В тот день молодому Хасану первый раз поручили зарезать ягненка. Это было просто, они сотни раз видели как это делал отец Анвара и его более старшие братья, но по какой-то своей дурной прихоти десятилетний Хасан сначала перерезал ягненку сухожилия задних ног. Тот жалобно блеял, и, волоча онемевшие ноги, ползал по кругу, а его палач смеялся и показывал пальцем на свою жертву. Анвару тогда было всего восемь, но он бросился с кулаками на рослого и более мощного Хасана. Эта драка кончилась тем, что нож сына Саддама рассек лоб сына пастуха. Взрослые так и не поняли причины ссоры детей, а те оба молчали, да и ягненок к этому времени уже лежал с перерезанным по всем правилам горлом. Со временем этот инцидент неожиданно стал трамплином для стремительной карьеры Анвара эд-Дина. Может сын Диктатора забыл про тот инцидент, может наоборот, в нем жило чувство вины за ту невольную кровь, но и Хасан и его отец явно благоволили к сыну пастуха. По желанию старшего Саддама в семнадцать лет Анвара отправили в Россию учиться на летчика, и теперь, спустя годы он был командиром элитной эскадрильи пилотов-акробатов «Соколы Саддама Хусейна», неизбежных участников всех массовых праздников иракского народа.
Машинально, думая о своем, Анвар отдавал честь всем проходящим мимо него офицерам, и лишь на пороге казармы своей эскадрильи отбросил все лишнее и переступил порог уже с выражением строгой важности на лице. При его появлении молодой лейтенант рявкнул команду: «Смирно» и отработанным до автоматизма голосом биологического робота отрапортовал положенные слова доклада.
— Вольно, — приказал Анвар, и лишь мельком взглянув на сидевших в холле не занятых в полетах офицерах прошел дальше, в раздевалку. Трое его напарников уже одевались в летные костюмы, и он жестом руки прервал их попытку стать по стойке смирно. Анвар прошел дальше, в комнату медицинского контроля. Врач с через чур длинным, висячим носом замерил его давление, измерил пульс, и, высоко подняв брови, сказал:
— Эфенди, у вас повышенное давление и неровный пульс. Может вы не будете сегодня летать?
— Ерунда, это все от волнения. Не каждый день у нас такие полеты.
— Конечно-конечно, как желаете.
В это время более молодые летчики обсуждали своего полковника.
— По моему он с каждым днем становится все более и более важным.
— Еще бы, молочный брат самого Хасана.
— Мне кажется что после того как полковник вернулся с хаджа он стал еще более высокомерным.
— Надо бы выкрасить его шлем в зеленый цвет <После хаджа мусульманин имел право носить зеленую чалму>.
— Вот ты это ему и предложи.
В это время полковник разговаривал с техниками, обслуживающими его самолет. Закончив короткий разговор он вернулся в казарму и так же начал переодеваться. Трое остальных летчиков дожидались его в предполетном холле, небольшой комнатке с мягкими креслами и цветными, пестрыми журналами на столике. Войдя в комнату Анвар покосился в сторону телевизора, где под бравурную музыку и захлебывающийся голос комментатора по экрану ползли колонны танков. Это была запись парада пятилетней давности, и полковник жестом приказал выключить телевизор.
— Полетное задание вы знаете, — сказал он. — Делаем все как на последней тренировке, заход со стороны города и расходимся в тюльпан. Все понятно?
— Так точно! — дружно рявкнули летчики.
После этого в любой западноевропейской армии инструктаж должен бы был быть окончен, но отнюдь не в мусульманской стране. Произошел ритуал, незыблемый для истинных правоверных. Все четверо опустились на молельные коврики и обернувшись лицом в сторону невидимой Мекки начали бормотать слова молитвы. Каждый сосредоточился на своем, но перед глазами полковника снова появился человек с длинной седой бородой и полуприкрытыми глазами слепца. Тогда, именно в Мекке, во время хаджа, этот святой старик открыл ему, зрячему, глаза на истинные ценности ислама, на цену жизни и смерти одного человека.
— По машинам, времени в обрез, — сказал Анвар, первым поднимаясь с колен.
Через пятнадцать минут все четыре истребителя выехав со своих капониров начали медленно съезжаться на рулежке. Это были абсолютно одинаковые МиГ-29, изысканно элегантные в своих стремительных очертаниях. Все было как обычно, только капитан Абдула пристраиваясь к своему ведомому более пристально всмотрелся в самолет полковника и несколько удивился. На внешней подвеске, под крыльями самолета висели управляемые ракетные снаряды. Но раздумывать над этим было некогда, в наушниках прозвучала команда Анвара.
— Всем взлет.
Парады на грандиозной площади имени Саддама Хусейна всегда отличались не меньшей грандиозностью. В пешем строю промаршировал миллион человек, сто пятьдесят танков прогрохотали единой стальной армадой, чуть не задушив едким дымом отработанной солярки многочисленных зрителей. Ряды БТРов сменились зенитными комплексами «Шилка», а когда на площадь вползли ракеты средней дальности системы «Скат-М», в небе над горизонтом показались стремительно увеличивающиеся в размере точки.
— Асы Ирака, властители неба! — рявкнул в динамики голос комментатора. Все зрители подняли головы, и шестнадцать МиГов с могучим ревом на минимальной высоте промчались над площадью. Гул двигателей не успел еще затихнуть, как в небе появилась шестерка «Сушек», затем — два звена французских «Миражей». Завершать воздушный парад должна была четверка Анвар эд-Дина.
— Эскадрилья «Соколы Саддама Хуссейна», лучшие пилоты нашей страны! — прокричал ведущий.
На этот раз пауза была подольше, гул двигателей «Миражей» начал затихать вдали, когда словно четыре пули на скорости лишь немного уступающей скорости звука четверка Мигов на минимальной высоте вынырнула из голубого горизонта и резко пошла вверх, рассыпаясь в разные стороны и оставляя за собой цветные полосы многоцветного дыма. Эта эффектная фигура называлась «тюльпан», и толпа зрителей отозвалась на этот рукотворный цветок восторженным ревом, тут же заглушенным могучем ревом двигателей. Три истребителя исчезли из виду, но один из них, совершив громадную «мертвую петлю» по новой начал заход на площадь, все так же продолжая оставлять за собой толстый шлейф красного дыма. На трибуне для руководства Саддам Хасан толкнул рукой командующего ВВС.
— Клянусь аллахом что это мой названный брат Анвар!
— Да, это должен быть он, — внезапно помертвевшими губами пробормотал генерал. Он досконально знал программу воздушного праздника, и ничего подобного там не было предусмотрено.
А Анвар эд-Дин в это время откинул предохранительную планку на рукоятки штурвала и нащупал кнопку пуска ракет. В перекрестье проецируемого на стекле шлема он видел маленький с такой высоты прямоугольник громадной трибуны, и в последнее мгновение перед тем как нажать на кнопку перед внутренним взором полковника возник тот черный ягненок, и лицо хохочущего мальчика с окровавленным ножом в руке.
Ракеты ударили очень точно, ни одна из них не упала в сторону, недаром Анвар эд-Дин много лет удерживал звание лучшего снайпера иракских ВВС. Грохот, пламя и черные тучи взрывов с разлетающимися во все стороны обломками трибуны еще не успели осесть, как МиГ снова появился над площадью, поливая остатки трибуны огнем пушек. После это самолет взял курс на северную окраину столицы. Когда кончились жилые кварталы и пошла зеленая зона пригорода полковник снова нащупал рукоять управления огнем. В перекрестье его прицела появилась плоская крыша роскошной виллы. Именно там в этот момент обитала женская половина семьи Саддама Хусейна и один из его сыновей, Хамид, прикованный к инвалидной коляске младший брат, руководитель тайной полиции Ирака. Рядом с домом голубела округлая чаша бассейна, и первое, что бросилось в натренированные глаза летчика, лежащая на боку инвалидная коляска.
«Успели», — понял Анвар. Прямую трансляцию с парада обычно эта семья смотрела вся вместе. Резко взяв вверх он перевернул самолет в иммельман и увидел мчащийся по дороге от резиденции черный, роскошный лимузин. Бросив машину в пике полковник в несколько секунд догнал машину и с ходу полоснул по дороге пушечной очередью. В автомобиль он не попал, но тот остановился и из него сыпанули во все стороны люди в однообразных, армейских мундирах. Анвар скривился, ни один из них не мог быть Хамидом, тот не мог передвигаться без посторонней помощи. На всякий случай он на обратном пути все же расстрелял роскошный «Каддилак» и свечой поднял самолет в воздух. За считанные секунды он набрал три тысячи метров высоты, потом перевернул истребитель носом вниз и сорвал свою послушную машину в затяжное пике. Губы его из-за перегрузок с трудом шептали последнюю молитву, из-за рева форсируемых на пределе двигателей не слышимую даже ему. Анвар не раз бывал на этой вилле и знал, что как и во всех резиденциях семьи Саддама под домом существует мощный бункер. В своей последней молитве пилот просил у аллаха только одного, чтобы мощи висевшей под брюхом самолета полутонной бомбы и всей пятнадцатитонной махины МиГа хватило для того, чтобы пробить перекрытия этого бомбоубежища. И аллах внял его молитвам...
* * *
Узнав о гибели всего семейства иракского лидера Мухаммед вознес долгую и благодарственную молитву отцу небесному. Кажется ему удалось избежать раскола среди глав мусульманского мира. Кстати, через месяц после этого погиб президент Египта. Религиозной организации «Братья мусульмане» все-таки удалось взорвать бронированный лимузин старого, боевого генерала. Пришедший ему на смену новый глава страны уже не считал что Египет должен придерживаться нейтралитета в отношении Израиля. Бывший генерал Анвар Наджиб жаждал повторить первоначальный успех войны семьдесят третьего года, только развить его в полную победу египетского войска.
ЭПИЗОД 26
С некоторых пор совещания в Овальном кабинете Белого дома больше напоминали штабные учения. Присутствовали одни и те же лица, госсекретарь Арисон, директор ЦРУ Циммерман, председатель комитета начальников штабов Джонсон, министр обороны Питер Вульф, директор Федерального Агенства Информационной Безопасности Лепински, секретарь совета национальной безопасности Кора Нельсон.
— Ну, какие неприятности вы мне сегодня еще приготовили? — спросил Маккреди дождавшись когда все рассядутся по местам.
— Новости для нас действительно неутешительны, — признался Арисон. — Мусульманский блок еще больше усилился после смерти клана Саддама, ни кто уже не оспаривает право Мухаммеда на духовное лидерство и Ага уль-Хак уже утвержден командующим объединенных сил мусульманских стран.
За прошедшие полгода рослый шатен потерял изрядное количество волос в своей роскошной шевелюре, и никакие медицинские процедуры не могли остановить процесс неизбежного облысения. Госсекретарь сначала ужаснулся, предположив что где-то попал под облучение, но врачи просто обнаружили элементарную генетическую предрасположенность к облысению, характерную при цвете его волос.
— Кто этот генерал и почему вы его так боитесь? — спросил президент повернувшись к Джонсону.
— Якуб Ага уль-Хак из военный семьи, элитная косточка. Все его предки в течении последних пяти веков были военными, и отец, дед, и знаменитый дядя, диктатор Пакистана, были генералами. Обучался он у нас, в Форт-Бреге получил начальное офицерское образование. У нас же окончил академию. По отзывам преподавателей чрезвычайно умный и быстро схватывающий все на лету офицер. Диплом защитил по теме: «Взаимодействие авиации, танков и артиллерии при прорыве хорошо эшелонированной обороны». При этом произвел хорошее впечатление на наших генералов. Чрезвычайно волевой человек, очень религиозен, до фанатизма, знает три языка, женат, трое детей.
— Значит воспитали сами себе головную боль, — подытожил Маккреди.
— Это в стиле наших военных, — поддел Арисон, так и не нашедший общего языка с генералитетом. Именно они приклеили госсекретарю обидную кличку «Принстонский цыпленок». Последнее время как раз в виде цыпленка-переростка Арисона неизменно рисовали в карикатурах во всех американских газетах.
— Военным приходится исправлять ошибки политиков, особенно дипломатов, — съязвил Вульф, несмотря на сугубо штатскую сущность уязвленный нападками на его ведомство.
— Хватит бодаться, не тратьте силы на ерунду, — прервал пикировку президент. — Лучше скажите как идет сосредоточение этих самых войск? Сколько их навалится на евреев?
На это подробно ответил Джонсон.
— Пока прибыла только часть войск. Со свойственной для всех арабов безалаберностью главы правительств не торопятся выполнять свои обязательства. Это одна мотопехотная пакистанская дивизия, они сейчас проводят учения в Саудовской Аравии, часть войск поставила Ливия, они расположились в Египте, недалеко от оазиса Фаюм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39