Я заметил, как её пистолет отошёл немного в сторону, и, мгновенно приняв решение, бросился вперёд. Негритянка сразу среагировала на мой рывок, но стрелять почему-то не стала, а вместо этого проворно уклонилась, сделала мне мастерскую подсечку и одной левой швырнула меня на пол.
При падении я больно ушибся плечом, а вдобавок заработал сильный пинок в живот. Не растерявшись, я попытался костыльнуть её по ногам – и опять промахнулся. Противница собиралась ещё раз ударить меня для профилактики, однако ей помешала Тори. Пока мы боролись, она не теряла времени даром, в считанные секунды выхватила из своей сумочки парализатор и без колебаний выстрелила в Келли. Женщина как подкошенная рухнула на меня сверху, едва не угодив согнутым локтем мне в лицо.
Юля тотчас метнулась ко мне.
– Как ты, папочка?
– Всё в порядке, доченька, – ответил я, выбравшись с её помощью из-под тела негритянки. – Ничего страшного.
Она крепко обняла меня и поцеловала.
– Ты такой храбрый, папа! И такой глупый...
– Вот именно, – подтвердила Тори, опустившись рядом с нами на корточки. Первым делом она проверила пульс у Келли Симпсон, затем повернулась ко мне, взяла меня за руку взволнованно произнесла: – Больше не делай так, Игорь. Никогда! Геройство не твоя работа.
– Извини, – ответил я смущённо. – Я думал, что сумею с ней справиться... И всё-таки я отвлёк её.
– Только потому, что она не хотела убивать тебя. И меня тоже. Вообще – никого из нас. У неё даже пистолет не был заряжен.
– И правда, – отозвалась Ева, к которой уже вернулась её обычная флегматичность. Она как раз подняла с пола оружие и внимательно присмотрелась к показаниям индикатора на торце рукояти. – У него отключён резонатор. Сейчас это просто фонарик... Но как ты догадалась, Вики? Ведь даже я ничего не заметила, хотя летела вместе с ней в флайере.
– А я заметила. Да и по самому поведению Келли это было ясно. Она собиралась лишь припугнуть меня и таким путём добиться моего признания. А вы потом выступили бы в качестве свидетелей.
– Значит, это был спектакль? Она только изображала из себя сумасшедшую?
– Отчасти да, но не совсем. Будь Келли полностью в здравом уме, она бы ни за что не пошла на такую авантюру. Боюсь, у неё действительно шарики за ролики заехали. Судя по всему, она была очень привязана к Мишелю, а может, даже влюблена в него. Узнав о его смерти, она попросту слетела с тормозов. Но всё же у неё хватило здравомыслия разрядить пистолет, чтобы избежать нелепых случайностей.
– Послушай, Тори, – требовательно произнёс я. – Ты объяснишь мне, наконец, что здесь происходит?
– Мы сами ничего не понимаем, – вместо неё ответила Ева. – Келли несла полный вздор. Вики никак не могла напасть на неё, я за это ручаюсь. В тот день мы постоянно были вместе.
– А как насчёт твоей... – начала было Юля, но, встретившись взглядом с Тори, умолкла и прикусила губу.
Я почувствовал, что начинаю закипать. Меня бесила вся эта таинственность вокруг меня, я отчаянно хотел простоты и ясности. А взамен слышал лишь какие-то туманные намёки, недомолвки и оговорки – в том числе, со стороны Юли. Моя дочь явно знала о Тори больше, чем я, и это казалось мне вопиющей несправедливостью. Добро бы ещё нас обоих водили за нос, так нет же – водят одного меня, а Юля в этом участвует. Обидно и несправедливо.
– Я ничуть не сомневаюсь в твоей невиновности, Тори, – сказал я, из последних сил сохраняя спокойствие. – Меня интересует другое: о чём вообще идёт речь. Мне дозволено это знать или нет?
– В самом деле, Вики, – поддержала меня Ева. – Что ты как ребёнок. Вы с Игорем взрослые люди, и он прекрасно понимает, что до него у тебя были другие мужчины. Хватит таиться, расскажи ему о Мишеле. Ведь в этом нет ничего...
– Погодите, погодите! – торопливо произнесла Тори. У неё был вид вконец завравшегося человека, который безнадёжно запутался в собственной лжи. – Не давите на меня со всех сторон. Игорь, милый, я тебе всё расскажу, только чуть позже – и наедине. Это будет долгий разговор. А сейчас давайте займёмся Келли. Прежде всего, положим её на кровать.
– Да, – с непонятным мне облегчением подхватила Юля. – Это хорошая мысль. Нечего ей валяться на полу.
Мы перенесли Келли Симпсон на кровать, Тори снова проверила её пульс, затем повернулась к Еве:
– Итак, что будем делать? Сообщим коммодору Конте? По-моему, Келли что-то знает об убийстве.
– Да, безусловно, – задумчиво кивнула Ева. – Если отбросить её глупые идеи насчёт тебя, то остальное, что она говорила, очень похоже на правду. С ней обязательно должен побеседовать капитан Романо.
– А мне кажется, – заметил я, – что следует вызвать полицию.
– Ни в коем случае, – решительно возразила Тори. – Это не дело полиции. Убийством адмирала и Мишеля Тьерри занимается служба безопасности Корпуса, а подавать на Келли жалобу по поводу вторжения и угрозы оружием... нет, лучше не надо. Пойдём, Ева, позвоним коммодору.
Девушки покинули спальню, оставив нас с Юлей присматривать за Келли Симпсон. После их ухода мы не проронили ни слова. Дочка чувствовала себя крайне неловко и виновато прятала от меня глаза, а я время от времени бросал на неё полные молчаливого упрёка взгляды. В конце концов Юля не выдержала и отвернулась к окну, притворяясь, что любуется пасмурным небом.
Я присел на пуфик и угрюмо уставился себе под ноги. Только тогда я заметил на полу возле трюмо блокнот Тори, который, видимо, выпал из её сумочки, когда она выхватывала парализатор. Воровато оглянувшись на дочку и убедившись, что она по-прежнему стоит спиной ко мне, я поднял блокнот и нажал кнопку включения. На небольшом плоском экране тотчас появился текст: «Ой! Кто сюда лезет?» – Тори использовала простую, но весьма действенную защиту, реагирующую на отпечатки пальцев.
Смирившись с неудачей, я решил вернуть блокнот на место, но сумочки нигде не нашёл. Похоже, Тори, выходя из спальни, прихватила её с собой – а это значило, что после разговора с коммодором Конте она собиралась улизнуть. Первым моим порывом было броситься и остановить её, однако затем я передумал. В конце концов, Тори не моя собственность, пусть себе делает, что хочет. Раз она не считает меня достойным доверия, то что ж – насильно мил не будешь...
Спустя несколько минут в спальню вернулась Ева. Как я и ожидал, она была одна, без Тори.
– Коммодор сейчас вышлет своих людей, – сообщила девушка. – Они будут здесь через полчаса, максимум – минут через сорок.
– А где Тори? – спросила Юля.
– Только что ушла. У неё назначена очень важная встреча, которую ей не хочется отменять. Потом она обещала коммодору Конте, что приедет в штаб и даст показания по поводу Келли. – Ева повернулась ко мне и добавила: – Вики просила передать, что ближе к вечеру вернётся и всё вам расскажет. Не сердитесь на неё, ладно? Она замечательная девушка – хоть и с большими странностями.
– Да уж, знаю, – со вздохом ответил я.
Через полчаса к нам заявились трое переодетых в штатское сотрудников местного отдела Службы Безопасности СЭК. Главный среди них, капитан Романо, по очереди допросил нас, выяснив все подробности недавнего инцидента, после чего приказал своим подчинённым сделать Келли Симпсон инъекцию синергина. Когда она пришла в чувство, капитан предъявил ей своё удостоверение и спросил, согласна ли она поехать с ними. Келли не возражала – то ли действительно была согласна, то ли понимала, что в противном случае её снова парализуют и доставят куда надо в бессознательном состоянии. Она лишь потребовала, чтобы немедленно арестовали Тори, и едва не взбесилась, когда узнала, что её здесь нет.
Наконец сицилианцы убрались восвояси, прихватив с собой негодующую мисс Симпсон, а вслед за ними ушла и Ева. Я ещё не перестал сердиться на Юлю за её сговор с Тори, поэтому гордо удалился в свой кабинет, отключил все каналы внешней связи, чтобы никто не беспокоил меня, и, не придумав себе лучшего занятия, стал возиться с блокнотом, в тщетной надежде взломать его защиту. Я убил на это бессмысленное занятие больше часа, и невесть ещё сколько времени потратил бы впустую, если бы меня не прервала Юля.
– Папа, – сказала она, заглянув в кабинет. – Тут к тебе твоя бывшая клиентка. Говорит, что вы условились о встрече.
– Ни о какой встрече я... А что за клиентка?
– Ну, та, которая укокошила своего доктора. Алёна Габрова.
Я поражённо уставился на дочь:
– Но ведь она погибла!
– Как это погибла? Да вот же она живая стоит в нашей передней... – Юля подошла к столу и обеспокоенно посмотрела на меня: – Папочка, тебе плохо? Может, принести успокоительного? Сейчас я скажу барышне Габровой, что ты...
– Нет-нет, не нужно её прогонять. Я хочу с ней поговорить.
– Ты уверен? – с сомнением спросила дочка.
– Да, уверен. Со мной всё в порядке. Ступай, позови её.
Как только Юля скрылась за дверью, я включил монитор внешнего обзора и быстро прокрутил последнюю запись. Да, в самом деле, только что на лифте к нам поднялась Алёна – или девушка, похожая на неё как две капли воды. Сестра-близнец? Клон?.. Глупости! Зачем изобретать фантастические объяснения, когда всё могло быть (и наверняка было!) гораздо проще и зауряднее: в последний момент Алёна передумала улетать и решила остаться на Дамогране. А я, идиот, целых полтора месяца чувствовал себя виновным в её смерти, горько сожалел, что тогда не остановил её, и последними словами проклинал свою чёрствость и эгоизм...
Когда она вошла в кабинет, я избавился от последних сомнений – это действительно была Алёна. Никакой не клон, не близнец, а именно Алёна. За прошедшее время она сильно повзрослела и уже окончательно перешагнула грань, отделяющую девочку-подростка от молодой девушки. Её фигуру уже нельзя было назвать щуплой, теперь она была просто стройной, черты лица приобрели чёткость и выразительность, а грудь вроде бы чуть увеличилась – хотя, может, мне просто так показалось из-за её тесно облегающей кофты.
Алёна поздоровалась, села в предложенное мной кресло и устремила на меня вопросительный взгляд, словно ожидая каких-то объяснений. Я понял, что должен заговорить первым, и с лёгкой укоризной произнёс:
– Алёна, вы поступили со мной нехорошо. Всё это время я думал, что вы погибли вместе с отцом.
В её больших нефритовых глазах мелькнуло удивление:
– Вы знали, что я собиралась улететь?
– Так вы же сами сообщили об этом. В том письме, которое положили в кейс с деньгами.
На секунду она смешалась, потом торопливо ответила:
– Ах, письмо! Да, точно. Я совсем забыла о нём. Извините, господин адвокат, я и подумать не могла, что вы считаете меня мёртвой. Ведь уже после аварии вы разговаривали с моим дедом.
– Было дело, – кивнул я. – Тогда ещё я выразил ему свои соболезнования, он поблагодарил, и на этом мы попрощались.
– Ага, понимаю. Он думал, что это касается моего отца. За одиннадцать лет они стали близкими друзьями, дед относился к нему как к сыну и очень болезненно воспринял его смерть. – Алёна открыла сумочку и достала оттуда пачку сигарет с зажигалкой. – Не возражаете, если я закурю?
– Пожалуйста, – ответил я, пододвигая к ней пепельницу из альтаирского горного хрусталя – подарок одного моего друга и клиента. Сам я не курил, но табачный дым меня нисколько не раздражал. – Хотя странно. Ведь вы клялись мне, что не курите.
– Начала после гибели отца. Надо бы бросить, да никак не соберусь.
Она щёлкнула зажигалкой и прикурила. Я машинально отметил, что сигареты у неё той же марки, что и окурок, который фигурировал в уголовном деле. Мне это совсем не понравилось.
– Значит, – вновь заговорила Алёна, – вы позвали меня просто для того, чтобы отчитать за молчание?
– Позвал вас? – озадаченно переспросил я.
– Ну, я о вашем письме.
– О каком письме?
– Которое вы прислали мне часа полтора назад, – объяснила она, явно сбитая с толку. – Вы просили меня приехать к вам. И вот я здесь.
Справившись со своим изумлением, я отрицательно покачал головой:
– Я вас ни о чём не просил, Алёна. И никакого письма вам не посылал. Я вообще узнал, что вы живы, лишь несколько минут назад, когда дочь сообщила мне о вашем приходе. Боюсь, вас кто-то разыграл. Вы точно уверены, что письмо было от меня?
– Оно было подписано вашим именем. У меня даже мысли не возникло, что это может быть розыгрыш. – С этими словами она достала свой комлог, быстро нажала несколько кнопок и посмотрела на дисплей. – Да, действительно, письмо отправлено с уличного видеофона. Судя по его номеру, он находится где-то в центре Нью-Монреаля. – Алёна растерянно пожала плечами. – И зачем кому-то понадобилось так шутить?
«Она лжёт, – подумал я. – Лжёт, как лгала с самого начала. Лжёт по делу и без всякого дела – просто из любви ко лжи. Она патологическая лгунья...»
Очевидно, эти мысли ясно отразились на моём лице, потому что Алёна грустно улыбнулась:
– Да, понимаю. Вы считаете, что я придумала это письмо как повод посетить вас. Но я могла прийти к вам и просто так, без всякого предлога, как к своему адвокату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57