Залаяла собака, и на пороге одной из хижин показалась женщина в выгоревшем голубом платье. Заслонив рукою глаза от солнца, она стояла и смотрела на них.
— Это… это и есть то самое место? — спросила Мелисса.
— Да.
Ветер шевелил белокурые волосы девушки, она повернулась к Тревэллиону и промолвила:
— Я думала, здесь будет лучше.
— Все эти лагеря старателей одинаковые — начинаются с двух-трех хижин, а если поблизости находят руду, разрастаются, как на дрожжах.
— А магазины тут бывают?
— Сначала появляются салуны, потом меблированные комнаты, ну и что-то вроде гостиниц. Многие из них размещаются просто в палатках. Обычно только два-три прииска оказываются действующими. Люди начинают продавать свои участки, получают деньги, тратят их, а потом, оставшись ни с чем, отправляются искать новую жилу. Тех, кто не хочет продавать свой участок, заставляют силой или обманом. Они уезжают, и про них никто больше не вспоминает. Потом приходят другие. Эти знают, как прибрать к рукам землю и как сделать, чтобы она работала на них. Я даже знаком с одним таким. Его зовут Джордж Хирст из Зеленой долины.
— А мне как быть?
— Если вы всерьез решили заняться кулинарией, то обязательно добьетесь успехов. Только не связывайтесь с приисками и не вкладывайте в них деньги. Выпечка обеспечит вас деньгами. И держитесь подальше от таких, как Альфи.
— Да он не такой уж плохой. Просто…
— Просто сбежал, поджавши хвост. Мелисса, я помогу вам построить дом и начать дело, но позвольте предостеречь вас. Вы замечательная девушка, будете много трудиться и добьетесь успехов. И вы непременно встретите хорошего человека, только нужно подождать. Если не захотите подождать, то опять будет очередной Альфи с приятной наружностью и пустотой внутри. Он начнет тратить ваши деньги, требуя все больше и больше, и в конце концов исчезнет. Потом придет другой, с другим цветом глаз и волос, но это снова будет такой же Альфи.
— Не слишком-то лестно вы обо мне думаете.
— Напротив, я думаю о вас очень хорошо. Только не путайте одиночество с любовью.
— Что-то мне страшно здесь. — Мелисса колебалась, потом нерешительно произнесла: — Мистер Тревэллион, у меня совсем мало денег, и мне негде жить. Я хотела начать свое дело, но теперь, когда я здесь…
— Ну, поспите немного на голой земле. Ничего страшного. Все мы начинаем с этого. Жилье я помогу вам построить и куплю все, что понадобится на первых порах, только я хочу вступить с вами в долю и прошу двадцать процентов прибыли.
— Многовато.
— Это только кажется, на самом деле сущий пустяк.
— У меня есть двести долларов, даже чуточку больше. Матери удалось скопить и спрятать от… от него.
— Вы только что сделали еще одну ошибку. Никогда не говорите никому, сколько у вас денег. Особенно таким, как Альфи.
— Я больше никогда не увижу его.
Тревэллион улыбнулся.
— А вы можете поручиться? Ведь он знал, что у вас есть деньги? И наверняка думает, что у вас их больше, чем на самом деле, поэтому не удивляйтесь, если через несколько дней он объявится здесь и поведает вам свою гладкую историю. Потом обязательно скажет, что имеет редкий шанс начать собственное дело и попросит взаймы.
— Вы не любите его, вот и все.
— Просто я знаю этот тип людей и научу, что вам надо делать. Во-первых, не одалживайте ему ни одного доллара, а скажите, что вам нужна помощь в строительстве и что вы заплатите ему столько же, сколько и другим.
— Да он не появится, вы ошибаетесь. Во всяком случае, в ближайшее время. Как бы там ни было, а он вел себя очень мило и искренне хотел помочь.
— Забудьте о нем. Держитесь подальше от таких, как Альфи, и станете богатой.
— И одинокой.
— Все мы одиноки. Лучше быть в одиночестве, зато в безопасности. Вы можете знакомиться с такими, как Альфи, сколько угодно, но если они попросят денег, даже небольшую сумму, не давайте. Подумайте о том, что эти деньги пригодятся вам впоследствии, когда вы встретите настоящего человека.
— Вы слишком строго судите, Тревэллион.
Внезапно он указал рукой в сторону.
— Вон там подходящее место! Прямо возле дороги, и копать не много… если только кто-нибудь уже не застолбил этот участок.
Место оказалось ровное, окруженное раскидистыми кедрами и с разбросанными кое-где большими камнями. Мелисса с тревогой оглядывалась по сторонам.
— Неужели нет ничего лучше? Здесь так неуютно, и потом… эти камни.
— Они послужат строительным материалом. А вы осмотритесь хорошенько — особенно выбирать не приходится.
Он окинул взглядом дорогу, по обе стороны от нее работали люди — одни стояли по пояс в вырытых ямах, другие строили жилье, третьи просто разговаривали.
— Побудьте-ка здесь, — предупредил Вэл, — и начните пока таскать вон те камни. Складывайте их в кучу.
— Таскать камни? — Она спешилась и огляделась. — Ну что ж, думаю, я справлюсь. Не смогу только поднять самые тяжелые.
— Знаю, что справитесь. Тут главное — начать. Делайте что-нибудь, а уж я закончу.
Он направился туда, где трое мужчин рыли шахту. Они опустились уже футов на пять. Тревэллион подъехал и минуту или две наблюдал за их работой. Когда один из них выпрямился, он спросил:
— Вы пришли сюда раньше. Видите то место, где работает молодая леди? Не знаете, кто-нибудь претендует на тот участок?
— Леди? — Все трое разом обернулись.
Мелисса сняла шляпу, и слабый солнечный свет заиграл на ее белокурых волосах.
— Да вроде никто. По крайней мере, я не знаю таких. Она что, будет разрабатывать этот участок?
— Нет, хочет построить кондитерскую, печь пироги, пончики, ну и всякое такое. Конечно, если она будет ковыряться одна, то строительство займет уйму времени.
— Она что, в самом деле умеет печь?
— Откуда мне знать? Правда, Джим Ледбеттер утверждает, что она печет самые вкусные пончики на свете.
Худой рыжеватый человек распрямился и оперся на лопату.
— Говоришь так, что слюнки текут. Я не ел пончиков с тех пор, как уехал из Огайо, а весной тому исполнится три года.
— Женщине одной тут не справиться, — вступил в разговор плотный, лысеющий крепыш. — Вот взять, к примеру, печь. Построить печь — целое искусство!
— Я не умею строить печи, — сказал Тревэллион, — зато страсть как хочу пончиков, поэтому решил помочь ей немного, чтобы ускорить дело.
— Черт! — выругался третий и бросил кирку. — Так пойдем и мы поможем! Вчетвером быстро управимся. От всех этих разговоров о пирожках и пончиках у меня просто слюнки текут.
Рыжий согласился.
— Эйли печет хорошие пироги с сушеными яблоками, но пончики!..
Они взяли инструменты и пошли по дороге. Увидев их, сосед с ближайшего участка крикнул:
— Эй, куда это вы? Что там случилось?
— Идем помогать леди строить дом. Она хочет открыть тут кондитерскую.
Тот тоже бросил лопату.
— Пошли с ними, Джон. Почему бы и нам не поучаствовать?
— Кондитерская, говорите? — переспросил Джон. — Так стало быть, и духовка нужна?
— И три комнаты, — прибавил первый. — Одна пекарня, другая для посетителей, а третья спальня.
Тревэллион поскакал вперед.
— Мелисса, у вас появились помощники. Они закончат ваш дом еще до заката. Только улыбайтесь иногда и позволяйте им давать вам советы. Среди них есть мастера, которые могут построить все, что угодно.
Человек, знавший, как класть печи, немедленно принялся выкладывать фундамент и стены. Какое-то время Вэл помогал, потом сел на мула и поскакал в сторону каньона. По дороге он внимательно изучал местность. Ему хотелось подыскать себе участок в не очень людном месте, а дно каньона уже кишело поселенцами.
Проезжая мимо Голд-Хилла, он встретил знакомого.
— Том! — окликнул он.
Худой, узкоплечий человек поднял глаза и, прищурясь, посмотрел на него:
— Вэл? Черт возьми! Я слыхал, ты погиб!
Тревэллион махнул рукой в сторону свежевырытой шахты.
— Ну и как?
— Еще рано о чем-либо говорить. Но каньон подает надежды. Думаю, здесь кое-что есть. Ведь мы же гоняемся только за золотом и сроду не разбирались ни в чем другом. Столько золота намыли в желобах, а эта проклятая голубая порода только мешала. Я, наверное, уже тонн пятьдесят откинул, если не больше. Потом кто-то смекнул и отвез ее на пробу в Зеленую долину. Этвуд… помнишь его? Взяли пробы — оказалось серебро. Представляешь? Самое настоящее серебро! Вот тут-то и начался бум.
Он указал на крытый парусиной тент, возле которого стояло четверо мужчин.
— Полюбуйся на них. Не столько работают, сколько языки чешут! Ты только послушай, о чем они треплются. В жизни не слыхивал подобной брехни. Каждый нахваливает свой участок. Болтать здоровы о чем угодно — о руде, о жилах, об ответвлениях, о скважинах, о подземных выработках, а сами-то простой кирки в руках отродясь не держали, не то что кувалды или бура. А послушать их, так в лагере сплошь и рядом горные инженеры! — Том вынул из кармана плитку табаку, отломил кусочек и снова убрал в карман. — Да, кстати, пару дней назад тут один о тебе все расспрашивал.
— Расспрашивал обо мне?
— Угу, искал тебя. Когда я спросил, не друг ли он тебе, он ответил, что не совсем, но что много слышал о тебе. Потом я узнал, что его зовут Ваггонер.
Имя ни о чем не говорило Вэлу.
— Ты себе участок-то застолбил? — спросил Том.
— Нет еще. — Тревэллион махнул рукой в сторону, откуда приехал. — Там чуть подальше молодая леди собирается открыть кондитерскую. Мы помогаем ей строиться.
— У нас тут есть уже одна. Эйли. Готовит вкусно, но так занята, что не знает, за что хвататься.
— Знаешь, Том, эта молодая леди славная девушка. Ее зовут Мелисса Терни. Мы с Джимом Ледбеттером вроде как присматриваем за ней. Так что, если хочешь, присоединяйся.
— Ну, в этом можешь не сомневаться. У меня у самого дочка осталась на Востоке, и я надеюсь дать ей хорошее образование, как только появятся денежки.
Тревэллион задумался, кто этот Ваггонер. Но его отличная память на имена не выдавала ничего подходящего. Да и не тот он человек, о ком расспрашивают. Все знали, что жил он уединенно — путешествовал в одиночку, работал в одиночку — и ни родственников, ни закадычных друзей, которые могли бы его разыскивать, не имел.
С Томом Лашо он встретился давно, еще на Рич-Бар, в Зеленой долине. Свою первую выработку Том начал в Раф-н-Реди. В Рич-Бар дела у него шли хорошо, но потом ему пришлось вернуться в Штаты, и там он потратил все, что имел.
Вэл не спешил. Несколько дней у него ушло на то, чтобы поездить по округе, поспрашивать, послушать, что говорят, но большую часть времени он провел за изучением местности. Лучшие земли уже разобрали. Комсток, первопроходец здешних мест, застолбил вокруг все, насколько хватало глаз, запугивая людей, угрожая им и отстаивая то, что он называл «своими правами».
На четвертый день в Спаффорд-Холле он встретил приземистого бородатого человека с подвижной улыбкой.
— Вы Тревэллион?
— Да.
— Меня зовут Уилл Крокетт. Я владелец «Соломона», — представился тот, потом, помолчав, спросил: — Выпьете чего-нибудь?
— Нет. Скажите только, что вам нужно.
— Говорят, вы первоклассный горняк. У меня есть для вас хорошая работа.
— Прошу прощения.
— Уже работаете на кого-нибудь?
— На себя. Начну, когда найду подходящий участок.
— У меня идет отличная руда. Я буду оплачивать сверхурочные и назначу вас начальником смены.
— Нет, спасибо.
— Мне нужен человек, который разбирается в залегании пластов и знает, как бурить скважины.
— Извините.
— Вы даже не хотите говорить об этом! Черт возьми, ведь у меня лучший участок! Один из лучших! Но я не горняк. У меня занято десять человек, а дело идет слабовато. Затраты не окупаются. Мне нужен опытный специалист.
— Простите, — отрезал Тревэллион, но тут же прибавил: — Я не могу остаться. Я бродяга, Крокетт. А если и останусь, то найду собственный участок, на котором буду работать, когда захочу. — Он выдавил слабую улыбку. — Знаете, Крокетт, я, возможно, единственный человек здесь, кто не рвется разбогатеть.
— Тогда зачем вы приехали? В этом забытом Богом месте нет никого, кто бы не хотел разбогатеть!
Когда Крокетт ушел, Вэл долго стоял возле заведения Спаффорда, пытаясь припомнить, где он слышал о «Соломоне», и наконец блеснуло — мешок почты, который вез из Пласервиля Ледбеттер, предназначался для «Соломона», и большая часть переписки адресовалась бухгалтеру Хескету.
Тревэллион наблюдал за дорогой — вереница фургонов, всадников и пеших направлялась в Золотой каньон. Время от времени кто-нибудь из них подъезжал к Спаффорд-Холлу, но Тревэллион сторонился их, избегая вопросов. Он чувствовал раздражение и был обеспокоен, понимал, что пора найти участок и приступить к делу. Ему просто необходима тяжелая работа. Более того, он чувствовал, что изменился. Вопрос Крокетта поставил его в тупик. В самом деле, зачем он приехал сюда? Для чего он здесь?
Ответ не оставлял сомнений. Он приехал, чтобы найти человека… быть может, не одного. Он приехал, чтобы отомстить.
Четверо убийц мертвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59