Я решила, что он должен стоять на палубе вместе с простыми капитанами. Разговоров в толпе почти не было – все были не в лучшем настроении. Кроме того, они внимательно разглядывали конструкцию, сооруженную моими плотниками. Она стояла на возвышении.
Я стояла на трапе, который вел к главной рубке верхней палубы. Рядом со мной были Холла Ий, Корайс, Ксиа, Гэмелен и Базана. За нами стояли стражницы.
Мы молча вышли из полуразрушенной рубки и остановились в ожидании. Нас не сразу заметили, а когда заметили, гул разговора постепенно утих. Молчание тянулось и тянулось, пока не стало невыносимым. Только усиливающийся ветер жалобно скрипел в вантах и волны били в борт галеры.
– Сегодня Сарзана победил нас, – сказала я. – И мы бежали от него, как стайка сельдей бежит от акулы. Можем ли мы вернуться в Конию с таким позором? Что мы расскажем родным? Какими трусами мы были? И посоветуем им подготовиться к ужасному приходу Сарзаны?
– А что еще? – раздался голос из задних рядов. Послышался одобрительный гул. Я снова дождалась тишины.
– Что еще? Мы вернемся в Тицино! Война не закончена.
– Когда? – задал вопрос офицер в переднем ряду. Я его не знала. – Когда придут подкрепления из Конии? Через месяц? Через два?
– Мы вернемся в Тицино завтра. Завтра ночью, – сказала я.
– Это невозможно! – воскликнул Базана.
– Нет ничего невозможного, – ответила я.
– Черт бы вас побрал! – сказал он и закричал, обращаясь к капитанам: – Мы потерпели тяжелое поражение. Нас победили магией и силой оружия. Мы не можем больше сражаться. Нас слишком мало. Вся проклятая война с самого начала обречена на поражение! Вообще не надо было ее начинать. Нужно было дать Сарзане подойти к Изольде и разбить его там, на родной земле, в наших морях!
Одобрительные крики.
– А может, лучше, – ехидно сказала я, – просто сдаться без всяких сражений?
Ответом мне было мертвое молчание.
– Может быть, удастся заключить какое-нибудь соглашение с ним, – нерешительно сказал Борну. – Мы могли бы предложить ему…
– Что предложить? – перебила я. – Ваших дочерей? Жен? Золото? Честь свою вы не можете предложить, потому что, судя по вашим словам, у вас ее нет.
Борну вцепился в рукоятку меча. Я услышала шорох за спиной. Это Локрис или другая лучница доставала стрелу из колчана. Я спустилась на одну ступеньку ниже.
– Ах, адмирал, вы только сейчас потянулись за мечом. Это хорошо, а то он ржавел в ножнах целый день.
– Это безумие, – сказал он, убирая руку с оружия.
– Да ну? Послушайте, вы все. Прислушайтесь к ветру. Разве он не усиливается с каждым часом? Вы что, думаете Сарзана и его союзник-архонт отпустили нас? Теперь, когда они выгнали нас в открытое море, с ослабленной волей, с сердцами, наполненными страхом, неужели они не воспользуются моментом, чтобы нанести окончательный удар? Думаете, они позволят вам вернуться домой, чтобы восстановить силы и снова напасть на них? Если вы в это верите – это и есть безумие!
Впрочем, не важно, что вы думаете. Вы – воины. Вы поклялись защищать Конию до последней капли крови. Те из вас, которые сдержали клятву и не потеряли своей чести, лежат на корме, зашитые в парусиновые мешки, с монетами во рту и чугуном, прикованным к ногам.
А остальные? Что вы сами о себе думаете? Сколькие из вас бежали, не выпустив ни одной стрелы, не метнув ни одного копья? Теперь вы должны выполнять мои приказы! Мы снова нападем на Сарзану. И на этот раз уничтожим его!
– Выполнять ваши приказы? Приказы женщины! Чужестранки! – с насмешкой выкрикнул Борну.
Я обернулась к Ксиа. Она вышла вперед.
– Я принцесса Ксиа Канара. Мой отец – член Совета очищения. Я говорю от его имени. Кто из вас не согласен с этим?
– Вы еще ребенок, принцесса, – ответил Борну. – Я не приносил вам клятвы.
– Но вы будете подчиняться мне. И я приказываю вам беспрекословно выполнять приказы капитана Антеро, которая лучше всех знает врага. Это признал даже Совет. Нам всем должно быть стыдно, что с самого начала ей не доверили командование экспедицией.
На меня это произвело впечатление – я проинструктировала Ксиа, что говорить, но последнюю фразу она включила в свою речь сама.
Борну хотел что-то сказать, но тут вперед выступил адмирал Базана.
– Адмирал, послушайте, обе женщины правы. Сегодня – несчастливый день, но мы должны отомстить. Я знаю, что не выше вас по званию, но вы должны подчиняться принцессе и капитану Антеро.
– Я адмирал Непеан Борну, и мой род сотни лет служил Конии. У меня тоже есть долг. И мой долг – в целости отвести в Конию оставшиеся корабли, где они будут участвовать в последней, самой важной битве. Чтобы я подчинялся вам, младшему по званию, чужестранке-волшебнице, которая освободила Сарзану и, может быть, сама сотрудничает с ним? Или я должен слушаться эту девчонку, которой чужестранка вскружила голову? Нет! Я отказываюсь.
– Я приказываю вам еще раз, адмирал. – Голос Ксиа был суров и повелителен не по годам.
– У меня есть долг, который для меня превыше всего.
– Принцесса, – сказала я, – я тоже клялась вашему Совету уничтожить Сарзану. Должна заявить, что слова этого человека – измена.
В толпе офицеров нарастал ропот. Несколько голов повернулись в сторону моей конструкции.
– Это не просто измена, это тягчайшее преступление, потому что он выступил против Совета очищения.
– Это измена, и он будет наказан, – заявила Ксиа.
Борну дико огляделся по сторонам. До того, как он успел опомниться или позвать кого-нибудь на помощь, я крикнула:
– Сержант Исмет!
Мои женщины с обнаженными мечами строем сошли по трапу, выставив вперед копья. Лучницы приготовились стрелять. Исмет и Дацис схватили Борну за руки, прежде чем он успел выхватить меч. На палубе среди офицеров раздались крики, кое-где засверкали мечи.
– Сержант! Повесить его!
Борну вскрикнул и принялся вырываться, но неудачно. Его мгновенно втащили по трапу на площадку к рубке, где стояло мое зловещее сооружение. Это была виселица, построенная на нашей галере. Мои плотники перевезли ее на флагман и установили. Предателя поставили на подножку. Веревка обвила шею Борну, ее перекинули через перекладину, свободная ее часть провисла до колен адмирала, ее подтянули, узел затянули у него за левым ухом.
Я оглянулась на принцессу. Ее губы были крепко сжаты.
– Казнить предателя, – твердо сказала она.
Сержант Исмет выбила подножку у Борну из-под ног, и он повис. Между завываниями ветра я услышала, как трещит его шея. Тело начало дергаться, потом бессильно обвисло и больше не шевелилось.
– Адмирал Борну умер позорной смертью предателя, – сказала я. – Любого, кто не подчинится мне, ждет та же участь. Вы будете подчиняться мне, – я повысила голос, – или, клянусь небом, я уничтожу всех, кто стоит на пути, даже если придется идти в бой с мертвецами на каждой рее.
Я не дала им времени прийти в себя.
– Теперь я хочу, чтобы все командиры подразделений прошли в каюту адмирала Базаны. Я отдам вам распоряжения, которые вы передадите остальным.
Больше я ничего не сказала, повернулась и пошла в каюту. Говорила я смело, но на самом деле внутри у меня все переворачивалось. Меня тошнило. Я не раз встречалась со страхом и паникой, но не в таких масштабах. Я раньше действовала во имя закона и даже участвовала в казни одной стражницы, которая оказалась убийцей и опозорила нас перед всем городом. Ее принесли в жертву в Каменном поцелуе, чтобы искупить грех. Но я никогда не видела такого повешения – без суда, защиты, апелляций.
Но это случилось, и это был единственный выход. В битве нет места колебаниям, и любое проявление слабости должно беспощадно уничтожаться, отсекаться, как пораженная гноем конечность, – или погибают все.
Я замечаю, писец слишком прилежно пишет и не поднимает глаз. Вот еще одна часть войны, о которой не рассказывают те, кто хочет забыть, что война – это смерть, а не боевые песни, знамена, парады и сверкание оружия на летнем солнце. Помни, что я сказала, писец, расскажи об этом своим сыновьям и дочерям, прежде чем они попадут в лапы вербовщика.
Я так же сурово говорила с командирами подразделений, отдала приказания, упомянув о шторме, грозящем нам. Капитан Ойрот подтвердил, что штормы в этих водах в это время года – неслыханное дело.
Теперь, когда тела Борну не было видно, у офицеров появилось время подумать. С неохотой они согласились, что Сарзана попытается прикончить нас с помощью магии и шансов спастись у нас так же мало, как если бы за нами гнался весь его флот.
– Хотя, в принципе, мы можем разделиться, – сказал один из них, – и плыть домой поодиночке, пусть этот негодяй гоняется за всеми нами раздельно.
Пока никто не успел обдумать это предложение, я предложила свой план. Завтра я пошлю на корабли своих представителей со схемой боя. Днем мы отправимся обратно в Тицино, проплывем мимо портовых городов в полной тьме и около полуночи тихо приблизимся к стоящим на якоре кораблям у пристани Тицино.
– Ночная атака? – хмуро сказал один офицер. – Наши люди не привыкли сражаться ночью.
– А люди Сарзаны привыкли?
Офицер криво улыбнулся и покачал головой.
– Преимущество всегда на стороне того, кто наносит удар первым, – сказала я. – Разве это не так? Разве удача не улыбнется храброму?
– А как насчет магии? – спросил другой. – Мои ребята держались до тех пор, пока не увидели этих проклятых мертвяков на их кораблях и эти страшные крытые суда.
Я сказала, что при внезапном нападении ни «черепахи», ни магия Сарзаны не будут опасными. Нам же будет помогать ориссианская магия, которая разобьет все их чары, как лед на луже.
Я также приказала им растолковать всем остальным офицерам план, насколько возможно починить корабли, накормить матросов и дать им отдохнуть. На рассвете следует попытаться заново собрать боевые отряды.
Это все было важно, кроме того, я хотела, чтобы конийцы были заняты до утра и у трусости не было времени снова прокрасться в их сердца. Я сказала им, что ориссианские галеры будут плавать вокруг флота, чтобы никто не попытался сбежать.
– Я не буду даже пытаться остановить такой корабль, – сказала я, – а просто-напросто потоплю его, отправив команду непохороненной к морским демонам, чтобы души трусов никогда не знали покоя.
Потом я всех отпустила.
Конийцы подзывали свои лодки, которые дрейфовали на некотором расстоянии от корабля Базаны, и один за другим исчезали в темноте. Многие поглядывали через плечо на болтающийся труп адмирала Борну.
Я подождала, пока все уплывут, потом принялась спускаться в нашу шлюпку. Адмирал Базана попросил меня уделить ему минуту наедине. Я отошла с ним в сторону.
– Они будут подчиняться, – твердо сказал он, – и я тоже.
Я пристально посмотрела на него и пошла к трапу, ничего не сказав.
Я знала, что никому из нас, и особенно мне, не придется отдыхать той ночью. Это была уже вторая моя бессонная ночь, поэтому я решила поспать час или два днем, чтобы освежиться перед битвой.
На некоторое время из военачальника мне предстояло стать воскресителем. Нужно было предотвратить надвигающийся шторм, который настигнет нас, вероятнее всего, ночью. Но тут начались сюрпризы.
– Ты не можешь просто наложить чары, – заявил Гэмелен.
– Почему? Он, конечно, сильный волшебник, сильнее, чем мы, но…
– Ты не понимаешь? – В голосе Гэмелена было удивление.
– Что не понимаю?
– Я думал, что ты все знаешь и поэтому решила напасть на них снова. Архонт считает, что ты мертва.
– Что? Как? – Я была так же поражена, как, помню, однажды, когда мой командир сказала мне, что не проверенная мной ночью стражница, стоявшая на часах, позволила двум виноторговцам проникнуть в винный подвал, после чего они поделились с ней добычей.
– Ты все еще продолжаешь оставаться всего лишь путешественницей, – вздохнул он. – Помнишь, я приказал тебе мазнуть твоей кровью что-нибудь блестящее на корабле Трахерна? Я прочитал тогда короткое заклинание, понадеявшись, что часть моих сил вернулась. Это заклинание такое простое, что даже начинающий воскреситель может им пользоваться, особенно если наблюдатель далеко.
– А! Так бронза должна была отражать… меня?
– Конечно! И, когда архонт рыскал вокруг в суматохе боя, моя магия, дым помешали ему все хорошенько рассмотреть, и ему показалось, что он видит тебя на борту корабля Трахерна. Ты же не думаешь, что он хотел уничтожить этого никчемного адмиралишку? Почему бы ему трудиться и использовать такое мощное колдовство, что несчастная посудина разлетелась на куски, как дыня, сброшенная с башни? В тебя он метил и теперь думает, что попал и ты мертва. Честно говоря, я думаю, что поэтому и погони нет, и шторм все откладывается. Сарзана, может, и мечтает потопить этот флот, но архонту все равно. Он знает, что может уничтожить Конию, когда захочет, раз ты мертва.
Кажется, теперь разрешается еще одна загадка. Помнишь, мы не могли понять, почему Сарзана позволил конийцам узнать, кто освободил его с острова, вместо того чтобы убеждать всех в том, что это он сотворил великое чудо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76