– Так уверяют сирианцы,– равнодушно возразил Пилорат.
– Я говорю…– начал было Кампер, но Тревиз перебил его.
– Что случилось с Землей? Вы сказали, что она давно необитаема. Почему?
– Из-за радиоактивности, вся планета радиоактивна, что было вызвано вышедшими из-под контроля ядерными реакциями или из-за ядерных взрывов – точно не знаю – жизнь на ней невозможна.
Все трое переглянулись и Кампер почувствовал, что надо повторить.
– Я сказал вам, что Земли нет. Бесполезно искать ее.
Лицо Янова Пилората на этот раз не казалось отчужденным. Его глаза сузились и все лицо наполнилось чем-то вроде гордой энергии. И в голосе ученого не было и следа обычного для него не совсем уверенного тона, когда он сказал:
– Откуда, вы сказали, стало об этом известно?
– Я уже говорил – из моей родословной.
– Не валяйте дурака, молодой человек. Вы – Советник. Это означает, что вы родились на одной из планет федерации – на Смирно, кажется, так вы упомянули в начале разговора.
– Правильно.
– Тогда о какой родословной может идти речь? Не хотите же вы сказать, что в вас присутствуют сирианские гены, дающие вам врожденное знание мифов Сириуса о Земле?
Кампер, казалось, был захвачен врасплох.
– Нет, конечно, нет.
– Тогда что же вы имеете в виду?
Кампер немного помолчал, собираясь с мыслями. Затем спокойно сказал:
– В моей семье хранятся старинные книги по истории Сириуса. Так сказать, внешнее наследство, а не внутреннее. Мы об этом особенно не распространялись, особенно те из нас, кто намеривался заняться политической карьерой. Тревиз, кажется, думает, что я-то как раз и болтал, но поверьте, я упоминаю об этом только близким друзьям.– В его голосе звучала горечь.– Теоретически все граждане Основания равны, но люди из старых миров федерации более достойны, чем люди из новых, а те, кто происходят из внешних миров, достойны меньше всех. Но речь не об этом. Я не только читал старые книги, но и посещал когда-то старые миры… Эй, Тревиз, куда…
Тревиз отошел к треугольному окну. Видно было небо и маленький кусочек города. Много света, и полная безлюдность. Тревиз вытянулся, чтобы заглянуть вниз.
Он повернулся в комнату.
– Оригинально сделано это окно. Вы что-то хотели мне сказать, Советник?
– Да, помните круиз, который я совершил после колледжа?
– Прекрасно помню. Мы же были приятелями. Друзьями, так сказать, навек.
Надеждой Основания. Двое против всего мира. Вы отправились в свое турне.
Переполненный патриотизмом, я поступил на Флот. Почему-то мне тогда не захотелось путешествовать с вами – наверное, инстинкт предостерег меня.
Хотел бы я, чтобы этот инстинкт остался со мной и в дальнейшем.
Кампер не поддался на провокацию.
– Я побывал на Компореллоне. В семейных легендах говорилось, что мои предки вышли оттуда – по крайней мере, со стороны отца. В древние времена мы были правящей фамилией, до того, как нас поглотила Империя, и моя фамилия происходит оттуда. Звезда, вокруг которой вращается Компореллон, имела древнее поэтическое название – Эпсилон Эридана.
– Что оно означает?– спросил Пилорат. Кампер покачал головой.
– Не знаю, означает ли оно вообще что-нибудь. Скорее всего – традиция. Там очень любили старину. Мир – древний, имеются детальные записи по истории Земли, но об этом помалкивают. Какое-то суеверие. Каждый раз, упоминая слово +Земля+, они поднимают руки со скрещенными пальцами, чтобы уберечься от несчастий.
– Вы говорили об этом кому-нибудь по возвращении?
– Конечно, нет. Да и кому это интересно? Мне надо было делать политическую карьеру, и я вовсе не собирался подчеркивать свое чужеземное происхождение.
– А как насчет спутника? Опишите спутник Земли,– резко сказал Пилорат.
Кампер растерялся.
– Я ничего не знаю о нем.
– Но у нее есть спутник?
– Не помню, чтобы читал или слышал об этом. Но я уверен, что если вы сами познакомитесь с записями Компореллона, то найдете это.
– А вы, значит, ничего не знаете?
– Насчет спутника – нет. Не помню…
– Хм! А каким образом Земля стала радиоактивной?
Кампер молча покачал головой.
– Вспомните!– настаивал Пилорат.– Вы должны были слышать что-нибудь.
– Я был на Компореллоне семь лет назад, профессор. Я не знал тогда, что вы будете меня об этом расспрашивать. Существует, правда, там какая-то полулегенда-полумиф, который считается историческим.
– Что такое?
– Земля была радиоактивной. Империя пренебрегала и помыкала ею. Ее население сокращалось и хотело каким-то образом уничтожить Империю.
– Один вымирающий мир хотел уничтожить целую Империю? – удивился Тревиз.
Кампер сказал извиняющимся тоном:
– Я же говорю, что это – легенда. Деталей я не помню, но вспоминаю, что в ней упоминался Арвардан.
– Кто это?– спросил Тревиз.
– Историческая личность. Я с уважением отношусь к нему. Это был честный галактический археолог в ранние времена Империи, и он уверял, что Земля находится в Секторе Сириуса.
– Я слышал это имя,– сказал Пилорат.
– Он – народный герой Компореллона. Так что, если вы захотите узнать подробнее, поезжайте на Компореллон. Здесь торчать бесполезно.
– Так как же Земля, по вашим сведениям, планировала разрушить Империю?
– спросил Пилорат.
– Не знаю,– голос Кампера стал угрюмым.
– Радиация имела к этому какое-нибудь отношение?
– Не знаю. Были рассказы о каком-то мозге-расширителе, сконструированном на Земле – синапсере или что-то в этом роде.
– Он что, создал супермозг? – спросил Пилорат с видом глубокого недоверия.
– Не думаю. Я запомнил только, что этот план не сработал. Люди становились очень смышлеными, но умирали молодыми.
– Это, очевидно, мораль мифа. Если просишь слишком многого – теряешь то, что имеешь,– заметил Тревиз. Пилорат недовольно повернулся к нему.
– А вы-то что знаете о морали мифов?
Тревиз поднял брови.
– Хотя мое поле деятельности отлично от вашего, Янов, но это не означает, что я полный невежда.
– Что вы еще помните об этом синапсере, советник Кампер? – спросил Пилорат.
– Ничего, я не хочу больше подвергаться перекрестному допросу. Видите ли, я последовал за вами по приказу мэра. Но мне не приказывали установить с вами личный контакт. Я сделал это лишь потому, что хотел предупредить о слежке и о том, что вас послали служить личным целям мэра. Больше мне не о чем говорить с вами, но вы удивили меня неожиданным интересом к Земле. Так вот, позвольте мне повторить: что бы там ни существовало в прошлом – Бел Арвардан, синапсеры, что угодно – все это не имеет ничего общего с тем, что существует сейчас. Говорю еще раз: Земля – мертвый мир. Я очень советую вам поехать на Компореллон, где вы найдете все, что хотите знать. Самое главное – уезжайте отсюда.
– И вы, конечно, доложите мэру, что мы поехали на Компореллон, и последуете за нами – для гарантии. А может, мэр уже все знает? Я представляю, как тщательно она вас инструктировала насчет каждого слова, какое вы нам здесь скажите, потому что она, как видно, хочет зачем-то отправить нас на Компореллон. Правильно?
Кампер побледнел, встал и, почти заикаясь от усилий управлять своим голосом, сказал:
– Я пытался объяснить. Я хотел помочь. Напрасно… Можете проваливаться в черную дыру, Тревиз!
Он повернулся и вышел не оглядываясь. Пилорат опешил.
– Наверное, это было бестактно с вашей стороны, Голан, дружище. Я мог бы еще что-нибудь вытянуть из него.
– Нет, не могли бы,– серьезно сказал Тревиз.– Вы не вытянули бы из него ничего, кроме того, что он хотел выдать вам, Янов, вы не знаете, что он такое… До сегодняшнего дня и я этого не знал.
Пилорат боялся потревожить Тревиза, который неподвижно сидел в кресле, глубоко задумавшись. Наконец, Пилорат все же решился.
– Мы так и просидим здесь всю ночь, Голан? Тревиз вздрогнул.
– Нет, вы совершенно правы. Нам будет лучше без людей вокруг. Пойдемте!
Пилорат встал.
– Вокруг нас и не будет людей. Кампер говорил, что сегодня какой-то день медитаций.
– Говорил. А когда мы ехали из космопорта, уличное движение было?
– Да, какое-то было.
– Небольшое, по-моему. А когда мы въехали в город, он был пустым?
– Нет, вообще-то. Но согласитесь, в этом помещении пусто.
– Да. Я обратил внимание на эту особенность. Пошли, Янов, я проголодался.
Тут должно быть какое-нибудь место для еды, и мы можем себе позволить взять что-нибудь хорошее. Найдем уголок, где можно попробовать интересную сейшельскую новинку, или, в крайнем случае, хорошую галактическую еду.
Пошли. Как только мы окажемся в безопасном окружении, я скажу вам, что, по моему мнению, здесь случилось.
Тревиз откинулся на спинку стула с приятным чувством обновления. Ресторан был, по стандартам Терминуса, не первоклассным, но он был явно новым.
Частично он обогревался открытым очагом, где готовилась еда. Мясо, в основном, подавалось крошечными порциями, в самых разнообразных соусах. Его вылавливали пальцами, а для защиты от кипящего жира пользовались зелеными листьями, холодными, влажными, с неопределенным мятным вкусом. Для каждого кусочка мяса полагался отдельный листок, и все вместе отправлялось в рот.
Официант вежливо объяснил, как это делается. Видимо, привыкший к инопланетным гостям, он отечески улыбался, пока Тревиз и Пилорат осторожно вылавливали исходящие паром кусочки мяса, и был явно восхищен, когда иноземцы с облегчением констатировали, что листья не только предохраняют пальцы, но и охлаждают мясо при жевании.
– Восхитительно!– воскликнул Тревиз и тут же повторил заказ. Пилорат последовал его примеру.
Они сидели за губчатым, довольно сладким десертом и чашкой кофе с карамельным запахом, по поводу которого они с сомнением покачали головами.
Мужчины добавили в него сироп, на этот раз головой покачал официант.
– Итак,– спросил Пилорат,– что же произошло там, в туристском центре?
– Вы имеете в виду – с Кампером?
– А разве там было что-то еще, о чем стоит поговорить?
Тревиз огляделся, они были в глубоком алькове, в относительном уединении, но в ресторане было много народу, и естественный многоязычный гул был отличным прикрытием. Тревиз тихо сказал:
– Не странно ли, что он последовал за нами на Сейшл?
– Но он же сослался на свои интуитивные способности?
– Да, он действительно был чемпионом колледжа по слежке в гиперпространстве. До сегодняшнего дня, я никогда не задавался этим вопросом. Я понимаю, что имея определенные рефлексы, определенную развитую ловкость, можно судить, куда кто-то отправился в прыжке, по его подготовке к прыжку. Но я не понимаю, как выслеживающий может судить о серии прыжков.
Вы готовите только первый прыжок, а все остальное делает компьютер.
Следопыт может судить о первом, но какая магия позволит ему угадать, что делает компьютер?
– Но он же это выполнил, Голан.
– Верно,– согласился Тревиз,– и я вижу только одну возможность: он заранее знал, куда мы направляемся. Именно знал, а не угадал.
Пилорат задумался.
– Но это совершенно невозможно, мой мальчик. Как он мог знать? Мы же договорились о месте назначения уже на борту +Далекой Звезды+.
– Верно! А как насчет этого дня медитации?
– Кампер не солгал. Официант подтвердил, что сегодня день медитации.
– Да, верно, но еще он сказал, что ресторан открыт. Вот его дословные слова: +Сейшл-Сити не деревня, он не закрывается+. Иными словами, народ занят медитацией, но в громадном городе, где все потеряло простоту нет места набожности маленького городка. Поэтому уличное движение не прекращается и все службы работают – возможно, не в такой мере, как в обычные дни, но работают.
– Но, Голан, пока мы находились в туристском центре, туда никто не заходил.
Я следил – не было ни одного человека.
– Я тоже обратил на это внимание. Я даже подошел к окну и ясно увидел, что улица вокруг центра усеяна людьми – и пешими, и на машинах. Однако в туристский центр никто не заходил. День медитации – хорошее прикрытие. Мы не нашли бы более удачного уголка, если бы я не настроился на недоверие к этому сыну чужаков.
– Что все это означает?– спросил Пилорат.
– По-моему, все просто, Янов. Здесь есть кто-то, кто сразу же узнал, куда мы направляемся, хотя мы с этим кем-то были в разных кораблях, и здесь есть кто-то, кто может держать общественное здание пустым, когда кругом полно людей, для того, чтобы мы могли поговорить в подходящем месте.
– Вы хотите уверить меня, что он может творить чудеса?
– Именно. Так могло случиться только если Кампер – агент Второго Основания и может контролировать мозг; если он может читать мои и ваши мысли в далеком космическом корабле; если он может повлиять на таможню; если он может приземлиться гравитационно, не оскорбляя пограничный контроль недоверием к радиолучу; если он может влиять на сознание людей таким образом, чтобы они не входили в здание, когда он того не желает. Клянусь звездами!– Тревиз был заметно расстроен.– Я могу проследить это даже последовательно по прошлому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56