– Тебе надо идти на ужин. Понятно?
Ронин молча кивнул.
– Завтра, все завтра.
Доктор снова повысил голос:
– Ладно, зайдешь попозже. Мне надо будет еще раз взглянуть на этот твой синячище.
Он подмигнул Ронину. Тот понимающе кивнул в ответ, встал и пошел на выход. В операционной Ронин столкнулся нос к носу с двумя даггамами, которые направлялись к Сталигу в кабинет.
Он прошел мимо единственного работающего в этом секторе лифта, потому что очередь на него была слишком длинной, а ему не хотелось ждать. Его несколько раз окликали, он рассеянно улыбался в ответ и небрежно махал рукой, но ни разу не остановился ни для официального обмена приветствиями, ни для дружеского разговора.
Тело его, как это часто бывало, двигалось автоматически. Он шел, погруженный в свои мысли, лишь мельком замечая окружающую обстановку, – ноги его сами знали дорогу до нужной лестницы, которая вела наверх, на его этаж.
Именно из-за своего отрешенного состояния он прошел мимо Ниррена, не заметив его. Ниррен – высокий и смуглый, с орлиным носом и глубоко посаженными глазами – нисколечко этому не удивился. Он схватил Ронина за руку и развернул к себе лицом. Ронин почувствовал, что кто-то к нему приближается, еще до того, как чондрин дотронулся до него, и не стал сопротивляться. Но внутренне он приготовился, и когда этот «кто-то» рванул его на себя, Ронин молниеносным движением вытащил меч из ножен. Клинок сверкнул, отражая свет. И только тогда Ронин увидел, с кем он собирался сражаться.
Ниррен засмеялся, обнажая ровные белые зубы.
– Когда-нибудь я тебя все-таки наколю.
Ронин, улыбнувшись, вложил меч в ножны.
– Сегодня неподходящий денек для твоих этих шуточек. – Улыбка Ронина мгновенно погасла.
Чондрин, однако, пребывал в самом веселом расположении духа. Он вытаращился на Ронина, комично выпучив глаза, и этак потешно прошептал, кладя руку ему на плечо:
– А-а, тяжкие тайны, каковыми тебе невтерпеж поделиться со старым и умудренным другом. Поведай мне все, и на тебя снизойдет бесконечная благодать.
Ронин вспомнил предостережение Сталига и тут же сам на себя разозлился. Его действительно мучили кое-какие вопросы, и Ниррен, возможно, мог дать ответы на некоторые из них. Как бы там ни было, он мой друг, сказал он себе и невольно вздрогнул. Мой единственный друг.
– Ладно. – Он улыбнулся. – Пойдем ко мне.
Они вышли на лестницу, и Ниррен зажег факел.
– Опять сегодня устроил себе двойную загрузочку на тренировках?
Ронин утвердительно кивнул.
– Когда же ты наконец перестанешь валять дурака и займешься чем-нибудь более конструктивным?
– Например?
Чондрин ухмыльнулся:
– Ну... сейчас как раз появилась вакансия. Хорошая должность у Джаргисса...
– Да, я уже в курсе...
– Нет, ты подожди. Для саардина он очень даже ничего. Умный, ловкий и к тому же прекрасный стратег. Вы бы с ним поладили, я уверен. И он уделяет большое внимание защите.
Это был любимый конек Ниррена. Он мог разглагольствовать часами, разбирая стратегию гипотетических сражений, прорабатывая до мельчайших деталей тактику нападения и защиты. Он считал, что если ты сам выбираешь себе стратегию защиты, то у тебя девять шансов из десяти взять верх над противником, даже если за ним явное численное преимущество.
– Я еще не встречал саардина, который бы мне понравился, – заметил Ронин.
– А скажи мне, друг мой, знаешь ли ты Джаргисса?
Ронин покачал головой.
– Мы словно все время играем с тобой в одну и ту же игру. Нет, я не знаю его. Не знаю и знать не хочу. Сколько раз мне тебе повторять?
Ниррен усмехнулся, пожав плечами:
– Но я все же лелею надежду, что когда-нибудь ты попросишь меня устроить вам встречу.
Ронин легонько коснулся рукой косых оранжево-коричневых полосок на коричневой рубашке чондрина.
– Это вряд ли.
– Послушай, если ты это из-за Саламандры, то тебе надо просто подождать...
– Дело не в этом.
– А я думаю, что как раз в этом.
Оба они замолчали, пристально разглядывая друг друга в неровном пляшущем свете факела. Было слышно, как легонько потрескивают тростниковые прутья и как откуда-то издалека, словно из другого мира, доносится топот крошечных лапок по бетонному полу. Потом раздался звук человеческих шагов, но тут же затих вдалеке. Казалось, стало намного темнее.
Ронин с удивлением услышал свой собственный голос:
– Возможно, ты прав.
И всю дорогу до нужного этажа он не переставал поражаться, что это вдруг на него нашло.
У Ронина были двухкомнатные апартаменты, то есть ровно на комнату больше, чем у других меченосцев. Такие просторные помещения полагались чондринам; а саардинам, естественно, полагалось еще больше места.
К'рин была уже там. Она успела уже уложить свои черные волосы для Сехны, забрав их наверх, но еще не переоделась. На ней был рабочий костюм: леггинсы в обтяжку и широкая свободная рубаха с короткими рукавами, скрывающая фигуру. Она была очень высокой – почти одного роста с Ронином. Изящная длинная шея, пухлые губы, широко расставленные темные глаза. Когда Ронин с Нирреном вошли, она улыбнулась и легонько коснулась руки Ронина.
Он удивился, потому что не ожидал застать ее у себя. Она должна была сейчас либо заканчивать смену на курсах медподготовки, либо переодеваться к Сехне у себя в апартаментах.
К'рин пропорхнула мимо них к двери.
– Я их у себя обыскалась, – она помахала у них перед носом серебряными браслетами, – но потом вспомнила, что оставила их здесь.
Она показала Ниррену язык. Ниррен в ответ ухмыльнулся.
– Все, я бегу... а то не успею на Сехну. – К'рин умчалась, захлопнув за собой дверь.
Ронин прошел к буфету, достал графин и бокалы, разлил вино. Он уже напрочь забыл о К'рин.
Они с Нирреном сели на низкие пуфики, друг против друга. С потолка лился резкий ослепительный свет – в этом искусственном свете лица людей кажутся бесцветными и безжизненными. Ниррен не спеша потягивал вино. Бокал Ронина стоял на полу нетронутый. Он рассказал чондрину о своей встрече с Фрейдалом.
Глаза Ниррена на мгновение вспыхнули.
– Ну и что ты по этому поводу думаешь?
Ниррен встал и принялся мерить шагами комнату.
– Думаю, прежде всего надо выяснить, с чего бы Фрейдал так носится с этим колдуном.
– Они уверяют, что он помешался.
– Если это и правда, то, может быть, это случилось не без их непосредственного участия.
– А пятна?
Ниррен резко развернулся.
– Что?
– Эти странные пятна у него на висках.
– А, да. Пятна Дехна. Скорее всего это именно пятна Дехна. Тем более нужно как можно скорее выяснить, что замышляет Фрейдал. Очень немногие знают о Дехне. Это – такая машина Древних. Одно из этих загадочных изобретений, которые не дают нам погибнуть здесь... на глубине трех километров под поверхностью планеты. Они снабжают нас воздухом, светом, теплом. В общем, мы знаем, что они делают, эти машины, но как они действуют – выше нашего понимания. – Теперь в голосе Ниррена слышалась горечь. – Но как бы там ни было, наших познаний достаточно для того, чтобы всем этим пользоваться. В тех местах, где ты видел пятна, к голове прикрепляются провода. Электрический разряд идет в мозг. Это напоминает устройство нашей осветительной системы. Помнишь историю с этим ниром, который открыл панель и дотронулся не до того провода? Когда его нашли, он был весь черный и от него жутко воняло. Его и опознали-то с трудом, потому что нагрудный знак расплавился.
Ниррен сел и отпил вина.
– В любом случае аппарат Дехна небезопасен. Так мне говорили. С его помощью очень удобно выуживать у мятежников информацию. Но его очень трудно держать под контролем, что при нашем невежестве в общем-то не удивительно...
Он замолчал, погруженный в раздумья. Потом добавил:
– Что, интересно, задумал Фрейдал?
Ронина вдруг охватило какое-то странное волнение.
– Если я правильно тебя понял, ты утверждаешь, что саардин по безопасности не только вмешался в работу колдуна, но еще и... пытает его, чтобы выудить информацию, необходимую для каких-то его тайных целей?
– Именно так, дружище. – Ниррен поднял вверх указательный палец, и глаза его сверкнули. – Но для тебя лично это хороший шанс. Война уже не за горами, и, когда она грянет, Фрейдал с Джаргиссом окажутся по разные стороны баррикад. Мы с ним враги. – Он приобнял Ронина за плечи. – Послушай, приятель. Спокойное время прошло. Если будет война, никто не останется в стороне. Это коснется всех. Ты обязан помочь нам. Попроси Сталига. Пусть он поговорит с Борросом, пока еще есть время. Это единственная для меня возможность подобраться к Фрейдалу. Если мы завладеем его секретом, у нас будет явное преимущество.
– Возможно, Фрейдалу не удалось «раскрутить» Борроса.
– Это было бы слишком хорошо.
Ронин взглянул на него.
– А то, что они сотворили с Борросом, тебя не волнует? Я даже не знаю, сможет ли он теперь вообще оклематься после того, чем они его там накачали.
Взгляд Ниррена смягчился.
– Дружище, взгляни правде в глаза. Речь идет о куда более важном, чем судьба одного человека. Все мы – всего лишь частички единого целого. Саардины погрязли в раздорах. Фригольд рушится у нас на глазах. Ты у нас вольная птица, не состоишь ни при ком. Наверное, поэтому ты еще не осознал до конца, что происходит. Но поверь мне, для того, чтобы выжить, нам придется как следует поработать. Сейчас никого не заботит благополучие Фригольда. Понимаешь? Все они слишком увлечены укреплением своих позиций. Но все это кончится полным крахом. Для всех.
– А может быть, крахом все кончится не из-за этого, а из-за вашей войны? – спросил Ронин.
Ниррен поморщился, беспомощно уронив руки.
– Я не буду с тобой спорить. Мне со своими хватает споров – каждую смену мы только и делаем, что дискутируем. Я не за этим сюда пришел.
Он усмехнулся и залпом допил вино.
– А ты все же подумай о том, что я тебе сказал. Больше я к этой теме не возвращаюсь. Просто имей в виду, что я тебе доверяю. Идет?
Ронин кивнул, а про себя подумал: «Когда он так улыбается, трудно не заразиться его энтузиазмом».
– Как вам будет угодно, – шутливо расшаркался он.
Ниррен засмеялся и встал.
– Ну вот и славно. Тогда я пойду. Я и так едва успеваю переодеться. Увидимся на Сехне.
Оставшись один, Ронин взял свой нетронутый бокал и отхлебнул вина. Оно было холодным и терпким, но Ронин не чувствовал вкуса – ему казалось, он пьет обычную кисленькую водицу.
Сехна. Вечерняя трапеза. Священное время. Как много разных традиций, подумал Ронин, входя в главный зал. А сколько сменилось до нас поколений... они покоятся теперь в земле, и мы помним о них лишь потому, что когда-то они, эти люди, установили традиции.
Жар и шум голосов обдали его горячей слепящей волной. Непрерывное беспорядочное движение. Главный зал был огромен. Его отдаленные закоулки скрывались в дыму и чаду. Ровными рядами – длинные столы и скамьи с низкими спинками. Рука Ронина машинально потянулась туда, где обычно на поясе висел меч, и не встретила привычной тяжести оружия. Без меча Ронин чувствовал себя как-то странно. Неуютно. Но появляться с оружием в трапезной было строжайше запрещено.
Он прошел в правую половину зала, повернул в нужном месте и зашагал вдоль узкого прохода между столами. На нем были леггинсы и рубашка светло-кремового цвета что лишний раз подчеркивало его независимое положение – ни один из саардинов Фригольда не использовал этот цвет в качестве своего отличительного знака. Разносчики расступались, давая ему дорогу и поднимая над головой громадные подносы с горячей едой, кружками темного пива, графинами сладкого янтарного вина. В воздухе перемешались запахи разнообразных яств легких духов и тяжелого пота.
Добравшись до своего стола, Ронин занял привычное место между Нирреном и К'рин. Она была увлечена беседой с одним меченосцем, который сидел рядом с ней. Ронин видел лишь темные блестящие волосы и ощущал аромат ее духов. Тельмис, сидевший напротив, молча поприветствовал его, приподняв бокал, а его сосед Г'фанд, светловолосый юноша, совсем мальчишка, что-то говорил разносчику.
– Ну что, как успехи у нашего ученого мужа за эту смену? – спросил его Ронин.
Г'фанд повернулся к нему и опустил глаза, не выдержав пристального взгляда Ронина.
– Все так же, – тихо ответил он.
Ниррен рассмеялся.
– А что вообще может случиться... куда-нибудь денется древняя рукопись?
Он опять засмеялся, и кровь прилила к щекам Г'фанда. К'рин повернулась к ним и, увидев смущение юноши, положила свою ладонь поверх его руки.
– Да не обращай ты на них внимания. Им просто нравится тебя дразнить. Они считают, что их, умение махать мечом – это самое главное во Фригольде.
– А вы, госпожа, можете доказать обратное? – отпарировал Ниррен. – Интересно бы было послушать.
– Успокойся, – осадила его она.
– Да все нормально, – натянуто проговорил Г'фанд. Он как будто боялся, что никто не станет его слушать. – Я ничего другого от него и не жду.
– А от меня? – спросил Ронин, откинувшись на спинку скамьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Ронин молча кивнул.
– Завтра, все завтра.
Доктор снова повысил голос:
– Ладно, зайдешь попозже. Мне надо будет еще раз взглянуть на этот твой синячище.
Он подмигнул Ронину. Тот понимающе кивнул в ответ, встал и пошел на выход. В операционной Ронин столкнулся нос к носу с двумя даггамами, которые направлялись к Сталигу в кабинет.
Он прошел мимо единственного работающего в этом секторе лифта, потому что очередь на него была слишком длинной, а ему не хотелось ждать. Его несколько раз окликали, он рассеянно улыбался в ответ и небрежно махал рукой, но ни разу не остановился ни для официального обмена приветствиями, ни для дружеского разговора.
Тело его, как это часто бывало, двигалось автоматически. Он шел, погруженный в свои мысли, лишь мельком замечая окружающую обстановку, – ноги его сами знали дорогу до нужной лестницы, которая вела наверх, на его этаж.
Именно из-за своего отрешенного состояния он прошел мимо Ниррена, не заметив его. Ниррен – высокий и смуглый, с орлиным носом и глубоко посаженными глазами – нисколечко этому не удивился. Он схватил Ронина за руку и развернул к себе лицом. Ронин почувствовал, что кто-то к нему приближается, еще до того, как чондрин дотронулся до него, и не стал сопротивляться. Но внутренне он приготовился, и когда этот «кто-то» рванул его на себя, Ронин молниеносным движением вытащил меч из ножен. Клинок сверкнул, отражая свет. И только тогда Ронин увидел, с кем он собирался сражаться.
Ниррен засмеялся, обнажая ровные белые зубы.
– Когда-нибудь я тебя все-таки наколю.
Ронин, улыбнувшись, вложил меч в ножны.
– Сегодня неподходящий денек для твоих этих шуточек. – Улыбка Ронина мгновенно погасла.
Чондрин, однако, пребывал в самом веселом расположении духа. Он вытаращился на Ронина, комично выпучив глаза, и этак потешно прошептал, кладя руку ему на плечо:
– А-а, тяжкие тайны, каковыми тебе невтерпеж поделиться со старым и умудренным другом. Поведай мне все, и на тебя снизойдет бесконечная благодать.
Ронин вспомнил предостережение Сталига и тут же сам на себя разозлился. Его действительно мучили кое-какие вопросы, и Ниррен, возможно, мог дать ответы на некоторые из них. Как бы там ни было, он мой друг, сказал он себе и невольно вздрогнул. Мой единственный друг.
– Ладно. – Он улыбнулся. – Пойдем ко мне.
Они вышли на лестницу, и Ниррен зажег факел.
– Опять сегодня устроил себе двойную загрузочку на тренировках?
Ронин утвердительно кивнул.
– Когда же ты наконец перестанешь валять дурака и займешься чем-нибудь более конструктивным?
– Например?
Чондрин ухмыльнулся:
– Ну... сейчас как раз появилась вакансия. Хорошая должность у Джаргисса...
– Да, я уже в курсе...
– Нет, ты подожди. Для саардина он очень даже ничего. Умный, ловкий и к тому же прекрасный стратег. Вы бы с ним поладили, я уверен. И он уделяет большое внимание защите.
Это был любимый конек Ниррена. Он мог разглагольствовать часами, разбирая стратегию гипотетических сражений, прорабатывая до мельчайших деталей тактику нападения и защиты. Он считал, что если ты сам выбираешь себе стратегию защиты, то у тебя девять шансов из десяти взять верх над противником, даже если за ним явное численное преимущество.
– Я еще не встречал саардина, который бы мне понравился, – заметил Ронин.
– А скажи мне, друг мой, знаешь ли ты Джаргисса?
Ронин покачал головой.
– Мы словно все время играем с тобой в одну и ту же игру. Нет, я не знаю его. Не знаю и знать не хочу. Сколько раз мне тебе повторять?
Ниррен усмехнулся, пожав плечами:
– Но я все же лелею надежду, что когда-нибудь ты попросишь меня устроить вам встречу.
Ронин легонько коснулся рукой косых оранжево-коричневых полосок на коричневой рубашке чондрина.
– Это вряд ли.
– Послушай, если ты это из-за Саламандры, то тебе надо просто подождать...
– Дело не в этом.
– А я думаю, что как раз в этом.
Оба они замолчали, пристально разглядывая друг друга в неровном пляшущем свете факела. Было слышно, как легонько потрескивают тростниковые прутья и как откуда-то издалека, словно из другого мира, доносится топот крошечных лапок по бетонному полу. Потом раздался звук человеческих шагов, но тут же затих вдалеке. Казалось, стало намного темнее.
Ронин с удивлением услышал свой собственный голос:
– Возможно, ты прав.
И всю дорогу до нужного этажа он не переставал поражаться, что это вдруг на него нашло.
У Ронина были двухкомнатные апартаменты, то есть ровно на комнату больше, чем у других меченосцев. Такие просторные помещения полагались чондринам; а саардинам, естественно, полагалось еще больше места.
К'рин была уже там. Она успела уже уложить свои черные волосы для Сехны, забрав их наверх, но еще не переоделась. На ней был рабочий костюм: леггинсы в обтяжку и широкая свободная рубаха с короткими рукавами, скрывающая фигуру. Она была очень высокой – почти одного роста с Ронином. Изящная длинная шея, пухлые губы, широко расставленные темные глаза. Когда Ронин с Нирреном вошли, она улыбнулась и легонько коснулась руки Ронина.
Он удивился, потому что не ожидал застать ее у себя. Она должна была сейчас либо заканчивать смену на курсах медподготовки, либо переодеваться к Сехне у себя в апартаментах.
К'рин пропорхнула мимо них к двери.
– Я их у себя обыскалась, – она помахала у них перед носом серебряными браслетами, – но потом вспомнила, что оставила их здесь.
Она показала Ниррену язык. Ниррен в ответ ухмыльнулся.
– Все, я бегу... а то не успею на Сехну. – К'рин умчалась, захлопнув за собой дверь.
Ронин прошел к буфету, достал графин и бокалы, разлил вино. Он уже напрочь забыл о К'рин.
Они с Нирреном сели на низкие пуфики, друг против друга. С потолка лился резкий ослепительный свет – в этом искусственном свете лица людей кажутся бесцветными и безжизненными. Ниррен не спеша потягивал вино. Бокал Ронина стоял на полу нетронутый. Он рассказал чондрину о своей встрече с Фрейдалом.
Глаза Ниррена на мгновение вспыхнули.
– Ну и что ты по этому поводу думаешь?
Ниррен встал и принялся мерить шагами комнату.
– Думаю, прежде всего надо выяснить, с чего бы Фрейдал так носится с этим колдуном.
– Они уверяют, что он помешался.
– Если это и правда, то, может быть, это случилось не без их непосредственного участия.
– А пятна?
Ниррен резко развернулся.
– Что?
– Эти странные пятна у него на висках.
– А, да. Пятна Дехна. Скорее всего это именно пятна Дехна. Тем более нужно как можно скорее выяснить, что замышляет Фрейдал. Очень немногие знают о Дехне. Это – такая машина Древних. Одно из этих загадочных изобретений, которые не дают нам погибнуть здесь... на глубине трех километров под поверхностью планеты. Они снабжают нас воздухом, светом, теплом. В общем, мы знаем, что они делают, эти машины, но как они действуют – выше нашего понимания. – Теперь в голосе Ниррена слышалась горечь. – Но как бы там ни было, наших познаний достаточно для того, чтобы всем этим пользоваться. В тех местах, где ты видел пятна, к голове прикрепляются провода. Электрический разряд идет в мозг. Это напоминает устройство нашей осветительной системы. Помнишь историю с этим ниром, который открыл панель и дотронулся не до того провода? Когда его нашли, он был весь черный и от него жутко воняло. Его и опознали-то с трудом, потому что нагрудный знак расплавился.
Ниррен сел и отпил вина.
– В любом случае аппарат Дехна небезопасен. Так мне говорили. С его помощью очень удобно выуживать у мятежников информацию. Но его очень трудно держать под контролем, что при нашем невежестве в общем-то не удивительно...
Он замолчал, погруженный в раздумья. Потом добавил:
– Что, интересно, задумал Фрейдал?
Ронина вдруг охватило какое-то странное волнение.
– Если я правильно тебя понял, ты утверждаешь, что саардин по безопасности не только вмешался в работу колдуна, но еще и... пытает его, чтобы выудить информацию, необходимую для каких-то его тайных целей?
– Именно так, дружище. – Ниррен поднял вверх указательный палец, и глаза его сверкнули. – Но для тебя лично это хороший шанс. Война уже не за горами, и, когда она грянет, Фрейдал с Джаргиссом окажутся по разные стороны баррикад. Мы с ним враги. – Он приобнял Ронина за плечи. – Послушай, приятель. Спокойное время прошло. Если будет война, никто не останется в стороне. Это коснется всех. Ты обязан помочь нам. Попроси Сталига. Пусть он поговорит с Борросом, пока еще есть время. Это единственная для меня возможность подобраться к Фрейдалу. Если мы завладеем его секретом, у нас будет явное преимущество.
– Возможно, Фрейдалу не удалось «раскрутить» Борроса.
– Это было бы слишком хорошо.
Ронин взглянул на него.
– А то, что они сотворили с Борросом, тебя не волнует? Я даже не знаю, сможет ли он теперь вообще оклематься после того, чем они его там накачали.
Взгляд Ниррена смягчился.
– Дружище, взгляни правде в глаза. Речь идет о куда более важном, чем судьба одного человека. Все мы – всего лишь частички единого целого. Саардины погрязли в раздорах. Фригольд рушится у нас на глазах. Ты у нас вольная птица, не состоишь ни при ком. Наверное, поэтому ты еще не осознал до конца, что происходит. Но поверь мне, для того, чтобы выжить, нам придется как следует поработать. Сейчас никого не заботит благополучие Фригольда. Понимаешь? Все они слишком увлечены укреплением своих позиций. Но все это кончится полным крахом. Для всех.
– А может быть, крахом все кончится не из-за этого, а из-за вашей войны? – спросил Ронин.
Ниррен поморщился, беспомощно уронив руки.
– Я не буду с тобой спорить. Мне со своими хватает споров – каждую смену мы только и делаем, что дискутируем. Я не за этим сюда пришел.
Он усмехнулся и залпом допил вино.
– А ты все же подумай о том, что я тебе сказал. Больше я к этой теме не возвращаюсь. Просто имей в виду, что я тебе доверяю. Идет?
Ронин кивнул, а про себя подумал: «Когда он так улыбается, трудно не заразиться его энтузиазмом».
– Как вам будет угодно, – шутливо расшаркался он.
Ниррен засмеялся и встал.
– Ну вот и славно. Тогда я пойду. Я и так едва успеваю переодеться. Увидимся на Сехне.
Оставшись один, Ронин взял свой нетронутый бокал и отхлебнул вина. Оно было холодным и терпким, но Ронин не чувствовал вкуса – ему казалось, он пьет обычную кисленькую водицу.
Сехна. Вечерняя трапеза. Священное время. Как много разных традиций, подумал Ронин, входя в главный зал. А сколько сменилось до нас поколений... они покоятся теперь в земле, и мы помним о них лишь потому, что когда-то они, эти люди, установили традиции.
Жар и шум голосов обдали его горячей слепящей волной. Непрерывное беспорядочное движение. Главный зал был огромен. Его отдаленные закоулки скрывались в дыму и чаду. Ровными рядами – длинные столы и скамьи с низкими спинками. Рука Ронина машинально потянулась туда, где обычно на поясе висел меч, и не встретила привычной тяжести оружия. Без меча Ронин чувствовал себя как-то странно. Неуютно. Но появляться с оружием в трапезной было строжайше запрещено.
Он прошел в правую половину зала, повернул в нужном месте и зашагал вдоль узкого прохода между столами. На нем были леггинсы и рубашка светло-кремового цвета что лишний раз подчеркивало его независимое положение – ни один из саардинов Фригольда не использовал этот цвет в качестве своего отличительного знака. Разносчики расступались, давая ему дорогу и поднимая над головой громадные подносы с горячей едой, кружками темного пива, графинами сладкого янтарного вина. В воздухе перемешались запахи разнообразных яств легких духов и тяжелого пота.
Добравшись до своего стола, Ронин занял привычное место между Нирреном и К'рин. Она была увлечена беседой с одним меченосцем, который сидел рядом с ней. Ронин видел лишь темные блестящие волосы и ощущал аромат ее духов. Тельмис, сидевший напротив, молча поприветствовал его, приподняв бокал, а его сосед Г'фанд, светловолосый юноша, совсем мальчишка, что-то говорил разносчику.
– Ну что, как успехи у нашего ученого мужа за эту смену? – спросил его Ронин.
Г'фанд повернулся к нему и опустил глаза, не выдержав пристального взгляда Ронина.
– Все так же, – тихо ответил он.
Ниррен рассмеялся.
– А что вообще может случиться... куда-нибудь денется древняя рукопись?
Он опять засмеялся, и кровь прилила к щекам Г'фанда. К'рин повернулась к ним и, увидев смущение юноши, положила свою ладонь поверх его руки.
– Да не обращай ты на них внимания. Им просто нравится тебя дразнить. Они считают, что их, умение махать мечом – это самое главное во Фригольде.
– А вы, госпожа, можете доказать обратное? – отпарировал Ниррен. – Интересно бы было послушать.
– Успокойся, – осадила его она.
– Да все нормально, – натянуто проговорил Г'фанд. Он как будто боялся, что никто не станет его слушать. – Я ничего другого от него и не жду.
– А от меня? – спросил Ронин, откинувшись на спинку скамьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28