Почему-то его это успокаивало, и он с удивлением обнаружил, что домашнее задание дается куда легче, чем обычно. Он успел доделать все уроки до звонка.
Фиделио с Чарли договорились ни словом не упоминать в спальне о тайне Толли – даже шепотом. Билли пристально наблюдал за Чарли и незадолго до отбоя подошел к его койке.
– Так как насчет выходных – мне можно с тобой поехать? – спросил он.
– Конечно, – отозвался Чарли. – Мама очень обрадовалась.
– А… а что ты собираешься делать с Эмилией Лун? – робко поинтересовался Билли.
– Пока не решил, – быстро ответил Чарли. С Билли явно творилось что-то неладное.
Маленький альбинос только-только успел юркнуть под одеяло, когда голос надзирательницы рявкнул: «Отбой», в дверь просунулась знакомая белая рука и свет погас. Чарли вспомнил, чья это рука, и нервно заерзал. Он живо видел, как тетушка Лукреция крадется от двери к двери и подслушивает.
Засыпая, он вдруг вспомнил, что Мейзи на прощание пыталась сообщить ему про ночной звонок Бенджи и про лай.
С чего бы это Бенджи звонил так поздно? И почему ничего не передал? И почему Спринтер-Боб лаял? Чарли ломал-ломал голову над этими вопросами, да и уснул, так ничего и не придумав.
А вот Бенджамин не спал. День выдался хуже некуда. Стояла холодная, ветреная погода, и по дороге из школы Бенджи мысленно перечислял самую вкусную горячую снедь, какую только можно приготовить для себя и пса: жареную колбасу, картошку, куриное филе и печеные бананы. Он даже начал облизываться. Про тетку Юстасию ему удалось благополучно забыть.
Но надсмотрщица никуда не делась и грохотала в кухне так, будто стряпала целый пир, а не жалкую кастрюльку бульона. В ответ на робкую просьбу о колбасе Бенджи получил ледяной взгляд и отказ: «С какой это стати? Сегодня, кажется, не Рождество!»
Спринтер-Боб, завидев хозяина, тут же вскочил с подстилки и с радостным лаем заскакал вокруг Бенджи, стараясь облизать ему все, до чего мог дотянуться, то есть руки, уши и лицо.
– Это животное весь день не двигалось с места, – проворчала тетка Юстасия. – Я даже швабру из кладовки достать не могла.
– Да, он классный сторож, – гордо сказал Бенджамин. Лучше бы ему этого не говорить.
Ночью он долго прислушивался к тому, как тетка Юстасия расхаживает по дому. Что это она затеяла? Целый день же тут проторчала, у нее была куча времени осмотреться. Потом у Бенджи возникло пренеприятное ощущение, будто в доме есть кто-то еще. Но в конце концов он все-таки закрыл глаза и погрузился в зыбкую дрему.
Проснулся Бенджи от страшного шума: это был вой, визг и скулеж одновременно. Он пулей вылетел из постели и ринулся на лестницу.
– Боб! Боб? – звал он. – Это ты?
В ответ раздалось низкое ворчание, а потом оглушительный рык и лай. На пса кто-то напал! Бенджи кубарем скатился по лестнице.
– Боб! Боб, держись, я иду! Я сейчас! – кричал мальчик.
Пес пронзительно взвыл. А потом с громким треском распахнулась дверь.
Бенджи кинулся в коридор, к двери, и чуть не упал на неподвижного Спринтера-Боба.
– Боб! – всхлипнул Бенджи и упал на колени рядом с косматой песьей головой.
Спринтер-Боб жалобно заскулил, и рука Бенджи, гладившая его жесткую шкуру, вдруг стала мокрой и липкой.
В прихожей зажегся свет, и по лестнице величественно спустилась тетка Юстасия.
– Что это тут творится? – осведомилась она.
– На Боба кто-то напал! – выкрикнул Бенджи. – Он весь в крови!
– Ай-ай-ай, какая неприятность! – Надсмотрщица покачала головой. – Ну ничего, утром позвоним ветеринару.
– Нельзя же его так оставить! – возразил Бенджи.
Он проворно сбегал в кухню, принес воды и чистых тряпочек. Тетка Юстасия невозмутимо наблюдала, как он промывает псу раны и обрабатывает их антисептиком. Раны больше всего смахивали на укусы чьих-то громадных зубищ. Но что за зверь мог забраться в дом? И зачем?
Бенджи закончил перевязку, и тетка Юстасия тотчас велела ему идти спать. Он отказался:
– Я посплю тут, рядом с Бобом. Мальчик принес подушку и одеяло и пролежал рядом с раненым псом всю ночь.
Наутро во вторник вид у Спринтера-Боба в тусклом утреннем свете был совсем больной. Бенджамин наотрез отказался идти в школу.
– Он же может тут умереть без меня! – кричал он.
– Чушь собачья. – Тетка Юстасия силком тащила Бенджи в его комнату, а он упирался и вопил «нет!».
Тогда она принесла его одежду и попыталась натянуть на Бенджи, но он упирался и брыкался, а тетка награждала его шлепками и пыталась ухватить половчее и выпихнуть из дому.
– Помогите! – отчаянно позвал Бенджи, сам толком не зная кого.
Тут он вспомнил совет Чарли, ринулся вон, скатился с крыльца и как был, в пижаме, помчался к дому номер девять и заколотил в парадную дверь.
Дверь резко распахнулась, и Бенджи приземлился в прихожей. Он поднял голову и увидел над собой недовольную физиономию бабушки Бон.
– Ты соображаешь, что делаешь, Бенджамин Браун? – вопросила старуха.
– Мне нужно поговорить с мистером Патоном, – выпалил мальчик, поднимаясь с четверенек.
– К нему нельзя, – отрезала она.
– Но мне нужно! Мне очень нужно! – закричал Бенджи. – Мистер Патон! Мистер Патон!
– Цыц! – шикнула бабушка Бон. Наверху распахнулось сразу несколько дверей, и на площадку высунулись Мейзи и мама Чарли.
– Бенджи, что стряслось? – спросила мама Чарли.
– На мою собаку напали! Мне срочно нужен мистер Патон! – взмолился Бенджи.
Мейзи и мама Чарли кинулись его утешать, и тут на верхней площадке возник дядя Патон в алом бархатном халате.
– Кто меня звал? – спросил он.
– Я! Я, мистер Юбим! – тоненько выкрикнул Бенджи. – Мою собаку ранило. Она лежит пластом! Пожалуйста, помогите мне, а?
Дядя Патон быстро спустился с лестницы и направился к дверям.
– Патон, ты же не одет! – вознегодовала старуха Бон.
– Подумаешь! – отмахнулся тот.
– Уже рассвело, – пробормотала Мейзи.
– Шут с ним, с рассветом, – отрезал дядя Патон. – Идем, Бенджамин. – Он распахнул дверь и двинулся вон, а Бенджи поспешил за ним.
На Филберт-стрит, как всегда по утрам, было полно транспорта, мчавшегося в центр города, но дядя Патон его будто и не замечал: даже не оглянувшись по сторонам, он направился наперерез машинам прямо к дому номер двенадцать. Автомобили визжали тормозами, водители бранились на чем свет стоит, а через улицу решительным шагом шел высокий мужчина в алом бархатном халате, и за ним семенил маленький мальчик в полосатой синей пижамке.
Едва перешагнув порог, дядя Патон столкнулся нос к носу с родной сестрицей.
– А, так это ты, Юстасия, – произнес он. – Мне следовало догадаться.
– Что ты, собственно, имеешь в виду? – холодно поинтересовалась тетка Юстасия.
– Бенджи, где твои родители? – спросил дядя Патон вместо ответа.
– Кажется, в Шотландии, ищут пропавшего трубочиста, – неуверенно сказал Бенджи.
– Проверим и выясним, – решительно заявил дядя Патон. – Так, а где пес?
Бенджи провел дядю Патона по коридору к лежанке Спринтера-Боба. Тот съежился на подстилке, положив нос на лапы. Глаза у пса были закрыты, он едва дышал.
– Силы небесные! – воскликнул дядя Патон, склоняясь над псом. – На твою собаку напал какой-то дикий зверь, Бенджи. Когтистый и зубастый.
– Это я во всем виноват, – захлюпал носом Бенджи. – Я велел ему охранять подвал. Такая глупость, там же на самом деле ничего… – Он осекся, запоздало вспомнив, что в прихожей торчит тетка Юстасия. – Но как к нам мог забраться дикий зверь? – спросил мальчик. – Ночью в доме заперты все двери.
– Кто-то его впустил. – Дядя Патон покосился на сестру. – Боба надо везти к ветеринару, – сказал он Бенджи, – причем срочно. Что-то мне совсем не нравится, какой у бедолаги вид.
Бенджи осенило: он вдруг вспомнил мистера Комшарра, который утверждал, что умеет управляться с животными.
– Я знаю одного человека, который может приехать прямо сюда, – сообщил мальчик. – Мистер Комшарр, мышелов. У меня и карточка его есть. У него еще такие чудные коты, прямо огненные. – Бенджи подпрыгнул и кинулся в кухню.
– Что ж, мне пора. – Тетка Юстасия выскользнула за дверь – только ее и видели.
– Мистер Юбим, что такое происходит? – тихо спросил Бенджи. – Кто мог так покусать Боба? Кто на него натравил такую зверюгу? И зачем? И почему ваши сестры такие… злющие и вредные?
– Это война, Бенджи, – серьезно сказал дядя Патон. – Она давно назревала и вот разразилась. До недавнего времени все было так, как они хотели, но они зашли слишком далеко, и кое-кто из нас этого больше не потерпит!
Глава 17
ДОЧКА ИЗОБРЕТАТЕЛЯ
– Да уж, Оливия взялась за Эмилию всерьез! – поделился с Чарли Фиделио.
Наступила пятница, и они прогуливались по заиндевевшему саду. Впереди маячили погруженные в беседу Оливия с Эмилией – точнее, говорила первая, а вторая, кажется, слушала, и внимательно.
Через несколько часов всем им предстоит разъехаться по домам. Даже Оливии непостижимым образом удалось за неделю ни разу не навлечь на себя гнев вышестоящих.
Чарли не успел ответить – Оливия уже мчалась к ним, точнее, топала своими тяжеленными башмаками.
– Все отлично! – приглушенно доложила она. – Завтра днем иду в гости к Эмилии. Так что ждите нас часам к пяти.
– Но как ты собираешься утащить ее от Лунов? – озадачился Чарли.
– Что-нибудь придумаю, – бросила Оливия и затопала прочь.
Прозвенел звонок, и все потянулись обратно в академию. У входа мимо мальчиков пробежал Билли Гриф.
– До встречи, Билли. Не забудь, ты едешь ко мне в гости, – напомнил Чарли.
– На один вечер, – вдруг сказал Билли. – Мне надо вернуться в субботу.
Чарли удивился:
– А я думал, ты хотел погостить у меня все выходные.
– Придется вернуться. Надзирательница велела. – Билли как-то искоса и неуверенно посмотрел на Чарли и поспешно убежал.
– Он всю неделю вел себя очень странно, – заметил Фиделио. – Вчера исчез из спальни чуть не на полночи, а потом от него так несло этой псиной, как ее там, Душкой, что я просто уснуть не мог.
– Может, он ходит во сне? – предположил Чарли. – Вид у него усталый.
Больше они к разговору о Билли не возвращались. В половине четвертого ученики сложили сумки и разъехались по домам на школьных автобусах: артисты на фиолетовом, музыканты на синем, а художники на зеленом. Чарли краем глаза увидел, что Оливии удалось проскользнуть в зеленый автобус вместе с Эмилией: она напялила большую зеленую шляпу, а свой фиолетовый плащ вывернула болотно-зеленой подкладкой наружу.
– Ох уж эта Оливия! – усмехнулся Чарли себе под нос.
– А что она натворила? – высунулся у него из-за плеча сидевший позади Билли.
– Да так, ничего, просто она потешная.
– А-а, – отозвался Билли.
Мейзи подняла вокруг гостя ужасную суету. Она испекла в честь его прибытия шоколадный торт и устроила ему уютную постель в комнате Чарли.
– Ах, бедненький, – причитала она, возясь у стола, разливая апельсиновый сок, нарезая торт, потчуя Билли то глазированным печеньем, то тарталетками с вареньем. Билли сиял. Он никогда не пробовал столько лакомств зараз.
– У нас выдалась довольно беспокойная неделя, – поведала Чарлина мама, разливая чай. – Кто-то напал на собаку Бенджамина, и дядя Патон по этому поводу развил бурную активность. Никогда не видела его в таком состоянии. Представляешь, Чарли, он даже вышел на улицу при дневном свете!
– И к тому же в халате, – добавила Мейзи.
– На Боба напали? – Чарли подскочил. – А где дядя Патон сейчас? И где бабушка Бон?
– Сидят по своим комнатам, – сообщила Мейзи. – Они каждый вечер ругались в пух и прах, кричали друг на друга, топали, дверьми хлопали. Лопнувшим лампочкам мы уже счет потеряли.
Покончив с чаем, Чарли повел Билли знакомиться с Бенджамином. Дверь номера двенадцатого открыла стриженая светловолосая женщина в очках и сером костюме. Несмотря на деловой вид, улыбка у нее оказалась добрая и открытая.
– Привет, Чарли, – сказала она. – Не узнаешь меня, да? Я миссис Браун, мама Бенджи.
Чарли разинул рот от удивления. Он уже сто лет как не видел миссис Браун, но последний раз волосы у нее были определенно длинные и темные.
– А это Билли, – торопливо произнес он.
– Заходите, не стесняйтесь! – пригласила миссис Браун. – К Спринтеру-Бобу пришел врач.
– Врач? – Чарли оглядел прихожую. На лестнице стояли чемоданы и резиновые сапоги, а с перил свисали дождевики-макинтоши. Что тут такое творится?
– Бенджи в гостиной, Чарли, – сказала миссис Браун. – Он тебе обрадуется.
Чарли повел Билли в гостиную. Сам он бывал там редко – Бенджи предпочитал проводить время на кухне.
На пороге его встретило грозное шипение и громкий кошачий мяв. Чарли глазам своим не поверил: на спинке кресла выгибал спину медно-рыжий Феникс, на другом кресле пламенел распушенный Саламандр, а на подлокотнике дивана топорщил усы желтый Везувий. Коты яростно воззрились на Чарли, потом узнали его и успокоились. Феникс даже издал благосклонное мурлыканье.
Бенджи сидел на диване рядом с Везувием.
– Заходи, Чарли, – позвал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31