Насмешливо вскинув голову и тряхнув короткими угольно-черными волосами, девушка скрестила руки на груди и откинулась на подушку, которую придвинула к двери. Сейчас она стриглась коротко – возможно, это продлится до лета: Мэгги была не прочь фехтовать, завязав волосы в хвост.
Торри никак не мог решить, какая Мэгги нравится ему больше – с короткими волосами или с длинными. Он всегда предпочитал длинные, но короткая, почти мальчишеская стрижка очень шла к носу-кнопке и упрямому подбородку Мэгги.
Однако мнение Торри по этому поводу ничего не значило. Соглашаясь время от времени спать с ним, Мэгги тем не менее вряд ли бы стала спрашивать его, стричь ли ей волосы и какую одежду носить.
Что вполне устраивало Торри. Он никогда бы не подумал, что сочетание мешковатого бежевого пуловера крупной вязки и черных колготок может быть настолько сексуальным. Колготок? Нет, только не колготок. Мэгги сказала, что это леггинсы. Леггинсы или лосины, но никак не колготки. Беда с женской одеждой: всегда она называется как-то странно. Рубашка у них либо блузка, либо кофточка, однако никак не рубашка, колготки – леггинсы… Наверное, незнание – сила.
– Чего ты улыбаешься? – спросила Мэгги.
– Так, пустяки, – ответил Торри.
Возможно, дело в том, что леггинсы облегали ноги, а мешковатый пуловер скрывал остальное. А может быть, дело в том, что прошло уже три долгих недели с тех пор, как они с Мэгги отпраздновали его победу в шпажном турнире по классу А, употребив с этой целью пару бутылок ледяного шардоннэ «Колумбия Крест» – и кто бы сказал, что хорошее вино может стоить меньше семи долларов за бутылку! – кварту свежей клубники и четыре презерватива. И последнее время Торри сделался раздражительным, то и дело срываясь без всякой видимой причины.
– Послушай, Йен, – продолжал Торри, – не привыкнуть ли тебе самому заправлять постель?
– А что, за это много платят?
– Нет, но, возможно, окружающим незачем знать, что ты меняешь простыни раз в семестр или около того?
– Что делать – если не менять, корка грязи начинает царапаться. – Йен театрально почесал возле ширинки. – Хотя нижнее белье я переодеваю почти каждую неделю, честное слово. И вообще, тебе не кажется, что ты ведешь машину слишком быстро?
– Если бы мне казалось, что я гоню, – ответил Торри, – я бы сбросил газ.
Теперь прыснула Мэгги. Через пару секунд Йен тоже захихикал.
Торри расслабился. Ему нравился Йен Сильверстейн, быстрый на шутки и улыбки, а прилежание вообще делало его примером для Торри, который был склонен, забросив учебники, проводить слишком много времени в спортивном зале. Однако Торри что-то тревожило в приятеле: иногда Йен учился как-то уж слишком истово. Странно, что человек настолько напористый и темпераментный предпочел рапиру, фехтование которой отнюдь не требует приложения физической силы. Впрочем, Йен личность противоречивая.
Торри уселся поудобнее. Он специально оставил себе последний отрезок дороги. Люди считают нормальным то, к чему привыкли с детства: друзьям-горожанам неоткуда знать, как вести машину в родных местах Торри.
Холмистые окрестности Миннеаполиса давно сменились плоскими равнинами восточной Дакоты. Дорога бежала как по линейке, и хотя движение тут было всего в две полосы, Торри без проблем вел машину со скоростью восемьдесят миль в час при положенной скорости в пятьдесят пять. Просто держишь руль и жмешь на газ, пока мотор не возражает.
Не случайно «кирпичи» здесь тоже больше, чем в городе, можно разглядеть за милю. То же самое относилось и к перекресткам: зачем тормозить, если видишь, что дорога пуста на все четыре стороны?
Иногда мимо со свистом проносился встречный автомобиль, реже пролетал огромный грузовик с прицепом, и Торри приходилось крепче хвататься за руль, когда поток воздуха грозил развернуть «рэмблер», но вообще вести было нетрудно.
В метель это было бы самоубийством. Тогда даже на низкой скорости легко улететь в канаву, где тебя живо занесет снегом. Несколько раз такое случалось с мамой и однажды даже с отцом. Но то зимой, а сейчас стояла весна, по голубому небу плыли большие пушистые облака, и ничего не мешало вести машину так быстро, как только возможно, не считая…
Сзади завыла сирена, затем раздались три гудка, и в зеркало заднего вида Торри увидел, как замигал красный сигнал на крыше невесть откуда вынырнувшей полицейской машины. Да, игры кончились…
– Ну, вот мы и влипли, – сказал Йен. – Проклятие, Торри, я же тебе говорил…
– Ш-ш-ш. – Торри сбросил газ и съехал на обочину: не очень далеко, поскольку вдоль края дороги тянулась канава. – Можно попросить вас об одолжении?
– О каком? – спросила Мэгги, откидываясь назад. – Хочешь, чтобы я расстегнула блузку и говорила с придыханием?
– Нет. Ты же в свитере, его расстегнуть затруднительно, правда?
– Ну да.
– А насчет одолжения… – продолжал Торри. – У вас точно нет ничего такого, что создало бы нам… проблемы?
Йен уже открывал банку пепси.
– Всего один косяк, – сказал он, держа на ладони сигарету с марихуаной. – Я подумал…
– Не думай, а заткнись и глотай. Если вы еще не заметили, весь штат воюет с наркотиками, и я не хочу, чтобы мне досталось под горячую руку. – Торри опустил стекло. – По закону могут забрать машину, вы же знаете.
– Понятно, – произнес Йен с набитым ртом. – Бьюсь об заклад, вернуть ее влетит тебе баксов в восемьдесят.
– Давай скорее, а?
– Все-все, уже глотаю.
– Эй, Торри!
Молодой человек узнал голос, но для того, чтобы узнать полицейского, ему понадобилось несколько секунд. А потом он распахнул дверцу и выскочил из машины.
– Тебе мать не говорила, чтобы ты не превышал скорость? – Полицейский скрестил руки на мощной груди, пытаясь выглядеть суровым, но улыбка от уха до уха разрушила весь эффект.
Коп был лишь несколькими годами старше Торри, и его широкое скандинавское лицо под копной рыжеватых волос Торри знал не хуже своего собственного.
Юноша улыбнулся.
– Чертяка Джефф Бьерке! – воскликнул он, произнося норвежскую фамилию приятеля с подобающим подъемом тона в конце последнего слога. Семейство Бьерке обитало в Северной Дакоте с 1870-х годов, и только их старики знали норвежский, но, как большая часть жителей штата, они сохранили след старосветского акцента – скорее в качестве знака отличия, чем по каким-то иным причинам. – Как дела?
Улыбка Джеффа стала еще шире.
– Если бы я знал, что это ты, я бы…
– Не стал бы меня останавливать?
– Ха! Прострелил бы тебе шину, чтобы поглядеть, как ты справишься, когда машина пойдет юзом! – Джефф похлопал по своему офицерскому поясу. – Мне-то все равно, но восемьдесят семь в час – многовато для этого участка дороги. – Он подошел к «рэмблеру» и заглянул внутрь. – Ну, представишь меня своим друзьям? Или ты теперь у нас, отучившись пару лет в колледже, больше не общаешься с чернью?
Торри принужденно рассмеялся.
– Если память меня не обманывает, ты вроде бы не так давно должен был окончить Северо-Западный? Я не знал, что ты сейчас работаешь вместо старого Джона Хонистеда.
– Времена теперь тяжкие, работа есть работа, а старик Джон ушел в отставку в феврале, – произнес Джефф, протягивая сквозь окно руку Мэгги. – Джефф Бьерке, – представился он. – Раньше мне частенько случалось давать взбучку вашему приятелю – завел привычку играться с заостренными палками.
– Он и сейчас этим занимается, и весьма неплохо, – рассмеялась Мэгги. – Рада познакомиться. Я Мэгги Кристенсен.
– Йен Сильверстейн, – произнес Йен, сидевший сзади. Голос у него все еще звучал как-то сдавленно. – Приятно познакомиться.
Джефф ухмыльнулся, пожимая руку Йена.
– Хм… В следующий раз выбрасывай косяк в окно или просто ломай. Так оно проще. – Усмехнувшись, при взгляде на вытянутую физиономию Йена, Джефф выпустил его руку и, выпрямившись, крепко хлопнул Торри по плечу. – Ты домой на все весенние каникулы или собираешься на юг?
– Домой на все каникулы, – ответил Торри. – В Орландо я уже был.
– Классно. Я как-нибудь заеду… Между прочим, в «Пообедай за полушку» сегодня выпивка – доллар. – Судя по поднятой брови и поджатым губам, предложение было вполне серьезное.
– Почему бы и нет? – ответил Торри, поглядев на Йена, который пожал плечами и кивнул. Мэгги нахмурилась, что могло означать нечто среднее между недовольством и безразличием.
– Посмотрим, что скажут родители, – добавил Торри. Джефф кивнул, и его рука крепко стиснула плечо Торри.
– Ладно, приятель, мне пора. Рад был тебя встретить. Передавай родителям и Осии привет.
Он отвернулся и пошел обратно к патрульной машине; к тому времени как Торри взялся за ключ зажигания, Джефф, быстро развернувшись, уже ехал в противоположную сторону.
– Славный малый, – сказала Мэгги, пока чихал старенький стартер «рэмблера».
Кинув короткий взгляд в зеркальце, Торри съехал с обочины на дорогу, а потом кивнул:
– Да. Хотя олени со мной и не согласятся.
– Извини, не поняла?
– Джефф, его отец, мой отец и дядя Осия каждую осень охотятся на оленей, и без добычи они еще не возвращались.
Чему, вероятно, охотники были обязаны в первую очередь дяде Осии, но незачем входить в детали. И от терпения пользы не меньше, чем от охотничьих приемов Осии. Именно на охоте Торри приобрел умение выжидать.
– Ты убивал малюток Бэмби? – спросила Мэгги со странной интонацией, которую не смогла скрыть насмешка.
Горожане, что с них взять.
– Я охотился раза два.
На самом деле каждую осень с тех пор, как Торри исполнилось четырнадцать – за исключением прошлого года, когда он приехал на каникулы с гриппом.
Неуклюже съежившись на заднем сиденье, Йен тихо захихикал.
– Тебе кажется, что охота – это забавно? – спросила Мэгги, неодобрительно поджимая губы.
– Нет, – ответил Йен, не переставая фыркать. – Я про другое. Нас остановили из-за того, что Торри превысил скорость, и чем дело кончилось? Мне пришлось глотать косяк.
Торри ухмыльнулся.
– Тебе это кажется несправедливым?
– Жизнь вообще несправедлива. Чтоб меня хотя раз остановили за превышение и не взяли штраф!
Из уважения к Джеффу Торри вел машину, удерживая стрелку спидометра на семидесяти. Повернув голову, чтобы видеть Йена в зеркальце, он сказал:
– А все потому, что ты городской. Если бы ты вырос здесь, ты бы знал, что самое главное – хорошие отношения с соседями. Поймай Джефф меня за рулем пьяным или под балдой, он бы меня с землей сровнял, наплевав на всякую дружбу. Но за превышение скорости… На такой прямой и ровной дороге, как эта, с таким обзором… Даже если я не справлюсь с управлением, я всего-навсего улечу в канаву, и ничья шея, кроме моей, не пострадает. Нет, зачем ему ссориться со мной или с моими из-за таких пустяков?
Улыбнувшись этой забавной мысли, Торри едва не пропустил поворот на проселок, который можно было заметить по одинокому вязу, растущему на краю поля.
– Далее, – продолжал Торри, – в Северной Дакоте разрешается потреблять спиртное только с двадцати одного года. И если Джефф станет придерживаться формальностей, нам нельзя будет раздавить бутылочку до следующей весны.
Мэгги широко улыбнулась.
– Я правильно поняла: если мы пойдем в «Пообедай за полушку» – вот дурацкое название! – нас не пошлют оттуда, как несовершеннолетних?
Торри улыбнулся в ответ.
– Как получится. Если там будет кто-то чужой и Ол решит, что это тип из госдепартамента по спиртным напиткам, тогда нас пошлют, громко и вслух. При условии, что мы сделаем глупость и закажем пиво, а мы этого делать не станем. А если там сидит только Орфи Сельмо над своим пивом, Ол не прогонит нас, а просто подаст темное в стаканах для кока-колы, вставив туда по соломинке. Старикан Орфи изрядный зануда, и он моментально устроит всем взбучку, если заметит, но зрение у него плохое, а очков он не носит.
– Часть системы?
– Как я уже говорил, в маленьких городках хорошие отношения важнее, чем соблюдение формальностей.
«Рэмблер» трясся на ухабах, направляясь к просвету между деревьями.
– Мы могли бы проехать через город, – сказал Торри, – а потом вернуться обратно; наш дом стоит как раз на восточной окраине. Времени ушло бы столько же.
– Дай-ка подумаю, – сказал Йен. – Этот путь – он какой-то пыльный и деревенский…
– Деревенский? – Мэгги подняла бровь.
– …и при этом такой забавный, – докончил Йен.
– Ну ладно.

Дом стоял сразу за лесополосой, одной из самых широких в окрестностях, почти в сто ярдов.
Глядя на дом, Торри в тысячный, наверное, раз решил, что в нем нет ничего особенного: обыкновенный Старый Большой Дом совершенно в стиле Великих Равнин. Два этажа и чердак, вдоль которого спереди и по бокам шла крытая галерея, куда не залетали летом мухи: этой галереей мать пользовалась зимой как морозилкой. Стены белили довольно редко. Родители могли позволить себе белить дом, когда хотели, но они были не из тех, кто пускает пыль в глаза.
За домом стоял старый сарай тускло-красного цвета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43