Но когда я подошел к двери – ведь я во сне зрячий – и попытался выпустить ее, я не мог отодвинуть засов. Я позвал на помощь, но никто не пришел.
– А потом?
– Это все, – сказал Гэмелен. – Я проснулся. – И он спросил: – А тебе снилась пантера, Рали?
– Мне вообще ничего не снится, – ответила я. – С тех пор как я увидел архонта и первый раз увидела пантеру.
– А обычно ты видишь сны?
– Всегда, – ответила я. – Даже если я не помню, о чем был сон, когда я просыпаюсь, я помню, что мне что-то снилось.
Гэмелен вздохнул.
– Это о чем-то говорит? – спросила я.
– Не знаю, Рали. Серый Плащ считал, что сны могут быть реальностью и когда тебе снится что-то, ты находишься в другом мире. И тот мир похож на твой, за исключением одной маленькой – или большой – детали. Когда ты видишь это, она начинает тебе сниться.
– Этот проклятый Янош имел собственное мнение насчет всего на свете, – проворчала я. – Почему все должно быть взвешено, измерено и залеплено ярлыком? Почему наши сны не могут быть просто снами?
– Может, и так, – согласился волшебник, – но все же в словах Яноша что-то есть. А мне интересно было узнать про пантеру. Ты говоришь, что видела ее иногда наяву?
– Только краем глаза. И всегда в тени. Может, это мне казалось.
– Да, – сказал Гэмелен. – Наверное, казалось.
Той ночью я изо всех сил старалась, чтобы мне что-нибудь приснилось. Я пыталась думать о Ксиа – все время представляла ее себе, пока не увидела ее отчетливо. Но потом она исчезла, хотя я пыталась ее удержать. Но она исчезла окончательно, как только я закрыла глаза. Я заставила себя проснуться и попробовала снова, но опять неудачно. Я попыталась сосредоточиться на других образах – приятных и неприятных, но все они уходили, когда я начинала засыпать. Потом я вообще не могла заснуть, ворочаясь с боку на бок. Меня попеременно бросало то в жар, то в холод.
И все время мне казалось, что я слышу царапанье когтей и мягкие шаги. Я знала, что это пантера – ходит, ходит…
В конце концов я вышла на палубу. Ночь была тихой, море спокойным. Я подошла к каюте Гэмелена и приложила ухо к двери. Мне показалось, что я слышу изнутри царапанье когтей.
Я попыталась отодвинуть засов снаружи. Он не поддавался. Я нажала сильнее, и засов отодвинулся. Дверь тихо открылась. Волшебник мирно спал.
Тут я почувствовала движение воздуха и отступила. Что-то прошло мимо меня. У него не было формы. Я даже не была уверена, было ли там что-нибудь вообще. Но я отчетливо почувствовала бархатное прикосновение к моей коже и уловила резкий запах большой кошки. Я оглянулась и ничего не увидела. Я снова посмотрела на Гэмелена, потом закрыла дверь и вернулась в свою каюту. Едва я легла, как тут же заснула.
И мне приснился сон. Мне снилась черная пантера. Она бежала через лес, а я ехала у нее на спине.
Глава двадцать третья
МОРЕ ДЕМОНОВ
Шли дни, ветер по-прежнему дул с запада или юго-запада, и мы вошли в воды, которые на наших картах были обозначены как принадлежащие Ориссе.
Погода все так же была теплой, и тяготы длительной погони стали потихоньку забываться. Экипажи наших кораблей можно было назвать почти счастливыми. Мои женщины рассказывали друг другу байки и мечтали о том, что будут делать с сокровищами, после того как Орисса и воскресители возьмут свою законную долю. Две стражницы независимо друг от друга тайно попросили меня, как самую красноречивую, выступить перед Магистратом и попросить премии – ведь столько наших погибло за город, поэтому Орисса может, по крайней мере, отказаться от своей доли.
Я ответила каждой одно: «Жадность губит солдата».
Одна из них – Памфилия – нахально сказала, что жадность не затупила мечи Холлы Ий и его людей. Видимо, она слишком много общалась с Гэмеленом, разболталась и совсем забыла о дисциплине. Я приказала ей явиться к сержанту Исмет и попросить поручить ей какую-нибудь особенно грязную работу по выбору Исмет в наказание за нарушение субординации. Втайне, впрочем, я была довольна, что мои женщины после тягот похода и тяжелых боев не потеряли интерес к жизни.
Вторая – Гераса – пришла ко мне с той же просьбой, но когда я ответила ей то же самое, что и Памфилии, она пристально посмотрела на меня и попросила разрешения говорить. Я ей разрешила. Она спросила меня, почему я так уверена, что она останется в гвардии после возвращения.
На это я ничего не ответила и отпустила ее, сказав, что закон есть закон и не мне и не ей решать, что Орисса сделает с золотом.
Однако ее ответ задел меня. Я поняла, что никогда не задумывалась особенно над будущим. Я всегда считала, что я как стражница получу от города медаль, банкет с вином, особенно почетное – ведь я женщина! – генеральское звание и уйду на пенсию, доживая свой век в семейной усадьбе. Либо это, либо, скорее, погибну в какой-нибудь мелкой пограничной стычке. Я не представляла себе Жизнь вне гвардии. С юных лет я была себе и мать, и отец, и любовница больше, чем кто-либо из моей семьи, больше, чем Отара, Ксиа и даже Трис, как бы сильно я их ни любила.
Я пыталась отбросить эти мысли – нехорошо для солдата думать о будущем, потому что если на посту стражница размечтается о теплых тавернах и мягких постелях, скорее всего она промечтает свою смерть от кинжала убийцы или шпиона. Но полностью перестать думать о своей жизни я не могла.
Я, вообще-то, прекрасно знала, что ждет нас в будущем. Архонт. Первым делом после возвращения мы с Гэмеленом пойдем к магистрам и воскресителям и расскажем им, чего мы опасаемся.
Все это здорово угнетало меня, хоть я и старалась не подавать виду. Спала я после этого плохо и часто просыпалась. То было жарко, то холодно. Я знала, что мне снились сны, и были они о чем-то плохом, но о чем – после пробуждения вспомнить не могла.
Один из этих ночных кошмаров спас мне жизнь. Я проснулась, резко сев в гамаке, пытаясь стряхнуть остатки сна. Мое тело хотело спать, снова лечь, но я сопротивлялась, зная, что, если я не встану, не похожу немножко, кошмар, каким бы он там ни был, вернется. Я прикинула, что до рассвета недалеко. Среди звуков поскрипывания корабельных балок и шума волн я услышала другой звук – поскребывание, кто-то пытался отодвинуть засов моей двери. Дверь открылась, на пороге стояла тень, которая скользнула к моему гамаку, вытянула руку с оружием – длинным обоюдоострым кинжалом – и ударила в то место, где я лежала.
Но меня-то в тот момент там не было.
Не успел убийца опомниться, я выскочила из темного угла и бросилась на него, накинув ему на голову наспех сдернутое с постели одеяло. Не давая ему передышки, я ударила его коленом в живот. Убийца согнулся. Было очень темно, и я почти не видела, где мой противник.
Я знала, что он еще не побежден, и тут долгие часы тренировок оказали услугу моим мышцам – я швырнула его на пол и ударила в лоб основанием ладони. Он стукнулся затылком об пол. Я ударила его еще раз – в висок и едва удержалась от последнего смертельного удара – в горло. Тело врага обмякло. Я слезла с него и нащупала подвесную лампу. Открыв крышку, я принялась дуть на тлеющий фитиль, пока не вспыхнул огонек. Я собралась вызвать караул, но потом решила с этим повременить. Нападавший поднимался, опираясь на руки, тряся головой, чтобы обрести ясность мысли после удара. Я подхватила его кинжал, опустилась рядом с ним на колени и оттянула его голову за волосы.
Это был Страйкер.
Он мигнул и уставился на кинжал, который я держала у его подбородка.
– Твоя идея? Или Холлы Ий? – спросила я.
Он поджал губы. Я сделала неглубокий разрез у него на шее. Потекла кровь.
– Значит, Холлы Ий, – решила я, зная, что, если бы это была вспышка собственного гнева Страйкера, он бы немедленно попросил суда его начальника. – Зачем?
Страйкер упрямо сжимал губы, и я сделала новый надрез.
– Ты ведешь нас к гибели, – торопливо ответил он. – Что-то ждет нас впереди. Холла Ий сказал, что чувствует это, и я чувствую. И мы знаем, кто это.
– Архонт?
– А ты не глупа.
– Какая вам польза меня убивать?
Выражение лица Страйкера мне не понравилось, и я опять порезала его.
– Говори лучше. Или я кликну Полилло с ее топором, и она будет расплющивать тебе пальцы один за другим. Что вы хотели выгадать от моей смерти?
– Можно мне сесть?
– Нельзя. Говори, или опять пущу кровь.
– Холла Ий объяснил мне, что происходит. Сказал, что у него бывают видения. Как у воскресителя. Сказал, что к нему приходил архонт, хоть он и не видел ни его лица, ни тела, – это был он. Архонт сказал, что погоня не окончена, а мы никогда не доберемся до Ориссы, если он не захочет. И магистры не заплатят нам наших денег, даже если доберемся. Он сказал, что те, кто с ним, получат все, а те, кто против него, будут разорваны демонами.
– И вы… и Холла Ий поверил архонту?!
– Я знаю, это звучит не очень благородно, – ответил Страйкер. – Но Холла Ий сказал, что с таким волшебником спорить нельзя. Особенно если он что-то обещает и говорит, что ему в помощь нужны люди, живые люди, чтобы вернуть трон. Трон и еще кое-что. Холла Ий сказал, что теперь архонт получил настоящую власть. Вы с этим проклятым Гэмеленом тоже об этом говорили, когда думали, что никто вас не слышит. Я думаю, архонт почти стал богом, – продолжал Страйкер. – Человек не может воевать с богом. Разумнее попытаться договориться с ним. Может, если служить ему хорошо, он поделится с тобой добычей.
Страйкер скривился.
– Я должен был знать, что так кончится, когда на корабле выбросил двойку – «глаза смерти» – в костях, а все потому, что ты была рядом. Я должен был понять, что проклят еще с того первого раза, когда мы встретили архонта у вулканических рифов. Мне тогда не удалось выполнить то, что задумал.
– О чем ты говоришь?
– Я тебе скажу. Теперь уже все равно. Помнишь, как вы с этой черной стервой стояли на фок-мачте корабля архонта?
Я вспомнила все очень отчетливо, и дыхание у меня перехватило. Я инстинктивно отпрянула от Страйкера. Тогда мы с Исмет взобрались на мачту корабля архонта и между нами воткнулась стрела, поцарапав Исмет руку. Лучника никто из нас не видел. Неудивительно, что мы не видели его, ведь стрела прилетела с нашей же галеры.
– Я помню, – сказала я.
Страйкер с трудом сел. Пощупав рукой порезы на обеих сторонах шеи, он поморщился.
– Значит, это выстрелил ты?
– Я. И промахнулся. Почти попал в черномазую, но если бы попал, было бы тоже неплохо.
– Это Холла Ий приказал?
– Никто ничего не приказывал. Холла Ий просто сказал, что генерал Джинна намекнул, что ты – его враг, и, когда мы вернемся, он будет сидеть в Магистрате, и, если ему не придется возиться с тобой, наши счета будут оплачены гораздо быстрее и лучше. А с архонтом мы можем разобраться сами.
– Идиоты! А почему, кстати, вы не делали новых попыток до сегодняшнего дня? – спросила я.
– Потому что на самом деле я не такой уж идиот. После тех рифов мы с Холлой решили, что нам нужен каждый меч. Он сказал, что насчет Ориссы и Джинны можно будет подумать попозже, когда мы будем возвращаться.
– Вы оба – тупицы, – сказала я. – Вы поверили, что архонт подыщет вам теплое местечко? Вспомните Сарзану! Он тоже думал, что сможет договориться с ним. Я никогда не видела еще… – Тут я оборвала сама себя, понимая, что говорю чушь. Дух архонта, или там демон, или кто бы он ни был, не стал бы ни о чем просить, не воспользовавшись чарами убеждения.
– Ладно, – сказала я. – Будем разбираться с проблемами по мере их поступления. Сначала ты, потом – Холла Ий.
Я до того момента не знала, что делать со Страйкером, и только начала думать об этом. Но он решил, по моим словам, что его минуты сочтены. Я не заметила, как он подтянул под себя ноги, и тут он бросился на меня, пытаясь одной рукой схватить кинжал, а другой выцарапать мне глаза.
И снова мои мышцы сработали прежде, чем я успела опомниться. Я плашмя упала на спину, выставив вверх кинжал, и Страйкер напоролся на собственное оружие. На меня хлынула кровь, он громко застонал, дернулся и умер. Я вылезла из-под его тела и встала на ноги. Надев тунику, я схватила свой пояс с мечом. Потом я крикнула через дверь на нижнюю палубу, вызвав стражниц. Мои женщины мгновенно вскочили, а я побежала по трапу на главную палубу, и мой меч отразил бледный свет восходящего солнца.
Галера Холлы Ий оказалась в семидесяти футах от нашей, на ее борту у абордажных мостиков стояли вооруженные люди. Во главе их был сам Холла Ий в полном боевом облачении. Он увидел, что я жива, и злобно завопил. За его кораблем подходили еще два – одна галера Кидая, не помню капитана второй. Видимо, он решил, что для того, чтобы расправиться с нами, ему достаточно трех судов, или ему не удалось убедить капитанов остальных кораблей участвовать в восстании.
Стражницы высыпали на палубу, на ходу надевая шлемы и пристегивая мечи. Среди них были матросы Страйкера, до конца не разобравшиеся в происходящем. Очевидно, опытный в заговорах Холла Ий посвятил в тайну ровно столько людей, сколько было необходимо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76