В принципе, строить можно где угодно, но для такого масштабного проекта пришлось бы вести мелиоративные работы, что неизбежно бы привело к расшифровке объекта. Как говорил Гриша, спецбазы построили в конце семидесятых. Соответственно, штатовские спутники разведчики уже в полный рост работали. И копошащихся на болотах военных строителей засекли бы в два счета… А как же тогда тут все отгрохали? Вариант один — использовали по большей части естественные карстовые полости. Провели мощную гидроизоляцию, вынутую породу прессовали по бокам тоннелей и заливали бетоном. А бетон доставляли подземным путем с какого-нибудь заводика неподалеку. Кстати говоря, в десяти километрах южнее, сразу за болотом, такой заводик строительных конструкций и располагается. А заодно — и комбинат по выработке сланцев. На котором ведение подземной разработки и спецтехника выглядят совершенно естественно. Вот и ответ на вопрос — как строили. Пробили горизонтальный шурф до скалы и погнали… Военный метрострой. Проходческие машины со спиралью Архимеда на морде — вещь известная…»
Биолог свернул за угол и опять вышел в огромный зал.
«База, вероятнее всего, имеет назначение не только в качестве ракетной. Может, резервное убежище или склады. А имущество почему-то не завезли. Или, наоборот, — вывезли. — Владислав присел и кончиками пальцев провел по бетонному полу. Потом повторил это еще в нескольких местах. — Выбоин нет. Скорее всего, тут все же ничего не хранили. При погрузке-выгрузке обычно остаются следы. Каким бы ни был крепким бетон, электрокары его обязательно немного подпортят. И мусора нет. Даже после однократного использования склада мусор обязательно бы остался. Это закон. И не только в России, а в мире в целом. Стопроцентно где-нибудь в углу валялись бы остатки ящиков, поддоны, ветошь… Да и склады обычно подчистую не вывозят. Иначе нет смысла мучиться и все сюда затаскивать. Значитца, — не использовали. Построили объект и бросили. То же самое, между прочим, могло произойти и с ракетами… Хотя нет. Бобровский уверен, что именно из Беларуси ракеты не вывозили. Но он, как и я, оперирует косвенными данными. Могли оставить, а могли и вывезти. В любом случае — проверить не помешает. И ведь тут помимо меня все же кто-то есть. Сидеть в пустом подземелье и жрать тушенку — это идиотизм. Еда — показатель того, что люди пришли не на час. И это не диверсы-профессионалы. Те такого прокола не допустят, это элементарно. Единственное объяснение подобного поведения — что мои условные противники уверены в собственной безопасности…»
Владислав опять понюхал воздух.
Запах тушенки пропал.
«Не мудрено. Помещения слишком большие, чтобы можно было ориентироваться исключительно по запаху… Так или иначе, проникшая сюда команда должна иметь место постоянной дислокации. И моя первейшая задача — его определить. Пока, к сожалению, я брожу без цели и даже примерно не представляю себе структуру базы. В одиночку сложновато. Но ничего, справлюсь…»
Рокотов повернулся и отправился обратно в тоннель.
* * *
Мягко зашелестел зуммер стоящего на прикроватной тумбочке телефона.
Президент Беларуси протер глаза, автоматически отметил время — два тридцать семь ночи — и приложил трубку к уху.
— Слушаю.
Любой звонок посреди ночи означал, что произошло нечто экстраординарное. Авария на военном объекте, катастрофа со множеством человеческих жертв, убийство члена правительства, экологическое бедствие, покушение на члена президентской семьи. Новоизбранный глава государства сломал старую традицию охраны покоя первого лица и строго-настрого приказал своим секретарям не церемониться, не ждать утра, а мгновенно извещать его о подобных происшествиях.
За пять лет его президентства такое случилось только однажды — когда в результате паводка за два часа были затоплены огромные районы на юго-западе Беларуси и требовался приказ на вывод из казарм девяноста процентов воинского контингента. Министр обороны перестраховался. Однако не был наказан, так как поступил совершенно правильно.
Президент обязан быть в курсе любого крупного события в стране. И народ не волнует, день на дворе или ночь.
Батька спустил ноги с кровати и нащупал тапочки.
— Слушаю, — повторил он.
— И слушай внимательно, — на другом конце провода хихикнули, — мы даем тебе десять дней…
Это было невероятно. Кто-то напрямую, минуя секретаря и службы аудиоконтроля, подключился к закрытой президентской линии.
Батька встряхнул головой.
— Кто вы такие? — Сознание заработало в полную силу, будто Президент давно встал с постели и успел разогнать сонливость кружкой крепкого кофе. Он отметил произнесенное неизвестным местоимение «мы» и перешел в контратаку.
Разобраться с офицерами связи можно будет позже.
— Патриоты, — заявил голос, — истинные патриоты Беларуси.
— Как вы попали на эту линию?
— Это не важно. Главное — попали. Сейчас все системы контроля отключены, так что твое заявление о ночном звонке будет выглядеть бредом сумасшедшего, — неизвестный опять хихикнул.
— Есть аудиоконтроль спальни, — Батька решил изобразить плохо соображающего со сна человека и потянуть время. Чем больше его собеседник скажет, тем больше золотых крупиц информации будет у Президента.
Он привык рассчитывать только на собственные силы. За те несколько секунд, что прошли с начала разговора, Батька понял, что его противник играет по-крупному.
И не стоит тешить себя иллюзиями на предмет выявления абонента. Человек, сумевший обойти все системы блокировки правительственной связи, не врал насчет отсутствия фиксации разговора.
— Они тоже временно отключены.
— Э-э, — Президент сделал вид, что зевает. Одновременно он ударил ладонью по выключателю прикроватной лампы, и спальню озарил мягкий свет ночника.
— Так вот, — неизвестный понизил голос, — мы не шутим. У тебя есть десять дней, чтобы передать власть.
Батька подавил в себе всплеск ярости.
— Кому? — Вопрос тем не менее прозвучал издевательски.
— Кому хочешь. Это непринципиально.
— А с чего вы решили, что я намерен выполнить ваши дурацкие условия?
Президент пока не заострял свое внимание на хамском «ты». Он прислушивался к каждому звуку в трубке и к каждому слову неизвестного, прогоняя в мозгу десятки вариантов своей реакции.
— У тебя нет выхода.
Идиотская ситуация.
Главе государства звонит какой-то хулиган, угрожает и требует сложения полномочий. Бред в стиле крутого авангарда.
Батька на всякий случай ущипнул себя за бедро.
Нет, это не сон.
Пора переходить в атаку.
— Послушай, сосунок, ты соображаешь, что ты несешь?
— Ага, проснулся, — удовлетворенно констатировал собеседник, — это радует… Теперь поговорим предметно.
Батька скрипнул зубами.
Неизвестный, как ни крути, был профессионалом. Мизерная вероятность того, что придурки из какой-нибудь националистической группировки случайно получили доступ к правительственной линии связи и таким образом теперь развлекаются, рассеялась. Идеальных систем безопасности не существует. В каждой технологической схеме есть слабое звено, и посторонний в принципе может каким то хитрым путем обойти ловушки.
Но дилетант обязательно отреагирует на оскорбление. Выдаст себя ответом, тоном, постарается оборвать собеседника или нахамить еще больше.
Этот же был готов к повороту в разговоре. И ничуточки не обиделся на «сосунка». Значит, его цель посерьезнее, чем простое телефонное хулиганство.
— А, собственно говоря, с чего это я должен тебе верить?
— Логичный вопрос. И мы к нему готовы. Когда положишь трубку, можешь приказать дежурному офицеру связи проверить блок «а-семь» на центральном пульте. Там он обнаружит наш блокиратор. Но не надейся, что он единственный. Аналогичные схемы стоят еще в нескольких местах. Чтобы их найти, потребуется не один месяц. А нам столько не надо. И, кстати, переход на резервную систему «Тюльпан» тебе ничего не даст. Она тоже под нашим контролем.
— И что дальше?
— А то, что у нас есть люди, способные отследить все твои действия.
— Это не новость, — неожиданно заявил Президент.
Неизвестный на секунду умолк. Видимо, обдумывал услышанное.
— Ну, новость не новость, а контроль с нашей стороны плотный. Однако это не так важно. Ты можешь даже вычислить нескольких наших людей. Но не всех. И это тебе ничем не поможет.
— Есть разные методы дознания, — Батька бросил пробный шар.
— На вычисления и допросы требуется время, а у тебя его не будет.
— Это еще почему?
— Ответ ты получишь завтра. Даже два ответа. Первый — ударом тактической ракеты с учебной боеголовкой будет поражена станция ПВО за номером тридцать дробь восемнадцать. Если хочешь обойтись без жертв, выведи оттуда личный состав. И второй ответ. Завтра же тебе сообщат, где будет лежать ядерное устройство. Твои люди смогут его изучить. Если же ты не выполнишь наших условий, то в следующий раз устройство и ракета будут соединены. Что дальше — сам сообразишь. Чернобыль покажется невинной шуткой.
— Чушь какая-то…
— Не говори «гоп». У тебя есть десять дней, начиная с полудня. Оформишь отречение от власти. Мы специально даем тебе время, чтобы ты не торопился и сделал все по закону. Как ты понимаешь, выбора у тебя нет. Попробуешь принять контрмеры, получишь атомный взрыв в одном из городов. Ты готов рискнуть десятками тысяч жизней?
— Слова об атомном оружии — пока просто слова. Я тебе не верю, — спокойно сказал Президент. — Ядерных зарядов в Беларуси нет. Ни одного. Не говоря уже о нескольких. Придумай что-нибудь поумнее.
Неизвестный цыкнул зубом.
— Твое дело. Завтра до полудня ты получишь ответ. Подробности отречения я передам тебе дней через пять. A пока думай…
В наушнике щелкнуло и пошел непрерывный сигнал.
Батька покрутил телефонную трубку в руках и аккуратно положил на рычаги. Разговор прервался по инициативе звонившего. И это было плохо.
Сложение полномочий…
Причем — добровольное.
Под угрозой ядерного удара по мирному городу.
Сумасшествие…
Президент встал, подошел к окну и посмотрел на темное небо.
Главное — не нервничать.
Шантажисты должны были предусмотреть несколько вариантов развития ситуации. И для главы государства самое невыгодное — начать паниковать или устраивать «охоту на ведьм» в собственном окружении. Ибо тот, кто находится на связи с позвонившим, готов к поискам предателя. И находится вне подозрений.
Кто-то на самом верху.
Тот, с кем Президент встречается если не ежедневно, то достаточно часто.
Премьер Снегирь?
Глава администрации Требухович?
Зам главы администрации Пушкевич?
Пресс-секретарь?
Начальник охраны?..
Кандидатур хоть отбавляй. И у каждого есть мотив ненавидеть или бояться Батьку. Кроме, пожалуй, главного телохранителя. Тот честно тянет службу.
А его подчиненные?
Какие гарантии можно дать за каждого из нескольких сот офицеров?
Люди-то разные…
Президент тяжело опустился в кресло.
Звонивший говорил по-русски. Немного странно для убежденного патриота-националиста. Если он, конечно, националист. Ладно, это не главная проблема… Основное — требование о добровольной отставке.
Им обязательно нужно соблюсти внешнюю легитимность перехода власти. Иначе попробовали бы устранить физически, заранее не предупреждая. Любой человек смертен, включая и Президента. По статистике служба безопасности первых лиц предотвращает только семь процентов покушений. Остальные девяносто три заканчиваются убийством или тяжелым ранением охраняемой персоны.
Батька размял ладонями щеки.
Отречение — это одна сторона. К варианту его отказа они тоже готовы.
Атомный удар маловероятен. Скорее, даже если принять за основу существование ядерных устройств, его лично все же попытаются ликвидировать. К ракетной атаке можно прибегнуть только в самом крайнем случае. Нажатие кнопки означает постановку всех участников за рамки закона. С террористами, использовавшими оружие массового поражения, никто из лидеров государств разговаривать не станет. Нужна незамаранная убийствами персона.
Судя по всему, такой человек есть.
И он рядом с Президентом. Не обязательно тот, кому перейдет власть, но тот, кто сможет эту власть реально взять. Из рук Батьки или возможного преемника — это не столь важно…
Президент сцепил руки и мрачно уставился в пол.
Вариантов два.
Поддаться на шантаж или драться. И в том и в другом случае ему предстоит погибнуть. Уйдя с президентского поста, он не проживет и трех дней. Глупо верить в обещания террористов сохранить ему жизнь.
Умереть не страшно. Хуже всего то, что его смерть ничего не дает. При одном варианте погибнут десятки тысяч ни в чем не повинных людей, при другом — его страна будет поставлена на колени. Намерения шантажистов понятны. Смена Президента — изменение экономической политики — ориентация на других международных партнеров — фактическая потеря государственности… Метод не нов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Биолог свернул за угол и опять вышел в огромный зал.
«База, вероятнее всего, имеет назначение не только в качестве ракетной. Может, резервное убежище или склады. А имущество почему-то не завезли. Или, наоборот, — вывезли. — Владислав присел и кончиками пальцев провел по бетонному полу. Потом повторил это еще в нескольких местах. — Выбоин нет. Скорее всего, тут все же ничего не хранили. При погрузке-выгрузке обычно остаются следы. Каким бы ни был крепким бетон, электрокары его обязательно немного подпортят. И мусора нет. Даже после однократного использования склада мусор обязательно бы остался. Это закон. И не только в России, а в мире в целом. Стопроцентно где-нибудь в углу валялись бы остатки ящиков, поддоны, ветошь… Да и склады обычно подчистую не вывозят. Иначе нет смысла мучиться и все сюда затаскивать. Значитца, — не использовали. Построили объект и бросили. То же самое, между прочим, могло произойти и с ракетами… Хотя нет. Бобровский уверен, что именно из Беларуси ракеты не вывозили. Но он, как и я, оперирует косвенными данными. Могли оставить, а могли и вывезти. В любом случае — проверить не помешает. И ведь тут помимо меня все же кто-то есть. Сидеть в пустом подземелье и жрать тушенку — это идиотизм. Еда — показатель того, что люди пришли не на час. И это не диверсы-профессионалы. Те такого прокола не допустят, это элементарно. Единственное объяснение подобного поведения — что мои условные противники уверены в собственной безопасности…»
Владислав опять понюхал воздух.
Запах тушенки пропал.
«Не мудрено. Помещения слишком большие, чтобы можно было ориентироваться исключительно по запаху… Так или иначе, проникшая сюда команда должна иметь место постоянной дислокации. И моя первейшая задача — его определить. Пока, к сожалению, я брожу без цели и даже примерно не представляю себе структуру базы. В одиночку сложновато. Но ничего, справлюсь…»
Рокотов повернулся и отправился обратно в тоннель.
* * *
Мягко зашелестел зуммер стоящего на прикроватной тумбочке телефона.
Президент Беларуси протер глаза, автоматически отметил время — два тридцать семь ночи — и приложил трубку к уху.
— Слушаю.
Любой звонок посреди ночи означал, что произошло нечто экстраординарное. Авария на военном объекте, катастрофа со множеством человеческих жертв, убийство члена правительства, экологическое бедствие, покушение на члена президентской семьи. Новоизбранный глава государства сломал старую традицию охраны покоя первого лица и строго-настрого приказал своим секретарям не церемониться, не ждать утра, а мгновенно извещать его о подобных происшествиях.
За пять лет его президентства такое случилось только однажды — когда в результате паводка за два часа были затоплены огромные районы на юго-западе Беларуси и требовался приказ на вывод из казарм девяноста процентов воинского контингента. Министр обороны перестраховался. Однако не был наказан, так как поступил совершенно правильно.
Президент обязан быть в курсе любого крупного события в стране. И народ не волнует, день на дворе или ночь.
Батька спустил ноги с кровати и нащупал тапочки.
— Слушаю, — повторил он.
— И слушай внимательно, — на другом конце провода хихикнули, — мы даем тебе десять дней…
Это было невероятно. Кто-то напрямую, минуя секретаря и службы аудиоконтроля, подключился к закрытой президентской линии.
Батька встряхнул головой.
— Кто вы такие? — Сознание заработало в полную силу, будто Президент давно встал с постели и успел разогнать сонливость кружкой крепкого кофе. Он отметил произнесенное неизвестным местоимение «мы» и перешел в контратаку.
Разобраться с офицерами связи можно будет позже.
— Патриоты, — заявил голос, — истинные патриоты Беларуси.
— Как вы попали на эту линию?
— Это не важно. Главное — попали. Сейчас все системы контроля отключены, так что твое заявление о ночном звонке будет выглядеть бредом сумасшедшего, — неизвестный опять хихикнул.
— Есть аудиоконтроль спальни, — Батька решил изобразить плохо соображающего со сна человека и потянуть время. Чем больше его собеседник скажет, тем больше золотых крупиц информации будет у Президента.
Он привык рассчитывать только на собственные силы. За те несколько секунд, что прошли с начала разговора, Батька понял, что его противник играет по-крупному.
И не стоит тешить себя иллюзиями на предмет выявления абонента. Человек, сумевший обойти все системы блокировки правительственной связи, не врал насчет отсутствия фиксации разговора.
— Они тоже временно отключены.
— Э-э, — Президент сделал вид, что зевает. Одновременно он ударил ладонью по выключателю прикроватной лампы, и спальню озарил мягкий свет ночника.
— Так вот, — неизвестный понизил голос, — мы не шутим. У тебя есть десять дней, чтобы передать власть.
Батька подавил в себе всплеск ярости.
— Кому? — Вопрос тем не менее прозвучал издевательски.
— Кому хочешь. Это непринципиально.
— А с чего вы решили, что я намерен выполнить ваши дурацкие условия?
Президент пока не заострял свое внимание на хамском «ты». Он прислушивался к каждому звуку в трубке и к каждому слову неизвестного, прогоняя в мозгу десятки вариантов своей реакции.
— У тебя нет выхода.
Идиотская ситуация.
Главе государства звонит какой-то хулиган, угрожает и требует сложения полномочий. Бред в стиле крутого авангарда.
Батька на всякий случай ущипнул себя за бедро.
Нет, это не сон.
Пора переходить в атаку.
— Послушай, сосунок, ты соображаешь, что ты несешь?
— Ага, проснулся, — удовлетворенно констатировал собеседник, — это радует… Теперь поговорим предметно.
Батька скрипнул зубами.
Неизвестный, как ни крути, был профессионалом. Мизерная вероятность того, что придурки из какой-нибудь националистической группировки случайно получили доступ к правительственной линии связи и таким образом теперь развлекаются, рассеялась. Идеальных систем безопасности не существует. В каждой технологической схеме есть слабое звено, и посторонний в принципе может каким то хитрым путем обойти ловушки.
Но дилетант обязательно отреагирует на оскорбление. Выдаст себя ответом, тоном, постарается оборвать собеседника или нахамить еще больше.
Этот же был готов к повороту в разговоре. И ничуточки не обиделся на «сосунка». Значит, его цель посерьезнее, чем простое телефонное хулиганство.
— А, собственно говоря, с чего это я должен тебе верить?
— Логичный вопрос. И мы к нему готовы. Когда положишь трубку, можешь приказать дежурному офицеру связи проверить блок «а-семь» на центральном пульте. Там он обнаружит наш блокиратор. Но не надейся, что он единственный. Аналогичные схемы стоят еще в нескольких местах. Чтобы их найти, потребуется не один месяц. А нам столько не надо. И, кстати, переход на резервную систему «Тюльпан» тебе ничего не даст. Она тоже под нашим контролем.
— И что дальше?
— А то, что у нас есть люди, способные отследить все твои действия.
— Это не новость, — неожиданно заявил Президент.
Неизвестный на секунду умолк. Видимо, обдумывал услышанное.
— Ну, новость не новость, а контроль с нашей стороны плотный. Однако это не так важно. Ты можешь даже вычислить нескольких наших людей. Но не всех. И это тебе ничем не поможет.
— Есть разные методы дознания, — Батька бросил пробный шар.
— На вычисления и допросы требуется время, а у тебя его не будет.
— Это еще почему?
— Ответ ты получишь завтра. Даже два ответа. Первый — ударом тактической ракеты с учебной боеголовкой будет поражена станция ПВО за номером тридцать дробь восемнадцать. Если хочешь обойтись без жертв, выведи оттуда личный состав. И второй ответ. Завтра же тебе сообщат, где будет лежать ядерное устройство. Твои люди смогут его изучить. Если же ты не выполнишь наших условий, то в следующий раз устройство и ракета будут соединены. Что дальше — сам сообразишь. Чернобыль покажется невинной шуткой.
— Чушь какая-то…
— Не говори «гоп». У тебя есть десять дней, начиная с полудня. Оформишь отречение от власти. Мы специально даем тебе время, чтобы ты не торопился и сделал все по закону. Как ты понимаешь, выбора у тебя нет. Попробуешь принять контрмеры, получишь атомный взрыв в одном из городов. Ты готов рискнуть десятками тысяч жизней?
— Слова об атомном оружии — пока просто слова. Я тебе не верю, — спокойно сказал Президент. — Ядерных зарядов в Беларуси нет. Ни одного. Не говоря уже о нескольких. Придумай что-нибудь поумнее.
Неизвестный цыкнул зубом.
— Твое дело. Завтра до полудня ты получишь ответ. Подробности отречения я передам тебе дней через пять. A пока думай…
В наушнике щелкнуло и пошел непрерывный сигнал.
Батька покрутил телефонную трубку в руках и аккуратно положил на рычаги. Разговор прервался по инициативе звонившего. И это было плохо.
Сложение полномочий…
Причем — добровольное.
Под угрозой ядерного удара по мирному городу.
Сумасшествие…
Президент встал, подошел к окну и посмотрел на темное небо.
Главное — не нервничать.
Шантажисты должны были предусмотреть несколько вариантов развития ситуации. И для главы государства самое невыгодное — начать паниковать или устраивать «охоту на ведьм» в собственном окружении. Ибо тот, кто находится на связи с позвонившим, готов к поискам предателя. И находится вне подозрений.
Кто-то на самом верху.
Тот, с кем Президент встречается если не ежедневно, то достаточно часто.
Премьер Снегирь?
Глава администрации Требухович?
Зам главы администрации Пушкевич?
Пресс-секретарь?
Начальник охраны?..
Кандидатур хоть отбавляй. И у каждого есть мотив ненавидеть или бояться Батьку. Кроме, пожалуй, главного телохранителя. Тот честно тянет службу.
А его подчиненные?
Какие гарантии можно дать за каждого из нескольких сот офицеров?
Люди-то разные…
Президент тяжело опустился в кресло.
Звонивший говорил по-русски. Немного странно для убежденного патриота-националиста. Если он, конечно, националист. Ладно, это не главная проблема… Основное — требование о добровольной отставке.
Им обязательно нужно соблюсти внешнюю легитимность перехода власти. Иначе попробовали бы устранить физически, заранее не предупреждая. Любой человек смертен, включая и Президента. По статистике служба безопасности первых лиц предотвращает только семь процентов покушений. Остальные девяносто три заканчиваются убийством или тяжелым ранением охраняемой персоны.
Батька размял ладонями щеки.
Отречение — это одна сторона. К варианту его отказа они тоже готовы.
Атомный удар маловероятен. Скорее, даже если принять за основу существование ядерных устройств, его лично все же попытаются ликвидировать. К ракетной атаке можно прибегнуть только в самом крайнем случае. Нажатие кнопки означает постановку всех участников за рамки закона. С террористами, использовавшими оружие массового поражения, никто из лидеров государств разговаривать не станет. Нужна незамаранная убийствами персона.
Судя по всему, такой человек есть.
И он рядом с Президентом. Не обязательно тот, кому перейдет власть, но тот, кто сможет эту власть реально взять. Из рук Батьки или возможного преемника — это не столь важно…
Президент сцепил руки и мрачно уставился в пол.
Вариантов два.
Поддаться на шантаж или драться. И в том и в другом случае ему предстоит погибнуть. Уйдя с президентского поста, он не проживет и трех дней. Глупо верить в обещания террористов сохранить ему жизнь.
Умереть не страшно. Хуже всего то, что его смерть ничего не дает. При одном варианте погибнут десятки тысяч ни в чем не повинных людей, при другом — его страна будет поставлена на колени. Намерения шантажистов понятны. Смена Президента — изменение экономической политики — ориентация на других международных партнеров — фактическая потеря государственности… Метод не нов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37