Так точна была чудесная работа, что с расстояния в сто футов невозможно было разглядеть крохотную щель между камнем и деревом. Эрроурут чуть не задохнулся.
- Черная Яма! - воскликнул он.
- Да, - ответил Штопор. - Это воспетый в былинах утес Найкон, моего предка, Фергюса Редкого.
- Ужас Андреа Дориа, проклятие всего на Земле сосущего, - отозвался Леголам.
- А где перевал? - спросил Фрито.
- Лик земли сильно изменился с тех пор, как я был пут в последний раз, - быстро проговорил Гудгалф. - И мы немного, наверное, по воле Судьбы, сбились с пути.
ФЕРГЮС
рек эти слова и сказал он. Такова
моя вера, согласно которой прожил
я свой век и был он сияющим светочем
Доблести и Благородства,
достойным занесением на небесные
скрижали, ибо это - образец для
тех, кто достаточно мудр, чтобы ему
следовать. Мой закон на три части,
как галл, должен разделяться:
Во-первых, я ограничу себя тем, что
НЕ Буду Совать Свой Нос В Чужие
Дела. Во-вторых, всегда и при всех
обстоятельствах Нос Мой Будет
Чистым, какие бы меры ни пришлось
для этого применить. В-третьих, наконец,
я всегда буду чрезвычайно следить за собой
и Не Распускать Руки.
- Разумнее всего - снова издать поиски прохода, я полагаю, - сказал Эрроурут.
- Он где-то недалеко.
- Триста километров туда-сюда, - сказал Гудгалф, и его голос прозвучал как-то робко. Пока он говорил, большой кусок тропы, по которой они прошли, оборвался и с жирным всплеском погрузился в пруд.
- Ну вот, вопрос решен, - раздраженно сказал Бромозель. - Йо-хо! - крикнул он. - Можешь прийти и съесть нас! Издалека эхом отозвался мощный баритон:
- Зверюшка моя, я так и поступлю.
- Да, воистину завела нас сюда злая судьба, - сказал Эрроурут, - или чокнутый волшебник. Гудгалф сохранил спокойствие.
- Мы должны найти, и побыстрее, заклинание, которое откроет эту дверь. Уже темнеет. - С этими словами он поднял свой жезл и воскликнул:
- Юмо пало альта напа Эрин гоу брэ Тегрин корреха кремора сле!
Дверь не шелохнулась, и Фрито нервно взглянул на массу жирных пузырей, которые начали подниматься в пруду.
- Если бы я послушался своего дядюшку Пу-пу и пошел бы к зубному врачу, - хныкал Пепси.
- Если бы я остался дома, я уже прочитал бы всю энциклопедию, - всхлипывал Мокси.
Гудгалф отрешенно сидел перед упрямым порталом и бормотал заклинания.
- Пизмо! - восклицал он, ударяя по двери жезлом. - Битум! Ласло! Клейтон-Бульвер!
Кроме глухого эха дверь никак не откликалась на призыв открыться.
- Перспективы мрачные, - проговорил Эрроурут.
Вдруг волшебник вскочил на ноги. - Ручка! - вскричал он и, подведя вьючную овцу к двери, забрался на нее, встав на цыпочки, дотянулся до ручки и повернул ее двумя руками. Она легко повернулась, и дверь с легким скрипом чуть-чуть приоткрылась.
Гудгалф быстро спрыгнул, а Эрроурут и Бромозель приоткрыли дверь еще немного. В этот момент в середине пруда раздалось громкое бульканье и всплески и над поверхностью, громко икнув, появилось вельветовое чудовище.
Компания как бы вросла в землю от ужаса. Существо было пятидесяти футов ростом, у него были широкие лацканы, длинные перепутанные причастия и ярко выраженный атлас полушарий.
- Ой-ой-ой, - воскликнул Леголам. - Это Тезаурус, Словарь Синонимов!
- Увечить! - рычало страшилище. - Калечить, кромсать, ломать. Смотри ПОВРЕЖДАТЬ.
- Быстро! - крикнул Гудгалф. - В пещеру! И один за другим путешественники торопливо проскользнули в узкую щель. Последним вошел Спэм, пытавшийся запихнуть в проход упиравшуюся, блеющую овцу. После двух упорных, но безуспешных попыток, он схватил упрямое травоядное и швырнул его прямо в разверстую пасть чудища.
- Съедобно, - сказала громадина, тщательно пережевывая добычу - Вкусно, питательно, удобоваримо. Смотри ПИЩА.
- Чтоб ты подавилась, - горько проговорил Спэм.
Перед его мысленным взором пронесся аппетитный кусок жареной баранины. Он протиснулся в щель и вскоре присоединился к своим спутникам в пещере. С громкой отрыжкой, от которой содрогнулась земля, а воздух наполнился ароматом, обычно сопутствующим обнаружению давно утерянного сыра, страшилище захлопнуло дверь. Тяжелый удар отозвался в самых недрах горы, и маленький отряд очутился в полной тишине.
Гудгалф торопливо извлек из складок одежды огниво и, нервно высекая искры из стен и пола, он сумел зажечь конец своего жезла, тусклое мерцание которого было вдвое слабее, чем свечение дохлого светляка.
- Какое волшебство, - сказал Бромозель. Волшебник вглядывался во тьму, и увидев, что впереди лежал только один возможный путь - вверх по лестнице - он первым двинулся в глубокий мрак.
Они довольно много прошли в глубь горы по коридору, который начинался подъемом по ступенькам, а затем вел главным образом вниз, часто меняя направление. Стало жарко и душно. Компания приуныла. Они шли при полном отсутствии света, если не считать мерцающий жезл Гудгалфа. Единственным звуком были тяжелые шаги кого-то, идущего вслед за ними, тяжелое дыхание северокорейцев, грохот шариковых подшипников и прочие леденящие душу звуки, обитающие в темных глубоких местах. Через некоторое время они дошли до места, где коридор раздваивался, причем оба пути шли вниз. Гудгалф дал команду остановиться. Тут же раздались зловещие стоны и потусторонний щебет, по которым можно было предположить, что в полуметре от них перекидывались в картишки четыре Всадника Апокалипсиса.
- Давайте разделимся, - сказал Бромозель.
- Я вывихнул коленку, - сказал Пепси.
- Что бы ни случилось, не издавайте ни звука, - сказал Эрроурут.
- А-а-пчхи! - пронзительно взвизгнул Мокси.
- Мой план таков, - сказал Гудгалф.
- Пулями их не остановить, - откликнулся Бромозель.
- Что бы ни случилось, надо вести наблюдение, - сказал Эрроурут. И все как один заснули.
Когда они проснулись, снова все было тихо. Наспех позавтракав пирожными с пивом, они принялись за решение проблемы, по какой дороге идти. Пока они спорили, из глубины пещеры послышался ритмичный звук.
- ДРИБЛ, ДРИБЛ, ДРИБЛ, ШУУТ, СВИШШ. В этот же момент они почувствовали, что воздух стал горячим, а земля задрожала под ногами.
- Нельзя терять ни секунды, - сказал Гудгалф, вскакивая на ноги. - Нужно решать, и побыстрее.
- По-моему, направо, - сказал Эрроурут.
- Налево, - сказал Бромозель. При внимательном изучении выяснилось, что в левом проходе отсутствовал пол на глубину около сорока футов, и Гудгалф стремительно бросился в другой коридор. Вся компания следовала по пятам. Коридор круто спускался вниз, а вдоль стен то и дело попадались разные неаппетитные знамения. Вроде белеющего скелета Минотавра, трупа Пилтдаунского человека, заржавленных карманных часов кролика с надписью: «Белянчику от всей честной компании Страны Чудес».
Вскоре проход плавно нырнул еще раз и вынырнул в огромном зале, уставленном рядами огромных сейфов и тускло освещенным слабым пламенем. Когда они вошли, грохот стал громче: ДРИБЛ, ЮРИБЛ, ФЕЙК, ДРИБЛ, ФЕЙК, ШУУТ.
Как вдруг из коридора, по которому прошла наша компания, вывалилась толпа нарков, размахивающих молотами и серпами и бросилась на них.
- Ялла! Ялла! - кричал их предводитель, размахивая вязанкой хвороста.
- Смерть Джи Ай! - кричали нарки.
- Оставайтесь на месте, я разведаю, что впереди, - сказал Эрроурут.
- Прикройте, я уведу их прочь, - сказал Леголам.
- Охраняйте тыл, я займу проход, - сказал Штопор.
- Держите фронт, я буду ходить кругами, - сказал Гудгалф.
- Стойте насмерть, я отгоню их, - сказал Бромозель.
- Пьенг-янг, пан-мунг дзям! - кричал предводитель нарков.
Компания протопала по залу и вбежала в боковой коридор. Нарки преследовали их по пятам. Когда все выбежали из галереи, Гудгалф захлопнул дверь прямо перед носом нарков и торопливо наложил на дверь заклятие.
- Хоули Смут! - сказал он и ударил по двери своим жезлом.
Послышалось слабое «Фу-уф!» и дверь испарилась облачком дыма, оставив волшебника лицом к лицу с озадаченными нарками, Гудгалф быстренько написал пространную исповедь-признание, вручил ее начальнику нарков и убежал туда, где собрались его спутники - на конце веревочного моста, переброшенного через пропасть.
Когда Гудгалф ступил на мост, галерея отозвалась зловещим ДРИБЛ-ДРИБЛ, и из нее выбежала масса нарков. Среди них возвышалась темная тень, слишком ужасная, чтобы ее описать. В руке она держала гигантский черный шар, а на ее груди злыми рунами было начертано: «Вилланова».
- Ой-ой-ой! - воскликнул Леголам. - Это Бармаглоб!
Гудгалф повернулся лицом к ужасной тени и увидел, что та, подбрасывая на руке зловещий шар, медленными кругами приближается к мосту. Волшебник отступил и, схватившись одной рукой за веревку, поднял свой жезл.
- Назад, злобный кашлюн! - крикнул он.
Тут Бармаглоб ринулся вперед к мосту. Отступая назад, волшебник выпрямился во весь рост и произнес:
- Вперед, легковооруженный! Эрроурут взмахнул Кроной:
- Он не удержит мост, - закричал он, бросаясь вперед.
- Ершь твою медь, - заорал Бромозель и поскакал следом.
- Эссо экстра! - вопил Леголам, поспевая за ним.
- Кайзер Фрейзер! - кричал Штопор, догоняя остальных.
Бармаглоб прыгнул вперед, и, занеся над головой ужасную сферу, издал ликующий крик.
- Махатумба, - сказал Бромозель, рубанув по мосту.
- Выше и дальше, - сказал Эрроурут, подсекая опору.
- Так-то лучше будет, - сказал Леголам, вгрызаясь в настил.
- Поближе, Господи, к тебе, - промурлыкал Гимплет, перерубив последнюю опору быстрым взмахом топора.
С хрустом мост развалился, стряхнув в пропасть Гудгалфа и Бармаглоба. Эрроурут отвернулся и, подавив рыдания, побежал следом за остальными. Свернув за угол, они были на миг ослеплены ярким столбом солнечного света. Разоружив в короткой, но жаркой схватке спящего часового-нарка, они выскользнули из ворот и начали спускаться по восточным ступеням. Ступени шли вдоль густого, похожего на сироп потока, в котором угрожающе набухали и лопались разноцветные пузыри. Леголам остановился и задумчиво сплюнул в поток.
- Это Спумоний, излюбленный эльфами, - объяснил он. - Не пейте из него - от него образуются каверны.
Компания поспешила дальше в неглубокую долину, и не прошло и часа, как они оказались на западном берегу реки Нессельроде, которую гномы называли Носоглотка. Эрроурут дал сигнал остановиться. Ступени, которые вели вниз по склону, круто обрывались, у берега реки. По обе стороны узкой тропы возвышались холмы, переходящие в широкие пустынные равнины, населенные богами ветров, дельфинами в матросских шляпах и путеводителями.
- Боюсь, что мы попали в неизведанный край, - сказал Эрроурут, вглядываясь из-под ладони вдаль. - Увы, нашего Гудгалфа нет с нами, и некому указать нам путь.
- Да, это крепкий банан, - согласился Бромозель.
- Там за рекой лежит Лорнадаун, страна Ушедших Эльфов, - сказал Леголам, указывая на реденькую рощицу, в которой голландские клены перемежались с узловатыми соснами. - Гудгалф наверняка бы повел нас туда. Бромозель окунул ногу в маслянистую реку и из воды выскочило рыбное Филе и добавочная порция жареных карасей.
- Волшебство! - воскликнул Гимплет, когда у его уха просвистела сосиска из тунца. - Колдовство! Дьявольщина! Изоляционизм! Бесплатное серебро!
- Да, - сказал Леголам. - Река находится под заклятием. Она названа по имени прекрасной эльфини Нессельроде, которая когда-то горячо любила Ментола, бога послеобеденных напитков. Но злая Оксидол, богиня мелких подлостей и критиканства, явилась к ней в образе пятисвечника и сказала, что Ментол изменяет ей с принцессой Физогекс, дочерью короля Сана. Тут Нессельроде воспылала гневом и поклялась великой клятвой, что даст Физогекс пинка под зад, а ее мать, Кинораму, богиню краткосрочных займов, заставит превратить Ментола в эррективный аппарат. Но Ментол пронюхал про это и явился к Нессельроде в образе рефрижератора, превратил ее в реку и ушел на запад продавать энциклопедии. До сих пор еще по весне река плачет тихо: «Ментол, Ментол, ты скотина. Вчера еще я была эльфиней, а сегодня - пшик! - и я речка. Ты воняешь!» А ветер отвечает: «Фу-уй!»
- Грустная история, - сказал Фрито. - Это правда?
- Нет, - сказал Леголам. - А еще есть песня. И он начал напевать:
В старину жила одна эльфиня,
Секретаршей работала днем.
Ее волосы и зубы были золотыми,
Но дешевым был одеколон.
Про искусство она говорила: - Шикарно!
Мурлыкала боевики.
Ее голова полна Мейбелин,
А рот - чуингами.
Ее мысли - только
О нарядах и мужчинах,
Одевалась она в тонкие колготки,
Когда шла развлекаться с подружками.
Однажды она повстречала эльфа,
Он долго ее развлекал,
Про толстый бумажник ей рассказал,
И что ночью закон изучал.
И в эту ночь она ему отдалась
На заднем сиденье машины.
«Такой богатый, умный и веселый,
Настоящий семейный мужчина».
Но потом он с улыбкой ей рассказал,
Что его другая ждет,
Что он на почте клерком работает
И с матерью живет.
Блестела слеза у нее на щеке,
Когда ехала на автобусе домой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
- Черная Яма! - воскликнул он.
- Да, - ответил Штопор. - Это воспетый в былинах утес Найкон, моего предка, Фергюса Редкого.
- Ужас Андреа Дориа, проклятие всего на Земле сосущего, - отозвался Леголам.
- А где перевал? - спросил Фрито.
- Лик земли сильно изменился с тех пор, как я был пут в последний раз, - быстро проговорил Гудгалф. - И мы немного, наверное, по воле Судьбы, сбились с пути.
ФЕРГЮС
рек эти слова и сказал он. Такова
моя вера, согласно которой прожил
я свой век и был он сияющим светочем
Доблести и Благородства,
достойным занесением на небесные
скрижали, ибо это - образец для
тех, кто достаточно мудр, чтобы ему
следовать. Мой закон на три части,
как галл, должен разделяться:
Во-первых, я ограничу себя тем, что
НЕ Буду Совать Свой Нос В Чужие
Дела. Во-вторых, всегда и при всех
обстоятельствах Нос Мой Будет
Чистым, какие бы меры ни пришлось
для этого применить. В-третьих, наконец,
я всегда буду чрезвычайно следить за собой
и Не Распускать Руки.
- Разумнее всего - снова издать поиски прохода, я полагаю, - сказал Эрроурут.
- Он где-то недалеко.
- Триста километров туда-сюда, - сказал Гудгалф, и его голос прозвучал как-то робко. Пока он говорил, большой кусок тропы, по которой они прошли, оборвался и с жирным всплеском погрузился в пруд.
- Ну вот, вопрос решен, - раздраженно сказал Бромозель. - Йо-хо! - крикнул он. - Можешь прийти и съесть нас! Издалека эхом отозвался мощный баритон:
- Зверюшка моя, я так и поступлю.
- Да, воистину завела нас сюда злая судьба, - сказал Эрроурут, - или чокнутый волшебник. Гудгалф сохранил спокойствие.
- Мы должны найти, и побыстрее, заклинание, которое откроет эту дверь. Уже темнеет. - С этими словами он поднял свой жезл и воскликнул:
- Юмо пало альта напа Эрин гоу брэ Тегрин корреха кремора сле!
Дверь не шелохнулась, и Фрито нервно взглянул на массу жирных пузырей, которые начали подниматься в пруду.
- Если бы я послушался своего дядюшку Пу-пу и пошел бы к зубному врачу, - хныкал Пепси.
- Если бы я остался дома, я уже прочитал бы всю энциклопедию, - всхлипывал Мокси.
Гудгалф отрешенно сидел перед упрямым порталом и бормотал заклинания.
- Пизмо! - восклицал он, ударяя по двери жезлом. - Битум! Ласло! Клейтон-Бульвер!
Кроме глухого эха дверь никак не откликалась на призыв открыться.
- Перспективы мрачные, - проговорил Эрроурут.
Вдруг волшебник вскочил на ноги. - Ручка! - вскричал он и, подведя вьючную овцу к двери, забрался на нее, встав на цыпочки, дотянулся до ручки и повернул ее двумя руками. Она легко повернулась, и дверь с легким скрипом чуть-чуть приоткрылась.
Гудгалф быстро спрыгнул, а Эрроурут и Бромозель приоткрыли дверь еще немного. В этот момент в середине пруда раздалось громкое бульканье и всплески и над поверхностью, громко икнув, появилось вельветовое чудовище.
Компания как бы вросла в землю от ужаса. Существо было пятидесяти футов ростом, у него были широкие лацканы, длинные перепутанные причастия и ярко выраженный атлас полушарий.
- Ой-ой-ой, - воскликнул Леголам. - Это Тезаурус, Словарь Синонимов!
- Увечить! - рычало страшилище. - Калечить, кромсать, ломать. Смотри ПОВРЕЖДАТЬ.
- Быстро! - крикнул Гудгалф. - В пещеру! И один за другим путешественники торопливо проскользнули в узкую щель. Последним вошел Спэм, пытавшийся запихнуть в проход упиравшуюся, блеющую овцу. После двух упорных, но безуспешных попыток, он схватил упрямое травоядное и швырнул его прямо в разверстую пасть чудища.
- Съедобно, - сказала громадина, тщательно пережевывая добычу - Вкусно, питательно, удобоваримо. Смотри ПИЩА.
- Чтоб ты подавилась, - горько проговорил Спэм.
Перед его мысленным взором пронесся аппетитный кусок жареной баранины. Он протиснулся в щель и вскоре присоединился к своим спутникам в пещере. С громкой отрыжкой, от которой содрогнулась земля, а воздух наполнился ароматом, обычно сопутствующим обнаружению давно утерянного сыра, страшилище захлопнуло дверь. Тяжелый удар отозвался в самых недрах горы, и маленький отряд очутился в полной тишине.
Гудгалф торопливо извлек из складок одежды огниво и, нервно высекая искры из стен и пола, он сумел зажечь конец своего жезла, тусклое мерцание которого было вдвое слабее, чем свечение дохлого светляка.
- Какое волшебство, - сказал Бромозель. Волшебник вглядывался во тьму, и увидев, что впереди лежал только один возможный путь - вверх по лестнице - он первым двинулся в глубокий мрак.
Они довольно много прошли в глубь горы по коридору, который начинался подъемом по ступенькам, а затем вел главным образом вниз, часто меняя направление. Стало жарко и душно. Компания приуныла. Они шли при полном отсутствии света, если не считать мерцающий жезл Гудгалфа. Единственным звуком были тяжелые шаги кого-то, идущего вслед за ними, тяжелое дыхание северокорейцев, грохот шариковых подшипников и прочие леденящие душу звуки, обитающие в темных глубоких местах. Через некоторое время они дошли до места, где коридор раздваивался, причем оба пути шли вниз. Гудгалф дал команду остановиться. Тут же раздались зловещие стоны и потусторонний щебет, по которым можно было предположить, что в полуметре от них перекидывались в картишки четыре Всадника Апокалипсиса.
- Давайте разделимся, - сказал Бромозель.
- Я вывихнул коленку, - сказал Пепси.
- Что бы ни случилось, не издавайте ни звука, - сказал Эрроурут.
- А-а-пчхи! - пронзительно взвизгнул Мокси.
- Мой план таков, - сказал Гудгалф.
- Пулями их не остановить, - откликнулся Бромозель.
- Что бы ни случилось, надо вести наблюдение, - сказал Эрроурут. И все как один заснули.
Когда они проснулись, снова все было тихо. Наспех позавтракав пирожными с пивом, они принялись за решение проблемы, по какой дороге идти. Пока они спорили, из глубины пещеры послышался ритмичный звук.
- ДРИБЛ, ДРИБЛ, ДРИБЛ, ШУУТ, СВИШШ. В этот же момент они почувствовали, что воздух стал горячим, а земля задрожала под ногами.
- Нельзя терять ни секунды, - сказал Гудгалф, вскакивая на ноги. - Нужно решать, и побыстрее.
- По-моему, направо, - сказал Эрроурут.
- Налево, - сказал Бромозель. При внимательном изучении выяснилось, что в левом проходе отсутствовал пол на глубину около сорока футов, и Гудгалф стремительно бросился в другой коридор. Вся компания следовала по пятам. Коридор круто спускался вниз, а вдоль стен то и дело попадались разные неаппетитные знамения. Вроде белеющего скелета Минотавра, трупа Пилтдаунского человека, заржавленных карманных часов кролика с надписью: «Белянчику от всей честной компании Страны Чудес».
Вскоре проход плавно нырнул еще раз и вынырнул в огромном зале, уставленном рядами огромных сейфов и тускло освещенным слабым пламенем. Когда они вошли, грохот стал громче: ДРИБЛ, ЮРИБЛ, ФЕЙК, ДРИБЛ, ФЕЙК, ШУУТ.
Как вдруг из коридора, по которому прошла наша компания, вывалилась толпа нарков, размахивающих молотами и серпами и бросилась на них.
- Ялла! Ялла! - кричал их предводитель, размахивая вязанкой хвороста.
- Смерть Джи Ай! - кричали нарки.
- Оставайтесь на месте, я разведаю, что впереди, - сказал Эрроурут.
- Прикройте, я уведу их прочь, - сказал Леголам.
- Охраняйте тыл, я займу проход, - сказал Штопор.
- Держите фронт, я буду ходить кругами, - сказал Гудгалф.
- Стойте насмерть, я отгоню их, - сказал Бромозель.
- Пьенг-янг, пан-мунг дзям! - кричал предводитель нарков.
Компания протопала по залу и вбежала в боковой коридор. Нарки преследовали их по пятам. Когда все выбежали из галереи, Гудгалф захлопнул дверь прямо перед носом нарков и торопливо наложил на дверь заклятие.
- Хоули Смут! - сказал он и ударил по двери своим жезлом.
Послышалось слабое «Фу-уф!» и дверь испарилась облачком дыма, оставив волшебника лицом к лицу с озадаченными нарками, Гудгалф быстренько написал пространную исповедь-признание, вручил ее начальнику нарков и убежал туда, где собрались его спутники - на конце веревочного моста, переброшенного через пропасть.
Когда Гудгалф ступил на мост, галерея отозвалась зловещим ДРИБЛ-ДРИБЛ, и из нее выбежала масса нарков. Среди них возвышалась темная тень, слишком ужасная, чтобы ее описать. В руке она держала гигантский черный шар, а на ее груди злыми рунами было начертано: «Вилланова».
- Ой-ой-ой! - воскликнул Леголам. - Это Бармаглоб!
Гудгалф повернулся лицом к ужасной тени и увидел, что та, подбрасывая на руке зловещий шар, медленными кругами приближается к мосту. Волшебник отступил и, схватившись одной рукой за веревку, поднял свой жезл.
- Назад, злобный кашлюн! - крикнул он.
Тут Бармаглоб ринулся вперед к мосту. Отступая назад, волшебник выпрямился во весь рост и произнес:
- Вперед, легковооруженный! Эрроурут взмахнул Кроной:
- Он не удержит мост, - закричал он, бросаясь вперед.
- Ершь твою медь, - заорал Бромозель и поскакал следом.
- Эссо экстра! - вопил Леголам, поспевая за ним.
- Кайзер Фрейзер! - кричал Штопор, догоняя остальных.
Бармаглоб прыгнул вперед, и, занеся над головой ужасную сферу, издал ликующий крик.
- Махатумба, - сказал Бромозель, рубанув по мосту.
- Выше и дальше, - сказал Эрроурут, подсекая опору.
- Так-то лучше будет, - сказал Леголам, вгрызаясь в настил.
- Поближе, Господи, к тебе, - промурлыкал Гимплет, перерубив последнюю опору быстрым взмахом топора.
С хрустом мост развалился, стряхнув в пропасть Гудгалфа и Бармаглоба. Эрроурут отвернулся и, подавив рыдания, побежал следом за остальными. Свернув за угол, они были на миг ослеплены ярким столбом солнечного света. Разоружив в короткой, но жаркой схватке спящего часового-нарка, они выскользнули из ворот и начали спускаться по восточным ступеням. Ступени шли вдоль густого, похожего на сироп потока, в котором угрожающе набухали и лопались разноцветные пузыри. Леголам остановился и задумчиво сплюнул в поток.
- Это Спумоний, излюбленный эльфами, - объяснил он. - Не пейте из него - от него образуются каверны.
Компания поспешила дальше в неглубокую долину, и не прошло и часа, как они оказались на западном берегу реки Нессельроде, которую гномы называли Носоглотка. Эрроурут дал сигнал остановиться. Ступени, которые вели вниз по склону, круто обрывались, у берега реки. По обе стороны узкой тропы возвышались холмы, переходящие в широкие пустынные равнины, населенные богами ветров, дельфинами в матросских шляпах и путеводителями.
- Боюсь, что мы попали в неизведанный край, - сказал Эрроурут, вглядываясь из-под ладони вдаль. - Увы, нашего Гудгалфа нет с нами, и некому указать нам путь.
- Да, это крепкий банан, - согласился Бромозель.
- Там за рекой лежит Лорнадаун, страна Ушедших Эльфов, - сказал Леголам, указывая на реденькую рощицу, в которой голландские клены перемежались с узловатыми соснами. - Гудгалф наверняка бы повел нас туда. Бромозель окунул ногу в маслянистую реку и из воды выскочило рыбное Филе и добавочная порция жареных карасей.
- Волшебство! - воскликнул Гимплет, когда у его уха просвистела сосиска из тунца. - Колдовство! Дьявольщина! Изоляционизм! Бесплатное серебро!
- Да, - сказал Леголам. - Река находится под заклятием. Она названа по имени прекрасной эльфини Нессельроде, которая когда-то горячо любила Ментола, бога послеобеденных напитков. Но злая Оксидол, богиня мелких подлостей и критиканства, явилась к ней в образе пятисвечника и сказала, что Ментол изменяет ей с принцессой Физогекс, дочерью короля Сана. Тут Нессельроде воспылала гневом и поклялась великой клятвой, что даст Физогекс пинка под зад, а ее мать, Кинораму, богиню краткосрочных займов, заставит превратить Ментола в эррективный аппарат. Но Ментол пронюхал про это и явился к Нессельроде в образе рефрижератора, превратил ее в реку и ушел на запад продавать энциклопедии. До сих пор еще по весне река плачет тихо: «Ментол, Ментол, ты скотина. Вчера еще я была эльфиней, а сегодня - пшик! - и я речка. Ты воняешь!» А ветер отвечает: «Фу-уй!»
- Грустная история, - сказал Фрито. - Это правда?
- Нет, - сказал Леголам. - А еще есть песня. И он начал напевать:
В старину жила одна эльфиня,
Секретаршей работала днем.
Ее волосы и зубы были золотыми,
Но дешевым был одеколон.
Про искусство она говорила: - Шикарно!
Мурлыкала боевики.
Ее голова полна Мейбелин,
А рот - чуингами.
Ее мысли - только
О нарядах и мужчинах,
Одевалась она в тонкие колготки,
Когда шла развлекаться с подружками.
Однажды она повстречала эльфа,
Он долго ее развлекал,
Про толстый бумажник ей рассказал,
И что ночью закон изучал.
И в эту ночь она ему отдалась
На заднем сиденье машины.
«Такой богатый, умный и веселый,
Настоящий семейный мужчина».
Но потом он с улыбкой ей рассказал,
Что его другая ждет,
Что он на почте клерком работает
И с матерью живет.
Блестела слеза у нее на щеке,
Когда ехала на автобусе домой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22