При этих словах мнимый шериф застонал и обхватил голову руками. Он даже ухитрился выдавать из себя несколько слезинок, но я был непреклонен.
Остальные двое всячески пытались убедить меня, что они шерифовы помощники.
Наконец мне до того надоело их хныканье, что приказал всем заткнуться пригрозил, что иначе настучу им винчестером по головам. Я уже начина нервничать, куда это запропастился Хопкинс со своими парнями, как вдруг тот кто называл себя шерифом, заорал, да так страшно, что от неожиданности чуть не застрелил его. Он что-то сжимал в кулаке, которым яростно размахивал в воздухе:
— Ага! — орал он так громко, что голос срывался на визг. — Видишь? Она, верно, завалилась под рубашку, когда лопнули подтяжки. Теперь убедился, тупоголовый гризли?!
Я вгляделся повнимательней, и по всему телу побежали мурашки. В руке у него блестела серебряная шерифская звезда!
— Хопкинс сказал, что потерял свою в кустах, — сделал я слабую попытку возразить. — Может быть, вы просто нашли ее?
— Конечно, тебе лучше знать! — взорвался тот. — Ты сам из банды Биксби, и Тарантул нарочно оставил тебя, чтобы задержать нас, пока не смоется. Так знай же — за сопротивление властям тебе полагается как минимум девяносто лет тюрьмы!
Я вспомнил удаляющийся конский галоп и весь похолодел. Выходит, меня околпачили, как последнего болвана! Настоящий шериф — вот он, передо мной! А вислобрюхий головорез, стрелявший в меня из кустов, и был не кто иной, как сам Биксби! Пока я сдерживал шерифа и его команду, бандиты благополучно скрылись, а я, значит, должен теперь отдуваться за всех!
— Давай винчестер и сдавайся, — говорит мне шериф. — Тогда, быть может, тебя и не повесят.
— Сиди ты! — огрызнулся я. — Конечно, я самый большой дурак из всех, кто объезжал мустангов, но даже самый распоследний идиот имеет хоть какое-то соображение. Папаша наказывал мне никогда не сопротивляться властям, но здесь особый случай, и вам не удастся упрятать меня за решетку только потому, что я принял вас не за тех, что вы на самом деле. Сейчас я поднимусь вверх по склону, но все время буду держать вас на мушке. И предупреждаю: при малейшем движении стреляю прямо по рукам.
Раздался дружный вопль ненависти, но тройка не двинулась с места. Не спуская с них глаз, я стал подниматься по склону. Достигнув вершины, я круто повернулся и побежал. Из лощины доносились страшные проклятия, но вслушиваться было некогда. Я выбежал к месту, где оставил Капитана Кидда, отвязал его и вскочил в седло, мысленно поблагодарив Господа за то, что тот не оставил бандитам времени украсть коня. Хотя, с другой стороны, было бы интересно досмотреть, как это Капитан дался бы им в руки. Отшвырнув ружье, полученное от бандитов, я поскакал на запад.
Я предполагал форсировать Бешеную Речку в каньоне Привидений и выйти к дикому плоскогорью по другую сторону каньона. Мне казалось, что стоит затеряться в этой глухой местности, и уже нечего будет опасаться встречи с шерифом и его командой. Я пустил Капитана в широкий галоп, несколько опасаясь за поводья, на которых пуля Биксби оставила рваную отметину. Но времени на починку не было.
Капитан порядком притомился, когда наконец вдали показалась цель моего путешествия. Я взлетел на гребень каньона и, прежде чем начать спуск, внимательно огляделся. Позади себя, на расстоянии нескольких миль, я увидел между холмов широкую прогалину, и там, освещенные лучами солнца, отчетливо виднелись фигурка грех всадников. Я проклял все на свете! И как мне не пришло в голову, что кони Хопкинса и его людей должны были оставаться где-то неподалеку! Разумеется, они тут же отыскали их и бросились за мной в погоню, прекрасно зная, что единственное место, где я могу укрыться, — это плоскогорье за Бешеной Речкой.
У меня не было ни малейшего желания устраивать с шерифом скачки, а потому я ударил пятками в бока Капитана Кидда, мы очертя голову скатились с обрыва, оставляя на колючках куски шкуры и шерсть. Внизу я круто осадил коня.
Бешеная Речка недаром носила такое имя вода в ней кипела и пенилась, повсюду крутились воронки, в воздухе, не спадая, висело облако, водяной пыли. Глядя на стремительное течение и водовороты, поневоле думалось, что не родилась еще такая лошадь, которая смогла бы переплыть этот поток. Даже Капитану Кидду Речка была явно не по зубам, хотя тот воинственно храпел и весь горел желанием испытать судьбу.
Оставалось лишь одно: повернув коня, я поехал по берегу реки. Пятью милями выше был мост, если, конечно, его еще не смыло течением.
«Похоже, удача окончательно отвернулась от меня, — с горечью подводил я итог событиям минувшего дня, — А все из-за часов дядюшки Гарфильда, будь они прокляты. В тот самый момент, когда едва не женился на Эллен Рейнольдс и не заставил, таким образом, замолчать колкий язычок Глории Макгроу, на меня наваливаются всевозможные несчастья. Я превращаюсь в изгоя общества, преследуемого законом».
Я так и видел, как Глория хохочет при таком известии, и это тоже не прибавляло мне бодрости.
Я был до того погружен в свои невеселые мысли, что почти не замечал ничего вокруг. Вдруг впереди послышался шум, и в тот же миг ленивая поступь моего коня сменилась дробью громовых ударов о каменистую поверхность. Мы приближались к излому каньона, где от обрыва отходила невысокая скалистая гряда. Из-за гряды явственно доносились звуки выстрелов. Пытаясь сдержать бег коня, я резко откинулся на спину, поводья не выдержали и лопнули!
Почувствовав свободу, Капитан немедленно рванул вперед. Он нацелился в аккурат на густой кустарник на краю гряды. Я упал ему на шею и постарался продеть пальцы в кольца по краям мундштука, но мне удалось лишь слегка сбить его с курса. Вместо того чтобы обогнуть гряду, конь на всем скаку взлетел на самый гребень. С другой стороны холм круто обрывался вниз. Я мельком увидел пятерых с ружьями, припавших к земле среди кустов на дне каньона. У самого края обрыва Капитан резко остановился и пригнул голову. Я вылетел и седла и орлом полетел прямо на людей внизу.
Каблуком правого сапога я угодил по чьей-то голове, шпорой чуть не сняв с нее скальп. Это несколько смягчило падение. Спружинив на первой жертве, я обрушился на человека, устроившегося за камнем, и тот сразу потерял к событиям всякий интерес. Оставшиеся трое наградили меня градом проклятий. Я уже потянулся было за кольтом, как вдруг, к величайшему своему стыду, обнаружил, что тот выпал из кобуры, пока я парил в воздухе.
Тогда я схватил камень и запустил в голову парня, который уже изготовился к стрельбе. Тот выронил кольт и рухнул на землю. И тут я заметил, как один из уцелевших поднимает на плечо свой зверобой и целят прямо мне в лоб.
Потом, как видно из опасения угодить в своего дружка, который с огромным кривым, ножом подкрадывался ко мне сзади, он перехватил ружье за ствол и, размахивая им наподобие дубины, устремился вперед. Парень с ножом полоснул меня по ребрам. Я, в свою очередь, ударил его кулаком в подбородок — вот почему его нижняя челюсть вдруг раскололась на четыре части. Тем временем другой парень с размаху опускал мне на голову приклад. Я успел увернуться, и удар пришелся по плечу. Оплошав таким образом, бандит вознамерился было воспользоваться ружьем по назначению, но не успел. Утомленный его упорным желанием вышибить из меня мозги, я положил руки ему на плечи и хорошенько припечатал головой о валун. Кажется, он решил, что я несколько переусердствовал.
Лишь потом, протерев глаза от пота и пыли, я с удивлением разглядел в поверженных врагах Биксби и его банду. Конечно, можно было сразу предположить, что, скрываясь от преследования закона, они направятся в туже дикую местность, что и я.
Неожиданно густой кустарник на берегу реки раздвинулся, и из-за трупа лошади поднялся огромного роста чернобородый человек. Сжимая в руке кольт с длиннейшим стволом, он стал осторожно приближаться ко мне.
— Кто ты? — подозрительно спросил он. — И откуда здесь взялся?
— Я Брекенридж Элкинс, — ответил я, счищая с рубашки кровь. — Что здесь вообще происходит?
— Да понимаешь, — говорит он, — сижу я на берегу реки, никого не трогаю — жду, когда вода спадет, чтобы переправиться на ту сторону. Как вдруг на гребне показываются эти негодяи и открывают по мне огонь. Я честный гражданин и…
— Ты врешь, — говорю я ему с обычным своим тактом. — Твое имя — Джоэл Керн, и ты самый отъявленный злодей в здешних горах. Я видел твою рожу на плакате в Жеваном Ухе.
Тогда он направил на меня свой кольт, а у самого борода торчком — точь-в-точь как шерсть у матерого волка.
— Ах, вот оно что! — говорит. — Выходит, ты меня знаешь? А что собираешься делать? Поди, рассчитываешь получить за меня награду?
— Нет, — говорю, — не рассчитываю. Я сейчас такой же преступник, как и ты. Из-за этих скунсов я преступил закон, в теперь мне на пятки наседает шериф со своими парнями.
— Так чего же ты сразу не сказал? — зарычал крутой парень. — Живо, забираем коней этих олухов и сматываемся. Грязные дешевки — заподозрили, будто во время последнего нападения на дилижанс я вел с ними нечестную игру. Я по возможности старался их избегать, потому что по природе человек я мирный, как вдруг, словно снег на голову, они сами выехали на меня. Мою лошадь убили первым же выстрелом, а потом мы еще с час без особого успеха плевались друг в друга свинцом. Все же, если бы не ты, то, думаю, рано или поздно они бы меня достали. Поторапливайся, уходим вместе!
— Не выйдет, — говорю. — Я стал преступником случайно, по ошибке, и убийца с большой дороги мне не компания.
— Боишься запачкаться? — тот усмехнулся. — Ладно. Тогда помоги хоть поймать лошадь. Еще успеешь смыться: конь у тебя, добрый, а солнце едва перевалило за полдень.
И тут он вытащил из кармана огромные золотые часы и глянул на циферблат.
При виде часов я подскочил так, как если в получил хороший заряд дроби.
— Откуда у тебя эти часы?! — заорал я не своим голосом.
Керн вскинул голову, словно испуганный мустанг, и в замешательстве произнес:
— Мне подарил их мой старенький дедушка. А в чем дело?
— Врешь, негодяй! — заорал я. — Ты отнял их у моего дядюшки Гарфильда! Отдавай часы!
— Ты что, рехнулся? — говорит он, а у самого кожа на щеках побледнела.
Обеими ногами я оттолкнулся от земли прыгнул на врага. Раздался выстрел, и пуля застряла в мякоти левого бедра. Прежде чем парень успел вторично спустить курок, подлетел к нему и ударил по руке с кольтом. Рука взлетела кверху, снова раздался выстрел, и пуля усвистала за край обрыва. В ответ оттуда послышалось протестующее ржание, и Капитан Кидд, как ошалелый заметался взад и вперед над обрывом. От удара Керн выпустил кольт и теперь со всей силы въехал мне по носу, да так, что искры из глаз посыпались. Я пнул его ногой в живот. Он заскрежетал зубами и переломился надвое, а, когда выпрямился, в его руке оказался нож, который он достал из-за голенища.
Бандит полоснул меня по груди, затем ударил клинком в плечо и в руку, да еще лягнул в пах. Обезумев от обиды, приподнял его над землей, бросил головой вниз и, подпрыгнув, что было сил ударил поверженного врага пятками в грудь. Этот прием заставил его угомониться. Затем я поднял с земли часы и, спотыкаясь на каждом шагу, стал карабкаться вверх по склону.
«Наконец-то мои поиски увенчались успехом, — с радостью думал я, пыхтя преодолевая подъем, — Теперь я смогу вернуться к Эллен Рейнольдс, с нетерпением ожидающей своего героя».
И надо же было так случиться, что как раз в эту счастливую минуту Капитан Кидд, которого пуля из кольта Керна лишь слегка чиркнула по боку, в своих отчаянных, попытках освободиться от седла перегнул палку, и в который уже раз встав на дыбы, не удержался на краю обрыва, и рухнул вниз… прямо на меня!
Первое, что я услышал, когда очнулся, было пение очень больших птичек, постепенно переросшее в стук лошадиных копыт. Я сел, и прежде всего вытер кровь с глаз. Затем увидел шерифа Хопкинса, Джексона и Портленда, которые как раз выезжали из-за холма. Я попробовал встать, но правая нога не слушалась. Тогда я потянулся, за кольтом и не нашел его. Мышеловка захлопнулась!
— Смотри-ка! — воскликнул Хопкинс, вытащив глаза и указывая вперед рукой. — Там, на камнях, валяется Биксби со всей своей бандой! О Боже! И Джоэл Керн рядышком! Что за чудеса?! Настоящее поле боя! А это кто еще там сидит? Так замазан кровью, что сразу и не разберешь.
— Да это ж наш простофиля! — завопил Джексон. — Не шевелись, дорогой, а то прикончу на месте!
— Меня и так уже почти прикончили, — слабо огрызнулся я. — Валяй, делай свое грязное дело. Все равно судьба против меня.
Парни подъехали и уставились на меня в благоговейном молчании.
— Посчитайте мертвых, ребята, — негромко произнес Хопкинс.
— Все живы, — сказал Портленд, осмотрев тела. — Только я сильно сомневаюсь, чтобы, воскреснув, они смогли бы обойтись без костылей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41