Да за кого его принимают, в конце-то концов? Ни тебе препятствий на пути, ни одной приличной драки или хотя бы умного разговора, ни даже головоломки завалящей и подземелий с ловушками. А в завершение всего вот такая нелепая, и крайне наивная попытка спрятаться! Можно подумать, он не чует, что вся эта скала от вершины, до корней, до пресловутого земного сердца пронизана магическими токами? Можно подумать, он, задавшись целью, не найдет тех, на ком эта магия завязана. И, главное, почему они, кто бы они ни были, прячутся от него?! Должно-то быть наоборот! Кто тут – страшилище? Червь со своими демонами, или голодный, начинающий от голода замерзать и злиться, шефанго?
К тому времени Эльрик еще не настолько замерз и разозлился, чтобы ставить на себя, а не на Червя.
– Так, – сказал он, – не хотите по-хорошему, будет… как обычно.
Вынул из ножен меч, собираясь вонзить его в камень под ногами, и в этот миг, как будто бы сам Голый Камень ухнул низко и страшно:
– Постой!
Голос был такой, что в голову Эльрика закралась мыслишка, а не зря ли он все это затеял. Но, она настолько запоздала, что не удостоилась даже беглого рассмотрения.
– Кто меня искал? – спросил шефанго, изо всех сил настраиваясь на то, чтобы говорить грозно, а не сердито.
– Я-и-Мы, – ответил голос.
Эльрик обнаружил, что стоит в центре треснутой каменной плиты, под ногами у него лужей растекаются оба родника, а вокруг – бесконечная, со всех сторон сливающаяся с горизонтом, серая равнина. Тоскливый пейзаж, в котором, как ни старайся, не найти ничего красивого. Даже небо было слепым и выцветшим.
А, может, его и не было совсем. Ни неба, ни этой земли, ничего. Эльрик не удивился бы, узнав, что такую форму принимает смерть, там, где умирать уже нечему.
– Ну, так, может, покажетесь? – угрюмо спросил он, – Ты-и-Вы, кем бы вы ни были.
Конечно, они были демонами. И они показались, насколько смогли. Здесь им не во что было воплотиться, поэтому шефанго оказался в окружении возносящихся к небесам дымно-пламенных вихрей.
– Мы ожидали смертного, без души, – произнес голос, общий голос, демоны заговорили все вместе, и камень под ногами Эльрика задрожал, пойдя новыми трещинами, – а ты подобен нам, Разрушитель. Смертному мы предложили бы сделку, договор… – от раскатившегося под небом смеха вздрогнула земля, – тебе мы предлагаем свою честную службу.
– Мит перз, – только и смог сказать Эльрик, ожидавший чего угодно, но никак не такого предложения. – А от меня-то вам что нужно?
* * *
Им нужно было, чтобы он уничтожил Червя. Ни больше, ни меньше. Им нужно было еще много чего, но уничтожение Червя стало первоочередной задачей, как только Он-и-Они обнаружили, что в мир явился Разрушитель.
Это были истинные демоны, не духи, которых принимают за демонов, и не богоподобные существа, спутники или противники Творцов, а демоны в чистом виде. Сгустки вечно голодной силы, единственная цель существования которых – разрушать и жрать, жрать и разрушать. Без надежды когда-нибудь насытиться.
Такие есть в любом мире, без них нельзя. Но в нормальных условиях разрушение и созидание сосуществуют, прекрасно дополняя друг друга, а вот если условия становятся ненормальными, рано или поздно наступает момент, когда есть демонам становится нечего. Потому что нечего становится разрушать. Тогда они либо иссякают со временем, и, утратив все связи с любой реальностью, попадают на просторы Безликого океана, окружающего все существующие миры, либо пытаются что-то предпринять, чтобы не иссякнуть. В Безликий океан никому не хочется. Туда только шефанго по своей воле ходят. И, кстати, истинных демонов шефанго люто ненавидят, потому что из-за них путешествия через Безликий океан полны опасностей.
Он-и-Они не хотели в Безликий океан, а их родной мир иссякал, переставал быть, и тогда, в попытках найти выход, найти новую пищу, новое место для жизни Он-и-Они создали Червя. Безмозглую тварь, а, может, даже и не тварь, а устройство для поиска еды и прокладывания дороги к ней. На создание Червя ушел остаток мира и души тех демонов, которым не повезло оказаться слабее, чем Он-и-Они, но идея себя оправдала. Оказавшись в Безликом океане, тварь взбодрилась и устремилась не хуже черного дарка – эти дарки истинные демоны ненавидели с той же силой, с какой шефанго ненавидели истинных демонов – в совершенно определенном направлении. Сам факт того, что в Безликом океане обнаружилось какое-то направление, доказывал, со всей очевидностью, что задумка удалась.
Так и вышло. Червь привел Его-и-Их в мир, до которого богам не было дела. В мир, который никто не защищал. И в ткани которого, к тому же, зияла медленно затягивающаяся прореха, откуда все еще сочились эманации силы.
– Это был лопнувший поэк, – пояснили Он-и-Они, – пузырь, мир в мире. В этом поэке силы было больше, чем он мог вместить, в нем было пятеро богоподобных демонов, два истинных бога, и Благодать Закона, неудивительно, что он взорвался. Мы опоздали, и большая часть вырвавшейся силы развеялась над Безликим океаном, но остался разрыв в мировой ткани, Червь расширил его и мы пришли. Сюда.
Эльрик сжал зубы и велел себе запомнить на будущее, что если перед ним снова встанет выбор: убить красивую эльфийку, или разбить непонятную взрывоопасную хреновину, без раздумий убивать эльфийку.
Итак, Червь нужен был, чтобы найти в Безликом океане берега подходящего мира, Червь нужен был, чтобы прорвать мировую ткань, и Червь нужен был, чтобы добраться до сердца мира и высосать его досуха. Отличная программа, буквально не к чему придраться. И зачем же уничтожать такого замечательного Червя? А, кроме того, зачем, в таком случае, нужен Разрушитель, или как там Он-и-Они назвали одинокого, бесприютного шефанго?
– После Червя, – объяснили Он-и-Они, – многое остается. Слишком многое.
Пламенные столпы в мгновение ока разлетелись по серой равнине, на несколько вдохов земля из серой превратилась в огненную, и вновь стала серой, и вновь вокруг Эльрика заплясали колонны, свитые из черных и алых лент.
Эльрик понял, что такая пантомима заменяет невоплощенным демонам жестикуляцию. Он-и-Они словно бы обвели местность вокруг широким жестом, вот, мол, сколько всего остается после Червя. А ведь все это тоже можно было бы разрушить. Уничтожить. И сожрать.
Вывод о том, что с точки зрения демонов ему, Эльрику, такое под силу, напрашивался сам собой, и ничуть не радовал. Потому что как это сделать, Эльрик не знал, а, следовательно, мог учинить что-то подобное по чистой случайности. Нет, он не склонен был переоценивать свои возможности, но… воспоминания о взрыве на Острове были слишком свежи.
А дело было, конечно, не в нем. Дело было в мече, найденном в чертогах Дэйлэ, и так неосторожно взятом в руки.
– Должен сказать, – начал он аккуратно, тщательно обдумывая каждое слово, – что я не собирался ничего разрушать.
– Но ведь ты здесь! – взревели Он-и-Они, – значит, гибель мира неизбежна. Нам достаточно этого знания, Разрушитель. Как и тебе, нам некуда спешить. И, когда Червь будет уничтожен, мы станем, как обещали, служить тебе честно и послушно, и пойдем за тобой в каждый новый мир. Тебе нужна свита, – теперь гулкие голоса – у Эльрика от них уже заложило уши, так что слушал он, кажется, только костями, зато сразу всеми – звучали со смесью заботливости и мольбы, – ты всегда один, самое одинокое оружие во вселенной. Мы будем с тобой вечно, мы не оставим тебя, если только ты сам не прикажешь.
«В каждый новый мир» – это звучало заманчиво. Это звучало, как возможность уйти отсюда, из-за которой Эльрик и совершил путешествие к Голому Камню. Но не нужно было особой прозорливости, чтобы понять, дорога в «новый мир» откроется лишь после гибели «старого». И только так.
Эльрик не настолько хотел домой. Тарсграе! На таких условиях он предпочел бы вообще не возвращаться на родину. И дело было не в милосердии, не в совестливости или любви к этому миру, а исключительно в нежелании хоть в чем-то уподобиться истинным демонам.
Совершенно не вовремя он подумал о том, что схожие чувства шефанго испытывают к акулам, от которых, якобы, произошли. Люто ненавидят, и убивают без всякой жалости. А акулы, в свою очередь, ненавидят и пытаются убивать шефанго. Вот и с истинными демонами то же самое. И неизвестно, кого благодарить за то, что его до сих пор не опознали. То ли меч, сбивающий Его-и-Их с толку, то ли кустарно созданную личину.
А, может, с ним и в самом деле что-то не так, а?
Червя Он-и-Они могли бы уничтожить и сами. Это было гораздо проще, чем создавать такую тварь. Проблема заключалась в том, что Червя демоны, разумеется, тоже хотели бы сожрать, но не знали, как его поделить. А подраться между собой, было для них верным способом прекратить существование, по крайней мере, перестать быть Им-и-Ими, превратившись в два десятка – а то и меньше, это смотря по результатам драки – обыкновенных истинных демонов. Совсем другое дело, если Червь будет уничтожен кем-то со стороны, тогда вырвавшаяся сила сама собой разделится поровну. Понятно, почему для уничтожения Червя Он-и-Они предпочли бы Эльрику смертного – смертный не станет претендовать на свою долю пищи, но они готовы были поделиться. С чужаком – готовы. Друг с другом – нет. Всегда оставалась вероятность того, что, делясь чем-то внутри своего роя, Он-и-Они затаят друг на друга недобрые чувства, поддадутся естественной жадности, и ослабят связывающие их узы.
Сложно у них все было. Эльрик даже пожалел слегка, что дома не интересовался поведением истинных демонов, может, сейчас нашел бы способ выкрутиться с наибольшей прибылью и наименьшими потерями. Хотя, с другой стороны, кто б ему позволил интересоваться темами, до которых он явно не дорос? К двенадцати годам, он, разумеется, уже знал, что шефанго были созданы из истинных демонов, навеки заключенных в плоть, в попытке хоть как-то смирить их страсть к разрушению. Но кроме этого не знал о демонах почти ничего. Не положено было. Демоноведение, как и некромантию, можно изучать вплотную только после шестисотой навигации.
* * *
– Они приняли тебя за демона потому, что ты шефанго? – уточнил Йорик, когда в рассказе возникла пауза.
– Не только поэтому, – Эльрик вздохнул, и с благодарностью принял из рук командора кружку с горячей бунией, – тебе точно нужны все-все подробности? Я слушаю гораздо лучше, чем говорю.
– Говоришь ты тоже неплохо, – заверил Йорик, – так что там с демонами и шефанго?
– Когда мы с Легендой поднимались на Цошэн, преодолевая эти, будь они неладны, сомнения, мы проделали то путешествие, которое я должен был проделать по пути на вершину Голого Камня. Здесь все условия были рассчитаны на смертного, который пройдет путем духа, или что-то в этом роде, а явился уже не совсем смертный. Ну, у них и засбоило. Я не мог подняться на Голый Камень, это, на самом деле, не скала, а… лестница в инферно. Ко мне должен был явиться родственник недобитого глухаря, старший братец, или дядя, или я не знаю, кто, достаточно крупный, чтобы поднять меня наверх. В смысле… не просто поднять, а… штез эльфе…
– Перенести на нужный пласт бытия, – подсказал Йорик.
– Точно! А я и так уже был на этом пласте, поэтому просто взял и поднялся на скалу. Тот волк, и олень, у них тоже была какая-то родня, и они тоже должны были мне послужить. Три зверушки – три службы, три ступени на пути. А я через них просто перепрыгнул. По логике демонов получилось, что я не смертный, а кто-то их порядка. Ну, а я, ко всему, еще и шефанго, что-то от истинных демонов, пусть самая капелька, во мне есть. Все это сложилось вместе, и сбило с толку и их, и меня.
– Выглядит логично, – Йорик что-то там себе думал и взвешивал, – да, – кивнул он, – выглядит… по крайней мере, на первый взгляд. И что там с Червем?
– Червя я согласился убить. Ясно было, что с возвращением домой эти демоны мне не помогут, но заполучить их на службу, хотя бы на время, могло стать неплохим подспорьем, – Эльрик допил бунию, и стал набивать неизвестно какую по счету за этот вечер трубку. – Мне ведь нужно было как-то устраиваться в этом мире. А Червя Он-и-Они придержали, насколько смогли. Главное, его выманили на поверхность.
* * *
Выглядело это эффектно. Даже слишком эффектно, но это Эльрик оценил потом. А тогда он отстраненно фиксировал происходящее, не задумываясь над тем, что видит, не задумываясь даже над тем, что делать.
Серая земля раскрылась трещиной, протянувшейся на несколько десятков гельхов. Пыль взвилась над равниной. А из трещины ударило клубящееся пламя.
И явился Червь.
В блистающей черно-огненной чешуе, с адамантовым, слепящим глаза гребнем, он с оглушительным ревом вскинул огромную голову, и выдохнул облако рыже-алого пламени.
В никуда. В пространство перед собой.
Мгновением позже, скребя чешуей, по каменной плите мотнулся сверкающий хвост. И Эльрик взбежал по нему, по сияющим пластинам брони, уцепился за гребень, обжегся, ударил колющим, полагаясь на меч, на то, что тот способен пронзать даже камень, так, может, возьмет и демоническое подобие плоти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
К тому времени Эльрик еще не настолько замерз и разозлился, чтобы ставить на себя, а не на Червя.
– Так, – сказал он, – не хотите по-хорошему, будет… как обычно.
Вынул из ножен меч, собираясь вонзить его в камень под ногами, и в этот миг, как будто бы сам Голый Камень ухнул низко и страшно:
– Постой!
Голос был такой, что в голову Эльрика закралась мыслишка, а не зря ли он все это затеял. Но, она настолько запоздала, что не удостоилась даже беглого рассмотрения.
– Кто меня искал? – спросил шефанго, изо всех сил настраиваясь на то, чтобы говорить грозно, а не сердито.
– Я-и-Мы, – ответил голос.
Эльрик обнаружил, что стоит в центре треснутой каменной плиты, под ногами у него лужей растекаются оба родника, а вокруг – бесконечная, со всех сторон сливающаяся с горизонтом, серая равнина. Тоскливый пейзаж, в котором, как ни старайся, не найти ничего красивого. Даже небо было слепым и выцветшим.
А, может, его и не было совсем. Ни неба, ни этой земли, ничего. Эльрик не удивился бы, узнав, что такую форму принимает смерть, там, где умирать уже нечему.
– Ну, так, может, покажетесь? – угрюмо спросил он, – Ты-и-Вы, кем бы вы ни были.
Конечно, они были демонами. И они показались, насколько смогли. Здесь им не во что было воплотиться, поэтому шефанго оказался в окружении возносящихся к небесам дымно-пламенных вихрей.
– Мы ожидали смертного, без души, – произнес голос, общий голос, демоны заговорили все вместе, и камень под ногами Эльрика задрожал, пойдя новыми трещинами, – а ты подобен нам, Разрушитель. Смертному мы предложили бы сделку, договор… – от раскатившегося под небом смеха вздрогнула земля, – тебе мы предлагаем свою честную службу.
– Мит перз, – только и смог сказать Эльрик, ожидавший чего угодно, но никак не такого предложения. – А от меня-то вам что нужно?
* * *
Им нужно было, чтобы он уничтожил Червя. Ни больше, ни меньше. Им нужно было еще много чего, но уничтожение Червя стало первоочередной задачей, как только Он-и-Они обнаружили, что в мир явился Разрушитель.
Это были истинные демоны, не духи, которых принимают за демонов, и не богоподобные существа, спутники или противники Творцов, а демоны в чистом виде. Сгустки вечно голодной силы, единственная цель существования которых – разрушать и жрать, жрать и разрушать. Без надежды когда-нибудь насытиться.
Такие есть в любом мире, без них нельзя. Но в нормальных условиях разрушение и созидание сосуществуют, прекрасно дополняя друг друга, а вот если условия становятся ненормальными, рано или поздно наступает момент, когда есть демонам становится нечего. Потому что нечего становится разрушать. Тогда они либо иссякают со временем, и, утратив все связи с любой реальностью, попадают на просторы Безликого океана, окружающего все существующие миры, либо пытаются что-то предпринять, чтобы не иссякнуть. В Безликий океан никому не хочется. Туда только шефанго по своей воле ходят. И, кстати, истинных демонов шефанго люто ненавидят, потому что из-за них путешествия через Безликий океан полны опасностей.
Он-и-Они не хотели в Безликий океан, а их родной мир иссякал, переставал быть, и тогда, в попытках найти выход, найти новую пищу, новое место для жизни Он-и-Они создали Червя. Безмозглую тварь, а, может, даже и не тварь, а устройство для поиска еды и прокладывания дороги к ней. На создание Червя ушел остаток мира и души тех демонов, которым не повезло оказаться слабее, чем Он-и-Они, но идея себя оправдала. Оказавшись в Безликом океане, тварь взбодрилась и устремилась не хуже черного дарка – эти дарки истинные демоны ненавидели с той же силой, с какой шефанго ненавидели истинных демонов – в совершенно определенном направлении. Сам факт того, что в Безликом океане обнаружилось какое-то направление, доказывал, со всей очевидностью, что задумка удалась.
Так и вышло. Червь привел Его-и-Их в мир, до которого богам не было дела. В мир, который никто не защищал. И в ткани которого, к тому же, зияла медленно затягивающаяся прореха, откуда все еще сочились эманации силы.
– Это был лопнувший поэк, – пояснили Он-и-Они, – пузырь, мир в мире. В этом поэке силы было больше, чем он мог вместить, в нем было пятеро богоподобных демонов, два истинных бога, и Благодать Закона, неудивительно, что он взорвался. Мы опоздали, и большая часть вырвавшейся силы развеялась над Безликим океаном, но остался разрыв в мировой ткани, Червь расширил его и мы пришли. Сюда.
Эльрик сжал зубы и велел себе запомнить на будущее, что если перед ним снова встанет выбор: убить красивую эльфийку, или разбить непонятную взрывоопасную хреновину, без раздумий убивать эльфийку.
Итак, Червь нужен был, чтобы найти в Безликом океане берега подходящего мира, Червь нужен был, чтобы прорвать мировую ткань, и Червь нужен был, чтобы добраться до сердца мира и высосать его досуха. Отличная программа, буквально не к чему придраться. И зачем же уничтожать такого замечательного Червя? А, кроме того, зачем, в таком случае, нужен Разрушитель, или как там Он-и-Они назвали одинокого, бесприютного шефанго?
– После Червя, – объяснили Он-и-Они, – многое остается. Слишком многое.
Пламенные столпы в мгновение ока разлетелись по серой равнине, на несколько вдохов земля из серой превратилась в огненную, и вновь стала серой, и вновь вокруг Эльрика заплясали колонны, свитые из черных и алых лент.
Эльрик понял, что такая пантомима заменяет невоплощенным демонам жестикуляцию. Он-и-Они словно бы обвели местность вокруг широким жестом, вот, мол, сколько всего остается после Червя. А ведь все это тоже можно было бы разрушить. Уничтожить. И сожрать.
Вывод о том, что с точки зрения демонов ему, Эльрику, такое под силу, напрашивался сам собой, и ничуть не радовал. Потому что как это сделать, Эльрик не знал, а, следовательно, мог учинить что-то подобное по чистой случайности. Нет, он не склонен был переоценивать свои возможности, но… воспоминания о взрыве на Острове были слишком свежи.
А дело было, конечно, не в нем. Дело было в мече, найденном в чертогах Дэйлэ, и так неосторожно взятом в руки.
– Должен сказать, – начал он аккуратно, тщательно обдумывая каждое слово, – что я не собирался ничего разрушать.
– Но ведь ты здесь! – взревели Он-и-Они, – значит, гибель мира неизбежна. Нам достаточно этого знания, Разрушитель. Как и тебе, нам некуда спешить. И, когда Червь будет уничтожен, мы станем, как обещали, служить тебе честно и послушно, и пойдем за тобой в каждый новый мир. Тебе нужна свита, – теперь гулкие голоса – у Эльрика от них уже заложило уши, так что слушал он, кажется, только костями, зато сразу всеми – звучали со смесью заботливости и мольбы, – ты всегда один, самое одинокое оружие во вселенной. Мы будем с тобой вечно, мы не оставим тебя, если только ты сам не прикажешь.
«В каждый новый мир» – это звучало заманчиво. Это звучало, как возможность уйти отсюда, из-за которой Эльрик и совершил путешествие к Голому Камню. Но не нужно было особой прозорливости, чтобы понять, дорога в «новый мир» откроется лишь после гибели «старого». И только так.
Эльрик не настолько хотел домой. Тарсграе! На таких условиях он предпочел бы вообще не возвращаться на родину. И дело было не в милосердии, не в совестливости или любви к этому миру, а исключительно в нежелании хоть в чем-то уподобиться истинным демонам.
Совершенно не вовремя он подумал о том, что схожие чувства шефанго испытывают к акулам, от которых, якобы, произошли. Люто ненавидят, и убивают без всякой жалости. А акулы, в свою очередь, ненавидят и пытаются убивать шефанго. Вот и с истинными демонами то же самое. И неизвестно, кого благодарить за то, что его до сих пор не опознали. То ли меч, сбивающий Его-и-Их с толку, то ли кустарно созданную личину.
А, может, с ним и в самом деле что-то не так, а?
Червя Он-и-Они могли бы уничтожить и сами. Это было гораздо проще, чем создавать такую тварь. Проблема заключалась в том, что Червя демоны, разумеется, тоже хотели бы сожрать, но не знали, как его поделить. А подраться между собой, было для них верным способом прекратить существование, по крайней мере, перестать быть Им-и-Ими, превратившись в два десятка – а то и меньше, это смотря по результатам драки – обыкновенных истинных демонов. Совсем другое дело, если Червь будет уничтожен кем-то со стороны, тогда вырвавшаяся сила сама собой разделится поровну. Понятно, почему для уничтожения Червя Он-и-Они предпочли бы Эльрику смертного – смертный не станет претендовать на свою долю пищи, но они готовы были поделиться. С чужаком – готовы. Друг с другом – нет. Всегда оставалась вероятность того, что, делясь чем-то внутри своего роя, Он-и-Они затаят друг на друга недобрые чувства, поддадутся естественной жадности, и ослабят связывающие их узы.
Сложно у них все было. Эльрик даже пожалел слегка, что дома не интересовался поведением истинных демонов, может, сейчас нашел бы способ выкрутиться с наибольшей прибылью и наименьшими потерями. Хотя, с другой стороны, кто б ему позволил интересоваться темами, до которых он явно не дорос? К двенадцати годам, он, разумеется, уже знал, что шефанго были созданы из истинных демонов, навеки заключенных в плоть, в попытке хоть как-то смирить их страсть к разрушению. Но кроме этого не знал о демонах почти ничего. Не положено было. Демоноведение, как и некромантию, можно изучать вплотную только после шестисотой навигации.
* * *
– Они приняли тебя за демона потому, что ты шефанго? – уточнил Йорик, когда в рассказе возникла пауза.
– Не только поэтому, – Эльрик вздохнул, и с благодарностью принял из рук командора кружку с горячей бунией, – тебе точно нужны все-все подробности? Я слушаю гораздо лучше, чем говорю.
– Говоришь ты тоже неплохо, – заверил Йорик, – так что там с демонами и шефанго?
– Когда мы с Легендой поднимались на Цошэн, преодолевая эти, будь они неладны, сомнения, мы проделали то путешествие, которое я должен был проделать по пути на вершину Голого Камня. Здесь все условия были рассчитаны на смертного, который пройдет путем духа, или что-то в этом роде, а явился уже не совсем смертный. Ну, у них и засбоило. Я не мог подняться на Голый Камень, это, на самом деле, не скала, а… лестница в инферно. Ко мне должен был явиться родственник недобитого глухаря, старший братец, или дядя, или я не знаю, кто, достаточно крупный, чтобы поднять меня наверх. В смысле… не просто поднять, а… штез эльфе…
– Перенести на нужный пласт бытия, – подсказал Йорик.
– Точно! А я и так уже был на этом пласте, поэтому просто взял и поднялся на скалу. Тот волк, и олень, у них тоже была какая-то родня, и они тоже должны были мне послужить. Три зверушки – три службы, три ступени на пути. А я через них просто перепрыгнул. По логике демонов получилось, что я не смертный, а кто-то их порядка. Ну, а я, ко всему, еще и шефанго, что-то от истинных демонов, пусть самая капелька, во мне есть. Все это сложилось вместе, и сбило с толку и их, и меня.
– Выглядит логично, – Йорик что-то там себе думал и взвешивал, – да, – кивнул он, – выглядит… по крайней мере, на первый взгляд. И что там с Червем?
– Червя я согласился убить. Ясно было, что с возвращением домой эти демоны мне не помогут, но заполучить их на службу, хотя бы на время, могло стать неплохим подспорьем, – Эльрик допил бунию, и стал набивать неизвестно какую по счету за этот вечер трубку. – Мне ведь нужно было как-то устраиваться в этом мире. А Червя Он-и-Они придержали, насколько смогли. Главное, его выманили на поверхность.
* * *
Выглядело это эффектно. Даже слишком эффектно, но это Эльрик оценил потом. А тогда он отстраненно фиксировал происходящее, не задумываясь над тем, что видит, не задумываясь даже над тем, что делать.
Серая земля раскрылась трещиной, протянувшейся на несколько десятков гельхов. Пыль взвилась над равниной. А из трещины ударило клубящееся пламя.
И явился Червь.
В блистающей черно-огненной чешуе, с адамантовым, слепящим глаза гребнем, он с оглушительным ревом вскинул огромную голову, и выдохнул облако рыже-алого пламени.
В никуда. В пространство перед собой.
Мгновением позже, скребя чешуей, по каменной плите мотнулся сверкающий хвост. И Эльрик взбежал по нему, по сияющим пластинам брони, уцепился за гребень, обжегся, ударил колющим, полагаясь на меч, на то, что тот способен пронзать даже камень, так, может, возьмет и демоническое подобие плоти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46