Убейте их обоих и положите этому конец.
Наступила жуткая тишина. Мендарк поднялся на ноги:
– Они еще не были подвергнуты испытанию! – Иггур отступил на шаг.
– Справедливость – это слабость, которую мы сейчас не можем себе позволить.
– Держи себя в руках! – процедил Мендарк. – Ведь ты пошел войною на Туркад во имя справедливости! Даже если Лиан продался, он будет нам полезен. Шпион многое может сообщить о своем хозяине.
– Именно так, – сказала Малиена. – Мы узнаем о Рульке больше, чем он о нас.
– И вы осмелитесь, после того что Рульк сделал со мной? – гневно спросил Иггур. – Надо покончить с предателями.
– Думаю, в таком случае мы и тебя должны остерегаться, – холодно произнес Мендарк. – Я уверен, нам удастся воспользоваться знаниями Лиана, к тому же Совету пригодятся его мозги и память.
Они допрашивали Карану так же тщательно, но совсем не долго. Всем стало ясно, что она говорит правду о своем побеге.
Уже давно пришло время трогаться в путь. Они поспешно свернули палатки. Через несколько часов начало светать, на востоке полыхали яркие зарницы, и вскоре поднялось солнце, заставив их снова разбить лагерь.
Пока они ставили палатки, Мендарк подошел к Лиану.
– Есть один вопрос, который я не затрагивал раньше, – сказал он. – Ты многим мне обязан, ведь я оплачивал твое обучение в течение пятнадцати лет.
– Я никогда об этом не забывал, – ответил Лиан. – Что ты от меня потребуешь?
– Просто помни, кто твой хозяин, – пригрозил Мендарк.
– Мне очень страшно, Карана, – прошептал Лиан, когда они оказались в своей палатке.
Карана лежала распластавшись на простыне, с нее ручьями стекал пот.
– Пожалуйста, опусти занавеску.
Как только Лиан выполнил ее просьбу, она скинула с себя всю одежду. И подстелила ее под себя, надеясь спастись от жара, поднимавшегося от земли. Лиан взял свой дневник и начал обмахивать Карану.
– Не знаю, как я переживу это путешествие.
– Я тоже не знаю, что со мной станется, – печально произнес Лиан.
Карана села и взяла его за руку:
– Прости меня, Лиан. Я думала только о себе.
– Я боюсь Баситора и Иггура.
– Кажется, Мендарк на твоей стороне.
– Только потому, что ему от меня что-то нужно! Теперь я опасаюсь всех, кроме тебя. И больше всех Рулька. Карана, искушение было слишком велико. Тот раз, когда я... когда я искал в твоей комнате Зеркало, был ничто по сравнению с этим.
Она притянула его к себе, они тихо лежали вдвоем; несмотря на жару, их бил озноб.
Следующей ночью Карана боялась, что у нее не хватит сил дойти до привала. На рассвете она молча съела свой скэгг и тут же укрылась в палатке, которую Лиан установил в тени невысокой скалы. Она снова сбросила с себя одежду и задремала. Когда пришел Лиан, девушка уже крепко спала.
Днем стояла удушающая жара, необычайная даже для Сухого Моря. Все в лагере спали, выставлять стражу не было нужды.
Карана тихо вздохнула и перевернулась во сне. Вдруг зрачки под закрытыми веками забегали, дыхание стало прерывистым.
– О! – простонала она то ли от боли, то ли от удовольствия. – О!
Проснувшись, Лиан увидел, что Карана встает. Ее глаза были широко открыты, руки вытянуты вперед, как у лунатика. Затем она снова прижала руки к груди, сделала три глубоких вздоха, вскрикнула и воздела руки к небу, словно поднимая что-то над головой.
Одной рукой она толкнула шест, и палатка рухнула. Карана попыталась отвести ткань от лица, оступилась и упала.
Ударившись о землю, Карана наконец проснулась и смотрела теперь на Лиана, который заново устанавливал шест с непередаваемым отчаянием.
– Я страшно испугалась, – сказала она. Остальные уже сбежались к их палатке, спрашивая, что случилось.
– Каране приснился кошмарный сон, – объяснил Лиан, высунув голову.
Все разошлись, но Иггур прежде окинул юношу полным ненависти взглядом, словно незрячими глазами мог читать его мысли.
– Что тебе приснилось? – спросил ее Лиан, когда они остались вдвоем.
– Рульк. Он возвышался на своей машине, словно герой-завоеватель. От него исходили лучи, испепелявшие все вокруг. Он возвращается, Лиан!
– Да, – прошептал юноша. – Он возвращается!
Они улеглись снова, но больше заснуть не могли. Карана утаила часть своего сна. Лиан тоже был там. Он стоял по правую руку от Рулька как верный слуга.
На следующую ночь Карана и Лиан молча плелись позади всех. Вокруг расстилался унылый, однообразный пейзаж: комья застывшей лавы, невысокие скалы и глубокие, похожие на лабиринт, овраги. Остальные ушли далеко вперед. Тропа повернула, и тут путь им преградил Иггур. За ним стоял великан Баситор.
Лиан остолбенел.
– Что случилось? – рассеянно спросила Карана, она все еще была погружена в свои тревожные размышления.
– Шпионы! – прошипел Баситор. – Предатели!
– Лжецы! – воскликнул Иггур. – Присядьте-ка. Нужно поговорить.
Им оставалось только подчиниться, кричать было бесполезно. Они опустились на соляной уступ цвета охры. Баситор вытащил длинный нож.
– А теперь, Лиан, выкладывай, что произошло ночью, или... – Иггур кивнул своему сообщнику.
Арким уселся напротив Караны.
– Или я выколю ей глаза.
– Лиан же вам объяснил, – спокойно произнесла Карана, стараясь скрыть страх. – Мне приснился Рульк. Он стоял на своей машине, и вокруг сиял яркий свет.
Иггур приблизил лицо почти вплотную к лицу девушки, пристально всматриваясь в ее глаза.
– И это все? – спросил он. Карана ощущала его дыхание. В желтых зрачках Иггура полыхала ярость.
– Да, – прошептала она, но, не выдержав, отвела взгляд.
– Она лжет! – воскликнул Баситор, и нож коснулся ее нижнего века. – Говори правду, Карана, иначе, клянусь, твои глазницы останутся пустыми.
– Карана, если ты видела еще что-то, скажи им! – взмолился Лиан.
Слезы ужаса побежали у нее по щекам. Она покачала головой.
– Тогда сделай это с ним! – велел Иггур, указывая на Лиана. Одной рукой Баситор схватил Лиана за волосы, другой приставил нож к его глазу. Лиан застыл, не мигая уставившись в одну точку.
– Ну что, Карана? – безжалостно произнес Иггур. – Глаза твоего любовника или?..
– Мне приснилось, будто Лиан стоял рядом с Рульком, – прошептала она, содрогаясь от бессильной ярости. – Но ведь это был только сон.
– Это доказывает его вину. Может, ты еще хочешь нам что-нибудь сообщить? – спросил Баситор, отводя руку с ножом.
– Нет, – тихо ответила Карана. – Больше ничего. – Глаза Лиана слезились. Она нежно утерла слезы с его щек. Баситор снова поднял нож.
– Мы еще не закончили беседовать, – произнес Иггур. – Давай теперь поговорим о Ночной Стране, Лиан. Что ты делал там те пять дней, которые провел наедине с Рульком?
Лиан принялся снова повторять свой рассказ, но Иггур перебил его:
– Говори, что было на самом деле.
Юноша покачал головой. Они изувечат его, выколют глаза, ведь ему нечего добавить. Оставалось только бежать. Иггур не в счет, он почти слепой. Однако ловкий и быстрый Баситор – совсем другое дело. Карана еще смогла бы от него убежать, но Лиану это не по силам.
Карана сидела опираясь рукой о землю, и когда Баситор поворачивался от нее к Лиану, швырнула ему в лицо пригоршню соляной пыли. Это ослепило аркима, но он двинулся прямо на нее, выставив вперед нож, другую руку Баситор отвел в сторону, на случай если Карана попытается увернуться.
Лиан изо всех сил ударил его ногой в колено, так что Баситор с ножом повалился прямо на Карану. Она успела отклониться в сторону, и нож вонзился в землю рядом с ее шеей. Арким упал сверху, придавив девушку всем своим весом, и при этом ударился головой.
На какие-то секунды он был оглушен, этого времени хватило неуклюжему Лиану, чтобы вытащить нож.
– Помогите! – закричал Лиан. – Иггур, стой, где стоишь! Помогите! Помогите! – Одной рукой он зажал шею Баситора, другой приставил нож к основанию черепа аркима. – Скатывайся с Караны, очень медленно. Одно резкое движение, и я перережу тебе горло.
Мускулы Баситора напряглись. Испуганный Лиан сжал его еще сильнее.
– Я это сделаю, – пригрозил он, продолжая душить врага, пока Баситор не начал задыхаться. Иггур двинулся на них. – Стой, где стоишь, или я убью твоего друга, слепец! – гаркнул Лиан.
Внезапно арким обмяк и повалился в сторону, так что Каране удалось выползти из-под него. Лиан подал ей руку.
– Пошли! – сказал он. – С дороги, Иггур! – Лиан поднес нож к лицу врага, убеждаясь, что даже Иггур может видеть сверкающее лезвие.
Иггур отступил.
– Этого я никогда не забуду, – прошипел он. – Будешь дрожать за свою шкуру всю оставшуюся жизнь. Клянусь, рано или поздно я уничтожу тебя.
16
Соляная буря
Карана еле переставляла ноги. От нее пахло потом, как, впрочем, и от всех: ведь на мытье нельзя было потратить ни капли воды и переодеваться не имело смысла. Прошла целая неделя, истощившая их силы, но продвинулись они совсем немного. Каждый день бушевали соляные бури, продолжавшиеся до ночи. Это значительно сокращало то ценное время, когда можно было идти. К тому же месяц только нарождался и ночи стояли темные. А залитая лавой предательская пустыня была по ночам особенно опасна. Так что каждый день они трогались в путь, едва начинало светать, и разбивали лагерь, только когда жара становилась вовсе невыносимой.
Через семь дней после того, как Карана и Лиан присоединились к остальным, они достигли местности, где к небу вздымались соляные башни, которым ветер придал фантастическую, причудливую форму, и землю изрезали глубокие овраги.
Теперь они двигались по дну каньона, стены которого поднимались на пятнадцать – двадцать футов в высоту. Под ногами хрустел толстый слой соли, идти было нелегко, но, по крайней мере, там была тень, которая позволяла продолжать путь на несколько часов дольше.
Карана и Лиан шагали последними, поэтому им приходилось дышать пылью, которую поднимали идущие впереди, но Лиан предпочитал оставаться в хвосте, чтобы видеть, где кто находится. Они шли молча, во рту пересохло. Спутники уже давным-давно исчерпали все темы для бесед, к тому же были страшно раздражены.
Вечером отряд снова выступил в путь. Вокруг расстилалась безжизненная равнина. Вдалеке над горизонтом виднелось желтоватое облако. Они двигались вперед, стараясь пройти как можно больше, прежде чем жара вынудит их разбить лагерь.
– Облако выглядит угрожающе, – пробормотал Оссейон. Оно быстро увеличивалось в размерах, предвещая более сильную соляную бурю, чем те, которые им довелось пережидать. Скоро оно затянуло половину небосвода. Теперь все осознали опасность.
– Палатки нас не защитят, – сказал Аспер.
– Сзади были пещеры, – сообщила Карана.
Они побежали обратно, подгоняемые порывами ветра. Наконец показалась большая пещера.
– Не годится! – сказал Шанд. – Ветер дует как раз в эту сторону.
– У нас нет времени искать другое укрытие, – ответил Аспер, стараясь перекричать ветер. Никто уже ничего не видел в клубах соляной пыли. – Если мы сумеем загородить вход нашими палатками...
– Ветер сорвет их.
– Тогда мы погибли!
Они забрались в пещеру, которая была около двадцати – тридцати футов в длину. Стены, пол и потолок были из отполированной ветром соли коричневого, желтого и красного цветов. Аркимы работали чрезвычайно быстро, распарывая палатки и натягивая материю на металлическую раму из шестов.
– Поторопитесь! – приказал Мендарк, но они и так делали все, что могли.
Снаружи кружилась белая пыль, проникая и в их убежище. Карана забилась в угол, повернувшись к ветру спиной. Она закрыла лицо капюшоном, но от вездесущей соли спасения не было. Девушка слышала, как рядом с ней кашляет Лиан.
Только они успели загородить вход, как буря обрушилась со всей яростью. Холст затрещал. Оссейона и других аркимов, державших раму, отбросило назад, и металлическую конструкцию понесло прямо на Лиана.
Баситор кинулся к нему и одной рукой успел схватить раму. Его сбило с ног, а угол импровизированной двери ударился в стену, неподалеку от подбородка Лиана. Юноша встал.
– Ты спас мне жизнь! – воскликнул он.
Поднявшись на колени, Баситор сплюнул кровь и выбитые зубы. Затем он улыбнулся тепло и искренне. Тут Лиан осознал, каким смелым и самоотверженным другом мог бы стать ему Баситор, если бы они встретились при иных обстоятельствах.
Постепенно улыбка испарилась.
– Но для чего? – мрачно сказал арким и отвернулся. Двигать одной рукой он не мог. – Аспер, по-моему, я вывихнул плечо.
Аспер осмотрел товарища.
– Стой смирно. – Уверенным движением он вправил плечо, но у Баситора на глаза навернулись слезы.
Холст все еще продолжал хлопать, погнутая рама готова была снова подняться в воздух. Ветер с ревом врывался в пещеру, засыпая всех солью. Карана сидела в уголке, натянув капюшон, и ждала.
Шквал стих. Аркимы столпились вокруг рамы, обсуждая, как выправить искореженный металл. Приблизительно через полчаса они починили дверь. Хлопанье холста на ветру напоминало бой огромного барабана. Внутри пещеры намело целые соляные сугробы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Наступила жуткая тишина. Мендарк поднялся на ноги:
– Они еще не были подвергнуты испытанию! – Иггур отступил на шаг.
– Справедливость – это слабость, которую мы сейчас не можем себе позволить.
– Держи себя в руках! – процедил Мендарк. – Ведь ты пошел войною на Туркад во имя справедливости! Даже если Лиан продался, он будет нам полезен. Шпион многое может сообщить о своем хозяине.
– Именно так, – сказала Малиена. – Мы узнаем о Рульке больше, чем он о нас.
– И вы осмелитесь, после того что Рульк сделал со мной? – гневно спросил Иггур. – Надо покончить с предателями.
– Думаю, в таком случае мы и тебя должны остерегаться, – холодно произнес Мендарк. – Я уверен, нам удастся воспользоваться знаниями Лиана, к тому же Совету пригодятся его мозги и память.
Они допрашивали Карану так же тщательно, но совсем не долго. Всем стало ясно, что она говорит правду о своем побеге.
Уже давно пришло время трогаться в путь. Они поспешно свернули палатки. Через несколько часов начало светать, на востоке полыхали яркие зарницы, и вскоре поднялось солнце, заставив их снова разбить лагерь.
Пока они ставили палатки, Мендарк подошел к Лиану.
– Есть один вопрос, который я не затрагивал раньше, – сказал он. – Ты многим мне обязан, ведь я оплачивал твое обучение в течение пятнадцати лет.
– Я никогда об этом не забывал, – ответил Лиан. – Что ты от меня потребуешь?
– Просто помни, кто твой хозяин, – пригрозил Мендарк.
– Мне очень страшно, Карана, – прошептал Лиан, когда они оказались в своей палатке.
Карана лежала распластавшись на простыне, с нее ручьями стекал пот.
– Пожалуйста, опусти занавеску.
Как только Лиан выполнил ее просьбу, она скинула с себя всю одежду. И подстелила ее под себя, надеясь спастись от жара, поднимавшегося от земли. Лиан взял свой дневник и начал обмахивать Карану.
– Не знаю, как я переживу это путешествие.
– Я тоже не знаю, что со мной станется, – печально произнес Лиан.
Карана села и взяла его за руку:
– Прости меня, Лиан. Я думала только о себе.
– Я боюсь Баситора и Иггура.
– Кажется, Мендарк на твоей стороне.
– Только потому, что ему от меня что-то нужно! Теперь я опасаюсь всех, кроме тебя. И больше всех Рулька. Карана, искушение было слишком велико. Тот раз, когда я... когда я искал в твоей комнате Зеркало, был ничто по сравнению с этим.
Она притянула его к себе, они тихо лежали вдвоем; несмотря на жару, их бил озноб.
Следующей ночью Карана боялась, что у нее не хватит сил дойти до привала. На рассвете она молча съела свой скэгг и тут же укрылась в палатке, которую Лиан установил в тени невысокой скалы. Она снова сбросила с себя одежду и задремала. Когда пришел Лиан, девушка уже крепко спала.
Днем стояла удушающая жара, необычайная даже для Сухого Моря. Все в лагере спали, выставлять стражу не было нужды.
Карана тихо вздохнула и перевернулась во сне. Вдруг зрачки под закрытыми веками забегали, дыхание стало прерывистым.
– О! – простонала она то ли от боли, то ли от удовольствия. – О!
Проснувшись, Лиан увидел, что Карана встает. Ее глаза были широко открыты, руки вытянуты вперед, как у лунатика. Затем она снова прижала руки к груди, сделала три глубоких вздоха, вскрикнула и воздела руки к небу, словно поднимая что-то над головой.
Одной рукой она толкнула шест, и палатка рухнула. Карана попыталась отвести ткань от лица, оступилась и упала.
Ударившись о землю, Карана наконец проснулась и смотрела теперь на Лиана, который заново устанавливал шест с непередаваемым отчаянием.
– Я страшно испугалась, – сказала она. Остальные уже сбежались к их палатке, спрашивая, что случилось.
– Каране приснился кошмарный сон, – объяснил Лиан, высунув голову.
Все разошлись, но Иггур прежде окинул юношу полным ненависти взглядом, словно незрячими глазами мог читать его мысли.
– Что тебе приснилось? – спросил ее Лиан, когда они остались вдвоем.
– Рульк. Он возвышался на своей машине, словно герой-завоеватель. От него исходили лучи, испепелявшие все вокруг. Он возвращается, Лиан!
– Да, – прошептал юноша. – Он возвращается!
Они улеглись снова, но больше заснуть не могли. Карана утаила часть своего сна. Лиан тоже был там. Он стоял по правую руку от Рулька как верный слуга.
На следующую ночь Карана и Лиан молча плелись позади всех. Вокруг расстилался унылый, однообразный пейзаж: комья застывшей лавы, невысокие скалы и глубокие, похожие на лабиринт, овраги. Остальные ушли далеко вперед. Тропа повернула, и тут путь им преградил Иггур. За ним стоял великан Баситор.
Лиан остолбенел.
– Что случилось? – рассеянно спросила Карана, она все еще была погружена в свои тревожные размышления.
– Шпионы! – прошипел Баситор. – Предатели!
– Лжецы! – воскликнул Иггур. – Присядьте-ка. Нужно поговорить.
Им оставалось только подчиниться, кричать было бесполезно. Они опустились на соляной уступ цвета охры. Баситор вытащил длинный нож.
– А теперь, Лиан, выкладывай, что произошло ночью, или... – Иггур кивнул своему сообщнику.
Арким уселся напротив Караны.
– Или я выколю ей глаза.
– Лиан же вам объяснил, – спокойно произнесла Карана, стараясь скрыть страх. – Мне приснился Рульк. Он стоял на своей машине, и вокруг сиял яркий свет.
Иггур приблизил лицо почти вплотную к лицу девушки, пристально всматриваясь в ее глаза.
– И это все? – спросил он. Карана ощущала его дыхание. В желтых зрачках Иггура полыхала ярость.
– Да, – прошептала она, но, не выдержав, отвела взгляд.
– Она лжет! – воскликнул Баситор, и нож коснулся ее нижнего века. – Говори правду, Карана, иначе, клянусь, твои глазницы останутся пустыми.
– Карана, если ты видела еще что-то, скажи им! – взмолился Лиан.
Слезы ужаса побежали у нее по щекам. Она покачала головой.
– Тогда сделай это с ним! – велел Иггур, указывая на Лиана. Одной рукой Баситор схватил Лиана за волосы, другой приставил нож к его глазу. Лиан застыл, не мигая уставившись в одну точку.
– Ну что, Карана? – безжалостно произнес Иггур. – Глаза твоего любовника или?..
– Мне приснилось, будто Лиан стоял рядом с Рульком, – прошептала она, содрогаясь от бессильной ярости. – Но ведь это был только сон.
– Это доказывает его вину. Может, ты еще хочешь нам что-нибудь сообщить? – спросил Баситор, отводя руку с ножом.
– Нет, – тихо ответила Карана. – Больше ничего. – Глаза Лиана слезились. Она нежно утерла слезы с его щек. Баситор снова поднял нож.
– Мы еще не закончили беседовать, – произнес Иггур. – Давай теперь поговорим о Ночной Стране, Лиан. Что ты делал там те пять дней, которые провел наедине с Рульком?
Лиан принялся снова повторять свой рассказ, но Иггур перебил его:
– Говори, что было на самом деле.
Юноша покачал головой. Они изувечат его, выколют глаза, ведь ему нечего добавить. Оставалось только бежать. Иггур не в счет, он почти слепой. Однако ловкий и быстрый Баситор – совсем другое дело. Карана еще смогла бы от него убежать, но Лиану это не по силам.
Карана сидела опираясь рукой о землю, и когда Баситор поворачивался от нее к Лиану, швырнула ему в лицо пригоршню соляной пыли. Это ослепило аркима, но он двинулся прямо на нее, выставив вперед нож, другую руку Баситор отвел в сторону, на случай если Карана попытается увернуться.
Лиан изо всех сил ударил его ногой в колено, так что Баситор с ножом повалился прямо на Карану. Она успела отклониться в сторону, и нож вонзился в землю рядом с ее шеей. Арким упал сверху, придавив девушку всем своим весом, и при этом ударился головой.
На какие-то секунды он был оглушен, этого времени хватило неуклюжему Лиану, чтобы вытащить нож.
– Помогите! – закричал Лиан. – Иггур, стой, где стоишь! Помогите! Помогите! – Одной рукой он зажал шею Баситора, другой приставил нож к основанию черепа аркима. – Скатывайся с Караны, очень медленно. Одно резкое движение, и я перережу тебе горло.
Мускулы Баситора напряглись. Испуганный Лиан сжал его еще сильнее.
– Я это сделаю, – пригрозил он, продолжая душить врага, пока Баситор не начал задыхаться. Иггур двинулся на них. – Стой, где стоишь, или я убью твоего друга, слепец! – гаркнул Лиан.
Внезапно арким обмяк и повалился в сторону, так что Каране удалось выползти из-под него. Лиан подал ей руку.
– Пошли! – сказал он. – С дороги, Иггур! – Лиан поднес нож к лицу врага, убеждаясь, что даже Иггур может видеть сверкающее лезвие.
Иггур отступил.
– Этого я никогда не забуду, – прошипел он. – Будешь дрожать за свою шкуру всю оставшуюся жизнь. Клянусь, рано или поздно я уничтожу тебя.
16
Соляная буря
Карана еле переставляла ноги. От нее пахло потом, как, впрочем, и от всех: ведь на мытье нельзя было потратить ни капли воды и переодеваться не имело смысла. Прошла целая неделя, истощившая их силы, но продвинулись они совсем немного. Каждый день бушевали соляные бури, продолжавшиеся до ночи. Это значительно сокращало то ценное время, когда можно было идти. К тому же месяц только нарождался и ночи стояли темные. А залитая лавой предательская пустыня была по ночам особенно опасна. Так что каждый день они трогались в путь, едва начинало светать, и разбивали лагерь, только когда жара становилась вовсе невыносимой.
Через семь дней после того, как Карана и Лиан присоединились к остальным, они достигли местности, где к небу вздымались соляные башни, которым ветер придал фантастическую, причудливую форму, и землю изрезали глубокие овраги.
Теперь они двигались по дну каньона, стены которого поднимались на пятнадцать – двадцать футов в высоту. Под ногами хрустел толстый слой соли, идти было нелегко, но, по крайней мере, там была тень, которая позволяла продолжать путь на несколько часов дольше.
Карана и Лиан шагали последними, поэтому им приходилось дышать пылью, которую поднимали идущие впереди, но Лиан предпочитал оставаться в хвосте, чтобы видеть, где кто находится. Они шли молча, во рту пересохло. Спутники уже давным-давно исчерпали все темы для бесед, к тому же были страшно раздражены.
Вечером отряд снова выступил в путь. Вокруг расстилалась безжизненная равнина. Вдалеке над горизонтом виднелось желтоватое облако. Они двигались вперед, стараясь пройти как можно больше, прежде чем жара вынудит их разбить лагерь.
– Облако выглядит угрожающе, – пробормотал Оссейон. Оно быстро увеличивалось в размерах, предвещая более сильную соляную бурю, чем те, которые им довелось пережидать. Скоро оно затянуло половину небосвода. Теперь все осознали опасность.
– Палатки нас не защитят, – сказал Аспер.
– Сзади были пещеры, – сообщила Карана.
Они побежали обратно, подгоняемые порывами ветра. Наконец показалась большая пещера.
– Не годится! – сказал Шанд. – Ветер дует как раз в эту сторону.
– У нас нет времени искать другое укрытие, – ответил Аспер, стараясь перекричать ветер. Никто уже ничего не видел в клубах соляной пыли. – Если мы сумеем загородить вход нашими палатками...
– Ветер сорвет их.
– Тогда мы погибли!
Они забрались в пещеру, которая была около двадцати – тридцати футов в длину. Стены, пол и потолок были из отполированной ветром соли коричневого, желтого и красного цветов. Аркимы работали чрезвычайно быстро, распарывая палатки и натягивая материю на металлическую раму из шестов.
– Поторопитесь! – приказал Мендарк, но они и так делали все, что могли.
Снаружи кружилась белая пыль, проникая и в их убежище. Карана забилась в угол, повернувшись к ветру спиной. Она закрыла лицо капюшоном, но от вездесущей соли спасения не было. Девушка слышала, как рядом с ней кашляет Лиан.
Только они успели загородить вход, как буря обрушилась со всей яростью. Холст затрещал. Оссейона и других аркимов, державших раму, отбросило назад, и металлическую конструкцию понесло прямо на Лиана.
Баситор кинулся к нему и одной рукой успел схватить раму. Его сбило с ног, а угол импровизированной двери ударился в стену, неподалеку от подбородка Лиана. Юноша встал.
– Ты спас мне жизнь! – воскликнул он.
Поднявшись на колени, Баситор сплюнул кровь и выбитые зубы. Затем он улыбнулся тепло и искренне. Тут Лиан осознал, каким смелым и самоотверженным другом мог бы стать ему Баситор, если бы они встретились при иных обстоятельствах.
Постепенно улыбка испарилась.
– Но для чего? – мрачно сказал арким и отвернулся. Двигать одной рукой он не мог. – Аспер, по-моему, я вывихнул плечо.
Аспер осмотрел товарища.
– Стой смирно. – Уверенным движением он вправил плечо, но у Баситора на глаза навернулись слезы.
Холст все еще продолжал хлопать, погнутая рама готова была снова подняться в воздух. Ветер с ревом врывался в пещеру, засыпая всех солью. Карана сидела в уголке, натянув капюшон, и ждала.
Шквал стих. Аркимы столпились вокруг рамы, обсуждая, как выправить искореженный металл. Приблизительно через полчаса они починили дверь. Хлопанье холста на ветру напоминало бой огромного барабана. Внутри пещеры намело целые соляные сугробы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76