ей не по зубам? Сумасбродка смылась в Питер от неприятностей, а те настигли ее и там? Но тогда почему ее друзьям ничего не известно? Обычно у Варвары нет от них секретов. А на этот раз, судя по Лешиным словам, они даже не знали о ее намерении уехать.
"Меня же, как ни странно, она об отъезде предупредила, — подумал Селезнев и мысленно выругался:
— Идиот! Почему я не расспросил ее подробнее? Возможно, Варвара позвонила, собираясь сообщить что-то важное — ведь никому из друзей ничего не сказала, а меня сочла нужным предупредить. Почему? Разумеется, не потому что относится ко мне трепетнее, чем к остальным, не нужно обольщаться. Не исключено, что ей просто требовалась консультация профессионала. Или помощь… Но тогда выходит, Варька так и не решилась сказать то, ради чего звонила. Даже не намекнула, черт! Могла она оставить какое-нибудь послание здесь?"
Селезнев подошел к телефону и нажал кнопку «Play», чтобы прослушать сообщения, оставленные на автоответчике, а сам занялся поисками.
«Здравствуйте, Варвара! Вас беспокоит Стелла Сергеевна из издательства „Вечное перо“. Как там продвигается дело с обложкой „Одиннадцатой заповеди“? Вы обещали эскизы на следующей неделе. Позвоните мне по приезде, пожалуйста».
«Привет, Варька, это Леша. Я нашел твою цитату. Элегия Архилоха, седьмой век до нашей эры. Опять ты смылась без предупреждения?»
«Привет, Варька! Не вовремя ты укатила! Мы с Машенькой собирались позвать вас в среду в гости. Может, на будущей неделе?»
«Варвара, у нас ЧП — накрылся хард-диск. У тебя сохранились копии двух последних программ? Это Феликс Расторгуев, если ты еще не догадалась. Буду ждать твоего звонка».
«Не дождешься! Ничего не скажу, вреднюга ты, и мерзкая притом!»
«Стало быть, удрала? Да еще потихоньку? Так-так… Если у тебя неприятности, могла бы вспомнить о любимой тетке, заехать, пожаловаться на жизнь. Ты же знаешь, для тебя у меня всегда найдется свободный часок и пара чистых носовых платков».
Селезнев, перебирающий бумажки в ящиках стола, улыбнулся. Он узнал голос несравненной Лидии Васильевны — эксцентричной дамы, которой Варвара приходилась внучатой племянницей. Лидии было за семьдесят, но она до сих пор вела столь активный образ жизни, что нынешние юнцы только диву давались. Ни у кого не повернулся бы язык назвать эту сухонькую женщину с озорными глазами и мальчишескими повадками старухой. Селезнев познакомился с ней неделю назад: Варвара по традиции встречала Старый Новый год у тетки и настояла, чтобы он ее сопровождал. Не считая двух поклонников Лидии — полковника в отставке и престарелого профессора, которые очень смешно петушились весь вечер, соперничая из-за дамы сердца, — в гостях была сплошная молодежь. Хозяйка щеголяла в рубище, увешанном немыслимым количеством цепочек, шнурочков и прочих «фенечек». Еда и напитки подавались преимущественно в оловянной посуде, дым висел коромыслом, веселье било ключом. Атмосфера в доме царила поистине феерическая. Селезнев и не помнил, доводилось ли ему когда-нибудь в жизни так веселиться. Лидия ему очень понравилась, да и он ей явно пришелся по сердцу — к радости Варвары.
«Может быть, позвонить хипповатой леди? Вдруг ей что-нибудь известно? Неспроста же она упоминает о неприятностях? Нет, Лидию, пожалуй, тревожить не стоит. Все-таки возраст не шуточный. О неприятностях она, скорее всего, сказала наугад, просто потому, что Варвара не предупредила ее об отъезде».
Последнее сообщение на автоответчике принадлежало самому Селезневу.
Закончив со столом, он перешел в гостиную и тоскливо оглядел ряды книжных полок. Если Варвара сунула свое послание в один из этих томов, поиски могли затянуться не на один час. Пораскинув мозгами, Селезнев решил просмотреть только те книги, которые они с Варварой обсуждали. Достоевский, Булгаков, Бродский, Бёлль, Кортасар… Если записка есть и адресована ему, она должна найтись где-то там. Подгоняемый мыслью об уходящем времени, он торопливо брал книги, листал страницы, но ничего не находил.
«Наверное, я ошибся. Варвара не стала бы запихивать сообщение неизвестно куда, даже если бы боялась, что в квартиру могут вломиться чужие. Она бы действовала хитрее: оставила бы записку на виду и воспользовалась каким-нибудь кодом, чтобы для постороннего текст выглядел вполне невинно. Может быть, я уже видел ее послание, но не обратил внимания».
Селезнев снова проглядел блокнот. Будь у него время, он позвонил бы еще раз Леше, расспросил бы о тех, кто был упомянут в деловых заметках, попытался бы с ними связаться. Но время поджимало. «Будем надеяться, она успела сказать что-нибудь важное Сандре, — мысленно подбодрил он себя, засовывая блокнот в карман. — Они провели вместе целый день, прежде чем Варвара пропала».
Покидая квартиру, он, разумеется, нарвался на Софочку, о которой совсем забыл.
— Что-то вы долго, — сказала девица, буравя его подозрительным взглядом.
Селезнев картинно вскинул руку с часами к глазам, громко вскрикнул: «О ужас!» — и скатился с лестницы с такой скоростью, что следующая Софочкина фраза так и не успела его настигнуть, — подъездная дверь хлопнула раньше, чем Варварина соседка сформулировала очередную мысль.
Уже в машине он понял, что должен лететь самолетом. Поезд прибудет в Питер не раньше девяти утра. К тому времени жители дома, возле которого исчезла Варвара, по большей части уйдут на работу и, если кто-то из них накануне что-нибудь заметил, поговорить с ним можно будет только вечером. Восемь-девять часов простоя в таком деле, когда нельзя терять ни минуты, равносильны преступлению.
Селезнев пересчитал деньги. «На билет в одну сторону должно хватить. Может быть, останется еще и на обратный в плацкартном вагоне, если поезд не фирменный. Или на такси от аэропорта. А вот на розыскные мероприятия нет ни гроша. Что ж, вся надежда на содействие полковника Сухотина. Шеф, конечно, не думал, что я настолько обнаглею, но, вероятно, Игорь Тарасович не откажет подчиненному старого приятеля в скромном займе».
Утешая себя таким образом, Селезнев поехал в Шереметьево.
* * *
Смутное беспокойство, посетившее Марка после разговора с Селезневым, начало обретать форму, когда этот процесс прервал новый телефонный звонок.
— Марк, тебе Варька случайно не звонила? — нервно поинтересовался флегматик Леша, забыв поздороваться.
— Ни случайно, ни намеренно, — буркнул Марк, тоже опуская приветствие. Надо полагать, ее опер добрался и до тебя? Ну как же, Варвара позволила себе отлучиться, не поставив в известность милого дружка! А он рассчитывал, что она будет докладывать ему о каждом своем шаге! Это Варвара-то, с ее суфражистскими замашками! Он бы еще потребовал, чтобы она нарядилась в паранджу, кретин!
— Погоди ругаться. Селезнев тебе не сказал, что звонит по просьбе Сандры?
— Нет. Он вообще не снизошел до объяснений. Устроил допрос, после чего быстренько положил трубку. Профессиональная привычка, надо полагать! — Излив часть накопившегося яда, Марк испытал некоторое облегчение и даже сумел задать вопрос по существу:
— Так что сказала Сандра?
— Сандра… — начал было Леша, но Марк, которого снова обуяла злость, тут же его перебил:
— Почему она обратилась не к нам, а к Селезневу, которого никогда в жизни не видела? Откуда она вообще узнала его телефон? Что все это значит, черт побери?
— Если ты на минуту прервешься и перестанешь рычать, я попробую ответить.
Марк опешил. Леша — незатейливый и прямолинейный как аршин — изволил съязвить? Мир определенно сошел с ума! Мысль о том, что Варвара расхаживает в парандже, перестала казаться такой уж нелепой. Тем временем Леша, не подозревая о перевороте, который произвел во взглядах Марка, приступил к объяснениям:
— Сегодня утром Варька и Сандра, как всегда, отправились шататься по Питеру. Около пяти часов вечера у Сандры забарахлил фотоаппарат, и она зашла в первый попавшийся подъезд, чтобы устранить неполадку. Варька сказала, что подождет на улице. Через пять минут Сандра вернулась, но Варвару не нашла и решила ждать ее дома. В половине одиннадцатого от Варьки еще не было никаких вестей, а, между прочим, вечером они собирались в ресторан.
— Это с какой же радости? — не выдержал Марк. — Отпраздновать помолвку?
— Какую помолвку? Чью? — растерялся Леша.
— Варвары с ее опером, разумеется!
— Она же говорила, что между ними ничего нет.
— А ты ее слушай! У самого-то глаза есть? Не видишь, что ли, за душку Селезнева она кому угодно готова горло перегрызть.
— По-моему, ты преувеличиваешь, — осторожно возразил Леша. — Варька просто хорошо к нему относится в благодарность за помощь.
— Далеко же простирается ее благодарность! Ладно, давай дальше. Так зачем их понесло в ресторан?
— Их не понесло. Варька так и не объявилась. Сандра нашла в ее вещах записную книжку, а в ней — номер селезневского телефона. Ну и позвонила ему…
— Зачем? Почему Селезневу? Варвара что — сообщила ей, что держит его в курсе всех своих дел?
— Скорее всего, она просто рассказывала Сандре о нашей ноябрьской эпопее и, естественно, упомянула об участии Селезнева и о его профессии. А Сандра после ее исчезновения не знала, что делать, и решила посоветоваться с милиционером.
— А посоветоваться с нами ей в голову не пришло? Мы все-таки не совсем посторонние люди. Или времена меняются?
— Марк, ты же знаешь Сандру. Она сто раз записывала наши телефоны на разных бумажках и сто раз теряла. А Варька помнит их наизусть и давно не заносит в записные книжки. И вообще, может, хватит злиться? Лучше скажи, что нам теперь делать?
— Селезнева спроси! Он непременно даст тебе юридически грамотный совет. Возможно, даже выдаст образец заявления, которое мы должны отнести на Петровку.
— Почему на Петровку? Ведь Варька пропала в Питере!
— Ну и что? Живет-то в Москве. Впрочем, я не милиционер и в этих тонкостях не разбираюсь. Кстати, какой совет твой Селезнев дал Сандре?
— Не знаю. Я с ней еще не говорил.
— Не говорил? Да с этого надо было начинать! Звони немедленно — может, Варвара уже нашлась. Потом перезвонишь мне. А я пока подумаю, куда эта ненормальная могла податься в Питере.
Марк положил трубку и, согласно данному обещанию, задумался. И чем больше он думал, тем меньше нравились ему собственные выводы. Первым делом он отмел предположение о внезапном порыве, поддавшись которому Варвара отправилась на самостоятельную экскурсию или в гости к кому-нибудь из знакомых. В отличие от Сандры, Марк не считал ее непредсказуемой. Сумасбродкой — да, особой, способной стремительно менять решения — да, но непредсказуемой — нет. Спектр Варькиных выходок довольно широк, но, как и всякий спектр, лежит в жестко определенных границах. Марк мог себе представить, как Варвара по-английски покидает смертельно надоевшего спутника, но только не в том случае, когда они заранее договорились куда-то пойти. Если такой договор имеет место, Варвара тоже способна уйти, но громко, со скандалом. Она бы объявила во всеуслышанье, что устала от этого занудства или, по обстоятельствам, от этой пошлости, глупости, ханжества, державного свинства, хамства или скуки и хлопнула бы дверью, но сначала обязательно отменила бы прежнюю договоренность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42