– Цех розлива бутылок! – прокричал Сорн ему в ухо.
Бутылки двигались со всех сторон. Марширующие степенно по конвейерам, поворачивающиеся на углах, дергающиеся под разливающей и закупоривающей аппаратурой, они казались одушевленными совсем не меньше, чем неряшливые девушки, которые с угрюмым видом чисто механическими движениями обеспечивали подачу бутылок к машинам. На мгновение Найджел подумал об этих армиях бутылок как о стеклянных богах, а о девушках как о жрицах, выполняющих бесконечный незамысловатый ритуал священнодействия. Потом, совершенно оглушенный ревом механизмов и звоном стекла, дал себя увести.
Поднявшись по крутой лестнице, они попали в некое подобие центрального поста на высоте десяти футов над полом. Там Найджел был представлен высокому, тощему, унылого вида мужчине с удивительно густыми черными бровями.
– Мистер Барнес, наш главный пивовар.
– Рад встретиться с вами, сэр.
– Думаю, мы можем позволить себе выпить по чашке чаю, перед тем как я поведу вас через преисподню, – сказал Сорн, вручив Найджелу чашку чаю и тарелку с сухим печеньем.
Мистер Барнес поскреб подбородок, налил себе стакан пива, придирчиво разглядел его с мрачным любопытством, словно никогда не видел этого напитка прежде, и, смакуя, отпил глоток.
– М-м, это пиво выйдет отличным, – мечтательно произнес он и внезапно залпом осушил то, что осталось в стакане.
– Меня поражает, как ты можешь пить это варево в четыре часа дня, – заметил Сорн.
– Никогда не был в восторге от чая. Яд – вот что он такое. Дубит ваши потроха на манер кожи. Действие танина, одним словом.
– Шуточки! – прокомментировал Сорн.
Найджел глянул в окно центрального поста. Двое мужчин сидели внизу на бочке, праздно болтая. Найджел вспомнил словоохотливость мастера и клерка.
– Сейчас что, время перерыва или перекур? – поинтересовался он. – Кое-кто из ваших ребят явно не перетруждается.
Мистер Барнес поднес палец к носу:
– Кот из дома…
– Старина Кувшинное Рыло сегодня еще не появлялся, – счел нужным пояснить Сорн. – Вы увидите, как все набросятся на работу, как только он начнет тут рыскать.
Найджел заметил, что в пивоварне Сорн выглядит совсем иным человеком. Прошлым вечером он был ершистым, самонадеянным, готовым спорить, преисполненным сознанием собственной значимости на поэтическом поприще; здесь же, казалось, был в своей тарелке, стал проще и доступнее в обращении, но, возможно, менее интересным. Вероятно, поэт-сюрреалист и пивовар сосуществовали в нем поврозь в отдельных апартаментах его внутреннего «я» и последний был куда более заинтересован в своей работе, нежели первый пытался это скрыть.
– Я-то ожидал, что Баннет будет здесь, чтобы получить от него дополнительную информацию в связи с Траффлисом, – проговорил Найджел.
– Возможно, он вскоре объявится, – пообещал Сорн тоном, в котором звучала надежда на обратное.
– Не будет же он весь день мотаться где-то на стороне… чего ради? – предположил мистер Барнес.
– Нет, не будет. А если и так, то что? Или ты любишь, когда он мотается здесь? Не гневи бога, мистер главный пивовар! – В голосе Габриэля прозвучало явное раздражение.
– Это верно, – отозвался мистер Барнес жалким тоном, разрываясь, без сомнения, между чувством лояльности к своему работодателю и облегчением от того, что его нет.
– Шнырять повсюду – одна из самых отвратительных привычек старины Банкета, – продолжил между тем Сорн. – Ему непременно нужно стоять за спинами рабочих. Вероятно, он надел бы шлепанцы, чтобы лучше подкрадываться, да только здесь такой шум, что в них нет необходимости.
– Полегче, мистер Сорн! Тебе не следует так говорить, – одернул его главный пивовар, выразительно приподняв черные брови.
Нижняя губа Сорна драчливо выпятилась. Найджел вновь озаботился сходством этого молодого человека с кем-то… Но с кем?
– Да, ну а как насчет Эда Парсонса? – агрессивно набросился на главного пивовара Сорн.
– Ну, – начал мямлить мистер Барнес, – видишь ли, он в тот день вроде бы малость был не в себе. Да так оно и было… ему нездоровилось…
– Дудки! – Сорн повернулся к Найджелу. – Эд Парсонс был старшим над грузчиками. Однажды он был при деле, а Баннет подкрался и встал позади него. Эд знал, что он здесь, но не осмеливался оглянуться, а Баннет просто стоял уставясь на Эда своими глазками-бусинками, как у рептилии, и ничего не говорил. Через некоторое время Эд просто не выдержал. Ему стало плохо, его вытошнило, и он сломался. Вот кто такой твой Баннет. – Голос Сорна почти сорвался на крик.
– Нет смысла лезть в бутылку, вороша старое, мистер Сорн, – произнес главный пивовар. – Спящий пес пусть себе лежит – вот что я тебе скажу. Кстати, возможно, в скором времени мы окажемся под новым хозяином.
– Это еще что? Что за чертовщину ты тут несешь? – резко воскликнул Сорн.
– Слушок дошел до моих ушей, – загадочно ответил мистер Барнес. – Не стану говорить от кого, но узнал, что грядет слияние. Большая фирма из центрального графства – название я запамятовал – желает купить Баннета с потрохами.
– А ты и уши развесил, – безразличным тоном произнес Габриэль Сорн, но Найджел заметил, что при этом его лицо исказилось как от боли. Молодой человек даже судорожно сглотнул, перед тем как сказал: – Ну, мистер Стрэнджвейс, если вы готовы, мы можем продолжить осмотр.
Найджела снабдили длинной белой курткой, ибо в турне по пивоварне можно было запросто испачкать одежду, и притом основательно.
Они покинули мистера Барнеса, налившего себе с глубокомысленным видом еще один стакан пива, и спустились по лестнице из его «орлиного гнезда». Прошли по проходу, поднялись по другой лестнице и оказались на платформе рядом с двумя емкостями. Одной, похожей на огромное корыто, и другой – медной сферой, весьма смахивающей на аэростат для исследования стратосферы. Сорн указал на последнюю.
– Давильный чан, – изрек он. – Экстракт солода и хмель кипятятся в нем под давлением. Сейчас мы чертовски заняты. Сегодня было три отдельных кипячения. Процесс занимает почти два с половиной часа. Этот медный чан установлен лишь недавно – гордость нашей пивоварни. Джо выдержал нелегкую битву с Юстасом, чтобы его установить. – Потом Сорн повернулся к огромному «корыту». – А это старый открытый чан. Здесь больше пустых затрат – например, испарение. Тот самый, где встретил свою смерть Траффлис.
Итак, сейчас Найджел находился на «месте преступления». Он смог заглянуть в открытый чан, лишь встав на мыски. Разумеется, пес в летах да со степенными привычками не мог в него запрыгнуть.
– Скоро процесс закончится. В пять часов давильный чан начнут чистить.
Найджел удивился, как кто-то сможет проникнуть внутрь этой медной сферы, но затем заметил довольно высоко в ее боку люк.
Габриэль Сорн повел его по другим производственным помещениям, посвящая в технические детали, в которые Найджел даже не пытался вникнуть. Он не был технарем по натуре, а потому чудеса техники его интересовали гораздо меньше, чем странные, не связанные между собой мелочи, такие, например, как огромные хлопья пены, похожие на шерстяные клубки, разбросанные по полу, едкие, – бьющие в нос запахи солода, ячменя, дрожжей, масла и один бог знает чего еще, жуткие побеленные своды подвалов под пивоварней с сотнями бочек, лежащих бок о бок на песчаном полу… Две из них временами злобно шипели на остальных. Там же в некоем подобии алькова Сорн обратил его внимание на ржавую железную калитку.
– За этой калиткой – колодец. Его вырыли вскоре после того, как построили пивоварню. Вода из городского водопровода мало подходит для пива. Химический состав воды в нашем деле имеет огромное значение.
Сорн бросил в колодец камень.
– Один, два, три, – сосчитал Найджел, прежде чем услышал всплеск, и подумал: «Славное место, чтобы от кого-либо избавиться».
Эта мысль посещала его не раз во время экскурсии. Пивоваренный завод, казалось, был настоящим искушением для личности, склонной к убийству. Например, в чаны для бракованного пива месяцами не заглядывали – прекрасный способ схоронить тело. Или емкости для ферментации. Сорн перелез через перила лестницы на огромную круглую деревянную платформу и знаком предложил Найджелу последовать его примеру.
– Под нашими ногами одна из емкостей для ферментации. Если сдвинете крышку и соскользнете туда, вас не станет через тридцать секунд. Здесь полно углекислого газа.
Найджел дал понять, что верит Сорну на слово.
Трубы, трубки, трубочки… Создавалось впечатление, что пивоварня в целом состоит из труб, как человеческое тело из сосудов: трубопроводы извивались под всевозможными углами, исчезали в потолке, путались под ногами – и все были заполнены струящимся пенным пивом.
«Премиленькое место», – констатировал про себя Найджел.
Жар в одном из цехов был ужасен. После посещения бойлерной Найджел пожелал, чтобы и в нем самом забулькало охлажденное пиво. Он вытер пот со лба.
– Желаете охладиться? – поинтересовался Сорн. – Следуйте за мной.
Они поднялись, а потом спустились по лестницам, которым здесь было несть числа, прошли через помещение со штабелями мешков, вместимостью по полтора центнера каждый, и, наконец, остановились перед весьма внушительной на вид дверью. Прежде чем ее открыть, Сорн нажал сбоку какую-то кнопку.
– Звонок тревоги, – объяснил он. – Один малый закрыл здесь себя по ошибке. Правда, ухитрился остаться в живых, потому что все время бегал взад-вперед. Но после этого Баннету пришлось установить сигнализацию.
Когда прочная дверь отворилась, Найджел быстро понял почему. Они оказались в холодильной камере. Холод не бил в лицо при входе, так как не было тяги воздуха, но через несколько секунд возникало ощущение, будто мороз проникает до костей. Тут возвышались белые, чудовищные по размерам, покрытые инеем морозильные цистерны. Сорн захлопнул за ними дверь, и тишина после оглушающего рева работающих механизмов, в котором они до сих пор пребывали, обрушилась на барабанные перепонки Найджела подобно шоку. Он поймал себя на том, что начал говорить шепотом, словно стоял на вершине заснеженного пика, где громкие звуки посреди векового молчания были сродни святотатству. Сорн объяснял, как регулируется температура, а Найджел, который чувствовал себя уже сытым по горло научными выкладками, праздно водил пальцем по покрытому инеем желобку ближней к двери цистерне. И вдруг наткнулся на небольшой твердый предмет у основания выемки. Небольшая ложбинка была заполнена инеем. Глаз Найджела подсознательно отметил это, как и предмет, лежавший сверху, поверхность которого была лишь слегка заиндевелой. Почти машинально он взял эту штуковину и положил в карман, где ей предстояло пролежать забытой несколько дней, добавив тем самым к гротескной проблеме, которая уже ожидала Найджела снаружи холодильной камеры, дополнительных трудностей.
Сорн, очевидно, привык выступать в роли гида. Названия, цифры, сравнения обильно сыпались с его языка почти бездумно. Но у Найджела создалось впечатление, что при этом машинальном потоке слов голова его занята совсем другим. Однажды или дважды он с удивлением заметил в глазах молодого человека странный взгляд. Страха, что ли? Может, боли? Или это было выражение более сложной борьбы эмоций? Внезапно Найджел задумался: уж не Сорн ли убил собаку Баннета? Он произнес:
– Ну, сдается мне, пора заняться делом, дабы отработать мой гонорар.
– Что? Ах да, Траффлис, – рассеянно проговорил Габриэль.
– С другой стороны, я не смогу много сделать, пока мистер Баннет не сообщит побольше фактов.
– Нет, конечно. Если желаете, я могу показать вам… э… место, где обычно находился пес, – предложил Сорн, открывая прочную дверь и пропуская Найджела. – Давайте поднимемся в кабинет Баннета. Возможно, он уже появился.
Но им не удалось подняться к Баннету. Пока Сорн запирал дверь морозильной камеры, до их слуха донеслись какие-то приглушенные крики. До Найджела дошло, что рев машин немного поутих, перейдя во вполне приемлемый для человеческого уха гул. Он автоматически глянул на свои часы. Три минуты шестого – почти конец рабочего дня.
Неожиданно какой-то мужчина с диким взглядом ринулся к Сорну и, запыхавшись, что-то ему сказал. Найджел успел разобрать лишь два последних слова: «давильный чан». И мужчина снова заторопился прочь уже вместе с Сорном, следующим за ним по пятам. Найджел поспешил за ними.
Несколькими секундами позже он уже снова карабкался на платформу, где находились чаны. Мистер Барнес был уже там и чертыхался, адресуясь к небольшой кучке людей внизу, пытающихся тоже забраться на платформу. Рядом с главным пивоваром стоял человек, чей грязно-голубой комбинезон, казалось, усугублял бледность его лица. Люк давильного чана был открыт. Мистер Барнес указал на него судорожным движением указательного пальца. Сорн поднялся и заглянул вовнутрь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32