Тот взял Джима одной рукой за ремень, другой за запястье и усадил на пол, подставив плечо под грудь друга. Затем Брайен встал и перекинул Джима через плечо, удерживая, казалось бы, безжизненное тело одной рукой за талию, а другой за ноги.
Легкость, с которой Брайен поднял Джима, внушала уважение. Вероятно, рыцарь не раз выносил с поля брани раненых товарищей по оружию. Проявленная им сноровка говорила о силе людей, вынужденных не только проливать пот на своих землях, но и зарабатывать на жизнь с помощью меча, секиры или копья.
Энджи толкнула дверь, и Брайен вынес Джима из комнаты. Джим поспешно закрыл глаза.
— Эй, парни, — окликнул Брайен стражников, — отнесите сэра Джеймса в его комнаты. Леди Анджела покажет дорогу.
Джим почувствовал, как его взяли за руки, за ноги и, поддерживая со всех сторон, понесли по длинному коридору. Путешествие не из приятных, но что не сделаешь для установления истины, вздохнул Джим.
Наконец Джима опустили на вожделенный матрас. Слава Богу, донесли в целости и сохранности, еще раз вздохнул Джим. Он подождал, пока за стражниками не стукнула дверь, открыл глаза и сел на матрасе. Энджи не было в комнате. Через минуту-другую она появилась из другой комнаты со шкатулкой в руках.
— Как была, так и осталась пустой, — сказала Энджи, разглядывая шкатулку. — Наверное, заключенная в ней энергия невидима?
— Пожалуй, так, — сказал Джим. — Но, если я ею воспользуюсь, Каролинус сразу заметит, что энергии убыло.
— Он, конечно, сообразил, что я, не мудрствуя лукаво, выдумала москитную лихорадку. Остальные попросту проглотили мое объяснение. Но скажи, что толку от этой шкатулки, раз епископ освятил замок? Это правда, что, пока здесь епископ, всякая магия бессильна?
— Думаю, лишь ее новые проявления. А шкатулка заряжена магией давно.
— А как ты собираешься пронести шкатулку на это шумное сборище?
Джим растерянно посмотрел на жену.
— Так и быть, помогу тебе, — улыбнулась Энджи. — Привяжу шкатулку к ноге. Под широкой юбкой коробку не заметят.
— Энджи, что бы я без тебя делал!
— Ладно уж. Подожди меня здесь.
Энджи вышла в соседнюю комнату. Через минуту она вернулась, сияя от удовольствия. Энджи покрутилась перед мужем:
— Ну что, ничего не заметно?
— Ровным счетом ничего, — ответил Джим. — А ты сможешь незаметно отвязать шкатулку и передать мне?
— Нет ничего легче, — ответила Энджи. — Ну, нам, пожалуй, пора.
— Пора, — согласился Джим. Только сейчас ему пришло в голову, что, пока они с Энджи занимались шкатулкой, в комнате, расположенной в башне, могло произойти всякое. Может, шкатулка и вовсе не пригодится.
Джим поднялся с матраса, подошел к двери и, пропустив вперед Энджи, вместе с ней вышел из комнаты.
— А зачем тебе понадобилась шкатулка? — спросила Энджи.
— Постараюсь с ее помощью установить истину. Когда граф рассуждал о верноподданничестве Агаты Фалон, я, что греха таить, усомнился, что эта леди служит королю верой и правдой. Но эта крамольная мысль явилась кстати. Я вспомнил, что Каролинус не обошел вниманием необычный подарок, который мне преподнес на Рождество морской дьявол. Маг обмолвился, что шкатулка послужит мне верой и правдой. Как видишь, его слова осели у меня в подсознании. Каролинус ничего не говорит понапрасну. Думаю, с помощью шкатулки мы сможем отделить ложь от истины и узнать правду о родстве Мнрогара и Агаты Фалон.
Незаметно для себя Джим и Энджи подошли к комнате, из которой несколько минут назад Джима вынес на плечах Брайен. Один из стражников, охранявших подступы к комнате, приоткрыл дверь и, просунув голову в щель, оповестил графа о возвращении сэра Джеймса и леди Анджелы.
— Впусти их, — раздался голос хозяина Сомерсета.
Стражник распахнул дверь настежь.
Опасения Джима не оправдались. Хватило и одного взгляда, которым он обвел присутствующих, чтобы понять: разбирательство явно зашло в тупик. За исключением Брайена, никто даже не сдвинулся с места. Теперь Брайен сидел на ближайшем к столу стуле, что было на руку Джиму. Он сел рядом с Брайеном, а Энджи опустилась на стоявший поодаль от стола стул. Из нас с Брайеном получится неплохая ширма, и Энджи не составит труда незаметно достать шкатулку, мысленно хмыкнул Джим.
Похоже, без шкатулки не обойтись. Принц спал за столом, опустив голову на руки. Мнрогар застыл посреди комнаты, казалось, ему ничего не стоило простоять так целую вечность. Граф и епископ продолжали доказывать друг другу свою правоту.
— Это мой замок, — втолковывал граф епископу, — и я могу делать здесь все, что мне заблагорассудится.
— Но не в ущерб церкви и королю, — в сердцах возражал епископ. — А поскольку я представляю здесь церковь…
— Господа, господа, — В спор, к немалому удовлетворению Джима, вмешался Каролинус. — Эдак мы ничего не выясним. Стоит еще раз расспросить Мпрогара о его взаимоотношениях с леди Агатой. Если он откажется отвечать, будем думать, что делать дальше.
Граф и епископ, бурча что-то себе под нос, уселись за стол.
— Ты можешь достать шкатулку? — прошептал Джим Энджи.
— Сейчас достану.
Не опуская головы и приветливо улыбаясь всем и каждому, Энджи полезла себе под юбку. Через минуту Джим ощутил легкое постукивание по спине.
Одно движение — и шкатулка оказалась в руке у Джима.
— Спасибо, — прошептал он.
Энджи улыбнулась — на этот раз только мужу.
Между тем за столом воцарилось спокойствие, и Каролинус, подняв голову, посмотрел на тролля.
— Скажи, Мнрогар, — приветливо заговорил маг, — леди Агата действительно твоя внучка?
— Нет, — мрачно ответил тролль.
— Но ты назвал ее внучкой там, на ристалище.
Мнрогар не произнес ни слова.
— Почему ты назвал леди Агату внучкой?
— Она молода, — ответил Мнрогар.
— Конечно, вполне естественно, — сказал Каролинус, — когда старшие по возрасту называют молодых внуками или внучками. Ты это хотел сказать?
Тролль не ответил.
— Да будет ли он говорить! — взорвался граф. — Из-за его упрямства…
— Подожди, Хьюго, — прервал графа Каролинус. — Мне кажется, Мнрогар согласился со мной. В противном случае он бы ответил: «Нет». — Маг повернулся к Мнрогару: — Но ты сказал нам, что собирался найти среди гостей графа другого тролля, а когда тебе представилась такая возможность, взял да заговорил с леди Фалон, Может, она привлекла чем-то твое внимание, а отыскать настоящего тролля ты так и не удосужился? Или ты обманул нас и среди гостей тролля нет и в помине?
— Тролли никогда не лгут, — сказал Мнрогар.
— Мнрогар действительно не лжет, — сказал Каролинус. — Мой опыт и знания позволяют мне говорить об этом с уверенностью. Похоже, он действительно кое-что знает о леди Фалон, но боюсь, большего нам из него не выжать.
Джим решил, что самое время вступить в разговор.
— Ваша светлость, — обратился он к графу, — могу ли я попытаться найти выход из положения?
— Конечно! — воскликнул граф. — О чем речь!
Джим извлек на свет божий шкатулку, которую держал в опущенной руке между стульями.
— Дело в том, что у меня есть магическая шкатулка…
— Магическая шкатулка! — вскричал епископ. — Разве ты не знаешь, что я освятил замок и теперь в его стенах всякая магия не только неуместна, но и бессильна?
— Боюсь, ты не совсем прав, Ричард, — вмешался Каролинус. — Если бы сэр Джеймс предложил воспользоваться магическим приемом, чтобы, предположим, вытянуть из Мнрогара нужные сведения, то такой прием ничего бы не дал. А эта шкатулка весьма почтенного возраста и изначально заряжена магией. Она часть всего сущего и потому не теряет силы от стороннего воздействия. Эту шкатулку подарили моему ученику, и я не в силах запретить ему воспользоваться ею, хотя и должен заметить, что при обращении к ней для пустых целей она может сыграть злую шутку со своим незадачливым хозяином.
— Ха! — насмешливо выдохнул Брайен в самое ухо Джиму.
Джим посмотрел на друга — тот явно ожил, как после сытного ужина. Джим перевел взгляд на Энджи. Та повела головой, давая понять, что во всем полагается на мужа.
— Чем бы ни обернулся для меня опыт, я воспользуюсь шкатулкой, — твердо заявил Джим. — Возможно, мы узнаем все и без Мнрогара.
Джим открыл крышку шкатулки и, опустив голову, громко спросил:
— Отец Агаты Фалон, ты здесь?
— Я здесь. — Глухой голос раздался, словно из подземелья. В комнате неожиданно потемнело. Факелы на стенах теперь еле тлели, тускло и чадно. Огонь в кармине почти загас. Углы комнаты затянул мрак. Повеяло холодом.
— Расскажи, что ты знаешь о своей дочери, — сказал Джим, уткнувшись в шкатулку, — и ответь нам, общалась ли она с троллями.
— Меня зовут Блендис де Фалон. Я родился около ста лет назад. Агата — моя дочь от второго брака. У меня был и сын, но теперь он мертв, как и я. Сын не оправдал моих чаяний — ударился в науки, стал книжным червем, а не рыцарем. — В замогильном голосе послышалась грусть. Джим почувствовал, как холод пробежал по всему его телу.
— Продолжай, — сказал Джим, чуть помедлив.
— Агата, позднее дитя, была для меня отрадой. Я любил ее больше жизни. Агате было около шести лет, когда в один злополучный день ее похитили, вырвав из рук гулявшей с ней няни. Няня, вернувшаяся домой вся в ссадинах и царапинах, рассказала, что девочку после короткой стычки схватила и унесла самка тролля. С того дня я не видел своей Агаты. — Голос замолк.
— С кем еще можно поговорить? — мрачно поинтересовался епископ, вперив тяжелый взгляд в замершую в своем кресле Агату Фалон.
— Няня Агаты Фалон, ты слышишь меня? — спросил Джим, приблизив к губам шкатулку. — Если слышишь, отзовись.
— Я здесь, — раздался из коробки тоненький голосок.
— Расскажи, как случилось, что у тебя отняли ребенка.
— Меня зовут Уинифред Хастингс. Я дочь бедного рыцаря. Незадолго до смерти отец отдал меня в услужение сэру Блендису де Фалону, и я стала ходить за его дочерью. Я умерла два года назад от старости, но хорошо помню тот день, когда отправилась вместе с Агатой гулять в лес, неподалеку от замка. Когда мы шли мимо кустов, из них выскочил тролль, ростом с меня. Тролль вырвал у меня из рук Агату, а меня искусал и исполосовал когтями. Я кое-как добралась до замка и, еле ворочая языком, рассказала сэру Фалону о постигшем его несчастье, после чего потеряла сознание. Я пролежала в беспамятстве несколько дней, а потом еще долго не могла подняться с кровати. Когда поправилась, я с головой ушла в хозяйство, чтобы, насколько хватало сил, подменить вторую жену сэра Фалона, которая умерла при родах Агаты.
— И с тех пор ты больше не видела Агаты Фалон? — спросил Джим.
— Через два года девочка появилась у ворот замка, грязная, исцарапанная, оборванная. Одна я признала в ней дочь сэра Блендиса. Агату окружили вниманием и заботой, но никто так и не смог вытянуть из нее, где она была целых два года.
— Она не рассказала об этом даже отцу? — спросил Джим.
— Не проронила ни слова, как ни бился сэр Фалон. В конце концов он решил, что девочку подменили. Тем не менее, сэр Блендис распорядился, чтобы за Агатой ухаживали так же старательно, как и раньше, и под страхом сурового наказания запретил всем и каждому даже слово молвить о ее печальной истории. Спустя четыре года сэр Фалон умер, а замок и земли отошли к его сыну. Тот мало общался с Агатой, и ее история постепенно забылась.
— Сэр Блендис! — позвал Джим.
— Я здесь, — раздался из шкатулки печальный голос.
— Почему ты охладел к Агате после ее возвращения в замок? Ведь ты сказал, что любил ее больше жизни.
— Я безумно любил свою дочь Агату. А разве та девочка, что отыскалась у ворот замка, была моей дочерью? Она ни внешностью, ни манерами не напоминала Агату.
— И ты так и не выяснил у пришелицы, откуда она взялась?
— Нет, как ни пытался. Но я оставил девочку у себя, приказав домочадцам и челяди держать в строгой тайне все то, что могло бросить тень на имя Фалонов.
— Вполне вероятно, что ребенка действительно подменили, — возвысил голос епископ, устремив взгляд на Агату Фалон. — Леди Агата, во имя спасения своей бессмертной души расскажи нам свою историю.
Агата Фалон безмолвствовала. Казалось, она пропустила слова епископа мимо ушей.
— Если ты не ответишь, — добавил епископ, — я решу, что ты не та, за кого себя выдаешь. И тогда…
Леди Агата неожиданно встрепенулась и пронзила епископа злобным взглядом.
— Я — Агата Фалон! — вскричала она. — Мало ли что наговорила эта коробка. Отец церкви должен противостоять магии, а не потворствовать ей. Что касается моего отца, то он никогда не любил меня, и я не раскрывала ему свою душу. Поищите другого свидетеля моих прегрешений. Утверждаю, что я — Агата Фалон, дочь сэра Блендиса де Фалона, и никакая магия не докажет противного. Таков закон. Или законов уже не существует?
— Агата Фалон права, — подал голос священник, — церковь не может выносить вердикт, основываясь на свидетельских показаниях, добытых с помощью магии.
Епископ раздраженно ударил рукой по столу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62