А?
Рол пожал плечами, слишком усталый, чтобы вдаваться в подробности.
– Если хочешь моего совета, плыви обратно, откуда бы ни приплыл. Не стоит связываться со всяким сбродом вроде Пселлоса. Ты всегонавсего мальчик, теперь я вижу. Аскари не место для одинокого парнишки.
– Мне некуда плыть.
Бородач поколебался, потом, все же решив чтото для себя, заговорил:
– Поднимешься по улочкам на самый верх. Увидишь серую башню на краю леса. Пселлос там.
– А как насчет десяти минимов?
– Заплатишь мне завтра, если явишься. Если нет, я заберу твою лодку.
Рол был слишком усталым, чтобы спорить. Он молча кивнул. Бородач уставился на него в последний раз, плюнул с мола в воду и побрел прочь, качая головой.
Жизнь Аскари даже зимой, казалось, происходила большей частью на улицах. Везде вдоль узких булыжных мостовых перед открытыми лавками светились жаровни, и мужчины сидели у огонька с питьем. Какойто выпивоха бросился на Рола, и тот с пылающими глазами выхватил кинжал. Спутники забулдыги оттащили того обратно с хохотом и насмешливыми поклонами. Женщины окликали Рола из верхних окон, посылали ему воздушные поцелуи, они обещали ему ублажение плоти. Местные сорванцы хватали его за пояс, глаза сверкали на их осунувшихся лицах. Рол отталкивал их, одновременно испытывая отвращение и жалость. Он проходил мимо буйных сладострастных свалок в мокрых переулках, а один раз мимо кучки мужчин в шапках с перьями, склонившихся над простертым на булыжниках телом. Музыка лилась в ночь, запахи стряпни наполняли слюной просоленный рот. Рол изнывал от голода и жажды, но знал, что не стоит вступать ни в одну из темных таверен, мимо которых он проходил. Шел он медленно, с трудом поднимаясь по склону, на котором раскинулся Аскари, чувствуя, что на него ливнем обрушивается совершенно новый опыт, невиданный и неведомый мир, с трудом усваиваемый его сознанием. Человеческий муравейник одновременно привораживал и отталкивал. Рол ломал голову, как живут здесь эти люди, прямо друг на дружке, и не сходят с ума. Выше город стал не таким скученным. Дома были крупнее и лучшей постройки. Горделивыми рядами тянулись вдоль аллей деревья. Знамена плескались на шпилях высоких башен. Улицы стали шире, теперь Ролу легче дышалось, хотя в своей изношенной в пути одежде он здесь верней обращал на себя внимание лучше одетых прогуливающихся горожан. Остановившись, он поглядел назад и разглядел огни порта, протянувшиеся у подножия холма и вдоль берега на северозапад и юговосток. Он понял, что холм и гавань представляют собой лишь часть города, что город беспорядочно раскинулся на тысячи ярдов вдоль берега, и в основе его не лежат никакие чертежи. Никто не следил, как он строился. Аскари был лишен стен, как и все города Семи Островов. Для защиты от захватчиков они полагались лишь на свои корабли. Дед говорил, что хотя Острова и воюют время от времени меж собой, если только чужаки станут угрожать любому из Семи, все они объединятся и обрушатся на незваного гостя. Даже Бьонар никогда не чувствовал себя достаточно сильным, чтобы напасть на Острова с моря, хотя некогда Арбьонар и считался его владением.
Последним зданием перед поросшими лесом вершинами новых холмов оказалась каменная башня. Хотя слово «башня» не вполне подходило к суровой громаде строения. В отличие от прочих городских строений она не была ни раскрашена, ни украшена. Сложенная из огромных и темных каменных глыб, она, казалось, вырастала из самого холма. Низкие крылья протянулись от круглого основания, собственно самой башни. Не столько жилище, сколько крепость. Свет горел в высоком окне, а под самой конической крышей Ролу померещилось нечто вроде открытой галереи. Огромная двойная железная дверь темнела в фатоме от земли, к ней вела крутая деревянная лестница. В ее металл были вделаны небольшие деревянные воротца. Взобравшись по лестнице, Рол постучал по дереву кулаком, не дав себе времени на раздумья или колебания. И стал ждать. Ничего. Он стоял в неуверенности и страхе, держа руку на рукояти кинжала. Башня казалась мертвой и пустой, несмотря на свет, который горел в окнах наверху.
За этимто он и тащился в такую даль? Но если окажется, что все зря, что ему делать? Ночь казалась ему безмерной, пустой и чуждой. Он не знал, куда еще мог бы податься.
Внезапно дверца заскрежетала, подавшись вглубь. Некто в капюшоне, держа фонарь со свечой, появился перед Ролом. Рол отступил и едва не свалился с лестницы.
Женщина. Нет, девушка. И не было на ней никакого капюшона, просто тяжелая грива черных волос падала по обе стороны от белого лица. Глаза казались бледными, почти бесцветными, без всякой теплоты, которая бы смягчила их взгляд. Девушка стояла молча, суровая в своей красоте, точно мраморное изваяние.
– Я пришел, чтобы увидеть Михала Пселлоса, – запинаясь проговорил Рол.
Холодные глаза окинули его с макушки до пят, затем дверь резко захлопнулась прямо перед ним. Он стоял с мгновение разинув рот, а затем забарабанил по двери кулаком.
– Откройте!
Это не помогло. Тогда он достал кинжал и стал колотить по крепкому дереву шариком на рукояти, внезапно впав в ярость. Дверь вновь отворилась. Суровое белое лицо ничуть не изменилось, но чтото блестело у пояса девушки. Прежде чем Рол определил, что это, он почувствовал резкий толчок под ребра, ноги его обмякли, и он упал на колени. Никакой боли, лишь полная утрата сил. Он не мог понять, что случилось, даже после того, как наклонил голову и увидел темное пятно у себя на рубашке. Он вновь поднял взгляд. Казалось, девушка изучает его. Затем ее нога поднялась и лягнула его в грудь. Опрокинувшись, он кубарем покатился вниз по деревянной лестнице и ударился оземь в шести футах внизу. Лежа на спине, он всматривался в сияние далеких звезд, пока те одна за другой не угасли.
Глава 4
Дом Михала Пселлоса
– Ну и редкое ты создание, мой юный друг. Жизнь, которую не пресек удар клинка Рауэн… Не иначе как ты ей нравишься. – Последовал откровенно неприятный смех. Рол открыл глаза. Над ним навис бородатый мужчина. Волосы черные и блестящие как смоль, борода намаслена и плавно сужается к острому витому кончику. Глаза цвета груди поморника, меняющиеся, если за ними даже малость понаблюдать. Глазные зубы из серебра, острые, как клыки зверя. От мужчины исходил аромат…
Вот мужчина чуть отодвинулся, и Рол попытался сесть. Тогда он обнаружил, что раздет донага и привязан за руки и за ноги к столбикам тяжелой железной кровати. Да еще эта тупая боль гдето внизу под ребрами. Было душно. Пот, затекавший в глаза, сделал все вокруг расплывчатым. Рол находился в озаренном пламенем свечи каменном помещении, круглом, лишенном окон. Над головой нависали тяжелые балки потолка. Рол не мог поднять голову, чтобы увидеть больше, но краешком глаза он уловил нечто темное, вроде сидящего недалеко от кровати человека. Девушка? Когда он попытался вывернуть шею, чтобы поглядеть, от боли свело все внутренности, а во рту стало еще суше. Он закрыл глаза, дожидаясь, когда пройдет боль.
– Мне нужно идти работать, – раздался тихий голос. Женский.
– Очень хорошо, – это говорил бородатый мужчина. – Но вернись после среднего часа. За этим дурачком ктото должен присматривать, а у меня есть договоренности о встречах.
Никакого ответа, лишь звук осторожно прикрытой двери.
– Погляди на меня, – резко приказал мужчина. Рол повиновался. Знакомое лицо опять нависло над ним. Цвета переливались в глазах незнакомца, точно разлитое по воде масло.
– Ты родич Ардисана. Я повсюду узнал бы такого, как ты. Возможно, оттогото Рауэн и отвела клинок. Она тоже чует подобное. Лежи тихо.
Чтото горячее и влажное надавило на его грудину. От места прикосновения распространилось щекотание. Вот теплота добралась до головы Рола, хлынула в мозг и вызвала головокружение, точно попавший в ноздри дымок.
– Ты будешь жить, что подтверждает мою правоту. Кровь течет в твоих жилах, но хотел бы я знать, насколько истинная. – Тут мужчина поднял склянку с красной жидкостью к пламени свечи и стал ее пристально изучать. Заметив удивление Рола, он улыбнулся. – Зови это платой, если тебе угодно. Если твоя кровь такая чистая, как я думаю, она поддержит нас много дней.
– Пселлос? – прохрипел Рол. Мужчина склонил голову.
– В самом деле. Ардисан наконецто мертв, как я понимаю. Что же, в свое время он был достойным малым, но только глупец хоронит себя заживо, как поступил он. Мы способны скрыться тем легче, чем больше быдла вокруг. – Мужчина склонился над самым лицом Рола, прослеживая его черты. – Да. Я вижу в тебе твою мать… – Тут он бросил поспешный взгляд на дверь позади. – Она тоже была красавицей.
– Ты знал мою мать?
– Некоторым образом.
– Как? Как мог… – Рол попытался поднять руку, но ничего не вышло. – Почему я привязан? – спросил он.
– Осторожность никогда не повредит. Ты мог оказаться кем угодно: духомдвойником только что с Кулла, стучащим в мою дверь, – и он указал рукой с длинными пальцами на полку под самым потолком. Полка была уставлена банками, и в каждой плавало лицо: отсеченная голова с ярко полыхающими глазами. Глаза на одном лице моргнули, а рот разверзся в беззвучном рыке. Рол содрогнулся.
– Но, думаю, теперь я могу тебя освободить. Не пытайся сесть. Необходимо, чтобы припарка сделала свою работу. – Он начал развязывать узлы на веревках, удерживавших Рола. – За ним в конце концов явились? Понаперло местное быдло?
– Наш дом сожгли. И убили Морина и Айд. Пселлос не оченьто обеспокоился.
– Я бы не стал сильно расстраиваться изза големов, хоть они и полезны. Твой дед умел с ними обращаться, что правда, то правда. Мои дарования лежат в иной области.
Припарка все сильнее жгла грудь Рола. Ему казалось, что его ребра прилипли к спинному хребту. Рол скорчил рожу.
– Дарования? Понятия не имею, о чем ты. За что его убили? Почему они нас так ненавидели? Чем мы отличаемся от других?
Странные глаза Пселлоса потемнели.
– Думаю, мы поговорим об этом в другой раз, когда твои кишки не будут торчать из живота. Пока отдохни. И не пытайся встать или хотя бы поднять голову. Не касайся припарки.
– Я хочу пить.
– Тебе нельзя пить. Пока что.
– Почему она на меня напала? Эта девушка? Пселлос запрокинул голову и рассмеялся. И Рол мог бы поклясться, что в это время на миг острый и тонкий, как нож, язык вылетел изо рта. Совсем черный.
– Спроси ее, если осмелишься. Но если бы она обрекла тебя на смерть, ты бы уже несомненно был мертв, есть в тебе кровь Орра или нет. А теперь спи и будь благодарен, что я вовремя явился домой. – Он с треском щелкнул пальцами, и Рол уснул.
Юношу разбудило прикосновение к его груди. Там скользило чтото теплое и тяжелое. Оцепенев от страха, он почувствовал, как нечто сползает с него, шлепается на кровать, а затем так же мягко спрыгивает на пол. Дрожащей рукой Рол ощупал место, куда его поразила девушка. Грудь покрывало нечто вроде слизи. На коже остался неровный шрам, но рана закрылась. Он почувствовал, что голова у него ясная и что его мучает невероятная жажда. В комнате было темно, только у кровати светился жалкий огарок сальной свечи.
Рол сел, и немедленно тень вынырнула из угла, и прохладная рука резко пихнула его в грудину, вновь заставив принять лежачее положение. Это была девушка, Рауэн. Рол чувствовал, как глухо заколотилось его сердце под ее ладонью, пока она его удерживала. Ее темные волосы вороновым крылом нависали над одним глазом, другой, казалось, вобрал в себя все желтое сияние, идущее от свечи. Девушка оказалась старше, чем он думал, уже не девочка, а взрослая женщина, старше его лет на десять, не меньше. Под глазами у нее залегли тени, тонкие линии пробежали от уголков носа ко рту. Губы были темные, точно синяки, а на тыльной стороне ладони, которая удерживала Рола, заметно выдавались над поверхностью белой кожи синие вены. Рол был силен для своих лет, его мышцы окрепли от работы в море и на суше, но он понял, что силы в изящной руке Рауэн больше, чем у него. И тем не менее она казалась ему одним из самых прекрасных созданий, какие он встречал.
Она медленно убрала руку, как если бы ожидала, что он опять вскочит. Ни на миг не сводила она с него взгляда. Но вот она потянулась в сторону от кровати и, не глядя, взяла глиняную чашку. Затем поднесла чашку к его губам, наклонив. Рол жадно выпил прохладой воды. Часть ее тонкой струйкой стекла по его подбородку и шее.
– Спасибо, – выдохнул он.
Девушка ничего не сказала, а лишь, поставив чашку, склонилась над его грудью и осмотрела место, куда его ранила. Ее волосы коснулись ребер Рола, его живота и далее скользнули через его пупок. С мгновение он чувствовал у себя на животе прохладные пальцы, но вскоре Рауэн вновь выпрямилась.
– Вставай, – произнесла она, отворачиваясь. – Одевайся.
Пока она его осматривала, Рол испытал невероятное возбуждение, но Рауэн даже знака не подала, что заметила это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Рол пожал плечами, слишком усталый, чтобы вдаваться в подробности.
– Если хочешь моего совета, плыви обратно, откуда бы ни приплыл. Не стоит связываться со всяким сбродом вроде Пселлоса. Ты всегонавсего мальчик, теперь я вижу. Аскари не место для одинокого парнишки.
– Мне некуда плыть.
Бородач поколебался, потом, все же решив чтото для себя, заговорил:
– Поднимешься по улочкам на самый верх. Увидишь серую башню на краю леса. Пселлос там.
– А как насчет десяти минимов?
– Заплатишь мне завтра, если явишься. Если нет, я заберу твою лодку.
Рол был слишком усталым, чтобы спорить. Он молча кивнул. Бородач уставился на него в последний раз, плюнул с мола в воду и побрел прочь, качая головой.
Жизнь Аскари даже зимой, казалось, происходила большей частью на улицах. Везде вдоль узких булыжных мостовых перед открытыми лавками светились жаровни, и мужчины сидели у огонька с питьем. Какойто выпивоха бросился на Рола, и тот с пылающими глазами выхватил кинжал. Спутники забулдыги оттащили того обратно с хохотом и насмешливыми поклонами. Женщины окликали Рола из верхних окон, посылали ему воздушные поцелуи, они обещали ему ублажение плоти. Местные сорванцы хватали его за пояс, глаза сверкали на их осунувшихся лицах. Рол отталкивал их, одновременно испытывая отвращение и жалость. Он проходил мимо буйных сладострастных свалок в мокрых переулках, а один раз мимо кучки мужчин в шапках с перьями, склонившихся над простертым на булыжниках телом. Музыка лилась в ночь, запахи стряпни наполняли слюной просоленный рот. Рол изнывал от голода и жажды, но знал, что не стоит вступать ни в одну из темных таверен, мимо которых он проходил. Шел он медленно, с трудом поднимаясь по склону, на котором раскинулся Аскари, чувствуя, что на него ливнем обрушивается совершенно новый опыт, невиданный и неведомый мир, с трудом усваиваемый его сознанием. Человеческий муравейник одновременно привораживал и отталкивал. Рол ломал голову, как живут здесь эти люди, прямо друг на дружке, и не сходят с ума. Выше город стал не таким скученным. Дома были крупнее и лучшей постройки. Горделивыми рядами тянулись вдоль аллей деревья. Знамена плескались на шпилях высоких башен. Улицы стали шире, теперь Ролу легче дышалось, хотя в своей изношенной в пути одежде он здесь верней обращал на себя внимание лучше одетых прогуливающихся горожан. Остановившись, он поглядел назад и разглядел огни порта, протянувшиеся у подножия холма и вдоль берега на северозапад и юговосток. Он понял, что холм и гавань представляют собой лишь часть города, что город беспорядочно раскинулся на тысячи ярдов вдоль берега, и в основе его не лежат никакие чертежи. Никто не следил, как он строился. Аскари был лишен стен, как и все города Семи Островов. Для защиты от захватчиков они полагались лишь на свои корабли. Дед говорил, что хотя Острова и воюют время от времени меж собой, если только чужаки станут угрожать любому из Семи, все они объединятся и обрушатся на незваного гостя. Даже Бьонар никогда не чувствовал себя достаточно сильным, чтобы напасть на Острова с моря, хотя некогда Арбьонар и считался его владением.
Последним зданием перед поросшими лесом вершинами новых холмов оказалась каменная башня. Хотя слово «башня» не вполне подходило к суровой громаде строения. В отличие от прочих городских строений она не была ни раскрашена, ни украшена. Сложенная из огромных и темных каменных глыб, она, казалось, вырастала из самого холма. Низкие крылья протянулись от круглого основания, собственно самой башни. Не столько жилище, сколько крепость. Свет горел в высоком окне, а под самой конической крышей Ролу померещилось нечто вроде открытой галереи. Огромная двойная железная дверь темнела в фатоме от земли, к ней вела крутая деревянная лестница. В ее металл были вделаны небольшие деревянные воротца. Взобравшись по лестнице, Рол постучал по дереву кулаком, не дав себе времени на раздумья или колебания. И стал ждать. Ничего. Он стоял в неуверенности и страхе, держа руку на рукояти кинжала. Башня казалась мертвой и пустой, несмотря на свет, который горел в окнах наверху.
За этимто он и тащился в такую даль? Но если окажется, что все зря, что ему делать? Ночь казалась ему безмерной, пустой и чуждой. Он не знал, куда еще мог бы податься.
Внезапно дверца заскрежетала, подавшись вглубь. Некто в капюшоне, держа фонарь со свечой, появился перед Ролом. Рол отступил и едва не свалился с лестницы.
Женщина. Нет, девушка. И не было на ней никакого капюшона, просто тяжелая грива черных волос падала по обе стороны от белого лица. Глаза казались бледными, почти бесцветными, без всякой теплоты, которая бы смягчила их взгляд. Девушка стояла молча, суровая в своей красоте, точно мраморное изваяние.
– Я пришел, чтобы увидеть Михала Пселлоса, – запинаясь проговорил Рол.
Холодные глаза окинули его с макушки до пят, затем дверь резко захлопнулась прямо перед ним. Он стоял с мгновение разинув рот, а затем забарабанил по двери кулаком.
– Откройте!
Это не помогло. Тогда он достал кинжал и стал колотить по крепкому дереву шариком на рукояти, внезапно впав в ярость. Дверь вновь отворилась. Суровое белое лицо ничуть не изменилось, но чтото блестело у пояса девушки. Прежде чем Рол определил, что это, он почувствовал резкий толчок под ребра, ноги его обмякли, и он упал на колени. Никакой боли, лишь полная утрата сил. Он не мог понять, что случилось, даже после того, как наклонил голову и увидел темное пятно у себя на рубашке. Он вновь поднял взгляд. Казалось, девушка изучает его. Затем ее нога поднялась и лягнула его в грудь. Опрокинувшись, он кубарем покатился вниз по деревянной лестнице и ударился оземь в шести футах внизу. Лежа на спине, он всматривался в сияние далеких звезд, пока те одна за другой не угасли.
Глава 4
Дом Михала Пселлоса
– Ну и редкое ты создание, мой юный друг. Жизнь, которую не пресек удар клинка Рауэн… Не иначе как ты ей нравишься. – Последовал откровенно неприятный смех. Рол открыл глаза. Над ним навис бородатый мужчина. Волосы черные и блестящие как смоль, борода намаслена и плавно сужается к острому витому кончику. Глаза цвета груди поморника, меняющиеся, если за ними даже малость понаблюдать. Глазные зубы из серебра, острые, как клыки зверя. От мужчины исходил аромат…
Вот мужчина чуть отодвинулся, и Рол попытался сесть. Тогда он обнаружил, что раздет донага и привязан за руки и за ноги к столбикам тяжелой железной кровати. Да еще эта тупая боль гдето внизу под ребрами. Было душно. Пот, затекавший в глаза, сделал все вокруг расплывчатым. Рол находился в озаренном пламенем свечи каменном помещении, круглом, лишенном окон. Над головой нависали тяжелые балки потолка. Рол не мог поднять голову, чтобы увидеть больше, но краешком глаза он уловил нечто темное, вроде сидящего недалеко от кровати человека. Девушка? Когда он попытался вывернуть шею, чтобы поглядеть, от боли свело все внутренности, а во рту стало еще суше. Он закрыл глаза, дожидаясь, когда пройдет боль.
– Мне нужно идти работать, – раздался тихий голос. Женский.
– Очень хорошо, – это говорил бородатый мужчина. – Но вернись после среднего часа. За этим дурачком ктото должен присматривать, а у меня есть договоренности о встречах.
Никакого ответа, лишь звук осторожно прикрытой двери.
– Погляди на меня, – резко приказал мужчина. Рол повиновался. Знакомое лицо опять нависло над ним. Цвета переливались в глазах незнакомца, точно разлитое по воде масло.
– Ты родич Ардисана. Я повсюду узнал бы такого, как ты. Возможно, оттогото Рауэн и отвела клинок. Она тоже чует подобное. Лежи тихо.
Чтото горячее и влажное надавило на его грудину. От места прикосновения распространилось щекотание. Вот теплота добралась до головы Рола, хлынула в мозг и вызвала головокружение, точно попавший в ноздри дымок.
– Ты будешь жить, что подтверждает мою правоту. Кровь течет в твоих жилах, но хотел бы я знать, насколько истинная. – Тут мужчина поднял склянку с красной жидкостью к пламени свечи и стал ее пристально изучать. Заметив удивление Рола, он улыбнулся. – Зови это платой, если тебе угодно. Если твоя кровь такая чистая, как я думаю, она поддержит нас много дней.
– Пселлос? – прохрипел Рол. Мужчина склонил голову.
– В самом деле. Ардисан наконецто мертв, как я понимаю. Что же, в свое время он был достойным малым, но только глупец хоронит себя заживо, как поступил он. Мы способны скрыться тем легче, чем больше быдла вокруг. – Мужчина склонился над самым лицом Рола, прослеживая его черты. – Да. Я вижу в тебе твою мать… – Тут он бросил поспешный взгляд на дверь позади. – Она тоже была красавицей.
– Ты знал мою мать?
– Некоторым образом.
– Как? Как мог… – Рол попытался поднять руку, но ничего не вышло. – Почему я привязан? – спросил он.
– Осторожность никогда не повредит. Ты мог оказаться кем угодно: духомдвойником только что с Кулла, стучащим в мою дверь, – и он указал рукой с длинными пальцами на полку под самым потолком. Полка была уставлена банками, и в каждой плавало лицо: отсеченная голова с ярко полыхающими глазами. Глаза на одном лице моргнули, а рот разверзся в беззвучном рыке. Рол содрогнулся.
– Но, думаю, теперь я могу тебя освободить. Не пытайся сесть. Необходимо, чтобы припарка сделала свою работу. – Он начал развязывать узлы на веревках, удерживавших Рола. – За ним в конце концов явились? Понаперло местное быдло?
– Наш дом сожгли. И убили Морина и Айд. Пселлос не оченьто обеспокоился.
– Я бы не стал сильно расстраиваться изза големов, хоть они и полезны. Твой дед умел с ними обращаться, что правда, то правда. Мои дарования лежат в иной области.
Припарка все сильнее жгла грудь Рола. Ему казалось, что его ребра прилипли к спинному хребту. Рол скорчил рожу.
– Дарования? Понятия не имею, о чем ты. За что его убили? Почему они нас так ненавидели? Чем мы отличаемся от других?
Странные глаза Пселлоса потемнели.
– Думаю, мы поговорим об этом в другой раз, когда твои кишки не будут торчать из живота. Пока отдохни. И не пытайся встать или хотя бы поднять голову. Не касайся припарки.
– Я хочу пить.
– Тебе нельзя пить. Пока что.
– Почему она на меня напала? Эта девушка? Пселлос запрокинул голову и рассмеялся. И Рол мог бы поклясться, что в это время на миг острый и тонкий, как нож, язык вылетел изо рта. Совсем черный.
– Спроси ее, если осмелишься. Но если бы она обрекла тебя на смерть, ты бы уже несомненно был мертв, есть в тебе кровь Орра или нет. А теперь спи и будь благодарен, что я вовремя явился домой. – Он с треском щелкнул пальцами, и Рол уснул.
Юношу разбудило прикосновение к его груди. Там скользило чтото теплое и тяжелое. Оцепенев от страха, он почувствовал, как нечто сползает с него, шлепается на кровать, а затем так же мягко спрыгивает на пол. Дрожащей рукой Рол ощупал место, куда его поразила девушка. Грудь покрывало нечто вроде слизи. На коже остался неровный шрам, но рана закрылась. Он почувствовал, что голова у него ясная и что его мучает невероятная жажда. В комнате было темно, только у кровати светился жалкий огарок сальной свечи.
Рол сел, и немедленно тень вынырнула из угла, и прохладная рука резко пихнула его в грудину, вновь заставив принять лежачее положение. Это была девушка, Рауэн. Рол чувствовал, как глухо заколотилось его сердце под ее ладонью, пока она его удерживала. Ее темные волосы вороновым крылом нависали над одним глазом, другой, казалось, вобрал в себя все желтое сияние, идущее от свечи. Девушка оказалась старше, чем он думал, уже не девочка, а взрослая женщина, старше его лет на десять, не меньше. Под глазами у нее залегли тени, тонкие линии пробежали от уголков носа ко рту. Губы были темные, точно синяки, а на тыльной стороне ладони, которая удерживала Рола, заметно выдавались над поверхностью белой кожи синие вены. Рол был силен для своих лет, его мышцы окрепли от работы в море и на суше, но он понял, что силы в изящной руке Рауэн больше, чем у него. И тем не менее она казалась ему одним из самых прекрасных созданий, какие он встречал.
Она медленно убрала руку, как если бы ожидала, что он опять вскочит. Ни на миг не сводила она с него взгляда. Но вот она потянулась в сторону от кровати и, не глядя, взяла глиняную чашку. Затем поднесла чашку к его губам, наклонив. Рол жадно выпил прохладой воды. Часть ее тонкой струйкой стекла по его подбородку и шее.
– Спасибо, – выдохнул он.
Девушка ничего не сказала, а лишь, поставив чашку, склонилась над его грудью и осмотрела место, куда его ранила. Ее волосы коснулись ребер Рола, его живота и далее скользнули через его пупок. С мгновение он чувствовал у себя на животе прохладные пальцы, но вскоре Рауэн вновь выпрямилась.
– Вставай, – произнесла она, отворачиваясь. – Одевайся.
Пока она его осматривала, Рол испытал невероятное возбуждение, но Рауэн даже знака не подала, что заметила это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39