– Как дела? – тихо спросил Андрей.
– Ты не спишь? Торопятся. Завтра надо их ждать. Почему не спишь? Очень болит?
– Днем выспался.
– Как чувствуешь себя?
– Хорошо. Майга была, настоев своих дала.
– Майга, это та женщина, ведунья? Я и не знал ее имени.
– Какие у вас женщины замечательные.
– Да, наши женщины лучшие в Эрите, – голос Лиенты прозвучал глухо, и Андрей опять подумал, какую неизбывную боль носит в себе невозмутимый лугарин.
Он потерял жену и маленького сына во время первой атаки на мирно спящий поселок. В прямом смысле потерял. Потому что Ратану и Нэя не нашли ни среди погибших, ни среди живых. Ратану схватили с ребенком на руках, и они погибли позже. Счастье еще, что каким-то чудом наемники не проведали, кто попал им в руки. Но Лиента ничего не знал о их судьбе. А сказать – как?
– У тебя есть семья, Дар? – спросил Лиента и Андрей понял, что думали они об одном и том же.
– Нет, я не был женат.
– Так выбери женщину из наших. Оставайся с нами, Дар.
Андрей не ответил, сейчас об этом говорить не хотелось.
Помолчав, Лиента снова заговорил:
– Ты говорил, что твои друзья могут прийти тебе на помощь. Ты хочешь, чтобы они пришли?
– Да, хочу.
– Значит,.. новую землю мы будем искать без тебя?
– Я останусь с вами до тех пор, пока во мне будет надобность. Думаешь, я могу позвать людей в неизвестное и бросить на пол дороге? Я останусь, даже если мне откроется дорога назад. – Тихо проговорил Андрей. – Клянусь.
– Я хочу тебя спросить, Дар, – помедлив, снова заговорил лугарин.
– Спрашивай.
– Гуцу был у тебя в руках. Почему ты его не убил? Я помню, вместо одного Гуцу будет другой. Но за кровь и страдания многих людей… почему ты его не убил? Я пытаюсь найти ответ и не нахожу – ведь он заслужил смерть.
– Ответ проще, чем ты думаешь, – усмехнулся Андрей. – Я не могу убивать.
– Как? Но дозорных ты…
– Они спали.
– Они спали?! Ты говорил, что ненавидишь юкки! Почему же не можешь?
– Есть запрет.
– Кто может запретить убивать врагов?
– Он внутри меня. Я отвечу, потому что рано или поздно, завтра, ты все равно спросил бы… Вот только примешь ли ты мой ответ?
– Дар, если я не должен был, я возьму обратно свои слова… Каждый народ имеет право на свои законы.
– Нет, отчего же. Я не могу убивать, это как яд выпить – ты выпить можешь, но не станешь, знаешь, что нельзя. Ты заметил, чем больше у человека власти, тем больше он должен себя ограничивать, конечно, если хочет человеком остаться. Мы – очень сильные, мы владеем страшным оружием, когда нет нужды сходиться с врагом лицом к лицу. Одним движением руки можно снести город со всеми его жителями. Но если позволить себе убивать, как не превратиться во зло? Как взять на себя бремя высшего судии, и решать – этому жить, этому умереть. Любая смерть чье-то горе. Добро с мечом в руках неизбежно оборачивается для кого-то злом.
– Но сейчас, здесь, разве тебе не ясно, где добро, где зло?
– Разве я не с вами? Но убивать не могу. Но ведь и без этого я смог быть вам полезным.
– О, Дар! Неужели ты услышал упрек в моих словах? Если народу Эрита суждено жить долго, столько же будет жить и высокая память о тебе. Но надо быть слишком великодушным, чтобы оставлять врагу жизнь… Или чувствовать себя много сильнее, чем он. Я не чувствую в себе ни того, ни другого… и я не смог бы жить по твоим законам, даже если бы захотел.
– Тебе и не надо. Это тяжелое бремя. Может быть, ни раз мне хотелось забыть про запрет, и я боялся, что смогу это сделать, тогда я перестану быть собой.
– Дар, значит ты не владеешь оружием?
– Насчет этого не беспокойся.
– Но как ты собираешься драться завтра? Лучше уж не ввязываться в это дело, в бою нельзя жалеть врагов.
– А кто сказал, что я собираюсь их жалеть?
– Побереги себя, Дар. Постарайся не прибавить нам горя. Тебя любят.
– Я обещаю тебе.
– У нас совсем нет времени для разговора, а мне так много хочется спросить у тебя. Еще только одно. Когда они тебя схватили, почему ты не послал мне свою мысль?
– Я не мог. Они забрали у меня одну вещь, а без нее я не могу посылать свою мысль так далеко.
– Твой красивый браслет? Веско говорил. Он понял, что ты у них чего-то требовал, а когда увидел, то понял, что вещь и вправду очень дорогая.
– Хочешь посмотреть? – Андрей снял ТИСС и перебросил Лиенте. – Ценность его не в красоте. Он делает меня сильнее. Без него всей операции грозил провал.
– Вот в чем секрет… – Лиента благоговейно рассматривал обруч. – Там, в тоннеле, я подумал, что за удивительное украшение и зачем ты прячешь его под одеждой? Так эта вещь заключает в себе магическую силу?
– Нет тут никакой магии, сделали его люди. Знания есть, а колдовства нет.
Лиента неопределенно покачал головой и осторожно протянул браслет назад.
– Как же им удалось схватить тебя?
– Они застали меня врасплох, ударили по голове и я потерял сознание.
– Врасплох? Тебя? Как это может быть, когда мысли их открыты тебе?
– Нет, я не входил в их мысли. Я не делаю этого постоянно, иначе привыкну надеяться на эту штуку – он открывает мне чужие помыслы – и тогда стану слабым, зависимым от нее.
– Дар, они ведь схватили тебя, заковали в железо, пытали! Разве не был ты беспомощным? Куда же больше?
– Лиента, ты считаешь, Гуцу по собственному желанию с меня цепи снял? Ведь браслет мне тогда еще не помогал. Да и браслет он привез в ратушу, потому что мне это надо было – не ему же. А впрочем, да, в этот раз я не имел права рисковать. Я ошибся. За что и поплатился.
– Как много я хочу узнать о тебе, о твоей стране.
– У нас будет для этого время.
Едва ночной сумрак разжижился серым, Андрея разбудили торопливые шаги.
– Лиента, – позвал он.
Через мгновение полог откинулся, и голос из темноты сообщил, что юкки начали переправу.
Скоро лагерь пришел в движение. Множество факелов осветили поселок. Первым делом возобновили эвакуацию на остров. Опустевшие хижины разбирали – на месте поселка должна остаться просторная голая поляна.
С рассветом охотники отправились снять силки и капканы, настороженные с вечера, женщины развели последние костры, чтобы накормить детей и сделать маленькие припасы. Воины не брали в рот ни крошки – ужасны раны в набитый пищей живот, да и с жизнью почти наверняка придется распрощаться – только чудо спасет от долгого и мучительного умирания, чудо, да еще клинок друга. Воины занимались снаряжением и оружием.
Как только не стало слышно женских и детских голосов, сделалось пусто и тревожно. От тишины веяло не покоем, а угрозой. Андрею принесли воинское снаряжение. Он натянул штаны, рубаху – они пришлись точно по нему и плотно облегли тело. Сшиты они были из особым способом обработанной кожи – секреты обработки хранились, как военные. Тонкая кожа становилась эластичной, но настолько плотной и упругой, что не всякой стреле под силу было пробить ее. Грудь, спину и живот прикрыли щитки; на коленях, локтях и запястьях закрепили широкие манжеты с шипастыми выступами – ими можно было действовать как кастетами. Андрей сделал несколько движений – одежда не сковывала, была легкой и удобной.
– Какое оружие возьмешь? – спросил Лиента, вкладывая клинки, закрепленные по бокам на поясе.
– Пока ничего не надо. Мешать только будет.
Лиента обернулся, посмотрел с беспокойством:
– Ты пойдешь на юкки с голыми руками?
– Я знаю, что делаю.
– Надеюсь, что знаешь.
Из джайвы осторожно вышел отряд разведчиков. Они прошлись по пустому поселку, вернее, там, где он стоял, потрогали теплую золу в очагах. Потом часть отряда повернула назад, остальные, читая следы, неосмотрительно сунулись в джайву. Впрочем, сожаление к ним прийти не успело.
Скоро из зарослей появились юкки. Они неспешно вытягивались на открытое пространство, от них становилось черно. Видно, здесь они намеревались дождаться своих разведчиков, пока те определят направление дальнейшего движения. Орды оставались компактными, не перемешивались, люди устало опускались на траву, вынимали баклажки с водой.
И тогда раздался долгий и тоскливый крик флеминга и на место бывшего поселка обрушился град смертоносных стрел. Кто-то, вскочив, тут же падал, уже отмеченный жалом смерти, другие с криками рванулись назад под прикрытие джайвы.
Все вокруг огласилось криками команд, предсмертными воплями и стонами. Стрелы не переставали сеять смерть, пока в бурой мешанине джайвы не скрылась спина последнего наемника. Все открытое пространство устлали тела убитых и раненных. Джайва онемела – унеслись прочь птицы, мелкое зверье забились под землю, лишь тягостные стоны нарушали предгрозовую тишину.
Неожиданно ее разорвал голос Андрея.
– Герцог Гуцу, с вами говорит тот, кто известен вам, как Стаур Красивый. Прежде чем вы бросите своих воинов на смерть, я хочу говорить с вами.
Андрей поднялся из укрытия.
– Дар! – попытался удержать его Лиента, но движением руки он остановил лугарина, вошел с ним в ТП-контакт.
– Выходите, Ваша Светлость. Даю слово, что вашей жизни ничто не грозит.
Андрей остановился в центре открытого пространства, в перекрестье взглядов и прицелов.
– Малодушие не прибавит вам уважения, вы рискуете стать предметом насмешек. Я знаю, что вы здесь и слушаете меня.
– Что он делает, вождь? – Алан беспокойно вслушивался в звуки чужой речи.
– Дар вызывает Гуцу на переговоры.
Заросли зашевелились, раздвинулись и из них выступили два наемника с арбалетами. Оружие целило в землю, но тетива натянута и стрелы лежали на ложах, а пальцы – на спусковых крючках. За их спинами появился Гуцу. Арбалетчики остановились и расступились. Герцог медленно пошел вперед, оставляя их у себя за спиной. Не доходя шагов двадцати до Андрея, он остановился рядом с толстым деревом.
– Приветствую вас, Ваша Светлость. Минуту назад вы убедились, что легкой добычи у вас сегодня не будет. Поэтому мы предлагаем вам оставить нас в покое.
Гуцу ухмыльнулся.
– Подумайте, проявите присущую вам мудрость, и мое предложение не покажется вам столь нелепым. Численно мы вас превосходим. Сражаться вы пришли в сложных и непривычных условиях, в отличие от соперника. Вы не возьмете здесь ни пленных, ни богатой добычи, если придется трудно – мы просто растворимся в джайве, она нас укроет. Согласитесь, не разум, а пострадавшее самолюбие бросит в бой ваших воинов, но стоит ли оплачивать это многими сотнями жизней? Если вы считаете, что вам нанесено оскорбление, а я знаю, вы именно так и считаете, то ответственность за это я беру на себя. И если вы непременно хотите крови, я готов выйти против любого вашего воина. Но пусть этим все кончится.
– Пусть они отдадут тебя, и я оставлю им их ничтожные жизни!
– Боюсь, ваше условие покажется моим друзьям неприемлемым, – усмехнулся Андрей. – Оставьте нас, мы скоро уйдем отсюда. Город и крепость мы отдали, отдадим и джайву, никто не будет вам отсюда грозить. Подумайте, герцог, я предлагаю вам хорошие условия.
– Жаль, что я не приказал убить тебя.
– Когда? Вы забыли, какой сигнал ждут от вас стрелки? Что же вы медлите, герцог, поддерните ваши перчатки.
С криком: "Убейте дьявола!" Гуцу метнулся за дерево.
Дальше произошло то, от чего опешили все, кто мог наблюдать эту сцену. Арбалетчики вскинули оружие, и в тишину ввинтилось пение стрел. И в то же мгновение Андрей неуловимо подался в сторону, стремительно выбросил руку и замер так – в пальцах он сжимал арбалетную стрелу. Он повернул ее жалом в сторону противника и метнул в дерево, за которым укрылся Гуцу. Стрела вонзилась в ствол.
Секунд общего замешательства было достаточно, чтобы Андрей оказался в безопасности. Он упал на траву рядом с Лиентой и лугарин сжал его руку.
– Вперед! – взвился яростный крик Гуцу.
Юкки попытались обойти лугар и скоро фланговые отряды вступили в бой. Свист стрел, удары и треск дерева, крики ярости и боли слились в жуткую какофонию битвы.
Андрей установил одностороннюю ТП-связь с командирами всех отрядов и мог контролировать ситуацию. Центральному отряду все еще удавалось сохранять свое преимущество – наемники не могли преодолеть открытое пространство бывшего поселка, откатывались раз за разом, осыпаемые тучей стрел. Гуцу бросил на них своих гвардейцев – кочевников с Элька. Их яростные молчаливые атаки следовали одна за другой.
Андрей продолжал лежать в укрытие. Он знал – его время еще не пришло, и тем ни менее не уютно чувствовал себя, отлеживаясь за спинами лугар. Лиента, укрытый стволом дерева, стоял в двух шагах от него. Со спокойствием и размеренностью автомата он вынимал из-за плеча стрелу, мощным движением натягивал тетиву… меткости ему было не занимать.
Наемники отошли, укрылись за зеленой стеной.
– Что-то готовят, – обернулся Лиента.
Долго томиться в неведении не пришлось – из зарослей выдвинулась шеренга стрелков, они опустились на колено, выставив перед собой высокие щиты, и из-за этой стены в сторону лугар понеслась лавина стрел. Плотность ее была столь велика, что обороняющиеся головы не могли поднять для ответного выстрела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40