Стены мерцали в полумраке тысячами слюдяных искорок, отражавших пламя свечи. Тревэллион остановился. Вокруг стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь их дыханием — ни единого звука, ни малейшего дуновения свежего воздуха. Если даже их отсутствие заметят, никому не придет в голову искать их именно здесь.
Он снова ударил киркой по стене, отколов приличный кусок породы.
— Надо бы поосторожней, — пробормотал он себе под нос, — иначе можно сломать рукоятку.
Тело его покрылось потом, брюки потемнели, пропитавшись этой драгоценной влагой, каждая капля которой теперь была на вес золота. С неизменной отчаянной яростью Вэл боролся с каменной стеной, откалывая от нее куски, которые падали к его ногам, поблескивая серебром. Лишь глухие удары кирки, врезавшейся в стену, и его тяжелое дыхание нарушали тишину замкнутого пространства.
Больше часа Тревэллион работал без остановки, потом, тяжело дыша, опустился на землю.
— Вэл, — Грита говорила почти шепотом, — с вами все в порядке?
— Да, только немного отдохну, — не глядя на нее, ответил он.
Вэл понимал, что результаты его труда ничтожны по сравнению с тем, сколько предстоит сделать. Трудность заключалась еще и в том, что в проделанном углублении стало невозможно работать киркой.
Грита встала.
— Дайте я попробую.
Тревэллион покачал головой в знак протеста, но все же протянул ей кирку. Грита неловко размахнулась и ударила по стене. Через несколько минут она устало опустилась на землю.
— Только отдохну минуточку.
Вэл поднял кирку.
Прошло еще несколько часов — казалось, целая вечность, а проделанное углубление по-прежнему оставалось невероятно крохотным. Медленно, тяжело он размахивал киркой и упорно бил в стену. Легкие его хрипели и свистели. Теперь после каждого удара ему приходилось останавливаться, чтобы отдышаться. Тогда кирку подхватывала Грита. Ладони ее покрылись волдырями, которые лопались, пачкая кровавыми пятнами рукоятку кирки, но она не замечала этого.
Пламя свечи сделалось совсем слабым и мерцало крохотным голубым огоньком. Размахнувшись, Вэл отколол огромный кусок породы. Еще несколько часов назад он бы радовался такому достижению, сейчас даже не обратил внимания.
Они уже больше не разговаривали, они хотели во что бы то ни стало вырваться из этого мрака, даже не думали о воздухе. Они просто долбили стену, нанося один удар за другим.
Положить кирку Тревэллион не мог, так как другого выхода у него не было. Вся его жизнь прошла в борьбе и в труде, и умереть он мог только борясь и работая. Он никогда не представлял себе, как умрет, жизнь научила его до конца бороться за существование. С угрюмой яростью бессловесного животного он снова и снова атаковал каменную твердыню. Тысячи мелких осколков, разлетаясь в разные стороны, хлестали его по лицу, залитому потом. Его некогда стальные мышцы, налитые силой от долгой работы с кувалдой, теперь ныли от нестерпимой боли, но руки, словно когтистые лапы, судорожно сжимали рукоятку кирки. Нанеся очередной удар, он в изнеможении прислонялся к стене, чтобы перевести дух, и тогда перед ним всплывало жестокое лицо его врага.
Манфред ворвался в кондитерскую, в дверях наткнулся на человека, стоявшего к нему спиной, и только войдя в комнату, увидел ружье в руках у Ледбеттера.
— Отложим до следующего раза, мистер Ледбеттер, — галантно раскланялся Элдер и, протиснувшись мимо Манфреда, вышел.
— Слава Богу, — с облегчением выдохнула Мелисса. — Благодаря вам удалось избежать стрельбы, — объяснила она.
— А жаль, — вступил в разговор Ледбеттер. — Сдается мне, под дулом этого ружья у него быстро поубавилось бы прыти. — Но тут же, заметив обеспокоенное выражение на лице Манфреда, спросил: — Что-то случилось?
— Они пропали, — ответил тот. — Грита и Тревэллион. И чует мое сердце, Хескет знает, где они!
— Вы хотите сказать, они погибли? — не на шутку встревожилась Мелисса.
— Я не могу этого утверждать, но хорошо представляю этого человека… и выражение «чует кошка, чье мясо съела» на его лице. Если они и не погибли, то находятся в смертельной опасности.
Мелисса медленно опустилась на стул.
— Джим, где они могут быть?
— Как давно вы их видели? — спросил Манфред.
— Ну… уже много часов прошло.
— А где Тэпли? Хоть кто-нибудь видел его?
— Я здесь, — послышался голос с порога. — Я искал Тревэллиона.
— Мы тоже.
— Он пошел в отель, чтобы встретиться там с этой актрисой, мисс Редэвей.
— Они могли пойти на «Соломон», — высказал предположение Ледбеттер.
— С какой стати ей туда идти? — возразил Тэпли. — Что женщине делать на прииске?
— Ну почему же? Это интересно. Ведь ей принадлежит большая его часть, — возразила Мелисса.
— Но даже если и так, — не унимался Тэпли, — зачем им оставаться там так долго? Что могло их там задержать? Сэнтли ушел рано. Я видел его вчера в магазине, и он отправился к себе домой в долину.
— Тиэйл может знать что-то, ведь он все время сидел в отеле, — предположила Мелисса. — Ему всегда известно, где мисс Редэвей.
— Но Тиэйл ранен, — возразил Тэпли. — Что он может сказать?
— Его могли ранить уже после того, — заметил Ледбеттер. — Возможно, в этом-то и заключалась идея. Если бы он умер, никто ничего не узнал бы, и концы в воду.
— Надо искать на прииске, — волновалась Мелисса. — Больше негде. Вам, ребята, лучше отправиться туда прямо сейчас, пока не стемнело.
Манфред повернулся к ней,
— Я договорился с Дэйном Клайдом встретиться здесь. Когда он придет, попросите его подождать. Мы скоро вернемся.
— Только будьте осторожны.
Ледбеттер хотел положить ружье на стойку, но Гарри покачал головой.
— Оставьте его себе, оно вам может понадобиться.
Они вышли на улицу. По дороге встретили Фермера Пила. Появившись на пороге игорного дома и завидев их, он обернулся и бросил через плечо:
— Давайте-ка рассчитаемся, а то у меня появилось одно дело, и мне пора идти. — Выскочив на улицу, он окликнул Ледбеттера: — Джим, что там стряслось?
— Тревэллион исчез. И Маргрита Редэвей вместе с ним. Мы думаем, они попали в западню на «Соломоне».
— Подождите, я с вами!
Еще двое горняков, проходивших мимо, услышали эти слова и присоединились к ним. Новость поползла по городу, к ним стали стекаться люди — завсегдатаи биржи, бармены, погонщики, горнорабочие и управляющие шахт, так что вскоре собралась целая толпа.
— Он такой смелый, — заметил кто-то. — Я сам видел, как он вернулся цел и невредим с территории модоков и привез спасенное золото.
— Он всегда готов прийти на выручку, — прибавил другой.
Ваггонер увидел вереницу спешащих людей. Выйдя на порог хижины, он удивленно смотрел им вслед. Что за черт? Куда они все? А толпа тем временем все пополнялась и вскоре насчитывала пятьдесят, сто, а потом и сто пятьдесят человек. Не выдержав, Ваггонер окликнул пробегавшего мимо рабочего:
— Эй, чего это там такое?
— С Тревэллионом беда — попал в западню на «Соломоне»! Все бегут спасать его.
Ваггонер хотел что-то ответить, но только покачал головой и шагнул в дом, закрыв за собой дверь.
Он долго стоял не двигаясь. Где-то внутри него слабо, но настойчиво загудел набат.
«Сматываться! Сматываться отсюда, пока не поздно!» Но бандит раздраженно пожал плечами. Зачем? Ведь он не оставил следов… ни одного… Все, что принес с собой в шахту, осталось там, и среди этих вещей нет ни одной, которая принадлежала бы ему. Разве могут его заподозрить? Так чего же тогда суетиться? В конце концов, кто такой этот Тревэллион? И эта актриса… Какие-то сопляки, которые все видели тогда на Миссури и теперь выросли…
Лошадь он оставил подковать в конюшне, и если отправится за нею, то любой может поинтересоваться, куда это он собрался в такой час.
На лбу его выступил пот. Что за глупость? Чего так нервничать? Если их и не задавило обвалом, в любом случае они наверняка задохнулись. Они мертвы, а больше об этом никто не знает.
Хотя… любой горняк сразу догадается, что взрыв устроен явно не в рабочих целях. Начнут копать, наводить справки. Конечно, никто не видел, как он ходил туда, но кто даст гарантию? Всегда найдется какой-нибудь случайный очевидец, который выбрасывал объедки в приоткрытую дверь или брился у окна. Да мало ли кто мог его видеть! Нельзя быть уверенным…
Ваггонер вытер пот со лба. Да что это с ним такое! Чего он боится? И все же он знал чего. Ему уже приходилось видеть такое сборище, как сейчас, но в тот раз, когда толпа линчевателей добралась до его берлоги, его уже и след простыл.
Но сейчас-то все в порядке. Никто не знает о нем… кроме человека, пославшего его туда. Никто, кроме него. Только вот что делает в городе Чистильщик? Ваггонер всегда недолюбливал его, но был уверен, что Чистильщику его не достать. Во всяком случае, так ему хотелось думать.
И все-таки, что привело его в этот город? Должно быть, деньги, иначе бы он не приехал. Тогда чьи деньги? Кто платит за работу? И кому это, интересно, известно, как и где разыскать Топора? Наверное, есть такие, только, скорее всего, это один человек. Тот же самый, который нанял его, Ваггонера. Но почему именно Топор понадобился ему на этот раз? Какую такую операцию может провернуть Топор, которая не под силу Ваггонеру?
Ваггонер не доверял никому и понял сразу: причина тут только одна.
Глава 57
Когда Ледбеттер, Тэпли, Манфред и Лэнгфорд Пил подошли к прииску, навстречу им выступил охранник.
— Извините, ребята, но сюда нельзя.
— Ты давно заступил? — спросил его Джим.
— Вчера днем.
— Кто-нибудь проходил на территорию шахты?
— Никто. Нам приказано никого не пропускать без личного разрешения мисс Редэвей.
— А ты не видел ее или Тревэллиона?
— Нет, не видел. — Он помолчал. — Правда, мне показалось, что кто-то прошмыгнул вон там, на задворках, но когда я подошел, никого не оказалось. Что ж, это и немудрено, на такой работе все время что-нибудь мерещится.
— У нас есть основания полагать, что мисс Редэвей и Тревэллион попали в ловушку в шахте. Хотим пройти.
— Но послушайте… — Лицо охранника от волнения покрылось испариной. — Не можете же вы нару…
— Ты собираешься преградить мне путь, Том? — тихо проговорил Пил и, указав на остальных, добавил: — И всем этим людям?
Том покачал головой.
— Нет… И если Тревэллион в беде, я тоже хочу помочь.
— Мы не знаем точно, там ли он, — заметил Тэпли. — Хотя… не понимаю, где они еще могут быть!
Ледбеттер повернулся к Манфреду.
— Вы работали с нею и хорошо ее знаете. Стала бы она спускаться в шахту, как вы думаете?
— Да она ходит, куда ей заблагорассудится, — ответил Манфред. — Эта женщина сама себе хозяйка.
Ледбеттер подергал за ручку двери конторы.
— Смотрите-ка, открыто, и кто-то был здесь.
— Они бы не ушли, оставив дверь открытой. Даже при охраннике.
Джим толкнул дверь и вошел. Манфред последовал за ним, а Тэпли направился к будке подъемника. Вдруг послышался голос Пила:
— Ребята, он точно здесь! Вот его пиджак!
Ледбеттер бросился к двери, но Манфред остановил его.
— Посмотри-ка сюда!
Перед Манфредом лежала схема квершлага.
— Ее достали вот из этого ящика. Она лежала на столе. А теперь взгляни-ка сюда… — И он протянул ему записку Хескета, адресованную Сэнтли.
— Сорок девятый. Тут говорится, что туда и близко нельзя подходить, а при этом лежит схема, и такое впечатление, будто кто-то изучал ее.
— Ну что ж, это уже кое-что. Пошли.
Ледбеттер тоже узнал пиджак Вэла.
— Конечно, это его.
Теперь все собрались около конторы, Джим оглядел собравшихся и спросил:
— Кто-нибудь из вас работал на «Соломоне»?
— Я работал. — Вперед выступил рыжий парень по имени Ред в запачканной горняцкой одежде.
— Что там такого опасного в сорок девятом? — спросил Ледбеттер.
Ред пожал плечами.
— Да вроде ничего особенного, как и везде. В Комстоке много опасных мест, это всем известно.
— Давайте-ка спустимся и посмотрим, — предложил Джим и, помолчав, добавил: — Лучше идти вшестером, там ведь тесно. А вы, — он посмотрел на остальных, — будьте наготове, нам может понадобиться помощь.
Потом он обратился к Пилу:
— Не мог бы ты посторожить контору? И вы, Манфред, тоже. А ты, Ред, — прибавил он, — выбери троих надежных ребят, пойдете со мной и Тэпом.
— Надо бы костер развести, — сообразил кто-то. — Если они найдут их, без костра не обойтись. Когда поднимаешься на поверхность, проторчав столько часов в жаркой шахте, в самый раз схватить воспаление легких.
— Пожалуй, сбегаю за одеялами, — предложил другой и, повернувшись, скрылся в темноте.
Держа в руках зажженные свечи, шестеро мужчин исчезли в отверстии шахты. Остальные занялись костром.
Впереди шел Ред.
— Проработал я тут совсем недолго, — бросил он через плечо. — Быстро уволился. Не по душе мне пришлось, как велись здесь работы.
— Ты знаешь Хескета? — спросил Ледбеттер.
— Видел пару раз. Он все время сидел в конторе, но шахту хорошо представляет. Спускался сюда украдкой, когда последняя смена заканчивала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Он снова ударил киркой по стене, отколов приличный кусок породы.
— Надо бы поосторожней, — пробормотал он себе под нос, — иначе можно сломать рукоятку.
Тело его покрылось потом, брюки потемнели, пропитавшись этой драгоценной влагой, каждая капля которой теперь была на вес золота. С неизменной отчаянной яростью Вэл боролся с каменной стеной, откалывая от нее куски, которые падали к его ногам, поблескивая серебром. Лишь глухие удары кирки, врезавшейся в стену, и его тяжелое дыхание нарушали тишину замкнутого пространства.
Больше часа Тревэллион работал без остановки, потом, тяжело дыша, опустился на землю.
— Вэл, — Грита говорила почти шепотом, — с вами все в порядке?
— Да, только немного отдохну, — не глядя на нее, ответил он.
Вэл понимал, что результаты его труда ничтожны по сравнению с тем, сколько предстоит сделать. Трудность заключалась еще и в том, что в проделанном углублении стало невозможно работать киркой.
Грита встала.
— Дайте я попробую.
Тревэллион покачал головой в знак протеста, но все же протянул ей кирку. Грита неловко размахнулась и ударила по стене. Через несколько минут она устало опустилась на землю.
— Только отдохну минуточку.
Вэл поднял кирку.
Прошло еще несколько часов — казалось, целая вечность, а проделанное углубление по-прежнему оставалось невероятно крохотным. Медленно, тяжело он размахивал киркой и упорно бил в стену. Легкие его хрипели и свистели. Теперь после каждого удара ему приходилось останавливаться, чтобы отдышаться. Тогда кирку подхватывала Грита. Ладони ее покрылись волдырями, которые лопались, пачкая кровавыми пятнами рукоятку кирки, но она не замечала этого.
Пламя свечи сделалось совсем слабым и мерцало крохотным голубым огоньком. Размахнувшись, Вэл отколол огромный кусок породы. Еще несколько часов назад он бы радовался такому достижению, сейчас даже не обратил внимания.
Они уже больше не разговаривали, они хотели во что бы то ни стало вырваться из этого мрака, даже не думали о воздухе. Они просто долбили стену, нанося один удар за другим.
Положить кирку Тревэллион не мог, так как другого выхода у него не было. Вся его жизнь прошла в борьбе и в труде, и умереть он мог только борясь и работая. Он никогда не представлял себе, как умрет, жизнь научила его до конца бороться за существование. С угрюмой яростью бессловесного животного он снова и снова атаковал каменную твердыню. Тысячи мелких осколков, разлетаясь в разные стороны, хлестали его по лицу, залитому потом. Его некогда стальные мышцы, налитые силой от долгой работы с кувалдой, теперь ныли от нестерпимой боли, но руки, словно когтистые лапы, судорожно сжимали рукоятку кирки. Нанеся очередной удар, он в изнеможении прислонялся к стене, чтобы перевести дух, и тогда перед ним всплывало жестокое лицо его врага.
Манфред ворвался в кондитерскую, в дверях наткнулся на человека, стоявшего к нему спиной, и только войдя в комнату, увидел ружье в руках у Ледбеттера.
— Отложим до следующего раза, мистер Ледбеттер, — галантно раскланялся Элдер и, протиснувшись мимо Манфреда, вышел.
— Слава Богу, — с облегчением выдохнула Мелисса. — Благодаря вам удалось избежать стрельбы, — объяснила она.
— А жаль, — вступил в разговор Ледбеттер. — Сдается мне, под дулом этого ружья у него быстро поубавилось бы прыти. — Но тут же, заметив обеспокоенное выражение на лице Манфреда, спросил: — Что-то случилось?
— Они пропали, — ответил тот. — Грита и Тревэллион. И чует мое сердце, Хескет знает, где они!
— Вы хотите сказать, они погибли? — не на шутку встревожилась Мелисса.
— Я не могу этого утверждать, но хорошо представляю этого человека… и выражение «чует кошка, чье мясо съела» на его лице. Если они и не погибли, то находятся в смертельной опасности.
Мелисса медленно опустилась на стул.
— Джим, где они могут быть?
— Как давно вы их видели? — спросил Манфред.
— Ну… уже много часов прошло.
— А где Тэпли? Хоть кто-нибудь видел его?
— Я здесь, — послышался голос с порога. — Я искал Тревэллиона.
— Мы тоже.
— Он пошел в отель, чтобы встретиться там с этой актрисой, мисс Редэвей.
— Они могли пойти на «Соломон», — высказал предположение Ледбеттер.
— С какой стати ей туда идти? — возразил Тэпли. — Что женщине делать на прииске?
— Ну почему же? Это интересно. Ведь ей принадлежит большая его часть, — возразила Мелисса.
— Но даже если и так, — не унимался Тэпли, — зачем им оставаться там так долго? Что могло их там задержать? Сэнтли ушел рано. Я видел его вчера в магазине, и он отправился к себе домой в долину.
— Тиэйл может знать что-то, ведь он все время сидел в отеле, — предположила Мелисса. — Ему всегда известно, где мисс Редэвей.
— Но Тиэйл ранен, — возразил Тэпли. — Что он может сказать?
— Его могли ранить уже после того, — заметил Ледбеттер. — Возможно, в этом-то и заключалась идея. Если бы он умер, никто ничего не узнал бы, и концы в воду.
— Надо искать на прииске, — волновалась Мелисса. — Больше негде. Вам, ребята, лучше отправиться туда прямо сейчас, пока не стемнело.
Манфред повернулся к ней,
— Я договорился с Дэйном Клайдом встретиться здесь. Когда он придет, попросите его подождать. Мы скоро вернемся.
— Только будьте осторожны.
Ледбеттер хотел положить ружье на стойку, но Гарри покачал головой.
— Оставьте его себе, оно вам может понадобиться.
Они вышли на улицу. По дороге встретили Фермера Пила. Появившись на пороге игорного дома и завидев их, он обернулся и бросил через плечо:
— Давайте-ка рассчитаемся, а то у меня появилось одно дело, и мне пора идти. — Выскочив на улицу, он окликнул Ледбеттера: — Джим, что там стряслось?
— Тревэллион исчез. И Маргрита Редэвей вместе с ним. Мы думаем, они попали в западню на «Соломоне».
— Подождите, я с вами!
Еще двое горняков, проходивших мимо, услышали эти слова и присоединились к ним. Новость поползла по городу, к ним стали стекаться люди — завсегдатаи биржи, бармены, погонщики, горнорабочие и управляющие шахт, так что вскоре собралась целая толпа.
— Он такой смелый, — заметил кто-то. — Я сам видел, как он вернулся цел и невредим с территории модоков и привез спасенное золото.
— Он всегда готов прийти на выручку, — прибавил другой.
Ваггонер увидел вереницу спешащих людей. Выйдя на порог хижины, он удивленно смотрел им вслед. Что за черт? Куда они все? А толпа тем временем все пополнялась и вскоре насчитывала пятьдесят, сто, а потом и сто пятьдесят человек. Не выдержав, Ваггонер окликнул пробегавшего мимо рабочего:
— Эй, чего это там такое?
— С Тревэллионом беда — попал в западню на «Соломоне»! Все бегут спасать его.
Ваггонер хотел что-то ответить, но только покачал головой и шагнул в дом, закрыв за собой дверь.
Он долго стоял не двигаясь. Где-то внутри него слабо, но настойчиво загудел набат.
«Сматываться! Сматываться отсюда, пока не поздно!» Но бандит раздраженно пожал плечами. Зачем? Ведь он не оставил следов… ни одного… Все, что принес с собой в шахту, осталось там, и среди этих вещей нет ни одной, которая принадлежала бы ему. Разве могут его заподозрить? Так чего же тогда суетиться? В конце концов, кто такой этот Тревэллион? И эта актриса… Какие-то сопляки, которые все видели тогда на Миссури и теперь выросли…
Лошадь он оставил подковать в конюшне, и если отправится за нею, то любой может поинтересоваться, куда это он собрался в такой час.
На лбу его выступил пот. Что за глупость? Чего так нервничать? Если их и не задавило обвалом, в любом случае они наверняка задохнулись. Они мертвы, а больше об этом никто не знает.
Хотя… любой горняк сразу догадается, что взрыв устроен явно не в рабочих целях. Начнут копать, наводить справки. Конечно, никто не видел, как он ходил туда, но кто даст гарантию? Всегда найдется какой-нибудь случайный очевидец, который выбрасывал объедки в приоткрытую дверь или брился у окна. Да мало ли кто мог его видеть! Нельзя быть уверенным…
Ваггонер вытер пот со лба. Да что это с ним такое! Чего он боится? И все же он знал чего. Ему уже приходилось видеть такое сборище, как сейчас, но в тот раз, когда толпа линчевателей добралась до его берлоги, его уже и след простыл.
Но сейчас-то все в порядке. Никто не знает о нем… кроме человека, пославшего его туда. Никто, кроме него. Только вот что делает в городе Чистильщик? Ваггонер всегда недолюбливал его, но был уверен, что Чистильщику его не достать. Во всяком случае, так ему хотелось думать.
И все-таки, что привело его в этот город? Должно быть, деньги, иначе бы он не приехал. Тогда чьи деньги? Кто платит за работу? И кому это, интересно, известно, как и где разыскать Топора? Наверное, есть такие, только, скорее всего, это один человек. Тот же самый, который нанял его, Ваггонера. Но почему именно Топор понадобился ему на этот раз? Какую такую операцию может провернуть Топор, которая не под силу Ваггонеру?
Ваггонер не доверял никому и понял сразу: причина тут только одна.
Глава 57
Когда Ледбеттер, Тэпли, Манфред и Лэнгфорд Пил подошли к прииску, навстречу им выступил охранник.
— Извините, ребята, но сюда нельзя.
— Ты давно заступил? — спросил его Джим.
— Вчера днем.
— Кто-нибудь проходил на территорию шахты?
— Никто. Нам приказано никого не пропускать без личного разрешения мисс Редэвей.
— А ты не видел ее или Тревэллиона?
— Нет, не видел. — Он помолчал. — Правда, мне показалось, что кто-то прошмыгнул вон там, на задворках, но когда я подошел, никого не оказалось. Что ж, это и немудрено, на такой работе все время что-нибудь мерещится.
— У нас есть основания полагать, что мисс Редэвей и Тревэллион попали в ловушку в шахте. Хотим пройти.
— Но послушайте… — Лицо охранника от волнения покрылось испариной. — Не можете же вы нару…
— Ты собираешься преградить мне путь, Том? — тихо проговорил Пил и, указав на остальных, добавил: — И всем этим людям?
Том покачал головой.
— Нет… И если Тревэллион в беде, я тоже хочу помочь.
— Мы не знаем точно, там ли он, — заметил Тэпли. — Хотя… не понимаю, где они еще могут быть!
Ледбеттер повернулся к Манфреду.
— Вы работали с нею и хорошо ее знаете. Стала бы она спускаться в шахту, как вы думаете?
— Да она ходит, куда ей заблагорассудится, — ответил Манфред. — Эта женщина сама себе хозяйка.
Ледбеттер подергал за ручку двери конторы.
— Смотрите-ка, открыто, и кто-то был здесь.
— Они бы не ушли, оставив дверь открытой. Даже при охраннике.
Джим толкнул дверь и вошел. Манфред последовал за ним, а Тэпли направился к будке подъемника. Вдруг послышался голос Пила:
— Ребята, он точно здесь! Вот его пиджак!
Ледбеттер бросился к двери, но Манфред остановил его.
— Посмотри-ка сюда!
Перед Манфредом лежала схема квершлага.
— Ее достали вот из этого ящика. Она лежала на столе. А теперь взгляни-ка сюда… — И он протянул ему записку Хескета, адресованную Сэнтли.
— Сорок девятый. Тут говорится, что туда и близко нельзя подходить, а при этом лежит схема, и такое впечатление, будто кто-то изучал ее.
— Ну что ж, это уже кое-что. Пошли.
Ледбеттер тоже узнал пиджак Вэла.
— Конечно, это его.
Теперь все собрались около конторы, Джим оглядел собравшихся и спросил:
— Кто-нибудь из вас работал на «Соломоне»?
— Я работал. — Вперед выступил рыжий парень по имени Ред в запачканной горняцкой одежде.
— Что там такого опасного в сорок девятом? — спросил Ледбеттер.
Ред пожал плечами.
— Да вроде ничего особенного, как и везде. В Комстоке много опасных мест, это всем известно.
— Давайте-ка спустимся и посмотрим, — предложил Джим и, помолчав, добавил: — Лучше идти вшестером, там ведь тесно. А вы, — он посмотрел на остальных, — будьте наготове, нам может понадобиться помощь.
Потом он обратился к Пилу:
— Не мог бы ты посторожить контору? И вы, Манфред, тоже. А ты, Ред, — прибавил он, — выбери троих надежных ребят, пойдете со мной и Тэпом.
— Надо бы костер развести, — сообразил кто-то. — Если они найдут их, без костра не обойтись. Когда поднимаешься на поверхность, проторчав столько часов в жаркой шахте, в самый раз схватить воспаление легких.
— Пожалуй, сбегаю за одеялами, — предложил другой и, повернувшись, скрылся в темноте.
Держа в руках зажженные свечи, шестеро мужчин исчезли в отверстии шахты. Остальные занялись костром.
Впереди шел Ред.
— Проработал я тут совсем недолго, — бросил он через плечо. — Быстро уволился. Не по душе мне пришлось, как велись здесь работы.
— Ты знаешь Хескета? — спросил Ледбеттер.
— Видел пару раз. Он все время сидел в конторе, но шахту хорошо представляет. Спускался сюда украдкой, когда последняя смена заканчивала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59