Человек на его месте непременно как-нибудь отреагировал бы, Мнрогар же полностью владел собой.
Джим решил воспользоваться молчанием, последовавшим за тем, как граф всадил в стол меч и уселся. Теперь он уставился на тролля из-за своего меча.
— Милорд граф, — сказал Джим, — разреши представить тебе Мнрогара, тролля, который живет в подземелье твоего замка с тех времен, когда самого замка еще не было. Он охраняет твои земли и земли твоих предков от других троллей.
Граф фыркнул.
— Мнрогар, могу ли я представить тебе графа Сомерсетского, храброго и знаменитого рыцаря, сэра Хьюго Сивардуса?
Мнрогар глухо зарычал, и это было его единственной реакцией. Джим продолжил:
— Мы встретились сегодня, чтобы определить лучший способ совместной борьбы против другого тролля, который проник в замок, ухитрившись принять человеческий облик. Даже мой учитель магии Сильванус Каролинус с трудом поверил, что подобное возможно. Мнрогар, ты не знаешь, как тролль сумел принять человеческое обличье?
— Нет, — ответил Мнрогар. Он явно пытался говорить так же бесстрастно, как и выглядел. Но голос и сама природа тролля были таковы, что его слова так же пугали, как выходка графа с мечом.
— Почему же нет? — возмутился граф. — Если такое сделал один тролль, значит, на это способны все тролли! А если все они умеют это делать, то и этот — как там тебя зовут? Мнрогар? — должен уметь. Или ты нам лжешь?
— Нет, — повторил Мнрогар. Джим все больше и больше убеждался, что Мнрогар никого не хотел провоцировать и старался по возможности избежать провокации, но для человеческого уха его голос звучал скорее как угроза, чем как попытка к примирению.
— Ха! — воскликнул граф.
— Что значит «ха»? — резко спросил Мнрогар.
— То и значит! — рявкнул граф. — Оно значит, что я не верю тебе, сэр тролль!
— Я не могу стать таким, как один из вас, — проворчал Мнрогар. — Если я на такое не способен, то никакой тролль этого не сделает!
— Тогда почему ты утверждаешь, что среди моих гостей затесался тролль?
— наступал на Мнрогара граф.
— Потому что я его чую!
— И я должен верить твоему слову? Слово тролля! Ха!
— Слову человека! Ха! — фыркнул Мнрогар.
Щеки графа стали пунцовыми.
— Что ты имеешь в виду под своим «ха»? — угрожающе сил он.
— То же, что имел в виду ты, когда сказал «ха».
Оба склонились над столом друг к другу. Да будут благословенны миротворцы, подумал Джим и попытался перевести в спокойное русло:
— Я полагаю, граф пытался сказать тебе следующее, Мнрогар: если, по-твоему, тролль не способен принять человеческий облик, то как ты его учуял? Ведь не прими тот, кого ты учуял, человеческий облик, все в замке сразу узнали бы его.
— Откуда мне знать, — сказал Мнрогар. — Может, один из магов помог ему.
— Бедняга не понимает, что говорит, — прозвучал в ушах Джима голос Каролинуса. — Не показывай, что ты оскорблен.
— Я ничуть не оскорблен, — ответил Джим.
Он забыл, что должен говорить только для Каролинуса, и граф с Мнрогаром услышали его. Оба уставились на Джима, граф озадаченно и испуганно, Мнрогар тоже.
— Вот я и говорю, — поспешил исправить положение Джим, — я совсем не оскорблен происходящим и твердо верю, что ни ты, милорд, и ни ты, Мнрогар, тоже не оскорблены. Однако мы ни к чему не придем, если не обсудим все рассудительно и спокойно, причем каждый предложит свое объяснение и свой способ выхода из положения.
Джим решил, что удачно вывернулся, но граф выглядел так, будто не совсем его понял. Мнрогар своим бессловесным рычанием дал знать, что и он в недоумении.
Мнрогар явно пришел на встречу, готовый принять любое решение, которое поможет ему избавиться от тролля-чужака. Но дальше он явно не пойдет. Поведение графа красноречиво доказывало, что нечего и думать о соглашении.
— Извини, милорд, — поспешно продолжил Джим, — но мы собрались обсудить средства и способы избавления от вторгшегося к нам тролля. Может, стоит поговорить об этом?
— Отлично, — проворчал граф. — Так какой у нас план?
Никакого плана, конечно, не было. План как раз и заключался в том, чтобы собраться для переговоров. Джим вспомнил слова Каролинуса о том, что о деталях должны беспокоиться ученики. Оставался только один способ покончить с неприятной ситуацией, и Джим смело приступил к делу.
— Есть только один способ…— Джим взглянул на тролля: — Конечно, с согласия Мнрогара… Надо создать такие условия, чтобы Мнрогар смог обнюхать всех гостей и определить, от кого пахнет троллем.
— Великолепно, — сказал граф. — Так и сделаем. А потом, когда мы найдем эту тварь, останется только заставить его признать, что он тролль…— Внезапно граф замолчал и на его лице появился испуг. — А вдруг это один из почетных гостей? Благородный рыцарь высокого ранга? — Он уставился на Джима. — Я не хотел бы… гм… чтобы он оказался достойной и знаменитой особой. Это будет… весьма сложно. Неудобно. Особенно, если он окажется совсем не троллем.
— Позволь мне встретиться с ним лицом к лицу, — прохрипел Мнрогар. — Он тролль, а каждый тролль знает, что я с ним сделаю. Поэтому он сразу вернет себе облик тролля и набросится на меня всеми зубами и когтями, а не с игрушечным мечом или другим оружием, которым забавляетесь вы, люди. Если он тролль, то будет драться как тролль.
— Хорошо, — быстро проговорил Джим. — Раз мы уже сошлись на том, что речь пойдет лишь о средствах и способах, то обсудим детали. Мнрогар хочет быть уверен, что ему ничто не грозит, пока он находится среди людей. Поэтому у меня есть предложение. Мой знакомый волк, которому Мнрогар в определенной степени доверяет, может побыть с ним…— Он повернулся к Мнрогару: — Я не говорил об этом Арагху, но он, конечно, согласится. А если он будет с тобой, его нос и уши предупредят тебя о нападении, когда ты поднимешься наверх.
Мнрогар что-то проворчал, колеблясь, и проговорил:
— Я поднимусь наверх, если Aparx согласится.
— Кто такой Aparx? — подозрительно спросил граф.
— Достойный доверия волк и верный друг, — ответил Джим. — Сэр Джон Чендос поручится за него, если тебе будет угодно спросить у сэра Джона.
Граф, в свою очередь, промычал что-то неразборчивое.
— Ну что ж, — весело сказал Джим, — теперь, когда все устроено, милорд граф, не укажешь ли ты место, откуда Мнрогар сможет, оставаясь невидимым, обнаружить тролля? При помощи моего учителя Каролинуса мы можем изменить его внешность, пользуясь магией, чтобы он остался с гостями, но это невозможно, потому что наш добрый друг епископ благословил замок. Не думаю, что он снимет свое благословение, чтобы Мнрогар смог подняться наверх.
— Гм… нет, — ответил граф, — И я не стану просить его об этом. Просить о таком нашего наставника в делах Господних и князя церкви… это уж слишком.
— Да, — согласился Джим. — Что ж, если у тебя есть место, чтобы спрятать Мнрогара, возможно, я что-нибудь придумаю, чтобы они с Арагхом могли подняться наверх и спуститься, оставаясь невидимыми. Итак, милорд, есть ли в замке местечко, откуда Мнрогар мог бы видеть всех, оставаясь невидимым?
— Не знаю, — проворчал граф, сердито уставившись в стол. — В замке есть места, где имеются глазки…— Он посмотрел на Джима: — Если враг проникнет в замок, нужно знать, что он делает. Кроме того, в замке есть всевозможные тайные проходы между стенами… Но это секрет, который известен только членам семьи. Не знаю…
— К сожалению, милорд, нам требуется что-то в таком роде. Дело в том, что нет иного способа позволить Мнрогару обнюхать гостей и обнаружить тролля.
— Черт возьми, полагаю, это так! — воскликнул граф, глядя на Мнрогара. — Чертов тролль в моем чертовом замке ловит другого чертова тролля… Мог ли я подумать, что доживу до такого дня!
— Ты мне тоже не нравишься, человек! — прорычал Мнрогар.
— Ха! — ответил граф. — Неважно, что нравится тебе. Главное — что нравится мне. Знай свое место, тролль, и молчи, когда тебя не спрашивают. Ты находишься на моей земле и живешь здесь без моего разрешения. Радуйся, что еще жив!
— Это моя земля! — проревел Мнрогар, вскакивая с места.
Граф тоже вскочил.
— Тролли не могут владеть землей! — прокричал граф. — Не смей говорить, что это твоя земля, тролль, иначе ты умрешь!
— Умру? Я? — прогремел Мнрогар. Но граф уже дотронулся до рукоятки меча, который он воткнул в стол, и воины на стенах замка начали незаметно для тролля опускать подъемный мост. Джим внезапно понял, что воткнутый в стол меч графа должен подать сигнал воинам: если граф вытащит его из столешницы, люди из замка придут на помощь своему господину. Джим выругал себя за то, что оказался таким идиотом и не понял этого раньше. Но события разворачивались слишком быстро, и Джим больше не мог ими управлять.
Мнрогар отвел руку графа от рукояти меча, будто перед ним был ребенок, хватающий со стола что-то недозволенное.
Своей огромной лапой он схватил меч за рукоять и одним яростным движением проткнул стол, — лезвие вошло в мерзлую землю, пробив толщу снега.
Граф выхватил кинжал и потянул за рукоять меча, которую уже отпустил Мнрогар. Однако, не смотря на все усилия, не смог сдвинуть его с места. Земля держала меч слишком крепко, чтобы рука обычного человека могла его извлечь. Граф оставил меч, поднял голову, повернулся к замку и крикнул:
— Эй, там! Ко мне! Скорей!
Воины, обнажив мечи, уже спешили к своему господину, они были на полпути от замка к поляне. Мнрогар, даже не глянув в сторону, откуда они приближались, бросился прочь от стола. Он сгорбился так, что пальцы его длинных рук касались земли, и по-оленьи, стремительными прыжками, скрылся в глубине леса. Джим обнаружил, что в возбуждении тоже вскочил с места. Он вновь шумно уселся.
— Что ж, мой мальчик, — прозвучал в его ушах сухой голос Каролинуса, — ты проиграл!
— Чертов трус! — воскликнул граф, глядя в сторону леса, где скрылся Мнрогар, в то время как почти сорок сильных воинов уже приближались на помощь своему лорду. — Все эти чертовы тролли трусы!
— Ничего, — проговорила Энджи на ухо Джиму. — Мы придумаем другой способ.
Джим тоже надеялся на это, но сейчас он был не в состоянии что-либо придумать. И вряд ли придумает позже, признался он себе честно.
Глава 25
Джим, Энджи и граф отправились на обед, Выбора у них не было, по крайней мере у Джима с Энджи, ведь Брайен уже заметил, что они слишком часто и подолгу отсутствуют. Конечно, они слегка подзадержались, но граф сам закон для всех в замке, поэтому Джиму с Энджи было гораздо удобнее войти вместе с ним.
Джим чувствовал усталость. Конечно, он спал ночью, но это был сон пьяного, и теперь ему казалось, что он все утро несется со скоростью девяносто миль в час. И только в самый последний момент скорость его подвела, о чем ему не замедлил сообщить Каролинус, — все окончилось полным провалом: граф с Мнрогаром не примирились. Тем не менее, Джим ел за троих, чтобы все видели, что он наслаждается угощением.
К счастью, Энджи на сей раз могла говорить с ним, потому что пожилая леди, обычно сидевшая слева от него, сегодня отсутствовала. Ее место занял облаченный в черное тощий клирик лет пятидесяти, который, внимательно оглядев соседей, сразу забыл о них. В результате Джим и Энджи могли беседовать совершенно свободно, будто в своей комнате, но, к сожалению, Джиму ничего не хотелось обсуждать.
— Не думаю, что продержусь без сна дольше пяти минут, — прошептал он Энджи после того, как они просидели за столом почти три часа.
— Попробуй продержаться до последнего блюда, — прошептала она в ответ. — Теперь скоро. Уже начали разносить взбитые сливки.
— Ух, как хорошо! — возопил с дальнего конца стола детский голосок, высокие ноты которого перекрыли общий разговор. Джим подался вперед, чтобы взглянуть на мальчика из епископального собора — ребенка привезли в свите епископа. Сейчас мальчик, одетый как настоящий епископ, сидел за высоким столом, слуги склонялись перед ним, как перед самим Ричардом де Бисби. Ребенок со счастливым видом ковырял ложкой в стоящей перед ним чашке. Джим мрачно подумал, что в мальчике нет ничего дурного, он хороший малыш, но его высокий голос делал невозможным любой разговор.
К счастью, завтра его роль закончится. Сегодня день святого Иоанна Богослова. А завтра — день Избиения младенцев и детская церковная служба. После этого маленький епископ превратится в обычного ребенка. А пока его голос пронизывал черепную коробку Джима от уха до уха, и к нему вернулась головная боль. Джим недовольно откинулся на спинку стула. Еще одно блюдо. И действительно, слуга поставил перед ним чашку. Джим с отвращением уставился на ее содержимое. Оно выглядело привлекательно: переплетение золотистого, красного и белого, напоминающее жидкий пудинг или густой суп. Джим взял ложку и отправил ее в рот.
Блюдо оказалось на удивление приятным и очень сладким. Сахар неожиданно пробудил аппетит, который Джим, кажется, потерял часа два назад. Красным цветом блюдо было обязано айве, а золотистое и белое оказались медом и взбитыми сливками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Джим решил воспользоваться молчанием, последовавшим за тем, как граф всадил в стол меч и уселся. Теперь он уставился на тролля из-за своего меча.
— Милорд граф, — сказал Джим, — разреши представить тебе Мнрогара, тролля, который живет в подземелье твоего замка с тех времен, когда самого замка еще не было. Он охраняет твои земли и земли твоих предков от других троллей.
Граф фыркнул.
— Мнрогар, могу ли я представить тебе графа Сомерсетского, храброго и знаменитого рыцаря, сэра Хьюго Сивардуса?
Мнрогар глухо зарычал, и это было его единственной реакцией. Джим продолжил:
— Мы встретились сегодня, чтобы определить лучший способ совместной борьбы против другого тролля, который проник в замок, ухитрившись принять человеческий облик. Даже мой учитель магии Сильванус Каролинус с трудом поверил, что подобное возможно. Мнрогар, ты не знаешь, как тролль сумел принять человеческое обличье?
— Нет, — ответил Мнрогар. Он явно пытался говорить так же бесстрастно, как и выглядел. Но голос и сама природа тролля были таковы, что его слова так же пугали, как выходка графа с мечом.
— Почему же нет? — возмутился граф. — Если такое сделал один тролль, значит, на это способны все тролли! А если все они умеют это делать, то и этот — как там тебя зовут? Мнрогар? — должен уметь. Или ты нам лжешь?
— Нет, — повторил Мнрогар. Джим все больше и больше убеждался, что Мнрогар никого не хотел провоцировать и старался по возможности избежать провокации, но для человеческого уха его голос звучал скорее как угроза, чем как попытка к примирению.
— Ха! — воскликнул граф.
— Что значит «ха»? — резко спросил Мнрогар.
— То и значит! — рявкнул граф. — Оно значит, что я не верю тебе, сэр тролль!
— Я не могу стать таким, как один из вас, — проворчал Мнрогар. — Если я на такое не способен, то никакой тролль этого не сделает!
— Тогда почему ты утверждаешь, что среди моих гостей затесался тролль?
— наступал на Мнрогара граф.
— Потому что я его чую!
— И я должен верить твоему слову? Слово тролля! Ха!
— Слову человека! Ха! — фыркнул Мнрогар.
Щеки графа стали пунцовыми.
— Что ты имеешь в виду под своим «ха»? — угрожающе сил он.
— То же, что имел в виду ты, когда сказал «ха».
Оба склонились над столом друг к другу. Да будут благословенны миротворцы, подумал Джим и попытался перевести в спокойное русло:
— Я полагаю, граф пытался сказать тебе следующее, Мнрогар: если, по-твоему, тролль не способен принять человеческий облик, то как ты его учуял? Ведь не прими тот, кого ты учуял, человеческий облик, все в замке сразу узнали бы его.
— Откуда мне знать, — сказал Мнрогар. — Может, один из магов помог ему.
— Бедняга не понимает, что говорит, — прозвучал в ушах Джима голос Каролинуса. — Не показывай, что ты оскорблен.
— Я ничуть не оскорблен, — ответил Джим.
Он забыл, что должен говорить только для Каролинуса, и граф с Мнрогаром услышали его. Оба уставились на Джима, граф озадаченно и испуганно, Мнрогар тоже.
— Вот я и говорю, — поспешил исправить положение Джим, — я совсем не оскорблен происходящим и твердо верю, что ни ты, милорд, и ни ты, Мнрогар, тоже не оскорблены. Однако мы ни к чему не придем, если не обсудим все рассудительно и спокойно, причем каждый предложит свое объяснение и свой способ выхода из положения.
Джим решил, что удачно вывернулся, но граф выглядел так, будто не совсем его понял. Мнрогар своим бессловесным рычанием дал знать, что и он в недоумении.
Мнрогар явно пришел на встречу, готовый принять любое решение, которое поможет ему избавиться от тролля-чужака. Но дальше он явно не пойдет. Поведение графа красноречиво доказывало, что нечего и думать о соглашении.
— Извини, милорд, — поспешно продолжил Джим, — но мы собрались обсудить средства и способы избавления от вторгшегося к нам тролля. Может, стоит поговорить об этом?
— Отлично, — проворчал граф. — Так какой у нас план?
Никакого плана, конечно, не было. План как раз и заключался в том, чтобы собраться для переговоров. Джим вспомнил слова Каролинуса о том, что о деталях должны беспокоиться ученики. Оставался только один способ покончить с неприятной ситуацией, и Джим смело приступил к делу.
— Есть только один способ…— Джим взглянул на тролля: — Конечно, с согласия Мнрогара… Надо создать такие условия, чтобы Мнрогар смог обнюхать всех гостей и определить, от кого пахнет троллем.
— Великолепно, — сказал граф. — Так и сделаем. А потом, когда мы найдем эту тварь, останется только заставить его признать, что он тролль…— Внезапно граф замолчал и на его лице появился испуг. — А вдруг это один из почетных гостей? Благородный рыцарь высокого ранга? — Он уставился на Джима. — Я не хотел бы… гм… чтобы он оказался достойной и знаменитой особой. Это будет… весьма сложно. Неудобно. Особенно, если он окажется совсем не троллем.
— Позволь мне встретиться с ним лицом к лицу, — прохрипел Мнрогар. — Он тролль, а каждый тролль знает, что я с ним сделаю. Поэтому он сразу вернет себе облик тролля и набросится на меня всеми зубами и когтями, а не с игрушечным мечом или другим оружием, которым забавляетесь вы, люди. Если он тролль, то будет драться как тролль.
— Хорошо, — быстро проговорил Джим. — Раз мы уже сошлись на том, что речь пойдет лишь о средствах и способах, то обсудим детали. Мнрогар хочет быть уверен, что ему ничто не грозит, пока он находится среди людей. Поэтому у меня есть предложение. Мой знакомый волк, которому Мнрогар в определенной степени доверяет, может побыть с ним…— Он повернулся к Мнрогару: — Я не говорил об этом Арагху, но он, конечно, согласится. А если он будет с тобой, его нос и уши предупредят тебя о нападении, когда ты поднимешься наверх.
Мнрогар что-то проворчал, колеблясь, и проговорил:
— Я поднимусь наверх, если Aparx согласится.
— Кто такой Aparx? — подозрительно спросил граф.
— Достойный доверия волк и верный друг, — ответил Джим. — Сэр Джон Чендос поручится за него, если тебе будет угодно спросить у сэра Джона.
Граф, в свою очередь, промычал что-то неразборчивое.
— Ну что ж, — весело сказал Джим, — теперь, когда все устроено, милорд граф, не укажешь ли ты место, откуда Мнрогар сможет, оставаясь невидимым, обнаружить тролля? При помощи моего учителя Каролинуса мы можем изменить его внешность, пользуясь магией, чтобы он остался с гостями, но это невозможно, потому что наш добрый друг епископ благословил замок. Не думаю, что он снимет свое благословение, чтобы Мнрогар смог подняться наверх.
— Гм… нет, — ответил граф, — И я не стану просить его об этом. Просить о таком нашего наставника в делах Господних и князя церкви… это уж слишком.
— Да, — согласился Джим. — Что ж, если у тебя есть место, чтобы спрятать Мнрогара, возможно, я что-нибудь придумаю, чтобы они с Арагхом могли подняться наверх и спуститься, оставаясь невидимыми. Итак, милорд, есть ли в замке местечко, откуда Мнрогар мог бы видеть всех, оставаясь невидимым?
— Не знаю, — проворчал граф, сердито уставившись в стол. — В замке есть места, где имеются глазки…— Он посмотрел на Джима: — Если враг проникнет в замок, нужно знать, что он делает. Кроме того, в замке есть всевозможные тайные проходы между стенами… Но это секрет, который известен только членам семьи. Не знаю…
— К сожалению, милорд, нам требуется что-то в таком роде. Дело в том, что нет иного способа позволить Мнрогару обнюхать гостей и обнаружить тролля.
— Черт возьми, полагаю, это так! — воскликнул граф, глядя на Мнрогара. — Чертов тролль в моем чертовом замке ловит другого чертова тролля… Мог ли я подумать, что доживу до такого дня!
— Ты мне тоже не нравишься, человек! — прорычал Мнрогар.
— Ха! — ответил граф. — Неважно, что нравится тебе. Главное — что нравится мне. Знай свое место, тролль, и молчи, когда тебя не спрашивают. Ты находишься на моей земле и живешь здесь без моего разрешения. Радуйся, что еще жив!
— Это моя земля! — проревел Мнрогар, вскакивая с места.
Граф тоже вскочил.
— Тролли не могут владеть землей! — прокричал граф. — Не смей говорить, что это твоя земля, тролль, иначе ты умрешь!
— Умру? Я? — прогремел Мнрогар. Но граф уже дотронулся до рукоятки меча, который он воткнул в стол, и воины на стенах замка начали незаметно для тролля опускать подъемный мост. Джим внезапно понял, что воткнутый в стол меч графа должен подать сигнал воинам: если граф вытащит его из столешницы, люди из замка придут на помощь своему господину. Джим выругал себя за то, что оказался таким идиотом и не понял этого раньше. Но события разворачивались слишком быстро, и Джим больше не мог ими управлять.
Мнрогар отвел руку графа от рукояти меча, будто перед ним был ребенок, хватающий со стола что-то недозволенное.
Своей огромной лапой он схватил меч за рукоять и одним яростным движением проткнул стол, — лезвие вошло в мерзлую землю, пробив толщу снега.
Граф выхватил кинжал и потянул за рукоять меча, которую уже отпустил Мнрогар. Однако, не смотря на все усилия, не смог сдвинуть его с места. Земля держала меч слишком крепко, чтобы рука обычного человека могла его извлечь. Граф оставил меч, поднял голову, повернулся к замку и крикнул:
— Эй, там! Ко мне! Скорей!
Воины, обнажив мечи, уже спешили к своему господину, они были на полпути от замка к поляне. Мнрогар, даже не глянув в сторону, откуда они приближались, бросился прочь от стола. Он сгорбился так, что пальцы его длинных рук касались земли, и по-оленьи, стремительными прыжками, скрылся в глубине леса. Джим обнаружил, что в возбуждении тоже вскочил с места. Он вновь шумно уселся.
— Что ж, мой мальчик, — прозвучал в его ушах сухой голос Каролинуса, — ты проиграл!
— Чертов трус! — воскликнул граф, глядя в сторону леса, где скрылся Мнрогар, в то время как почти сорок сильных воинов уже приближались на помощь своему лорду. — Все эти чертовы тролли трусы!
— Ничего, — проговорила Энджи на ухо Джиму. — Мы придумаем другой способ.
Джим тоже надеялся на это, но сейчас он был не в состоянии что-либо придумать. И вряд ли придумает позже, признался он себе честно.
Глава 25
Джим, Энджи и граф отправились на обед, Выбора у них не было, по крайней мере у Джима с Энджи, ведь Брайен уже заметил, что они слишком часто и подолгу отсутствуют. Конечно, они слегка подзадержались, но граф сам закон для всех в замке, поэтому Джиму с Энджи было гораздо удобнее войти вместе с ним.
Джим чувствовал усталость. Конечно, он спал ночью, но это был сон пьяного, и теперь ему казалось, что он все утро несется со скоростью девяносто миль в час. И только в самый последний момент скорость его подвела, о чем ему не замедлил сообщить Каролинус, — все окончилось полным провалом: граф с Мнрогаром не примирились. Тем не менее, Джим ел за троих, чтобы все видели, что он наслаждается угощением.
К счастью, Энджи на сей раз могла говорить с ним, потому что пожилая леди, обычно сидевшая слева от него, сегодня отсутствовала. Ее место занял облаченный в черное тощий клирик лет пятидесяти, который, внимательно оглядев соседей, сразу забыл о них. В результате Джим и Энджи могли беседовать совершенно свободно, будто в своей комнате, но, к сожалению, Джиму ничего не хотелось обсуждать.
— Не думаю, что продержусь без сна дольше пяти минут, — прошептал он Энджи после того, как они просидели за столом почти три часа.
— Попробуй продержаться до последнего блюда, — прошептала она в ответ. — Теперь скоро. Уже начали разносить взбитые сливки.
— Ух, как хорошо! — возопил с дальнего конца стола детский голосок, высокие ноты которого перекрыли общий разговор. Джим подался вперед, чтобы взглянуть на мальчика из епископального собора — ребенка привезли в свите епископа. Сейчас мальчик, одетый как настоящий епископ, сидел за высоким столом, слуги склонялись перед ним, как перед самим Ричардом де Бисби. Ребенок со счастливым видом ковырял ложкой в стоящей перед ним чашке. Джим мрачно подумал, что в мальчике нет ничего дурного, он хороший малыш, но его высокий голос делал невозможным любой разговор.
К счастью, завтра его роль закончится. Сегодня день святого Иоанна Богослова. А завтра — день Избиения младенцев и детская церковная служба. После этого маленький епископ превратится в обычного ребенка. А пока его голос пронизывал черепную коробку Джима от уха до уха, и к нему вернулась головная боль. Джим недовольно откинулся на спинку стула. Еще одно блюдо. И действительно, слуга поставил перед ним чашку. Джим с отвращением уставился на ее содержимое. Оно выглядело привлекательно: переплетение золотистого, красного и белого, напоминающее жидкий пудинг или густой суп. Джим взял ложку и отправил ее в рот.
Блюдо оказалось на удивление приятным и очень сладким. Сахар неожиданно пробудил аппетит, который Джим, кажется, потерял часа два назад. Красным цветом блюдо было обязано айве, а золотистое и белое оказались медом и взбитыми сливками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62