Вряд ли. Убийца действовал, двигаясь по продуманному маршруту — штат за штатом. По логике, “Фолкрофт” должен стать следующим в его списке. Может, убийца не передумал, просто опасается охраны “Фолкрофта” и ждет, когда Смит выйдет за его территорию, чтобы нанести удар? Как бы его арестовать или предотвратить удар!
В конце концов Смит решил остаться — хотя бы еще на один день.
Зазвонил телефон с засекреченным номером — по нему со Смитом всегда связывался Римо. Директор “Фолкрофта” снял трубку.
— Слушаю!
— Смитти! — послышался голос Римо. Он был явно расстроен. — Плохие новости!
— Что случилось?
— Феррис мертв. Мы опоздали!
— А распылитель?
— Исчез.
— Так найдите! — в голосе Смита зазвучали резкие нотки: он не хотел докладывать президенту о полном провале.
— Эй, я звоню так, из вежливости. Если помните, я на вас не работаю.
— Извините, — быстро произнес Смит. Он понимал, что, обидев Римо, вынужден будет иметь дело непосредственно с Чиуном. Нет, уж лучше держать связь через Римо. — Расскажите, как это произошло.
— Вот так-то лучше, — смягчился Римо. Ему больше нравилось, когда Смит был вежлив с ним. — Мы находимся в Крепости чистоты. Это настоящая клоака. А возглавлял все один старый нацист, Конрад — не могу выговорить фамилию. Немец.
— Продолжайте, — попросил Смит. Римо никогда не мог запомнить детали!
— Этот ублюдок, похоже, инвалид. С одной рукой, безногий. Это он похитил Ферриса, но вам ни в жизни не догадаться зачем!
— Вы правы, — согласился Смит, которого и выбрали на место директора КЮРЕ, потому что он был напрочь лишен воображения. — Не догадаться. Объясните.
— Ему нужен был распылитель, чтобы сделать себе протезы! Именно так! Когда мы его нашли, у него были искусственные ноги и рука с мясницким ножом. Теперь это какой-то бионический получеловек-полуробот.
— Киборг.
— Что?
— Это такой специальный термин. Употребляется для обозначения того, что вы только что описали. Киборг — это человек, отдельные органы которого заменены искусственными.
— Ну хорошо, пусть будет так. Похоже, он заправлял всеми делами в этом гнусном месте, но когда мы появились, он почему-то устроил среди своих неонацистов резню.
— Я запросил информацию о Лиге белых арийцев. Она была основана Бойсом Барлоу, тело которого несколько дней назад было обнаружено на мусорной свалке где-то в Мэриленде. Вместе с ним найдены трупы его двоюродных братьев. Очевидно, это Конрад убрал их.
— Но зачем? Чтобы захватить власть? Но он принялся уничтожать всех напропалую!
— Я не готов это объяснить. Где он сейчас?
— Исчез.
— Каким образом?
— Я как раз собирался на него напасть, когда меня вырубил Чиун. Он испугался, что мы погибнем. Вы же знаете, как он ведет себя, когда что-то выходит за рамки его понимания. Раз такого нет в хрониках Синанджу, значит, не стоит связываться. Надо отказаться от боя и сразиться потом.
— А где сейчас Чиун?
— Рассказывает тем, кто остался в живых, что корейцы — единственная истинная раса господ. Смотрите, как бы после его лекции в Алабаме не появилась бы первая в мире организация, считающая корейцев высшей расой.
— Римо, сейчас самое главное — найти распылитель.
— Я понимаю. Когда я пришел в себя, то чуть было не удушил Чиуна! Чем быстрее мы с этим покончим, тем скорее сможем уехать в Синанджу.
— У вас есть какие-нибудь зацепки?
— Когда Чиун закончит, я сам поговорю с этими людьми. Наверняка что-то раскопаю. — Держите меня в курсе. — А волшебное слово? — весело напомнил Римо.
— Пожалуйста!
— Спасибо. — Римо повесил трубку. В голове у Смита роились мрачные мысли. Нелегко будет объяснить президенту, почему погиб Феррис ДОрр.
Конечно, распылитель мог бы спасти дело, но, к сожалению, сейчас о нем ничего не было известно. Другой на месте Смита выждал бы денек-другой в надежде, что появятся хорошие новости, но не таков был Смит. Даже если бы речь шла о его отставке с поста директора КЮРЕ, поскольку он не смог обеспечить надежную охрану Ферриса ДОрра, он, не колеблясь ни минуты, исполнил бы свои служебный долг.
Он поднял трубку красного телефона.
И тут же ее положил: дважды пропищал компьютер, подавая сигнал, что поступила срочная информация. Смит повернулся к экрану, сразу забыв о президенте.
В информации говорилось, что в маленьком городке Маунт-Олив в Северной Каролине произошло убийство. Был убит Харолд К. Смит шестидесяти двух лет. Его обнаружили на пороге собственного дома с отрубленной головой. Казалось, он был казнен на гильотине. Полиция вела расследование. У убитого не было врагов, поэтому подозреваемых тоже пока не было.
Вызвав свою оперативную карту, Смит добавил еще одно имя к списку убитых Смитов. Теперь их было четырнадцать. Он отметил также место убийства, которое тут же высветилось на карте в границах штата Северная Каролина.
Смит набрал код, и на карте появилась зеленая линия, соединившая Оукхэм, штат Массачусетс, где произошло предыдущее убийство, с Маунт-Олив. Линия была длинная, прямая и шла строго параллельно Восточному побережью через южную часть Новой Англии и штат Нью-Йорк, минуя Лонг-Айленд и Рай.
Убийца обошел его стороной.
Может, он допустил ошибку, оценивая действия убийцы? Может, тот ехал не по шоссе, как предполагал Смит? Возможно, и жертв он выбирал вовсе не по телефонной книге?
Казалось бы, известие должно принести облегчение, но не тут-то было.
Оно внесло элемент случайности в то, что представлялось Смиту логической схемой. Если убийца перешел к другому сценарию, то он, Смит, по-прежнему оставался вероятной жертвой. И мучительное ожидание может длиться теперь бесконечно долго.
Смит тяжело вздохнул и приготовился встретить новую опасность, не теряя самообладания.
* * *
Харолд К. Смит услышал стук в дверь. Он смотрел футбол, и его команда лидировала со счетом три-ноль. Страшно не хотелось отрываться от игры, и он нехотя пошел открывать.
На крыльце стояла девушка, молодая и симпатичная. Смит ее никогда прежде не встречал, но поскольку в Маунт-Олив был колледж, он принял ее за студентку. Может, она хочет продать ему какой-нибудь журнал. Студенты иногда подрабатывали таким образом.
Девушка нежно улыбнулась, и плохое настроение Смита как рукой сняло — такая у нее была улыбка.
— Добрый вечер! Вы Харолд К. Смит?
— Да, юная леди.
— У меня в фургоне ваш друг.
— Друг?
— Да. И он хочет с вами поговорить.
— Что ж, — произнес Харолд К. Смит, думая о потерянном футбольном матче, — пусть войдет.
— О, — печально вымолвила Илза. — Бедняжка, он не может ходить.
— О, — сказал Харолд К. Смит. — Значит, мне придется идти к нему?
— Будьте так любезны!
И Смит пошел.
Блондинка открыла боковую дверь. Харолд К. Смит сунул голову внутрь и увидел самое безобразное лицо, которое ему когда-либо доводилось видеть.
Лицо принадлежало человеку, до шеи закутанному в одеяла. Это был древний старик с маленькими ушами и блестящими черными глазками. Его тело имело под одеялами весьма странные очертания.
— Смит! — прошипел человек.
— Я вас знаю?
И тут Харолд К. Смит почувствовал, что в спину ему уперся пистолет. Даже не нужно было оборачиваться, чтобы это понять. Честно говоря, он сомневался, что в данном случае вообще стоило поворачиваться.
— Быстро внутрь! — скомандовала девушка, и ее голос уже не показался Смиту таким нежным.
Смит забрался в фургон. Внутри было тесно, и ему пришлось пригнуться. Впрочем, это было еще ничего, потому что вскоре на него рухнул потолок — это Илза стукнула его по голове дубинкой.
— Я ждал этого момента, Харолд К. Смит, — замогильным голосом произнес Конрад Блутштурц. — Ждал сорок лет.
— Кажется, он того...
— Что ты сказала?
— Он вас не слышит, — объяснила Илза. — Боюсь, я слишком сильно ударила его. Извините.
— Тьфу, — сплюнул Конрад Блутштурц. — Впрочем, какое это имеет значение? Все равно он не тот Харолд Смит, что нам нужен, а я слишком устал, чтобы его убить. Оттащи его обратно на крыльцо и там пристрели.
— А можно, я лучше отрублю ему голову? — спросила Илза, пожирая глазами стальное лезвие, торчащее из голубоватого протеза левой руки.
— Если отрубить голову, то кровь брызнет фонтаном из горла, — предупредил Конрад Блутштурц.
— Постараюсь не запачкаться, — пообещала Илза.
— Доставь себе удовольствие, — сказал Конрад Блутштурц, закрывая глаза. — Лишь бы он был мертв.
— Вот спасибо. — И Илза схватила Харолда К. Смита за ноги.
В телефонной будке на заправочной станции даже зимой стоял смешанный запах цветов магнолии и паров бензина. Илза положила трубку.
Они израсходовала уже целую пригоршню монет. Когда она начала звонить, у нее было сорок долларов мелочью, а сейчас осталось всего шесть центов. Но зато ей удалось найти именно то, что она хотела. Ей не терпелось рассказать обо всем ее фюреру.
Она помчалась к фургону и вскочила в кабину.
— Я нашла идеальное место! — крикнула она, обернувшись назад.
Внутри фургона на раскладушке лежал Конрад Блутштурц.
— Где? — прохрипел он.
— В Нью-Йорке. Санаторий “Фолкрофт”. Мне пришлось сделать миллион звонков, но зато уж попала в точку. Администратор заверил меня, что это лучшее место в стране. Они готовы принять вас прямо сейчас и, самое главное, согласны, чтобы я осталась с вами как ваша личная сиделка. В других местах соглашались принять только вас, без меня, а я знала, что вы не захотите разлучаться со мной.
— Молодец, Илза, — сдавленным голосом похвалил Конрад Блутштурц.
У него нестерпимо болели культи ампутированных конечностей. Здоровой рукой он повыше натянул на себя одеяло. Оно кусалось — что поделать, армейское. От него чесалось все тело, и зуд сводил с ума сильнее, чем боль.
— Вы и представить себе не можете, — продолжала Илза бодрым голосом — она всегда говорила так, когда настроение было на нуле. — Этот “Фолкрофт” возглавляет Смит! Харолд Смит. Ну, не смех!
— Смит, — произнес Конрад Блутштурц, и глаза его запылали нехорошим огнем.
Глава двадцать седьмая
Римо вышел из кабинета, являвшегося штабом Лиги белых арийцев Америки и Алабамы, и направился в конференц-зал, чтобы присоединиться к Чиуну.
— Что сказал Император Смит? — спросил Мастер Синанджу.
Он стоял перед сидящими прямо на полу членами Лиги белых арийцев, которым удалось остаться в живых. Руки они держали за головой, как военнопленные.
— Он не очень-то доволен, но если мы быстро найдем распылитель, думаю, он тебя не уволит. У Чиуна дрогнула жидкая бородка.
— Уволит? — переспросил он упавшим голосом. — Смит сказал, что меня могут уволить? Еще ни один Мастер Синанджу не был уволен! История не знала такого позора!
— Ну, если быть точным, про увольнение он не сказал, — вынужден был признать Римо, — но был очень огорчен.
— Тогда мы вернем этот прибор! — твердо заявил Чиун.
— Каким образом?
Чиун знаком приказал одному из сидящих встать. Человек поспешно вскочил на ноги, словно выскочил чертик из коробочки.
— Этот нам сейчас все и расскажет.
Римо посмотрел на человека. Тот был явно напуган, не его упитанное лицо хранило отпечаток какой-то мрачно? надменности. На вид ему было за тридцать, его брови и усы щеточкой имели цвет веника.
— Как тебя зовут, приятель? Мужчина расправил плечи.
— Доктор Манфред Бефлекен.
— Вы говорите так, словно это известное имя.
— Так оно и есть. Я один из лучших хирургов в мире.
— Это он создал то гнусное существо, — вмешался Чиун.
— Это правда?
— Да, я был удостоен такой чести. Бионика — моя специальность.
— Вы создали монстра.
— Нет, — сказал доктор Манфред Бефлекен. — Конрад Блутштурц был монстром задолго до этого. Таким его сделала война, а я лишь усовершенствовал.
— Он сумасшедший, — вставил Чиун. — Этот врач — псих. И к тому же расист, возможно, самый страшный из всех. Я попытался сыграть с ним в твою игру — он ненавидит всех, даже других собравшихся здесь расистов, и считает, что немцы — раса господ. Немцы! Несчастные солдафоны. И попробуй, припомни, когда они в последний раз выиграли войну!
— Остальные присутствующие здесь — это полное ничтожество, — сказал доктор Бефлекен. — Тупые орудия для достижения целей герра фюрера.
— Что касается меня, то моя единственная цель — покончить раз и навсегда с этим существом, — мрачно произнес Римо. — Где мне его найти?
— Кто знает? — пожал плечами врач.
— Вы. И сейчас же скажете нам! — воскликнул Римо, хватая его за плечо и погружая в него большой палец до тех пор, пока он не уперся в плечевой сустав. Лицо доктора Бефлекена налилось кровью. Он попытался сопротивляться, но Римо быстро это пресек. — Вы собрали Блутштурца, а я могу разобрать — не только его, но и вас. Любого человека. Даю вам последний шанс.
— Я предан немецкому рейху! — воскликнул доктор Бефлекен.
Римо надавил на сустав, и правая рука доктора, громко хрустнув, выскочила из сустава. На глазах у него выступили слезы, а рука безжизненно повисла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33