— В Сакраменто мы заночуем. Гостиница там вполне приличная, есть даже увеселения.
— А я думала, дилижансы следуют без остановок, — заметила Грита. — Хотя, по правде говоря, отдых мне не помешал бы.
— Никому из нас он не помешал бы. Да, обычно мы едем без остановок, но тут недавно случился паводок, дороги местами размыты, и я не отважусь ехать по ним в темноте: мне надо видеть, что у меня под ногами.
Грита огляделась вокруг. Хескет куда-то исчез, теперь рядом сидели грузный господин в коричневом сюртуке и рыжеватый пассажир, подсевший недавно.
Они приехали в Сакраменто. Именно из этого городка когда-то давным-давно пришло то письмо. Кто-то задолжал ее отцу деньги и вложил их в какое-то дело, может быть, даже в этом городишке.
За ужином рядом с нею сидел Манфред.
— Неприятности могут случиться на отрезке пути отсюда до Пласервиля или дальше, — заметил он. — Места начинаются неспокойные.
— Вы бывали в этих краях раньше?
Он указал на восток и тихо проговорил:
— Мои родители умерли там, неподалеку от того места, куда мы следуем.
— А мои так и не добрались до этих мест, — грустно произнесла Грита. — Их убили на Миссури, они даже не успели выехать.
Манфред удивленно и как-то странно посмотрел на нее.
— Надо же, я и понятия не имел… Я думал, вы француженка.
— Я американка, просто училась в Париже. — Она провела в воздухе рукой. — Сюда-то мы и ехали. Калифорния — заветная мечта.
— Моя тоже. Жаль, что мои родители так и не увидели ее.
Оставшись одна в своей комнате, Грита задумалась. Почему он так странно посмотрел на нее? Чему удивился? Неужели тому, что она американка? А может, здесь кроется что-то другое?
Глава 30
На рассвете, расчесывая волосы, Грита вдруг посмотрела на Мэри и спросила:
— У вас есть револьвер?
Мэри Такер удивленно подняла глаза.
— Да, мисс Редэвей. Я ношу его с собой.
— И вы умеете стрелять?
Мэри улыбнулась.
— Я выросла в Индиане. Жили мы бедно, и папа подрабатывал в городе. Братьев у меня нет, и если в доме появлялось мясо, то это благодаря мне. Я охотилась и добывала дичь до четырнадцати лет, пока холера не унесла моих родителей.
— Хорошо, что у вас есть револьвер, держите его под рукой, потому что у нас могут возникнуть в пути неприятности.
— Я так и сделаю. Вас и вправду кто-то выслеживает?
— Да. Им нужно что-то из моих вещей.
— А вы, похоже, уверены в себе, мэм. — Девушка-ирландка улыбнулась. — И так же, как и я, сможете постоять за себя.
Грита кивнула.
— Смогу, если потребуется. А как вы попали в театр, Мэри?
— Потеряв семью, я нанималась на разную работу в Питсбурге. В одном доме, где я служила горничной, был молодой человек, он буквально бредил театром и часто устраивал приемы для актеров. За девушками ухаживать он не любил, но со мной держался очень мило, и мы часто подолгу беседовали. Однажды я так удачно изобразила одну даму, что очень рассмешила его. Через несколько дней за ужином он сказал какому-то человеку: «Пригласите ее, она лучше всех подходит на эту роль». И меня взяли в труппу. Мне предложили роль бойкой, нахальной горничной, и моя игра им понравилась. Так я связала свою судьбу с театром. С тех пор прошло четыре года. Я не стала ни богатой, ни известной, но это все же лучше, чем скрести полы.
— А вы никогда не жалели, что покинули ферму?
— Жалела. Я надеюсь, что когда-нибудь мне удастся накопить денег и купить собственное ранчо. — Она взяла чемодан. — А вы, мисс? Что вы собираетесь делать?
— Пока не имею понятия. Вы когда-нибудь влюблялись, Мэри?
— Дважды. Наверное, это была любовь. Но оба раза я сумела вовремя остановиться и благодарю за это Господа. А вы, мисс?
— Нет. В жизни я встречала мужчин, настоящих джентльменов, но все они мне не нравились. Наверное, я сама не знаю, чего хочу.
— Так всегда бывает, пока не встретишь настоящего человека.
Грита вдруг прерывисто проговорила:
— Я куплю ранчо, Мэри, и буду разводить лошадей. Конечно, я люблю театр, только мои возможности не безграничны, и едва ли я достигну подлинных вершин.
— Зато как приятно видеть радость и слышать смех в зрительном зале.
— Да, это так. Но зритель существо непостоянное. Толпа переменчива. Так не раз говорил мне один старый актер, и я согласна с ним. Некоторые актрисы думают, что толпа любит их, но все это чепуха. Зритель любит роли, которые мы играем, нашу актерскую манеру, до нас самих ему нет дела. Сегодня ты, а завтра другая.
Утро выдалось холодное и сырое, в дилижанс садились молча. Грузный господин в коричневом сюртуке вертел головой; рыжеватый, напротив, ни на кого не смотрел, пряча взгляд.
Манфред забрался в карету последним и молча уселся рядом с девушками. На заднем сиденье расположились трое, одним из них был Хескет.
Щелкнул кнут, возчик издал невообразимый клич — дилижанс дернулся и помчался.
— Недавно прошел паводок, — проговорил кто-то из пассажиров, — дорогу кое-где размыло. Лучше бы поехать другим путем.
— Другим путем? — переспросил чей-то мрачный голос. — Это каким же?
— Да говорят, есть другие дороги, — сказал господин в коричневом сюртуке.
Ваггонер услышал стук копыт и понял, что к нему гости. Скатившись с койки, он выглянул в окно. Что-то двигалось по направлению к его хижине. Так и есть — всадник. Он натянул штаны, пристегнул подтяжки, прикрепил к поясу револьвер, лежавший на стуле у изголовья. Потом зажег сигару. Курил Ваггонер редко, но всегда держал сигары под рукой.
Стук копыт замедлился и стих. Слышался лишь монотонный грохот дробилен. Где-то ниже по улице открылась дверь, и до него донеслись отдаленные звуки веселой музыки. Еще через мгновение в дверь постучали. Ваггонер поднял засов.
— Заходи, — крикнул он и слегка отступил, чтобы посмотреть на входившего. У незнакомца было болезненного цвета лицо и бегающие глазки.
— Принес весточку, так что давай плати.
Ваггонер уставился на него. Уж кто-кто, а он знал, что это за плата. Он взял письмо. Ясно, что конверт вскрывали. Посмотрев на письмо, потом на гонца, Ваггонер оскалился в притворной улыбке.
«У мисс Г. Р. есть акции. Предлагаю обычные условия, пока дилижанс не прибыл в B. C. Слухи о Джо Пот. Также специалист Джекоб. Джекобу сдай туза. Как обычно, три. Вручение потом».
Слова «обычные условия» означали, что он должен выкрасть эти акции. Джо Поттавоттами был известным преступником, он совершал налеты на фургоны и дилижансы. Какой-то специалист Джекоб… Сдать ему туза… Интересно, что это за специалист? Может, по убийствам?.. Ваггонер нахмурился. Он не знал никого по имени Джекоб, хотя… Он посмотрел на гонца.
— Значит, я должен заплатить тебе? Ну что ж, можно. Еще лучше будет, если ты сам возьмешь кусочек, который так и просится в руки.
— То есть как?
— Ты читал это?
Тим с минуту колебался, потом пожал плечами.
— Ну и что? В наше время человеку лучше знать, что он везет. Война, как-никак.
— И тебе понятно, о чем здесь говорится? — Ваггонер протянул ему письмо.
— Там же все написано.
— Написано, да не то. Вот, например, «У мисс Г. Р. есть акции» означает, что на дилижансе везут десять тысяч золотом. Инициалы кого-то из пассажиров использованы произвольно.
Ваггонер лгал. Он решил, что гонец пригодится ему.
— Мне нужен помощник. — Кивком головы он указал в сторону города. — Народу-то полно, только свистни, но раз ты здесь, лучше не терять времени.
— Сколько я получу?
— Если хапнем все десять, две с половиной твои. Мне еще надо расплатиться с одним парнем, он у меня заместо глаз.
— Половину.
— И не думай! Тут я сдаю и я снимаю. Или ты в игре, или выбыл.
— Ладно, идет.
— Верховая лошадь у тебя есть?
— Есть. Только она уже почти выдохлась. — В течение всего пути он менял лошадей на почтовых станциях «Поуни Экспресс». Предприятие это грозило в ближайшее время сойти на нет, и станционные конюхи из кожи вон лезли, чтобы заработать лишний доллар.
— Ничего, по дороге сменим. — Ваггонер снова лгал. Этот дурень так никогда ничего и не поймет. Ведь Ваггонеру приказано расплатиться с ним. Переводчик ему не требовался.
Элберт Хескет не любил убивать, потому что одно убийство влекло за собой другое, а убийца и жертва менялись местами. Он также никогда не задавался вопросом, достает ли ему смелости или нет. Он просто делал то, что положено, если кто-то становился у него на пути. Хескет прекрасно сознавал, что едет навстречу опасности. Джекоб, вне всякого сомнения, получил от Зетцева инструкции убить его и, возможно, уже находится среди пассажиров дилижанса. А если нет, то подсядет позже. Интересно, этому Джекобу уже заплатили или он получит деньги потом? Быть может, если он узнает, что…
— В Сан-Франциско произошло жестокое убийство, — произнес он громко. — Погиб мой партнер Маркус Зетцев. Он занимался продажей оборудования для приисков, грузовых судов, театров. Полагают, его прикончили головорезы из банды Легавых. Они обчистили его контору под ноль.
— Я знал его, — откликнулся Манфред. — Том Мэгуайр покупал у него механизмы для сцены, вороты, парусину, веревки и прочий товар.
— Да-да, это он. У него дешевый товар. Жаль, что мы его потеряли.
Если Джекоб сейчас в дилижансе, то теперь он знает, что тот, кто его нанял, мертв, и, может, не станет выполнять задание.
Какое-то время говорили о бандах Сидни Дакса и Легавых и о том, как следует с ними бороться. Потом разговор иссяк.
Хескет думал о том, что ждет его в пути. Он уже не раз ездил по этой дороге и понимал, что налет произойдет где-нибудь после Пласервиля или даже после Строберри. Он хладнокровно и тщательно обдумывал, как поведет себя, когда это случится. Если Джекоб будет вместе с Джо Поттавоттами, это одно. Но что, если он уже в дилижансе и собирается устроить пальбу, а под шумок убрать и его? Правда, в этом случае его и самого могут убить. Хескет понимал, что Джо Поттавоттами будет выжидать до последнего момента. Несколько троп вело вверх, в каньон Фэй, и еще обходной путь из каньона Карсон, так что Джо, откуда бы он ни выехал, сможет быстро вернуться обратно, никто даже не заметит его отсутствия. Одна надежда, что Ваггонер успеет раньше. Должен успеть. Все-таки хорошо водить знакомство с такими людьми, как этот бандит, — можно избежать массы неприятностей.
Дилижанс трясся и подпрыгивал на ухабах, раскачиваясь из стороны в сторону, то и дело его колеса погружались в ручьи, пересекавшие дорогу. Несколько раз они застревали в оврагах и впадинах, заполненных водой. Одежда путников порядком запылилась и перепачкалась.
Грита снова нащупала пистолет — он лежал на месте.
Иногда встречались глубокие грязные лужи, но на возвышениях дорога высыхала быстро. Вечная пыль витала в воздухе, словно и не прошли недавно дожди. Поднявшись на возвышенность, возчик остановил дилижанс и, наклонившись, прокричал пассажирам:
— Кто хочет поразмять ноги, сейчас самое время! Лошадям надо отдохнуть.
Они остановились на окруженной соснами полянке, где валялось несколько огромных валунов и множество поваленных деревьев; стволы их лежали параллельно, словно кто-то нарочно расположил их таким образом.
— Сверху упали во время бури, — объяснил кто-то. — В этих каньонах иногда бывают такие ветры, что вырывают деревья с корнем, словно траву.
К ним подошел возчик с кнутом в руке и, приподняв шляпу, поприветствовал:
— Надеюсь, путешествие не очень для вас утомительное, мисс Редэвей? Дорогу все время улучшают, да уж больно движение сильное. Вы бы видели, что тут творилось раньше! Ни о каких дилижансах и речи не могло идти, добирались пешком или верхом. Потом стали ездить на фургонах, правда, все время приходилось останавливаться, вытаскивать повозки, подсыпая под колеса песок, — так что дорогу и впрямь выложили собственными руками.
— Вы давно здесь?
— Да не очень. Я приехал сюда с родителями из Западной Вирджинии в пятьдесят первом. Отец умер от холеры, а мать открыла меблированные комнаты в Раф-н-Реди. Долго мотался из поселения в поселение, потом подался на Фрэйзиер, там попал в снежную лавину. Тревэллион нашел меня, когда я уже собирался отдать Богу душу…
— Тревэллион? — переспросил Манфред, — Я много слышал о нем.
— И еще немало услышите. О нем повсюду ходят истории, только ему до этого дела нет.
— А нет ли у него другого имени? — поинтересовалась Грита.
— Что-то не слыхал. — Возчик сплюнул. — А ему другое и не нужно, мэм. Люди просто называют его Тревэллион, и всякому понятно, о ком идет речь. В здешних краях он один такой.
Грита повернулась к стоявшему рядом Хескету.
— А вы встречали его, мистер Хескет?
— Нет, не доводилось. Говорят, он хороший горняк. Рабочих у меня нанимает начальник смены, и я редко вижу их.
Хескет повернулся спиной и побрел к дилижансу.
Возчик ухмыльнулся.
— Уж ему-то не за что любить Тревэллиона, — шепнул он, — ведь тот оттяпал у него что-то вроде спорной полосы. Есть такой богатый прииск, — пояснил он, — называется «Соломон». Принадлежал Уиллу Крокетту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59