…Модули снова сели на землю, и обмен произошел по прежнему сценарию. Сон, схватив в охапку сопротивляющегося и плачущего мальчика, отдал его Локу, взяв взамен находящегося без сознания Дизи, которого тот вынес.
Лок вцепился в мальчика обеими руками и два раза повторил, пристально глядя ему в лицо:
— Я отдам тебя Кавис!
Мальчик продолжал испуганно плакать, и только. Это успокоило Лока, и вскоре модуль четвертых покинул мир нидов, унося с собой Лотис.
Это не Рики, убеждал себя Тики, наблюдавший эту тяжелую сцену, но на сердце у него было неспокойно. Когда он вернулся в замок, все его обитатели находились в страшной тревоге: мальчик пропал, и его безуспешно искали уже двое суток.

6.
Корабль был огромен, но управляла им небольшая команда в сорок человек. Власть, которой обладал отец, позволяла ему выбрать себе в помощники людей проверенных и надежных, преимущественно из его клана. Они жили единой семьей, и все их силы были направлены на решение целей, определяемых хозяином «Росы». А хозяин, Александр Рыжий, изо дня в день работал по своему обычному расписанию: ранний подъем и поздний отбой. Обычно он не успевал отводить на отдых даже положенные полчаса через каждые шесть часов, как то предписывал Бранд, его личный врач.
Отец не любил, когда его отвлекали от работы, но на сына это требование не распространялось. Тики мог смело входить в его рабочий кабинет, когда отец вел переговоры, писал, делал расчеты или размышлял. Взамен Александр требовал от сына такой же самоотдачи и работы на грани возможного.
От отца Тики унаследовал рыжие волосы и зеленые глаза. Отец был высоким и худощавым, Тики рос коренастым, широкоплечим. У него был такой же сосредоточенный взгляд и умение быстро ухватить суть любой проблемы. Отец приучал его не бояться ошибок, и это помогло Тики освободиться от нерешительности, которая нередко приводит к неудачам в делах и в жизни вообще. Когда отец ошибался, он без излишних терзаний анализировал ошибку и говорил себе: это случилось потому, что… Исправлял и брался за решение следующей задачи. Уверенность в собственной правоте, основанная на глубоком знании предмета, — вот главное впечатление об отце, которое вынес Тики из общения с ним, так трагически оборвавшегося.
Когда на корабле появились Хеб и Дизи, это друзья, сказал отец, им можно доверять. Отец рассчитывал, что Хеб поможет ему в инспекции параллельных миров, и они много беседовали в кабинете, но Тики не слышал ни одного их разговора — впервые отец попросил его об этом.
Тики не обижался, понимая, что и из правил бывают исключения. Все свое внимание он переключил на Дизи. Поначалу незнакомый мальчик с суровым взглядом дичился, потом стал более спокойным, открытым, и они подружились — два ребенка в мире взрослых мужчин и взрослых проблем.
Хеб был молодым парнем с добродушным круглым лицом. Он был простоватым и немного наивным в своих рассуждениях о жизни, в которые пускался, встретив в коридорах корабля кого-нибудь из членов экипажа, и иногда Тики казалось, что отец напрасно тратит на него столько времени. Но Александр-старший всегда обращался к Хебу только на ты — в знак дружбы и уважения.
Ничто не предвещало трагедии, которая произошла через двое суток после посещения «Росой» Забавы, рядовой планеты-трудяги, снабжающей полипластом целый сектор. Они пробыли там всего десять часов, заправились топливом, чтобы продолжить свой долгий путь к Земле.
В назначенный час корабль вошел в гиперпространство, но тут же случилось чрезвычайное происшествие — неожиданно умер Бранд. Команда очень ценила его за профессионализм, мягкий юмор и доброту. И вот его не стало. Отец расстроенно сообщил Тики, что у него внезапно отказало сердце. Потом ночью отец пришел к Тики, разбудил и сказал, что они в большой опасности и что необходимо срочно покинуть корабль.
Они пошли в шестой отсек, где стояли аварийные трехместные модули. В одном из кресел уже сидел Дизи. Отец усадил Тики и сказал, что скоро вернется. Но Тики заснул и больше уже ничего не видел до самой Земли, пока не очнулся в модуле. Вместо отца рядом с ним в кресле лежал незнакомый маленький мальчик…
— Я ведь просил тебя! Я оставил его на тебя!
Властислав был расстроен не меньше, чем Тики.
— Я спал рядом с ним, не отходил от него ни на шаг… Я закрыл комнату — двери, окна — на все запоры… Утром он исчез!
— Я не доверяю ни Лотис. Ни Тисе. Ни Яну. Ни Ане. Ни Феде. Ни Павлику. Только тебе и, может быть, Дизи… — сказал Тики. — Этот ребенок дороже мне всего на свете… Теперь знаешь, при каких обстоятельствах погиб мой отец. Бессмысленность его гибели убьет меня, понимаешь? Я должен уберечь Рики, должен!
— Мы с Яном объехали все поля в округе, все эти хилые, жалкие леса. Про сам замок уж и не говорю.
— Появлялся кто-нибудь посторонний?
— Да откуда!
— Что-нибудь здесь случилось?
— Я не отходил от него ни на шаг. Ничего не случилось.
— Он играл с Павликом? Разговаривал С Федей?
— Ну, знаешь, ты не запрещал ему этого, и меня не предупреждал на этот счет! Я же не мог запереть его в темницу!
Тики поднял голову.
— У тебя есть темница?
— Ну, а какой замок без темницы?
— Пойдем туда! — Тики вскочил на ноги.
— Что?
— Скорей!
— Успокойся… Мы всё осмотрели с Яном, и темницу тоже.
Тики сел и обхватил голову руками.
— Эти таоны… Что теперь делать?
— Если бы я знал…
— Дизи не пришел в себя?
— Нет еще.
— Я хотел спросить у него очень важную вещь… Понимаешь, по-моему, они могут превращаться только в того человека, которого уже нет в живых…
— Чушь.
— Он исчез сразу же, как только мы отправились к Сону!
Властислав упрямо помотал головой. Тики сказал, глядя в окно:
— Знаешь, я теперь все время думаю только об одном: если он погиб, почему тогда продолжает светить солнце? Идти снег? Когда гибнет безвинный ребенок, вся Вселенная должна скорбеть… Не могу видеть этот снег…
— Тебе тяжело, но это пройдет. Мы еще раз все осмотрим, — сказал Властислав, поднимаясь.
— Попроси свою жену… Может быть, она чувствует пространство. Пусть поднимется на башню…
— Извини, Александр, мне трудно с ней разговаривать… Не смогу…
— Что было, то прошло. Теперь другое время. Другие цели.
— Но я еще в прошлом. Твое время еще не стало моим.
— Поскорее простись со своим прошлым, иначе оно утащит тебя в могилу.
Властислав невесело усмехнулся:
— Я уже побывал в ней. Мне не страшно. — Он поднял вверх руку и исчез за дверью кабинета.
…Тики вызвал Сона. После нескольких фраз, которыми они обменялись, он попросил:
— Я должен найти документы, которые хранятся в моем сейфе. Наш аварийный модуль, с «Росы», был взорван, но сейф не должен был пострадать. Пожалуйста, найди его. Ты ведь более мобилен. Координаты я тебе назову. Как жена и дочь? Все в порядке?
— Спасибо, Александр.
— Будьте осторожнее — вдруг Лок сидит там в засаде.
— Очень бы я этого хотел!
— Когда найдете сейф, заберите его с собой. Пусть побудет у тебя, здесь слишком опасно его хранить.
— Договорились.
Тики вошел в комнату Дизи, неся на подносе горячее питье. На постели у мальчика сидела Лотис. Тики застыл в дверях, увидев ее, но женщина сделала рукой приглашающий жест. На ее лице не было ни тени удивления или волнения, словно они расстались не неделю назад при драматических обстоятельствах, а вчера, пожелав друг другу спокойной ночи.
— Ты жива? — выдавил из себя Тики. — Камень с души…
Лотис усмехнулась уголками губ.
— Конечно, жива. Не скажу, что это была приятная прогулка, но что поделаешь…
— А… Лок?…
— Лок тоже жив. Где мальчик? С ним все в порядке?
— Мы потеряли его…
— Как потеряли?… Это что, иголка? Ты спрятал его!
— Когда я вернулся со встречи с Локом, его здесь уже не было…
— Ты должен был охранять его!
— Не учи меня, что я должен делать!
Воцарилась враждебное молчание. Тики подошел к кровати и взглянул на больного. Дизи спал. Дыхание у него было ровным и спокойным.
— Он до сих пор не пришел в себя…
— Нет, уже все в порядке — ответила Лотис. — Он проснется завтра. Здоровым.
— Я в долгу перед тобой, Лотис…
— Скорее, это Сон в долгу. Что ты нашел интересного в общении с нидами? -заносчиво спросила она. — На мой взгляд, таоны намного интереснее.
— Не только интереснее, но и опаснее, — взвешивая каждое слово, ответил Тики.
Лотис погладила Дизи по светлым волосам, поднялась.
— Мне нужно отдохнуть, — коротко сказала она и вышла.
Стоя посреди двора, Ана метала кинжалы в деревянный щит, установленный в двадцати шагах от нее. Ее движения были четкими и уверенными. Кинжалы мелькали в воздухе без остановки, попадая в цель, казалось, без особых усилий с ее стороны. Это было результатом каждодневных упражнений в течение целого года, с тех пор, как ей исполнилось двенадцать лет и она впервые взяла в руки кинжал, — вопреки желанию матери и к нескрываемому удовольствию отца. Теперь она возобновила свои занятия и каждое утро, надев свой черный мужской костюм, в котором ходила постоянно, стреляла в мишень из лука, метала кинжалы или сражалась с Яном на мечах. Рука стала тверже, взгляд зорче, с удовольствием комментировал Ян, когда они заканчивали свои учебные бои, и всякий раз шутливо добавлял: «А красота ярче…»
Сегодня она занималась в одиночестве — Ян с Федором снова объезжали округу, разыскивая пропавшего мальчика. В замке царила непривычная тишина, только изредка раздавался гортанный клекот птиц да ржание коней в конюшне.
Ана закончила упражняться и поднялась к себе. Она в который раз начала рассматривать свои платья, украшения, милые сердцу безделушки, с которыми было связано столько воспоминаний, и то улыбалась, счастливо прижимая их к себе, то волновалась до слез. Она хотела надеть свое любимое синее платье, но, обернувшись, вдруг увидела Яна, который стоял, прислонившись к косяку, и внимательно наблюдал за ней. Ана вздрогнула.
— Я не хотел тебя напугать. — Ян уселся в кресло.
— И давно ты подсматриваешь за мной? — улыбнувшись, спросила девушка. Синее платье отправилось в шкаф.
— Не подсматриваю, а любуюсь.
— Ты уже вернулся?
— Нет, я все еще там.
Ана засмеялась. Ян всегда поднимал ей настроение. Ей сразу стало легко.
— Нашли? — посерьезнев, спросила она.
Едва заметное удивление промелькнуло в его глазах. Он покачал головой.
— Как ты думаешь, куда он мог деться? — Ана подошла к Яну поближе.
— Лучше скажи, как ты себя чувствуешь.
— Хорошо. Я чувствую себя хорошо… А что говорит отец? Он ведь не ездил с вами?
Ян с досадой промолчал. Ана не понимала, что его сердит. Она внимательно посмотрела ему в глаза.
— Что-то не так, Ян?
— Я всегда любил тебя, — вдруг без всякого перехода сказал он, взглянув на нее исподлобья.
— Я тоже тебя любила… люблю, Ян…
— Я не об этом. Я люблю тебя не как сестру. Ты ведь не сестра мне. — Ана покраснела. — Я сказал это не для того, чтобы тебя обидеть. Просто я уже не хочу скрывать свои чувства… Что ты скажешь?…
Ана смущенно отвернулась и отошла к окну. Ян встал и подошел к ней.
Властислав обдумывал свой разговор с Александром и слова, которые он скажет Тисе. Гнев и любовь — самые противоречивые чувства — раздирали его, и он хотел понять, какое из них сильнее. Он в беспокойстве мерил шагами свой кабинет, когда со стороны сада вдруг раздался задавленный собачий лай и короткий, словно предсмертный, визг. Сразу наступила тишина. Властислав бросился к окну. Угол башни закрывал сад, черные тени косо пересекали двор. Властислав выскочил из кабинета и, прыгая через ступеньку, сбежал с лестницы.
Сад был молод, деревца — тонкими, поэтому он сразу увидел на выпавшем снегу тела двух своих собак, Стрелы и Ворчуна, — у них было разорвано горло, и кровью было забрызгано все вокруг…
Властислав присел, рассматривая следы, направленные в южную башню, — это были огромные волчьи лапы. Откуда-то из-под куста, скуля, выполз Лис. Он на брюхе подобрался к королю и виновато лизнул ему руку. Властислав нащупал на поясе кинжал, вынул его из ножен.
— След, Лис! — негромко приказал он. Пес заскулил. — След! — Лис отводил глаза и жался к земле. — Плохая собака! Не собака, а трусливая курица!
Лис распрямил свое ярко-рыжее пушистое тело и, как длинный язык пламени, метнулся по дорожке сада к южной башне. Король побежал следом.
Ян подошел к Ане сзади и нежно обнял, поцеловал в затылок, а ее вдруг охватила непонятная тревога. Она пыталась что-нибудь придумать, найти ответ, но никакие слова не шли на ум. Ян за плечи развернул ее к себе и немного отстранился, чтобы увидеть ее глаза.
— Ты молчишь, Ана? — прошептал он.
— Я не хочу, чтобы ты торопил меня… Я еще не готова…
— Ты любишь другого? — прищурившись, спросил он. Девушка во все глаза смотрела на него, и беспокойство все сильнее охватывало ее; росло странное чувство, что что-то не так. — Что ты так смотришь?
— Кор?… — задыхаясь, спросила Ана.
Он жадно схватил ее, прижал к себе и принялся целовать в губы, в глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43