— Она с надменной строгостью глядела на затаившего дыхание Рено. — Все ставки вернуть. Кроме ставки по главному призу в шестьдесят миллионов галактических кредиток — она остается на счету господина Лоренцо Дронта. Кажется, именно это проистекает из правил проведения бегов? Жокей, нарушивший правила, теряет свою ставку. И больше никаких подробностей о крысе господина Хайца. Ни слова и ни звука. Вы хорошо все поняли?
— Да-да… — пробормотал Рено, глядя на женщину, как простой смертный на небожителя.
— Господина Лоренцо Дронта больше нет… — вмешался в разговор Скальд. — Крыса номер двести тринадцать убила его.
Женщина взглянула на детектива и ничего не сказала. Быстрым шагом к ним подошли трое охранников.
— Она у нас, — сказал один из них.
Женщина кивнула и повернулась, намереваясь уйти.
— А… что нам делать с господином Хайцем? — спросил Рено, от волнения глупо улыбаясь. Остальные члены комитета топтались рядом, не зная, радоваться им или скорбеть.
Женщина молча взглянула на Скальда, при этих словах Рено подавшегося вперед, и предостерегающе подняла руку, запрещая ему говорить. Потом повернулась и в сопровождении охранников быстро пошла к выходу со стадиона. Скальд побежал за ней.
— Подождите! — крикнул он. — Вы должны объяснить мне…
— Никаких объяснений, господин Икс, — бросила через плечо женщина. — Если вы сболтнете хоть слово о том, что знаете, мы найдем вас. — Будничность тона, каким были произнесены эти слова, не обманула Скальда. У него противно заныло под ложечкой — Галактический Совет не любит шутить. — Надеюсь больше никогда с вами не встретиться. — Она удалилась, оставив в воздухе терпкий запах духов.
Скальд все еще смотрел ей вслед, когда к нему подошел растерянный Рено.
— Господина Хайца нет в жокейской кабине… Что нам делать? — спросил он.
— А я что вам говорил? — устало ответил Скальд. — Оставьте меня в покое.
11.
— Обожаю Галактический Совет… — бормотал Скальд, нервно меряя шагами свой номер в отеле, куда они с Иштваном приехали сразу после похорон Лоренцо Дронта — они состоялись этой же ночью, как и было принято на Вансее. — Я уже встречался с представителями этой организации. Всегда все знают… абсолютно аморальны и ужасно таинственны. — Скальд сердито фыркнул. — Нет, конечно, я несправедлив, Иштван… Если бы не эта голубоглазая дама, от Рено не было бы никакого толку. Мы едва не упустили свой шанс отыграться. Вы меня слышите?
Иштван неподвижно сидел в кресле. Усталость и нервное переутомление мешали ему сосредоточиться на том, что говорил Скальд. Лизатилус только что поставил ему укол и настойчиво рекомендовал лечь в постель, но Иштвану хотелось обсудить события прошедшего дня.
— Они знали, Иштван, знали… Но молчали. Спроси я их, они ответили бы, что нет, собственно, никакой разницы в том, кто победил бы сегодня — Даррад или Вансея. Что ж, сказали бы они, Вансея богаче и разумнее, Даррад — древнее. Конечно, амбициозность и агрессивность Даррада создает некоторую нестабильность в этом секторе галактики, но где сейчас спокойно? Вы просто два мирка из бесчисленного множества других… Мы просчитали варианты, хотя нам даже не было интересно, кто кого будет ассимилировать — Даррад Вансею, или наоборот. Это ваши проблемы. А у Совета свои цели, свои интересы, и до вашей крысиной возни нам нет никакого дела.
— Вы сегодня так многословны, Скальд. Как никогда… — с трудом разлепив губы, произнес Иштван.
— Я уязвлен, Иштван. Каждая встреча с Галактическим Советом выбивает меня из колеи. Вершители судеб… Вы ее не видели, Иштван — она моложе меня! Не улыбайтесь, пожалуйста… Я зол. «Никаких объяснений, господин Как-Вас-Там…» — передразнил Скальд. Он остановился и вгляделся в лицо сидящего перед ним юноши. — Нет, улыбайтесь, вам очень идет.
— Я забыл сказать вам вчера… Я нашел свои деньги. Лок купил на них отель «Крона». По закону, он теперь мой.
— Вот как? — оживился Скальд. — Конечно, конечно…
Получив новую пищу для размышлений, он снова зашагал по комнате. Пышные занавеси цвета нежной зелени колыхались на распахнутых окнах в такт его нервным шагам и дуновениям ночного ветра. Скальд остановился у окна. Крупные мерцающие звезды сбились на иссиня-черном небе Вансеи в созвездия. Некоторых из них уже нет, подумал детектив, но их далекий свет еще тысячи лет будет тревожить нас…
— Это шанс, Иштван, — оборачиваясь, сказал он. — И мы должны им воспользоваться…
Склонив голову набок, Иштван крепко спал в кресле. Скальд осторожно высвободил из его рук смятую шляпу, встряхнув, положил на столик и тихо вышел.
Бронированный автомобиль Скальда подъехал к административному зданию крысотрона, когда ночь еще и не думала отступать под натиском нового дня. Немолодой охранник сонно переговорил со Скальдом и нехотя впустил его на подведомственную ему территорию. Он придирчиво-долго читал представленную Скальдом бумагу, потом включил освещение на стадионе. С обиженным видом он проводил ночного гостя к жокейским кабинам и удалился. Ему было абсолютно все равно, что будет делать в этом скучном месте и в столь неподходящий час посетитель, действующий от имени господина Дронта. Но уже через несколько минут тот вернулся в помещение охраны.
— Где мусор? — спросил этот господин, одетый в роскошный светлый костюм.
Охранник икнул и посмотрел себе под ноги, на чистый пол.
— Мусор?
— Господи Боже, где мусор из кабин? — простонал нетерпеливый посетитель.
— Роботы только что закончили уборку… — Охранник замолчал, не вполне понимая, чего от него хотят.
— Ну? Ну?! — раздраженно закричал ночной гость. — Куда они его сваливают? Как вам еще объяснить? Вы когда-нибудь проснетесь?
Оробевший охранник поправил на поясе ремень и повел посетителя к лифту — все подсобные помещения были укрыты под землей. Они спустились на первый этаж. Посреди большого зала стоял мусоросборник — прямоугольная металлическая емкость, в которую через объемные гибкие шланги поступал мусор со стадиона.
— Надеюсь, вы еще не переработали его? — спросил гость.
— Вы что-то ищете? — догадался охранник. Господин в белом костюме побагровел. — Нет-нет, еще не переработали…
— Как нам добраться до него?
— Ну…— Толстыми, как сосиски, пальцами охранник поскреб стриженый затылок. — Можно только через аварийный люк. — Он кивнул на дверцу в стене мусоросборника.
— Несите респираторы и защитные костюмы! Быстрее!
Охранник принес по два комплекта того и другого.
— Надевайте!
— Еще чего, — буркнул охранник. — Мне за это не платят.
— Давайте вашу кредитку!
Охранника не нужно было просить дважды. Посетитель достал свою кредитную карточку и соединил ее с карточкой охранника.
— Сколько вы хотите? — спросил он.
— Восемь кредиток, — пугаясь собственной наглости и пряча глаза, пробормотал охранник.
— Я даю вам восемьдесят, только быстрее! Ясно? Быстрее!
Через открытый люк хлынул поток грязи, пластиковых бутылок и бумажных оберток. Окутанные облаком пыли, Скальд с охранником начали увлеченно рыться в мусоре, и через полчаса охранник торжествующе поднял вверх облепленную грязью тряпку.
Скальд жадно схватил ее и несколько раз энергично встряхнул. Тряпка оказалась джинсовой курткой. Детектив проверил карманы. Во внутреннем кармашке он нашел то, что искал — маленький твердый прямоугольник. Он радостно хлопнул охранника по плечу и побежал к лифту. Проводив его взглядом, охранник с энтузиазмом принялся сгребать мусор в кучу.
12.
В отеле «Крона» было мрачно и холодно. Только люди с нечистой совестью могли согласиться на сомнительный отдых в этом заведении. На карточке, найденной в куртке Хайца, высветился код, беспечно оставленный жокеем, поэтому Скальд довольно легко проник сюда, в таинственное место обитания господина Хайца. Прошло уже шестнадцать минут, как он вошел в длинный неприветливый коридор.
Уходящие бесконечно вверх, струящиеся стены меняли цвет, становясь то яркими и радужными, то окрашиваясь в мрачные тона. Скальд останавливался и терпеливо ждал, когда они снова разойдутся — в подобном месте не стоит торопиться. Он все время рассматривал карточку, пытаясь выудить из нее еще какую-нибудь полезную информацию.
Странно, что цифр всего двадцать семь, думал он, ведь в молекулярном замке их обычно не меньше семисот. Скорее всего, цифры скомпонованы в блоки, в двадцать семь блоков… А почему в двадцать семь? Он машинально поглядел на часы — прошло еще три минуты, всего девятнадцать… В висках у него сильно застучало. Потому двадцать семь, дурак, сказал он себе, что жить тебе осталось всего восемь минут, если ты не выберешься из этого коридора вовремя. Это заведение полно ловушек и как раз рассчитано на нежеланных гостей. Здесь любая мелочь имеет значение…
Он бросился бежать вперед, стены смыкались, он несколько раз упал, натыкаясь на них на поворотах, но нежелание умирать как-то особенно бодрило. К исходу двадцать седьмой минуты впереди замаячили очертания слабо освещенной комнаты, находящейся посреди черной открытой бездны. Скальд ринулся к ней. Чувствуя, что уже не успевает, он сделал большой прыжок и кубарем вкатился в полутемный зал. Позади раздался хлопок — и больше ничего не случилось.
Детектив полежал, не шевелясь, потом осторожно ощупал себя — сзади обе полы пиджака были словно срезаны острой бритвой, а края обуглены. Он поднялся и медленно двинулся на звук приглушенно доносящихся из глубины комнаты голосов.
Комната была заставлена медицинским оборудованием и какими-то ящиками. Вокруг операционного стола, освещенного несколькими стационарными лампами, стояли люди в синих медицинских комбинезонах. Они почти не разговаривали, только деловито щелкали кнопками приборов, склонясь над распростертым на столе телом и производя с ним какие-то манипуляции. Скальд остановился за большим ящиком неподалеку и пытался разглядеть людей. Внезапно они задвигались, принялись взволнованно обмениваться репликами. Детектив отчетливо расслышал слова, сказанные одним из них:
— Обменные процессы в клетках полностью прекращены.
Сразу же какая-то женщина с нотками истерики в голосе возразила:
— Мы не должны этого допустить!
Люди снова задвигались, одна из ламп с грохотом упала, донеслись ругань, шум.
— Госпожа Альма, все кончено…
— Нет!
— Все кончено. Больше мы ничего не можем сделать.
— Попробуйте еще раз!
— Это не поможет. Приступаем к замораживанию. Чем раньше заморозим, тем лучше сохранится.
Скальд незаметно подошел и встал за спиной у одного из мужчин. Хотя синее облачение оставляло открытыми только глаза, он узнал стоящую по ту сторону стола, напротив него, женщину. Эту самонадеянную голубоглазую гордячку, оказывается, зовут Альмой… Он взглянул из-за плеча мужчины на стол, и у него вытянулось лицо. Больше не прячась, он раздвинул стоящих и вплотную приблизился к столу. Люди в одежде медиков удивленно покосились на невесть откуда появившегося незнакомца.
— Вы убили его… — встретившись с женщиной глазами, потрясенно сказал Скальд. — Вы уничтожили чудо…
Женщина зло прищурилась.
— Вас мне только здесь не хватало, — процедила она.
— Вы варвары, — запинаясь и не сводя глаз с лежащего на столе тела, пробормотал Скальд. — Вы подонки, которые считают, что им все дозволено…
— Продолжайте работу! — крикнула женщина медикам. — А вы… — Она сердито взглянула на Скальда. — Попридержите язык!
Руки в прозрачных перчатках замелькали еще быстрее. К неподвижному телу на столе торопливо подсоединялись гибкие трубочки и провода от стоящего рядом громоздкого прибора. Что-то не ладилось, и все нервничали.
— Попробуйте через параллельные зажимы… Выше… Проверьте второй узел, — отдавала команды женщина. — Вы не туда поставили, да, вот этот участок не охвачен…
…Оцепенение, охватившее Скальда при виде лежащего на столе существа, прошло не сразу. Он знал, что увидит нечто особенное, и все равно эта встреча потрясла его.
Это, несомненно, был человек, мужчина — маленького роста и со следами заметного истощения. Его обнаженное тело было как-то странно трансформировано, сильно укороченные конечности скрючены вовнутрь, ногти на пальцах напоминали, скорее, когти, а лицо, запрокинутое назад и искаженное мучительной судорогой, — остро вытянутую крысиную морду. Все тело покрывала короткая грязновато-серая шерсть, местами она совсем вылезла, и там просвечивала розовая кожа. Скальд увидел слезы, застывшие в широко раскрытых глазах существа.
— Еще несколько анализов, и можно начинать замораживание. Камеры работают? Все сняли? Хорошо, — говорила женщина.
Тело осторожно повернули на левый бок. В этом не было никакой необходимости, но Скальд, как во сне, зашел со спины, чтобы взглянуть на нанесенные неразлагающейся голубой краской большие расплывшиеся цифры…
— Прощайте, господин Хайц, — сжимая в руках свою шляпу, тихо произнес он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
— Да-да… — пробормотал Рено, глядя на женщину, как простой смертный на небожителя.
— Господина Лоренцо Дронта больше нет… — вмешался в разговор Скальд. — Крыса номер двести тринадцать убила его.
Женщина взглянула на детектива и ничего не сказала. Быстрым шагом к ним подошли трое охранников.
— Она у нас, — сказал один из них.
Женщина кивнула и повернулась, намереваясь уйти.
— А… что нам делать с господином Хайцем? — спросил Рено, от волнения глупо улыбаясь. Остальные члены комитета топтались рядом, не зная, радоваться им или скорбеть.
Женщина молча взглянула на Скальда, при этих словах Рено подавшегося вперед, и предостерегающе подняла руку, запрещая ему говорить. Потом повернулась и в сопровождении охранников быстро пошла к выходу со стадиона. Скальд побежал за ней.
— Подождите! — крикнул он. — Вы должны объяснить мне…
— Никаких объяснений, господин Икс, — бросила через плечо женщина. — Если вы сболтнете хоть слово о том, что знаете, мы найдем вас. — Будничность тона, каким были произнесены эти слова, не обманула Скальда. У него противно заныло под ложечкой — Галактический Совет не любит шутить. — Надеюсь больше никогда с вами не встретиться. — Она удалилась, оставив в воздухе терпкий запах духов.
Скальд все еще смотрел ей вслед, когда к нему подошел растерянный Рено.
— Господина Хайца нет в жокейской кабине… Что нам делать? — спросил он.
— А я что вам говорил? — устало ответил Скальд. — Оставьте меня в покое.
11.
— Обожаю Галактический Совет… — бормотал Скальд, нервно меряя шагами свой номер в отеле, куда они с Иштваном приехали сразу после похорон Лоренцо Дронта — они состоялись этой же ночью, как и было принято на Вансее. — Я уже встречался с представителями этой организации. Всегда все знают… абсолютно аморальны и ужасно таинственны. — Скальд сердито фыркнул. — Нет, конечно, я несправедлив, Иштван… Если бы не эта голубоглазая дама, от Рено не было бы никакого толку. Мы едва не упустили свой шанс отыграться. Вы меня слышите?
Иштван неподвижно сидел в кресле. Усталость и нервное переутомление мешали ему сосредоточиться на том, что говорил Скальд. Лизатилус только что поставил ему укол и настойчиво рекомендовал лечь в постель, но Иштвану хотелось обсудить события прошедшего дня.
— Они знали, Иштван, знали… Но молчали. Спроси я их, они ответили бы, что нет, собственно, никакой разницы в том, кто победил бы сегодня — Даррад или Вансея. Что ж, сказали бы они, Вансея богаче и разумнее, Даррад — древнее. Конечно, амбициозность и агрессивность Даррада создает некоторую нестабильность в этом секторе галактики, но где сейчас спокойно? Вы просто два мирка из бесчисленного множества других… Мы просчитали варианты, хотя нам даже не было интересно, кто кого будет ассимилировать — Даррад Вансею, или наоборот. Это ваши проблемы. А у Совета свои цели, свои интересы, и до вашей крысиной возни нам нет никакого дела.
— Вы сегодня так многословны, Скальд. Как никогда… — с трудом разлепив губы, произнес Иштван.
— Я уязвлен, Иштван. Каждая встреча с Галактическим Советом выбивает меня из колеи. Вершители судеб… Вы ее не видели, Иштван — она моложе меня! Не улыбайтесь, пожалуйста… Я зол. «Никаких объяснений, господин Как-Вас-Там…» — передразнил Скальд. Он остановился и вгляделся в лицо сидящего перед ним юноши. — Нет, улыбайтесь, вам очень идет.
— Я забыл сказать вам вчера… Я нашел свои деньги. Лок купил на них отель «Крона». По закону, он теперь мой.
— Вот как? — оживился Скальд. — Конечно, конечно…
Получив новую пищу для размышлений, он снова зашагал по комнате. Пышные занавеси цвета нежной зелени колыхались на распахнутых окнах в такт его нервным шагам и дуновениям ночного ветра. Скальд остановился у окна. Крупные мерцающие звезды сбились на иссиня-черном небе Вансеи в созвездия. Некоторых из них уже нет, подумал детектив, но их далекий свет еще тысячи лет будет тревожить нас…
— Это шанс, Иштван, — оборачиваясь, сказал он. — И мы должны им воспользоваться…
Склонив голову набок, Иштван крепко спал в кресле. Скальд осторожно высвободил из его рук смятую шляпу, встряхнув, положил на столик и тихо вышел.
Бронированный автомобиль Скальда подъехал к административному зданию крысотрона, когда ночь еще и не думала отступать под натиском нового дня. Немолодой охранник сонно переговорил со Скальдом и нехотя впустил его на подведомственную ему территорию. Он придирчиво-долго читал представленную Скальдом бумагу, потом включил освещение на стадионе. С обиженным видом он проводил ночного гостя к жокейским кабинам и удалился. Ему было абсолютно все равно, что будет делать в этом скучном месте и в столь неподходящий час посетитель, действующий от имени господина Дронта. Но уже через несколько минут тот вернулся в помещение охраны.
— Где мусор? — спросил этот господин, одетый в роскошный светлый костюм.
Охранник икнул и посмотрел себе под ноги, на чистый пол.
— Мусор?
— Господи Боже, где мусор из кабин? — простонал нетерпеливый посетитель.
— Роботы только что закончили уборку… — Охранник замолчал, не вполне понимая, чего от него хотят.
— Ну? Ну?! — раздраженно закричал ночной гость. — Куда они его сваливают? Как вам еще объяснить? Вы когда-нибудь проснетесь?
Оробевший охранник поправил на поясе ремень и повел посетителя к лифту — все подсобные помещения были укрыты под землей. Они спустились на первый этаж. Посреди большого зала стоял мусоросборник — прямоугольная металлическая емкость, в которую через объемные гибкие шланги поступал мусор со стадиона.
— Надеюсь, вы еще не переработали его? — спросил гость.
— Вы что-то ищете? — догадался охранник. Господин в белом костюме побагровел. — Нет-нет, еще не переработали…
— Как нам добраться до него?
— Ну…— Толстыми, как сосиски, пальцами охранник поскреб стриженый затылок. — Можно только через аварийный люк. — Он кивнул на дверцу в стене мусоросборника.
— Несите респираторы и защитные костюмы! Быстрее!
Охранник принес по два комплекта того и другого.
— Надевайте!
— Еще чего, — буркнул охранник. — Мне за это не платят.
— Давайте вашу кредитку!
Охранника не нужно было просить дважды. Посетитель достал свою кредитную карточку и соединил ее с карточкой охранника.
— Сколько вы хотите? — спросил он.
— Восемь кредиток, — пугаясь собственной наглости и пряча глаза, пробормотал охранник.
— Я даю вам восемьдесят, только быстрее! Ясно? Быстрее!
Через открытый люк хлынул поток грязи, пластиковых бутылок и бумажных оберток. Окутанные облаком пыли, Скальд с охранником начали увлеченно рыться в мусоре, и через полчаса охранник торжествующе поднял вверх облепленную грязью тряпку.
Скальд жадно схватил ее и несколько раз энергично встряхнул. Тряпка оказалась джинсовой курткой. Детектив проверил карманы. Во внутреннем кармашке он нашел то, что искал — маленький твердый прямоугольник. Он радостно хлопнул охранника по плечу и побежал к лифту. Проводив его взглядом, охранник с энтузиазмом принялся сгребать мусор в кучу.
12.
В отеле «Крона» было мрачно и холодно. Только люди с нечистой совестью могли согласиться на сомнительный отдых в этом заведении. На карточке, найденной в куртке Хайца, высветился код, беспечно оставленный жокеем, поэтому Скальд довольно легко проник сюда, в таинственное место обитания господина Хайца. Прошло уже шестнадцать минут, как он вошел в длинный неприветливый коридор.
Уходящие бесконечно вверх, струящиеся стены меняли цвет, становясь то яркими и радужными, то окрашиваясь в мрачные тона. Скальд останавливался и терпеливо ждал, когда они снова разойдутся — в подобном месте не стоит торопиться. Он все время рассматривал карточку, пытаясь выудить из нее еще какую-нибудь полезную информацию.
Странно, что цифр всего двадцать семь, думал он, ведь в молекулярном замке их обычно не меньше семисот. Скорее всего, цифры скомпонованы в блоки, в двадцать семь блоков… А почему в двадцать семь? Он машинально поглядел на часы — прошло еще три минуты, всего девятнадцать… В висках у него сильно застучало. Потому двадцать семь, дурак, сказал он себе, что жить тебе осталось всего восемь минут, если ты не выберешься из этого коридора вовремя. Это заведение полно ловушек и как раз рассчитано на нежеланных гостей. Здесь любая мелочь имеет значение…
Он бросился бежать вперед, стены смыкались, он несколько раз упал, натыкаясь на них на поворотах, но нежелание умирать как-то особенно бодрило. К исходу двадцать седьмой минуты впереди замаячили очертания слабо освещенной комнаты, находящейся посреди черной открытой бездны. Скальд ринулся к ней. Чувствуя, что уже не успевает, он сделал большой прыжок и кубарем вкатился в полутемный зал. Позади раздался хлопок — и больше ничего не случилось.
Детектив полежал, не шевелясь, потом осторожно ощупал себя — сзади обе полы пиджака были словно срезаны острой бритвой, а края обуглены. Он поднялся и медленно двинулся на звук приглушенно доносящихся из глубины комнаты голосов.
Комната была заставлена медицинским оборудованием и какими-то ящиками. Вокруг операционного стола, освещенного несколькими стационарными лампами, стояли люди в синих медицинских комбинезонах. Они почти не разговаривали, только деловито щелкали кнопками приборов, склонясь над распростертым на столе телом и производя с ним какие-то манипуляции. Скальд остановился за большим ящиком неподалеку и пытался разглядеть людей. Внезапно они задвигались, принялись взволнованно обмениваться репликами. Детектив отчетливо расслышал слова, сказанные одним из них:
— Обменные процессы в клетках полностью прекращены.
Сразу же какая-то женщина с нотками истерики в голосе возразила:
— Мы не должны этого допустить!
Люди снова задвигались, одна из ламп с грохотом упала, донеслись ругань, шум.
— Госпожа Альма, все кончено…
— Нет!
— Все кончено. Больше мы ничего не можем сделать.
— Попробуйте еще раз!
— Это не поможет. Приступаем к замораживанию. Чем раньше заморозим, тем лучше сохранится.
Скальд незаметно подошел и встал за спиной у одного из мужчин. Хотя синее облачение оставляло открытыми только глаза, он узнал стоящую по ту сторону стола, напротив него, женщину. Эту самонадеянную голубоглазую гордячку, оказывается, зовут Альмой… Он взглянул из-за плеча мужчины на стол, и у него вытянулось лицо. Больше не прячась, он раздвинул стоящих и вплотную приблизился к столу. Люди в одежде медиков удивленно покосились на невесть откуда появившегося незнакомца.
— Вы убили его… — встретившись с женщиной глазами, потрясенно сказал Скальд. — Вы уничтожили чудо…
Женщина зло прищурилась.
— Вас мне только здесь не хватало, — процедила она.
— Вы варвары, — запинаясь и не сводя глаз с лежащего на столе тела, пробормотал Скальд. — Вы подонки, которые считают, что им все дозволено…
— Продолжайте работу! — крикнула женщина медикам. — А вы… — Она сердито взглянула на Скальда. — Попридержите язык!
Руки в прозрачных перчатках замелькали еще быстрее. К неподвижному телу на столе торопливо подсоединялись гибкие трубочки и провода от стоящего рядом громоздкого прибора. Что-то не ладилось, и все нервничали.
— Попробуйте через параллельные зажимы… Выше… Проверьте второй узел, — отдавала команды женщина. — Вы не туда поставили, да, вот этот участок не охвачен…
…Оцепенение, охватившее Скальда при виде лежащего на столе существа, прошло не сразу. Он знал, что увидит нечто особенное, и все равно эта встреча потрясла его.
Это, несомненно, был человек, мужчина — маленького роста и со следами заметного истощения. Его обнаженное тело было как-то странно трансформировано, сильно укороченные конечности скрючены вовнутрь, ногти на пальцах напоминали, скорее, когти, а лицо, запрокинутое назад и искаженное мучительной судорогой, — остро вытянутую крысиную морду. Все тело покрывала короткая грязновато-серая шерсть, местами она совсем вылезла, и там просвечивала розовая кожа. Скальд увидел слезы, застывшие в широко раскрытых глазах существа.
— Еще несколько анализов, и можно начинать замораживание. Камеры работают? Все сняли? Хорошо, — говорила женщина.
Тело осторожно повернули на левый бок. В этом не было никакой необходимости, но Скальд, как во сне, зашел со спины, чтобы взглянуть на нанесенные неразлагающейся голубой краской большие расплывшиеся цифры…
— Прощайте, господин Хайц, — сжимая в руках свою шляпу, тихо произнес он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43