В руках они держали огромные зеленые луки, а на, их головах красовались ядовито-зеленые парики с начесом. Фрито еле выпрямился на подгибающихся ногах и лягнул Спэма.
В этот момент самый высокий из лучиков шагнул вперед и подошел к нему. На его голове сидела зеленая беретка с зеленым пером, на груди был приколот серебряный знак со словом «Шеф» и изображением нескольких голубей лапками кверху. Фрито догадался, что это - начальник.
- Вы окружены, у вас нет ни малейшего шанса на спасение, выходите по одному с поднятыми руками, - сурово произнес капитан.
Фрито низко поклонился и ответил, как того требовал этикет:
- Войди и поймай меня.
- Я - Фараслакс, Зеленый Тупей, - сказал капитан.
- А я - просто Фрито, - дрожащим голосом ответил Фрито.
- Можно, я их немножко убью? - пропищал низенький, коренастый человечек с черной повязкой через нос и подбежал к Фараслаксу с петлей-удавкой в руках.
- Нет, Магнавокс, - сказал Фараслакс. - Кто вы такие? - спросил он, поворачиваясь к Фрито. - И какое зло вы замыслили?
- Я иду с моими друзьями в Фордор, чтобы бросить Великое Кольцо в Ямы Зазу, - сказал Фрито.
Услышав это, Фараслакс вдруг заскучал, лицо его даже потемнело. Он внимательно посмотрел на Годдэма и Спэма, потом еще раз на Фрито, повернулся и на цыпочках, с робкой улыбкой, вышел из рощи и вместе со своими людьми скрылся в окружающем их лесу. Далеко разносилась их веселая песня:
Мы - вороватые Зеленые Тупеи,
Крадемся ночью, ну а днем храпим.
Мы молчуны, задиры, прохиндеи,
Но нам с Сорхедом вряд ли по пути.
Правое плечо - вперед!
Нарки уже отступают.
Начальник. после разберет,
Кого наградить подобает.
С любым сыграем злую шутку,
Построим западню-малютку.
И нам не надо силы Геркулеса,
Если можем выиграть нечестно.
Два-четыре, шесть-восемь.
Пешком, бегом…
Все силы бросим…
Ча-ча-ча!
До ночи оставалось немного и, неторопливо пообедав румяными, как яблоки, щеками и похожими на лопухи ушами, Фрито, Спэм и Годдэм вернулись на шоссе, оставив лес, и направились в обширную асфальтированную пустыню, раскинувшуюся у восточного склона Фордора. К ночи они добрались до черных печных труб Супа-с - Лапшой, ужасного города, расположенного напротив Минас Трони. Глубоко под землей раздавалось тяжелое «уомп-уомп», это работали мерзкие станки, производящие боты и вещмешки для военной машины Сорхеда.
Сквозь бурую мглу Годдэм привел Фрито и Спэма к деревянной лестнице, ведущей почти вертикально вверх, к утесам массивного Сол Гурока, великой скалы Фордора. Им казалось, что они карабкаются уже целый час. Час спустя они добрались до вершины, усталые и задыхающиеся от спертого воздуха, и растянулись на площадке перед входом в пещеру.
Над ними кружили огромные стаи черных пеликанов, сверкали молнии, просыпались и снова засыпали усыпальницы.
- Если я не ошибаюсь, черное это место, - сказал Спэм.
Из пещеры изливался ядовитый запах старой солонины и гнилой репы, а где-то далеко в тайных помещениях звякали вязальные спицы.
Фрито и Спэм, как завороженные, вошли в пещеру, а Годдэм, озаренный редкостной улыбкой, шаркал за ними.
Много веков назад, когда мир был молодым, а сердце Сорхеда еще не затвердело, как черствая головка сыра, он взял себе в жены молодую троллицу. Она носила имя Мазола, а эльфы звали ее Бланш, и вышла замуж она за прекрасного молодого короля ведьм, хотя ее родители и возражали, говоря, что он «не очень тролльский» и не сможет удовлетворить некоторые ее потребности. Но эти двое были молоды, и глаза их светились мечтой. По прошествии первой сотни тысяч лет новобрачные были все еще счастливы. Они жили тогда в переоборудованной трехкомнатной подземной темнице с неплохим видом. Пока честолюбивый муженек изучал демонологию и делопроизводство на вечерних курсах. Мазола родила ему девять рослых духов. Но настал день, и Сорхед узнал о Великом Кольце и о власти, которую оно принесет ему в его пути наверх. Забыв обо всем остальном, он забрал, несмотря на резкие, скрипучие протесты жены, своих сыновей из медицинского училища и прозвал их Ноздрулями.
Но Первая Война за Кольцо была проиграна. Сорхед и его окольцеванные сторонники едва остались в живых. С этого момента семейная жизнь Сорхеда начала становиться все хуже и хуже. Сорхед проводил все свое время на фабриках зла, а Мазола сидела дома, творила злые заклятья и смотрела многосерийные программы по МАЛЛОМАРУ. Она начала полнеть. И вот однажды Сорхед застал Мазолу и мастера по ремонту МАЛЛОМАРОВ в положении, которое устраивало их обоих, возбудил бракоразводный процесс и попутно добился присуждения ему опекунства над девятью Ноздрулями. Мазола, изгнанная теперь в мрачные подземелья Сол Гурока, лелеяла и разжигала свою жажду мести. Теперь ее называли Шлобой. Тысячелетиями вскармливала она свою ненависть карамельками, киножурналами и изредка спелеологами. Сначала Сорхед, повинуясь чувству долга, высылал ей ежемесячные алименты в виде дюжины, нарков-добровольцев, но эти посылки вскоре иссякли, ибо распространился слух о том, чем чревато приглашение на обед к бывшей супруге Сорхеда. Ярость ее не имела предела. Веками мечтала она об отмщении, бродя по своей темной, темной берлоге. То, что Сорхед отключил у нее электричество, стало последней каплей.
Фрито и Спэм спускались в подземелье Сол Гурока, следом за ними шел Годдэм. По крайней мере, они так думали. Глубже и глубже спускались они в темные, тяжелые пары изъязвленных проходов, спотыкаясь все время о пирамиды, сложенные из черепов, и о гниющие сундуки с сокровищами. Ничего не видящими глазами вглядывались они в черноту.
- По-моему, тут очень темно, - прошептал Спэм.
- Очень верное наблюдение, - тоже шепотом проговорил Фрито. - Ты уверен, Годдэм, что мы идем как надо? Ответа не было.
- Наверное, он ушел вперед, - оптимистично сказал Фрито.
Очень долго, дюйм за дюймом, пробирались они вперед по сумрачным туннелям. Фрито крепко сжимал Кольцо. Он услышал впереди в туннеле какой-то свистящий звук. Фрито остановился: и поскольку Спэм, шедший позади, держался за его хвостик, они оба упали с таким грохотом, который прогремел по всем уголкам пещеры. Свистящий звук смолк, затем возобновился, но уже громче. И ближе.
- Назад, бежим быстрее, - проскрежетал Фрито.
Болотники помчались, сворачивая то в одну, то в другую сторону, но свистящий звук нагонял их. Воздух наполнился вонью от прогорклых карамелек. Они бежали и бежали, пока какая-то возня впереди не преградила им путь.
- Берегись, - прошептал Фрито. - Это патруль нарков.
Скоро Спэм убедился в этом, ибо их подлый язык и звякающее вооружение нельзя спутать ни с чем. Нарки, как обычно, спорили о чем-то и отпускали скверно пахнущие шуточки. Фрито и Спэм прижались к стене, надеясь, что их не заметят.
- Крипстос! - прошипел голос во тьме. - У меня от этого места всегда мурашки по коже.
- Заткнись! - откликнулся второй. - Дозорные сообщили, что болотники с Кольцом здесь.
- Ага! - высказался третий. - И если мы их не поймаем, Сорхед загонит нас в какой-нибудь кошмарный сон.
- Удовольствие ниже среднего, - согласился четвертый.
Нарки приближались, и болотники затаили дыхание, когда она проходили мимо. Когда Фрито уже подумал, что они прошли, холодная слизистая лапа схватила его за грудь.
- Ого-го! - завопил нарк. - Я поймал их! Я поймал их!
Через секунду нарки набросились на них с резиновыми дубинками и наручниками.
- Сорхед обрадуется, увидев вас, - прокудахтал один из нарков, крепко обнимая Фрито.
Как вдруг громкий, желудочный стон потряс туннель, и нарки в ужасе шарахнулись назад.
- Е-к-л-м-н! - взвизгнул какой-то нарк. - Это ее милость!
- Шлоба! Шлоба! - заорал другой, невидимый во тьме.
Фрито выхватил свой Пинцет из футляра, но не видел, куда бы им ткнуть. Очень быстро поразмыслив, он вспомнил о волшебном «шаре со снежинками», подаренном ему Лавалье. Держа шар в вытянутой руке, он с надеждой нажал на маленькую кнопку внизу. Сразу же вспыхнула вольтовая дуга и залила ослепительным светом сырое помещение, задрапированное дешевым ситцем. И там, впереди, перед ними, была ужасная туша Шлобы.
Спэм закричал при виде этого страшного облика. Это была огромная, бесформенная масса колыхающейся плоти. Ее огненно-красные глаза тлели, как угли. Она, с трудом переваливаясь, приближалась к наркам. Сорочка с поблекшим узором волочилась по каменному полу. Наваливаясь всем жирным телом на застывших от страха нарков, она разрывала их когтистыми шлепанцами и острыми клыками, с которых капали крупные капли желтого куриного бульона.
- Мыть надо за ушами! - визжала Шлоба, разрывая нарка на кусочки и сдирая его доспехи как конфетную обертку.
- Ты никогда меня никуда не водишь! - клокотала она, запихивая в пасть извивающееся туловище. - Я отдала тебе лучшие годы своей жизни! - бесновалась она, протягивая острые красные когти к болотникам.
Фрито отступил на шаг и, прижавшись к стене, хлестнул по жадным когтям Пинцетом. Ему удалось лишь поцарапать эмаль. Шлоба, еще пуще разъярившись, завизжала. Когда жуткая тварь нависла над ним, Фрито, перед тем как потерять сознание, увидел, что Спэм отчаянно всаживает шприц с жидкостью от насекомых в беспредельную задницу Шлобы.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. СУП ИЗ МИНАС ТРОНИ
Вечернее солнце садилось по своему обыкновению на западе, когда Гудгалф, Мокси и Пепси подскакали на своих утомленных мериносах к воротам Минас Трони. Болотников ошеломила прославленная столица всего Двудора, оплот Запада, крупнейшего в Нижней Средней Земле производителя нефти-сырца, точильных камней и йо-йо. Вокруг города раскинулись долины Пеллегранора. Их земля изобиловала залежами, не говоря об обширных пашнях, овечьих загонах, верндских и рилнах. Беспорядочный поток Эффмович смывал эти зеленые земли и год за годом обеспечивал неблагодарных обитателей сих мест обильным урожаем саламандр и комаров-анофелес. Неудивительно, что город привлекал множество остроголовых южан и толстогубых северян. Это было единственное место, где можно было получить паспорт на выезд из Двудора.
История города восходит к Давним Временам, когда Белтелефон Престарелый издал необъяснимый декрет о строительстве на этой плоской равнине королевской лыжной базы волшебной красоты. К несчастью, старый король окочурился еще до того, как начались строительные работы, а его страдающий гидроцефалитом сын Набиско Некомпетентный не так понял нечеткий эскиз покойного чудака и заказал чуть больше предварительно напряженного бетона, чем его требовалось по первоначальному проекту. В результате появился Минас Трони, или «Каприз Набиско».
Без каких бы то ни было веских оснований город был построен в виде семи концентрических кругов, которые были увенчаны статуей, изображавшей Белтелефона с его любимой наложницей по имени не то Нефрит, не то Филлипс. Так или иначе, архитектура города напоминала итальянский свадебный пирог. Каждый круг был выше соседнего, квартплата тоже. В самом нижнем, седьмом круге, проживали стойкие йомены, мелкие землевладельцы. Часто можно было видеть их наводившими блеск на свои яркие разноцветные наделы для того или иного идиотского празднества. В шестом круге жили торговцы, в пятом воины и так далее до первого и высшего уровня, где обитали Стюарды и зубные врачи. На каждый уровень можно было попасть с помощью эскалатора, приводимого в движение энергией ветра. Но эскалатор постоянно ремонтировался, поэтому, чтобы подняться наверх в этом обществе, нужно было по - настоящему карабкаться. Каждый круг гордился своей собственной историей и демонстрировал свое превосходство над нижележащим тем, что ежедневно закидывал его отбросами. Выражения типа «Дорогая, не будь такой третьекружной!» или «Пойдем, пошатаемся по седьмому» были общеупотребительны. (До сих пор неясно, на кого выкидывались отбросы из самого нижнего круга, однако существует предположение, что они вообще не выкидывались, а съедались). Каждый уровень защищался покосившейся зубчатой стеной. Местами, а таких мест было очень много, где стена, наклонившись, образовывала карниз или, точнее, свод над тротуарами, ее подпирали всяческие подпорки. Эти подпорки перегораживали узенькие улочки совершенно, так что нет нужды особо говорить о том, что обитатели города очень часто опаздывали, а иные и вовсе пропадали.
Пока наша троица медленно пробиралась извилистыми тропинками к дому Бенилюкса Стюарда, граждане Двудора, выпучившись на них, тут же бросались к ближайшему окулисту. Болотники с любопытством разглядывали горожан - людей, эльфов, гномов, башни, а также множество членов республиканской партии, затесавшихся среди них.
- Любой город, где проводятся партийные съезды, - объяснил Гудгалф, - представляет собой подобную мешанину.
Медленно взойдя на последний скрипучий пролет ступеней эскалатора, они оказались на первом уровне. Пепси недоверчиво тер глаза, вглядываясь в сооружение, стоявшее перед ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22