После того как общее ликование по поводу этой, типично гангреновской шутки немного утихло, лишь немногие заметили, что незнакомец исчез, оставив после себя незнакомый запах скотного двора.
- Но ведь это будет хороший праздник! - настаивал малыш Спэм.
С этим согласились все, ибо ничто так не радует болотников, как возможность наесться до отвала.
Наступила прохладная ранняя осень, знаменуя собой перемену в меню болотников. Если раньше они съедали на десерт целый арбуз, то теперь им приходилось довольствоваться целой тыквой.
Болотники помоложе, которым полнота не мешала еще пробираться по деловым улицам Боггитауна, увидели подтверждение тому, что на празднике их действительно ожидал деликатес - фейерверк.
С приближением дня, на который был назначен праздник, в массивные городские ворота стали въезжать влекомые могучими козлами тележки, груженные ящиками и коробками. На ящиках и коробках гордо красовалась руна «Х», принадлежавшая волшебнику Гудгалфу, и эльфовские фирменные знаки. Коробки были разгружены у дверей Дилдо. Млеющие от любопытства болотники вертели своими хвостиками, поражаясь чудесному содержанию ящиков.
Там были связки труб на треногах, предназначенные для стрельбы какими-то огромными бенгальскими огнями, толстые, украшенные крылышками ракеты класса «земля-воздух» со смешными утолщениями на переднем конце и весящие сотни фунтов. Там был какой-то цилиндр с дюжиной трубок внутри, которые можно было вращать с помощью кривой рукоятки, и большие «лимонки», которые напоминали детворе ананасы с кольцом на верхушке. На каждую коробку была наклеена этикетка с эльфовскими рунами цвета хаки. Надписи утверждали, что все эти игрушки были сделаны на заводах, принадлежащих фее по имени Арсенал.
Широко ухмыляясь, Дилдо наблюдал за тем, как распаковывался его заказ. Любопытную малышню он отогнал ловким ударом остро заточенного ногтя большого пальца ноги. Вдогонку улепетывающей ребятне неслось его веселое:
- Давай-давай! Валяй-валяй! Продолжая смеяться, он вернулся в свою нору, где его ждал гость.
- Этот салют они не скоро позабудут, - прокудахтал стареющий болотник Гудгалфу. Волшебник сидел, попыхивая сигаретой, в неуютном кресле в стиле эльф-модерн. Пол вокруг кресла покрывали замысловатые каракули, образующие нецензурные выражения.
- Боюсь, твои планы надо пересмотреть, - сказал волшебник, выпутывая колтун из своей грязно-серой бороды. - Уничтожение не может служить методом решения твоих частных проблем с местным населением.
Дилдо разглядывал своего старого друга с острым одобрением. Старый колдун был одет в потертый, давно уже не модный плащ. Несколько блесток и кусочки елочной мишуры свисали кое-где с обтрепанной кромки. На голове торчал проеденный молью остроконечный колпак. На его склонах светились каббалистические знаки, алхимические формулы и несколько выцветших рисунков, какими гномы расписывают заборы. Скрюченные, с обкусанными ногтями руки сжимали продолговатую, изъеденную жуком деревяшку, которая могла использоваться двояко - как «волшебная палочка» и как чесалка для спины. Как раз сейчас Гудгалф использовал ее во второй роли. Он разглядывал носки того, что современный человек назвал бы черными кедами. Когда-то это были сапоги.
- Ты на себя посмотри, Гульфик, - усмехнулся Дилдо. - Снова колдовством промышляешь?
Гудгалф даже не оскорбился, услышав свою школьную кличку. Он с достоинством оправил свои одежды и ответил:
- Не моя вина, что непосвященные насмехаются над моим могуществом. Мои чудеса многих еще изумят и повергнут в ужас!
Вдруг он махнул своей чесалкой, и в комнате стало темно. Сквозь темноту Дилдо разглядел лучи, исходившие от одежд Гудгалфа, на груди которого совершенно необъяснимо засветилась надпись на языке эльфов: «Поцелуй меня во мраке, крошка!» Так же неожиданно в комнате снова стало светло, а надпись на фокуснике погасла. Дилдо закатил глаза и пожал плечами.
- Послушай, Гульфик, - сказал Дилдо. - Эта чепуха вышла из моды вместе с воротниками жабо. Неудивительно, что тебе приходится зарабатывать карточными фокусами на ночных карнавалах. Гудгалфа сарказм друга не задел.
- Не иронизируй над силами, находящимися выше твоего разумения, мохноногий нахал, - сказал он, а в руке его материализовались пять тузов. - Ибо ты еще увидишь силу моих заклинаний.
- Я вижу только, что ты научился наконец обращаться с пружиной в рукаве, - хихикнул болотник, наливая эль в кубок своего старого компаньона. - Брось трепаться и скажи, чего ради ты осчастливил меня своим посещением. Будь здоров! Прежде чем ответить, волшебник с минуту боролся со своими глазами, съехавшими к переносице, затем строго посмотрел на Дилдо.
- Пора поговорить о кольце, - сказал он.
- Кольце? Каком кольце? - спросил Дилдо.
- Ты сам прекрасно знаешь, о каком, - сказал Гудгалф. - О кольце, которое лежит у тебя в кармане, мистер Баггер.
- А-а-а, об ЭТОМ кольце, - произнес Дилдо с выражением полнейшего неведения. - А я думал, ты говоришь о том кольце, которое ты потерял в моей бочке, играя с резиновой уточкой.
- Не время острить, - сказал Гудгалф. - Ибо зло воспрянуло, опасность - у границ.
- Но… - начал Дилдо.
- Странные дела творятся на Востоке…
- Но…
- Муха утонула в чернильнице…
- Но…
- В бочку меда попала ложка дегтя… Дилдо в отчаянии захлопнул своей лапой рот волшебника.
- Ты хочешь сказать… Ты имеешь в виду, - прошептал он, - ЧТО В ДРОВА ЗАЛЕЗ БАЛРОГ?
- Может быть, - подтвердил полузадушенный волшебник. Казалось, начали сбываться худшие опасения Дилдо. «После праздника», - решил он, - «будет над чем подумать».
Хотя было разослано всего двести приглашений, Фрито Баггеру не стоило удивляться тому, что на банкет явилось в несколько раз больше, чем планировалось. Все они прекрасно разместились под гигантским навесом, специально сооруженным над огромным длинным столом, сильно напоминающим корыто. Фрито изумленно таращил глаза при виде легионов жадных пастей, раздирающих суставы и МЯСО, И БЕЗРАЗЛИЧНЫХ КО ВСЕМУ остальному. Несколько физиономий в этом хрюкающем и чавкающем прессе, окаймляющем стол, показались ему знакомыми. Еще меньше было физиономий, не скрытых соусом. Только теперь Фрито понял смысл любимой поговорки Дилдо: «Пасть болотнику можно заткнуть только большим куском».
«Все-таки, это очень хороший праздник», решил Фрито, уворачиваясь от летящего окорока. Из специально вырытых ям извлекались горы снеди, которые тут же исчезали в мускулистых глотках гостей. Для подачи эля Дилдо соорудил специальный трубопровод и сотни галлонов крепкого эля под действием гравитации исчезали в мускулистых желудках гостей. Грустно смотрел Фрито, как его земляки-болотники шумно запихивали в себя картофельную ботву, а куски мяса поменьше рассовывали по жилетным карманам и в кошельки - на потом.
Стоял непрерывный шум от грызущих зубов, захлебывающихся глоток, стонущих и пульсирующих животов. Шум работающих челюстей почти заглушил звуки национального гимна стайцев, кое-как исполняющегося специально нанятым оркестром.
Мы, болотники, мохнатый народ,
Который жрет, пока не помрет.
Уважаем всех, как братьев,
Станем есть друг друга вряд ли.
Всегда голод, всегда жажда -
Лопнет мой живот однажды.
Жрем баранину, свинину,
Веселое племя обжор противных.
Хором: Кушай, кушай, кушай, кушай,
Кушай, кушай, кушай, кушай…
Болотники, за стол скорей,
Прихватите ложки-вилки,
Набейте брюхо поплотней,
Съешьте все до последней жилки.
Было бы съедобно - вонзим клыки,
До смерти не снимем слюнявчики.
Веселимся и не вырастаем, приходи.!
Попоем, поиграем, порыгаем!
Хором: Кушай, кушай, кушай, кушай,
Кушай, кушай, кушай, кушай…
Фрито брел вдоль стола, разыскивая хорошо знакомую коренастую фигуру Спэма.
- Кушай, кушай, кушай… - напевал он себе под нос.
Почему он чувствовал себя таким одиноким среди этих весельчаков? Почему сам себе он казался чужим в родной деревне? Фрито глядел на фаланги зубов, разрывающих мясо. Раздвоенные полуметровые языки, выглядывающие из сотен ртов, влажно розовели в лучах заходящего солнца.
В это время началось какое-то оживление за главным столом, где в качестве почетного гостя должен был сидеть и Фрито. На скамейку взобрался дядя Дилдо, делая руками знаки, чтобы все замолчали и выслушали его послеобеденную речь. После ропота приветствий и грохота сталкивающихся лбов наступила тишина, и все обросшие шерстью уши, все остекленевшие глаза нацелились на восприятие того, что хотел сказать Дилдо.
- Друзья-болотники, - начал он. - Дорогие мои Дурни и Перистальты, Бочкопузы и Вислобрюхи, Игольники, Печеночники и Жальценосы…
- Пальценосы, - поправил кто-то из пьяной толпы. В подтверждение права носить родовое имя, он засунул в ноздрю палец по четвертый сустав включительно.
- …Я надеюсь, каждый набил себе брюхо так, что оно готово лопнуть!
На это обычное приветствие гости традиционно отрыгнули и икнули, выражая свое одобрение.
- Я прожил в Богтитауне почти всю мою жизнь, и у меня сложилось мнение о каждом из вас. Прежде чем я покину вас в последний раз, я хочу, чтобы вы знали, что вы все для меня значите!
Толпа радостно завопила, ожидая, что теперь Дилдо начнет раздавать подарки. Но то, что последовало за этим, поразило даже Фрито, который с удивленным восхищением смотрел на дядю. Дядя скинул штаны.
Разыгравшийся шторм мы представляем читателю вообразить самому, как бы его воображение ни хромало. Но Дилдо вовремя нажал на кнопку, запускающую фейерверк, и тем самым отвлек ярость болотников. Раздался оглушительный грохот. Стало светлее, чем днем. Вопя от страха, жаждущие мести болотники, плюхнулись в грязь и лежали в ней, пока не стих над ними грозный катаклизм, озаряющий поле боя яркими вспышками. В налетевшем горячем вихре несколько храбрецов-линчевателей подняли головы, чтобы посмотреть на пригорок, где стоял стол Дилдо. Стола не было. Дилдо тоже.
- Надо было видеть их физиономии, - со смехом говорил Дилдо Гудгалфу и Фрито. Надежно спрятавшись в своей норе, старый болотник дрожал от радостного торжества. - Они улепетывали, как кролики от привидения!
- Кролики, болотники - какая разница. Я говорил тебе, чтобы ты вел себя поосмотрительнее. Ты же мог покалечить кого-нибудь, - сказал Гудгалф.
- Нет! Нет! - сказал Дилдо. - Осколки летели в другую сторону. Я здорово поднял им настроение перед своим отъездом. - Дилдо встал и в последний раз осмотрел чемоданы, на которых был аккуратно написан адрес: «Рив-н-делл. Эстроген».
- Становится жарко, и хорошо, что я сбил с них спесь немного.
- Становится жарко? - переспросил Фрито.
- Воистину так, - ответил Гудгалф. - Зло воспрянуло у…
- Погоди, - нетерпеливо перебил Дилдо. - Повтори ему то, что ты сказал мне. - Твой грубиян дядя имеет в виду, - начал волшебник, - что я видел множество зловещих знамений, предвещающих беду всем и повсюду.
- Знамений? - сказал Фрито.
- Именно, - мрачно ответил Гудгалф. - В прошлом году я был свидетелем ужасных и странных чудес. Поля, засеянные ячменем, родили водоросли и грибы. Даже маленькие огороды не дали урожая артишоков. В декабре выдался жаркий день, светила голубая луна, а в календаре был напечатан целый месяц из одних воскресений. Гольштейн принес двух живых страховых агентов, земля в нескольких местах раскололась, а внутренности козла оказались завязанными в морской узел. Лик солнца омрачился, а небо пролилось отсыревшими картофельными хлопьями.
- Но что все это значит? - судорожно выдохнул Фрито.
- Сам не знаю, - пожал мечами Гудгалф, - но звучит неплохо. И это еще не все. Мои шпионы доносят о черных списках, составляемых на Востоке, в Мертвой Стране Фордор. Толпы свирепых нарков и троллей умножились и с каждым днем красноглазые злодеи подкрадываются все ближе к границам Стайя. Грядет Великий Ужас от черной руки Сорхеда Больноголового.
- Сорхед! - воскликнул Фрито. - Но ведь Сорхеда уже нет.
- Не всему, что ты слышал от герольдов, можно верить, - мрачно сказал Дилдо.
- Считалось, что Сорхед был навсегда уничтожен в Брилопадской битве. Оказалось, что желаемое выдавали за действительное. На самом же деле Сорхед и его девять Ноздрулей проскользнули через кольцо осады, переодевшись в бродячих цыган-акробатов. Пробравшись через Нгайо Марш, они прорвались к пригородам Фордора, где цены на недвижимость тут же упали, как подстреленный ястреб. С тех пор они собирались в Фордоре с силами.
- Его черный Карбункул Судьбы распух и скоро станет величиною с голову. Он зальет Нижнюю Среднюю Землю своими тлетворными флюидами. Если мы хотим выжить, надо испортить Сорхеду всю обедню, опрокинуть его котелок раньше, чем он начнет свои грязные махинации.
- Но как это сделать? - спросил Фрито.
- Мы должны уберечь от него вещь, которая могла бы даровать ему победу, - сказал Гудгалф. - Мы должны уберечь от него Великое Кольцо!
- А что это за кольцо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22