Прятались люди. И неумолимым было наступление песков на беззащитные стены городов.
Никому и нигде не было дела до того, что в буре исчезали люди. Очень немногие, странные, непонятные для всех других люди. Их не любили. Их боялись. Иногда их убивали. Может быть, когда стихнет ветер, кто-нибудь заметит пропажу. Но, заметив, лишь вздохнет с облегчением, в своем сознании никак не связав бурю и пропавшего человека.
В просторной деревянной повозке, зашнуровав и укрепив полог, относительно удобно разместились на коврах и подушках Эфа и Легенда. Они пережидали ураган. Говорить было не о чем, и обе помалкивали, время от времени перебрасываясь ничего не значащими фразами. О том, что ветер крепчает. О том, что пора бы уже буре и прекратиться. О том, что кибитка – надежное убежище.
Давно наступил новый день, но небо было темным. Пыль и мелкие камушки колотились о кожаный верх.
Наконец Эфа, устав от безделья, зевнула и свернулась клубком, натянув на себя шерстяное одеяло.
– Надумаешь зарезать, не буди, – посоветовала она Легенде. И заснула. Мгновенно, как засыпают звери.
Легенда посидела еще, слушая завывания ветра снаружи, и тоже улеглась на подушки. В ненастье хорошо думается, а ей сейчас было о чем подумать.
О том, например, что миссия, возложенная на нее самим магистром, похоже, провалилась, не успев даже начаться. Историческое событие – посольство анласитов к джэршэитам – не состоится. Во всяком случае, в ближайшее время не состоится. А следовательно, все попытки найти точки соприкосновения в верованиях двух народов откладываются на неопределенный срок. Когда еще Хранитель раскачается и даст добро на новую такую миссию?
Впрочем, временем Легенда ограничена не была. И вопросы веры волновали ее постольку поскольку. А вот успешное выполнение задания окончательно закрепило бы за ней, женщиной, статус официального наследника магистра – это что-нибудь да значило.
Как обидно, что все пошло прахом из-за какой-то уродливой, как бес, и совершенно сумасшедшей девчонки!
Убить бы ее. Уж больно нагло поворачивается спиной. Уверена в собственной неуязвимости? Может, и так, да только если вспомнить, что совсем недавно, буквально сегодня утром, ее ограбили обычные здешние бандиты... Впрочем, сумасшедшие потому и сумасшедшие, что верят в собственный бред, забывая об окружающей действительности.
Убить бы ее... Но слова эти: “ты не человек”. Зацепили. Девчонка что-то знает. О нелюдях знает. Может статься, она и сама нелюдь. Не Тварь, не чудовище, а именно не-человек, заброшенный в этот мир откуда-нибудь...
"У нас таких не было”, – напомнила себе Легенда.
"У них” действительно не было таких, но даже простое осознание того, что кроме нее есть еще нелюди, не позволяло просто взять и перерезать глотку этой... Эфе. Легенда думала, что свыклась со своим одиночеством, а оказалось, оно просто стало привычной болью, которую не замечаешь, пока вдруг не перестанет болеть.
***
Буря шла над землей, захватывая в свои пыльные лапы тех, кто нужен был породившим ее. Короткий смерч закрутился рядом с одинокой кибиткой в степи. Заржали испуганно уложенные возле колес лошади. И стихло все.
Очень быстро, словно спеша по какой-то им одним ведомой надобности, убегали с неба темные тучи. Ослепительным краем глянуло на степь солнце, вздохнуло небо, отряхиваясь от пыли. А потом, чуть позже, загомонили птицы. День начался с середины, но он все-таки начался. Пора было вспомнить и о делах.
***
– Где это мы? – Эфа тряхнула головой, отбрасывая с лица спутавшиеся волосы.
– Море. – Легенда села, поморщившись. – Скалы.
– Это я и так вижу. – Разящая огляделась. Равнодушно проследила взглядом за волной, которая, лизнув ее сапоги, неспешно убралась обратно. – Где это море? И скалы? Вот что мне интересно.
Она прошла по узкой полоске пляжа. Поковыряла носком сапога водоросли. И вернулась обратно, волоча за собой длинную доску.
– Там пещера есть, – сообщила она Легенде, бросая доску на песок. – Можно сразу в нее пойти. Можно побродить вокруг, поискать сквозные проходы. Можно перелезть.
Легенда подняла голову, оглядывая отвесные стены. Скалы тянулись вдоль пляжа насколько хватало глаз.
– А пещера не насквозь?
– Я туда не лазила. Там... – Эфа поморщилась, – зверем пахнет. Не правильным.
– Как это, не правильным? Разящая фыркнула с досадой:
– Не правильный – значит пахнет не так. Ты вот человек не правильный. Я тоже. А там зверь не правильный. Хотя... – она склонила голову, разглядывая спутницу, – если зверь не морской, он, наверное, жрать на ту сторону ходит.
– А если морской?
– Тогда – на эту, – резонно ответила Эфа. – Пойдем. Заодно и проверим.
– Тебе что, совсем не интересно, как мы здесь оказались? – Легенда поднялась на ноги и только сейчас поняла, что держит в руке свою саблю.
– Я даже не знаю, где это “здесь”. – Белые брови сошлись над алыми глазами. – В море не вымокли, и ладно. Жрать захотим – зверя убьем. У тебя вон даже оружие есть. Пойдем. Чего здесь сидеть? Ты в темноте видишь?
– Смотря в какой.
– Тогда наделай себе факелов. Вон доска лежит. Она смоленая. Дрянь, конечно, получится, но лучше, чем ничего.
Столько самоуверенной наглости было в девчонке, что Легенда лишь покачала головой. Однако Эфа ждала. А в словах ее был определенный резон. Так что, прикинув, как с помощью почти игрушечного кинжальчика расщеплять толстенную доску, Легенда вздохнула и принялась за дело.
Эфа посмотрела на нее, покачала головой, достала из ножен свой широкий, тяжелый тесак и взялась помогать.
Потом они шли по слежавшемуся, намытому волнами песку. И Эфа нюхала ветер. Вертела головой, высматривая птиц. Птиц не было. Это не нравилось ни Эфе, ни Легенде, но обе они помалкивали, потому что не имело смысла обсуждать непонятное. А когда показалась впереди пещера и пахнуло странным, явно звериным, но незнакомым и отчего-то пугающим запахом, Легенда машинально потянула из-за пояса саблю. Она увидела, как подобралась ее спутница. Разом исчезла кажущаяся разболтанность движений. Теперь Эфа словно скользила вперед, раздувая ноздри тонкого носа. Щерилась, показывая страшненькие клыки. У самого входа она коротко-взглянула на Легенду, которая так же неслышно и мягко ступала рядом.
– Плохой зверь, – почти беззвучно произнесла Разящая.
Легенда не ответила. И Эфа с молчаливым одобрением отметила, что теплые зеленые глаза ее спутницы стали ледяными и жесткими. Эта красавица, кем бы она ни была, умела убивать. Поудобнее пристроив связку факелов, девушка первая шагнула под своды пещеры.
***
Было тихо. И не слишком темно. Каменный коридор уходил вперед и вперед, сливаясь в сплошную черноту.
Запах зверя. Жутко. Но сердце уже застукотало в предчувствии крови. И страха.
Эфа шла по усыпанному каменной крошкой полу, чувствовала спиной мягкие шаги Легенды. Смотрела во все глаза, но коридор был пуст. И когда разветвился он на три прохода-тоннеля, Разящая без колебаний выбрала левый. Легенда без вопросов повернула следом за ней.
И снова коридор. Стало темнее, пришлось запалить первый из факелов. Огонь трещал и коптил, бился, словно стараясь сорваться с просмоленного дерева и улететь в темноту, но это был какой-никакой, а свет.
Звук колокольчика заставил обеих вздрогнуть. Звенело глухо, отдаленно. За стеной. Эфа прибавили шагу, озираясь по сторонам. Шаркающие шаги прозвучали вдруг где-то близко. И тут же вновь стало тихо.
– Где он? – шепотом спросила Легенда.
Эфа пожала плечами, продолжая идти вперед. Где бы ни был зверь, рано или поздно он выйдет на них. Или они выйдут из пещер.
Вновь зазвенел колокольчик. И! снова шаги. Шарканье босых ног по камню. Холодные мурашки бегут по позвоночнику. Не сговариваясь, Эфа и Легенда перешли на бег. Отчаянный рев, наполнивший пещеру, подхлестнул их. Не сбиваясь с шага, воительницы свернули в очередное ответвление. Снова влево. И помчались дальше. Не оглядываясь. Не разговаривая.
Звенело за спиной. Шаги же послышались откуда-то справа.
– Их много, – выдохнула Легенда.
Эфа мотнула головой. Нет, зверь был один. Совершенно точно – один. Но это был не правильный зверь.
Теперь собственный ужас гнал ее вперед. И не было больше мыслей о чужом страхе. О чужой крови. Только звенел приглушенно колокольчик. И шуршали шаги. И когда Эфа увидела черную тушу, появившуюся впереди, она едва не вздохнула облегченно. Ужас обрел плоть. А плоть смертна.
– Минотавр, – обречено проговорила Легенда. – Но ведь их не бывает.
Бывает – не бывает. Некогда было рассуждать. И больше чем страх потрясло Эфу неведомое ранее, незнакомое чувство. Ее потянуло, безрассудно и неодолимо, к уродливому существу, молча ожидающему впереди. Так тянуло ее к женщинам, когда становилась она мужчиной. Так... нет, совсем иначе.
Что-то кричала Легенда. Не то молитва, не то песня на языке, не слыханном ранее.
– Руби его! – взвизгнула Эфа, не узнавая своего голоса. – Руби!
– Я не могу... нет, – простонала ее спутница, но Эфа уже не слушала. Раньше чем тело подчинилось нелепому и от этого жуткому зову, она хлестнула по морде чудовища коптящим факелом. Хлестнула по выкаченным бельмастым глазам, по влажным ноздрям. Отскочила. От яростного воя заложило уши. Минотавр шагнул вперед, и Разящая, свернувшись в упругий клубок, закатилась прямо под огромные плоские ступни. И был миг замешательства, грань между смертью и спасением, когда тяжелое тело над ней колебалось, уже падая, но еще пытаясь удержать равновесие. Колебалось и клонилось вниз, медленно, словно неохотно. И Легенда саблей кромсала неподатливую плоть. А потом, как-то сразу, все закончилось. Страшное чудовище, Минотавр... нет, то, что было Минотавром, теперь лежало на полу в луже темной, бликующей в свете факела крови. Пальцы на голых ступнях подрагивали, сжимались и разжимались, как от холода или щекотки.
– Горит, – хмыкнула Легенда, глянув на факел.
– Угу” – кивнула Эфа.
И они пошли дальше. В пахнущий зверем и кровью воздух откуда-то вплелся тонкий, свежий сквознячок.
Легенда молчала. И Эфе это нравилось. Те женщины, которых знала она раньше, были болтливы сверх всякой меры. Впрочем, те женщины, которых знала она раньше, понятия не имели, с какой стороны берутся за саблю.
А выход из пещеры, не в пример входу, был узким. Но зато не пахло оттуда, снаружи, никакой опасностью. Не было там страха. И не было крови.
Только есть захотелось, едва услышала Эфа крики невидимых птиц.
– Ничего себе лес... – восхищенно проговорила Легенда.
"Густые, труднопроходимые лесные заросли, тропические леса с обилием деревянистых лиан и высоких грубостебельных злаков”, – сумрачно пробурчала Эфа. – Джунгли это. Сейчас поймаем кого-нибудь и съедим, а потом уж дальше пойдем.
– Давай лучше пойдем, а по дороге кого-нибудь поймаем. – Легенда оглядывалась по сторонам. – Как здесь... пестро. А откуда ты это, ну... как там, “густые леса с обилием деревянистых злаков...”
– Издеваешься? – процедила Эфа. Вполне, впрочем, дружелюбно. – Злаки грубостебельные. А деревянистые – лианы. Да нам-то с тобой это совершенно ни к чему.
– Ш-ш-ш... – Легенда приложила палец к губам и одними глазами показала на упитанное, покрытое грубой шерстью животное, которое целенаправленно пробиралось сквозь колючие заросли.
Эфа еще оценивала тварь с точки зрения съедобности, а зеленоглазая воительница уже скользнула вперед. Короткий взвизг. Судорожный рывок. Опомнившись, Разящая кинулась на помощь. Зверушка оказалась на удивление сильной, но в четыре руки, а точнее – в два ножа, ее из зверушки быстро превратили в добычу. Эфа облизнула окровавленное лезвие. Вытерла его о штанину и ухмыльнулась:
– Ловко ты его.
– Когда-то я охотилась так на зайцев. – Легенда умело потрошила тушку. – Дома. У нас забава такая была – подкрасться к дремлющему зайцу и поймать за задние ноги. Они ведь очень чутко спят. И сильные, кстати. Только зайцев мы отпускали. Тебе что, сердце или печенку?
– Печень, – без раздумий выбрала Эфа. – Ты сырое мясо ешь?
– Ну... если надо.
– Значит, будем готовить.
***
Поев, они завернули остатки ужина в широкие плотные листья. Потом Эфа достала трубку и с удовольствием закурила, глядя на поднимающийся вверх дым и ни о чем не думая. Неведомо как они оказались неведомо где, и все, что можно делать, это идти вперед. Может быть, там, впереди, будут люди. Может быть, их не будет. Это все не имело значения, пока оставались джунгли, где водится “мясо”.
– Ночью появятся хищники, – подала голос Легенда. Эфа перевела взгляд на ее тонкое лицо, полюбовалась прозрачными зелеными глазами, мелькнула было мысль стать мужчиной, но спутница ее не походила на других женщин. Других можно было взять силой или просто заставить. Легенду же... Силой, конечно, можно, да ведь обидится. А обиженная женщина – плохая компания.
– Как придут, так и уйдут. – Разящая затянулась дымом. Выдохнула. – Они огня боятся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34