Носильщики задыхались от усталости и ругались всё громче. Громоздкая конструкция с трудом вписывалась в узкие повороты. О сохранности королевского тела рабочие совершенно не заботились. Шершавые стены коридоров безжалостно царапали кожу. Мучительное путешествие завершилось в большой круглой комнате. Яркий свет больно полоснул по глазам. Жак чуть не разрыдался от бессилия. Он ведь даже не мог сощуриться. Чья-то рука заботливо стерла пот с его лица и повернула голову набок. Зрачки медленно привыкали к освещению, и силуэт мужчины в черном плаще не сразу проявился из белесых пятен и красноватых вспышек, бурлящих перед глазами.
– Здравствуйте, ваше величество, – человек помахал рукой. Его иссушенное, покрытое странными крапинками лицо озарилось счастливой улыбкой.
«Издевается, подлец, – озлобленно рассудил Жак. – Желать здоровья приговоренному к смерти как минимум невежливо. Тем более невежливо называть величеством низложенного короля».
– Вы никогда не видели моего лица, господин Дкежрак, и поэтому не узнаете меня, – словно прочитав мысли Жака, незнакомец изменил обращение. – Между тем мы уже встречались. Я тот человек, который отобрал у вас корону. Меня зовут Муратон. Вы можете не отвечать на мое приветствие, господин бывший король, – любезно разрешил узурпатор. – Я и так знаю всё, что вы можете сказать. Прошу не держать на меня зла.
– Мерзавец! – наконец произнес Жак.
Это с мучениями выдавленное слово отозвалось болезненной резью в горле.
– Мы с вами всего лишь часть системы, созданной вовсе не нами, – невозмутимо продолжил Муратон. – Я лично ничего не имею против вас. Вы мне даже симпатичны. Я уважаю людей, готовых умереть за свои убеждения. Сам из таких. К сожалению, у вас не было выбора, и вы ни на что не могли повлиять. Только по воле случаявы стали главным процессором в той системе, которую ядолжен разрушить.
– Зачем? – прохрипел король. – Ведь систему можно просто изменить.
– Она неэффективна. Судите сами: никто не встал на вашу защиту. Ни ваша армия, ни ваши спецслужбы. Даже правительство в течение суток присягнуло мне в полном составе. С вами остались только ваша жена и ваши друзья. И я завидую вам. Если я потеряю власть, то рядом со мной не будет никого.
– Что с королевой? Она жива?
– Пока да, – охотно подтвердил Муратон. – Вчера ночью ваша жена и ваш друг, капитан Дифор, пытались похитить корону из Государственного банка. Не обошлось без жертв, но они остались живы. Правда, вашим друзьям не удалось испортить грядущую церемонию передачи власти, так как оригинал короны хранится в подземном сейфе, а они добрались только до голографической копии. Однако попытка оказалась весьма впечатляющей. Во избежание недоразумений я распорядился изготовить вот это, – Верховный правитель Эстеи достал из складок плаща толстый серебряный обруч. – Ее отлили на моих глазах из обычного канделябра. Кто знает, возможно, вашим друзьям всё-таки удалось подержать в руках настоящую корону и сложно угадать, какие манипуляции они с ней произвели. Вполне могли пропитать ее составом, который убережет ваш мозг от кислородного голодания в момент смерти, чтобы потом выкрасть вашу отрубленную голову.
Жак едва заметно улыбнулся. Подобная комбинация была бы в стиле Элеоноры.
– Они ошиблись в одном, – голос Муратона стал еще радостней, – казнь состоится не завтра утром на площади, а прямо здесь и сейчас.
Грудь короля прорезала острая боль. Тело напряглось и выгнулось мостом. Несмотря на паралич, мускулы скрутила предсмертная конвульсия. Жак отстраненно наблюдал за происходящим, заботясь только о том, чтобы сердце не начало биться вновь. Перед мутнеющим взором мелькнуло перекошенное лицо Муратона. Откуда-то появился синекожий гридер. Слишком поздно. Он ничего не успеет сделать. Сознание погасло. Боль в груди осталась.
– Он больше не сможет повторить это, – Жак услышал незнакомый голос, с сильным гридерским акцентом и открыл глаза.
– Ты в этом уверен? – Муратон хмуро заглянул в лицо короля. – Если он не дотянет до казни, то испортит мне инаугурацию. Да и легитимность окажется под вопросом.
– Не сомневайтесь, правитель. Я ввел в его сердечную мышцу автоматический кардиостимулятор. – Жак краем глаза заметил, как чья-то рука вытащила из его груди толстую иглу. – Сердце короля не остановится даже после того, как палач отрубит ему голову. Продолжительная агония должна доставить немало удовольствия вашим подданным.
– Я тоже так думаю, – Муратон оттер гридера в сторону и извлек из-за пазухи продолговатую коробочку, оклеенную пурпурным бархатом. Дамы среднего достатка обычно хранят в таких дешевые жемчужные колье, но Верховный правитель Эстеи держал там шприц, наполненный зеленой жидкостью.
– Это яд, – сказал он, ощупывая руку Жака. – Прекрасный гридерский яд замедленного действия. Если вам каким-то чудом удастся избежать казни, он убьет вас к завтрашнему вечеру. Противоядия не существует. Пересадка мозга не поможет. Яд воздействует на центральную нервную систему. Даже если вашим друзьям удастся устроить побег, далеко вы не уйдете. Всё, чего они достигнут, – это тайно похоронят вас со всеми почестями.
– Мерзавец! – Жак почувствовал, как смертоносная жидкость проникает в его кровь.
– Эй, кто-нибудь, – слегка повысив голос, произнес Муратон, – заткните ему рот. А то знаю я эти королевские штучки: «лекарство от позора», бомба в мозгу. Тиноры должны ответить за свои преступления, и они за них ответят.
* * *
– Уже почти все собрались, – с грустью произнес Дифор, осторожно наблюдавший из-за шторы за центральной площадью Глогара. – Шоу скоро начнется.
– А у нас почти всё готово, – радостно сообщил Виктор, хлопочущий над клоном Жака. Он уже приладил один из контактов репликатора к его выбритой голове и теперь занимался распутыванием проводов. Гигант, внешне неотличимый от короля, недовольно морщился и обиженно поджимал губы, однако вел себя вполне мирно и даже не хныкал. В его надежно очищенную от информации голову просто не могла прийти мысль о недовольстве или противодействии. В некотором смысле существо было счастливо. Его серую жизнь скрашивала вазочка, наполненная сладостями. Виктор регулярно запускал туда руку и поощрял своего подопечного разными вкусностями.
– Место, по-моему, мы выбрали не совесем удачно. Засыплемся раньше времени, – Виктор, боясь простуды, не поднимал лицевой щиток скафандра, и поэтому его голос из шлема звучал гулко и авторитетно.
– Засыплемся, – согласился с Виктором Дифор. – Во всех окнах по десятку зрителей, и только наши занавешены. Надо кому-нибудь встать у окна.
– Ты предлагаешь встать мне? – саркастически поинтересовалась Элька. – Меня каждая собака в Глогаре знает. Кстати, Дифор, после того, как мы навестили банк, ты тоже стал весьма популярен. Давайте все дружно высунемся в окна. Ложа Муратона, если не ошибаюсь прямо напротив. Мы сможем помахать ему и улыбнуться.
– Если про меня знают, значит, кто-то из охранников выжил, – с надеждой констатировал Дифор.
– Никто не выжил. Об этом писали во вчерашней газете. Напечатали снимки с охранной видеокамеры. Ты выглядел превосходно, а вот у меня прическа была какая-то растрепанная, – Элеонора изящно послюнявила пальчик и перелистнула страницу толстого фолианта. Со стороны могло показаться, что, удобно устроившись на диване, она внимательно изучает серьезный научный труд. На самом деле на Элькиных коленях лежал Эстейский вариант Кама-Сутры. Издание, безусловно, интересное и познавательное, но Виктор не нашел там ничего для себя нового. Кстати, эта книга была единственной в библиотеке маркиза, квартиру которого они захватили сегодня ночью.
– Газеты я использую исключительно по прямому назначению. То есть в гигиенических целях. – Капитан отошел от окна и плеснул в стакан немного воды из графина, напоминавшего по форме мужской половой орган.
– Не отвлекайся, – Элька нахмурилась. – Следи за площадью.
– У меня появилась одна мысль. Сейчас вернусь, – Дифор поставил стакан и торопливо скрылся в соседней комнате. Из прихожей раздалось громкое и настойчивое треньканье дверного звонка. Виктор сорвался с места, но Элька властным жестом остановила его.
– Лучше наблюдай за эшафотом, – приказала она. – Таторк знает, как поступить.
Таторк действительно знал, что делать. Он сидел в прихожей, проклиная свою невезучесть, и держал на мушке служанку маркиза. Каждый раз, когда в дверь начинали барабанить гости, мечтавшие насладиться зрелищем казни из окон роскошной квартиры, служанка громко ругалась и кричала, что маркиз сегодня никого не принимает. Кажется, в будущем у хозяина дома будут большие трудности в делах. Среди отправленных восвояси гостей оказалось немало важных персон из ближнего окружения самого Муратона.
– Начинается, – громко сообщил Виктор, сменивший у окна Дифора. – Солдаты на крышах стреляют в воздух.
Элеонора отложила книгу и взяла в руки репликатор.
– Скажи, когда Жак положит голову на плаху, – велела она. – Если позволишь, я не буду смотреть сама.
Виктор кивнул и еще раз окинул площадь взглядом. Многоголовая толпа плотно обступила квадратный эшафот, приподнятый над мостовой на высоту человеческого роста. Тройная цепь солдат с трудом сдерживала напор разгоряченной массы народа. Примыкающие к площади улицы были запружены празднично одетыми людьми. На балконах и фонарных столбах висели гроздья любопытных мальчишек. Некоторые особо активные зрители пытались забраться на счетверенные зенитные установки, дежурившие по углам площади. Солдаты громкими криками и ударами прикладов отгоняли наглецов.
Крыши домов, окружавших площадь, были забиты горожанами еще плотнее, чем площадь. Удивительно, как не падали они с покатых скатов? Солдаты из сил оцепления еще ранним утром заняли удобные позиции на дымовых трубах и теперь являлись обладателями самых удобных мест. Сейчас они могли бы сколотить себе небольшое состояние, просто сдавая трубы в аренду, но четкий приказ, подкрепленный серьезной угрозой, не позволял им думать ни о чем, кроме выполнения воинского долга. Солдаты вразнобой стреляли в небо над площадью, предотвращая возможное применение сквозных телепортов. От вероятной высадки десанта главную площадь Глогара прикрывал бут-грандер, установленный сегодня ночью в соседнем переулке.
В толпе также мелькали черные комбинезоны имперских гвардейцев. Их отпустили с осточертевших звездолетов подышать свежим воздухом и немного поразвлечься на покоренной планете. Заодно они должны были присмотреть за съемочной группой центрального новостного канала Кибер-Империи. Зеленые жилеты телеоператоров энергично перемещались по площади, занимая удобные точки.
– Электроды на месте? – спросила Элька, поглаживая кнопку репликатора.
Виктор приложил к лицевому щитку скафандра пластину бинокля. Два пятна электродов контрастно выделялись на гладкой поверхности большого дубового чурбака. Сегодня ночью Дифор приклеил их там. Не сам, конечно, а подкупив через своего агента одного из плотников. Тот же самый агент крикнет Жаку на русском языке, куда нужно положить голову.
Виктор этой ночью тоже не спал. Он занимался похищением клона Жака из балагана. Это было несложно. Надсадно ноющие костяшки пальцев – не самая большая проблема в жизни, а сломанную челюсть владельца передвижного зоопарка можно даже засчитать как доброе дело, которое обязательно зачтется на том свете.
– Ведут, – сказал Виктор, когда увидел, что солдаты расчищают проход в толпе.
– А вот и мы, – сообщил Дифор, появляясь из соседней комнаты. За шкирку он волок хозяина квартиры. Изрядно помятый аристократ вяло отпихивался от капитана. На лице маркиза сияли многочисленные синяки и кровоподтеки – последствия внезапного ночного вторжения.
– Убери его, – приказала Элеонора.
– Почему? Выставим в окошке, – заартачился Дифор. – Хоть какая-то маскировка.
– Убери, – процедила Элька. Она неотрывно наблюдала за Виктором, надеясь по выражению его лица понять, что происходит на улице.
– Это произвол! Вы ответите! – взревел маркиз и неожиданно вырвался из рук Дифора. Вспышка выстрела осветила комнату. Хозяин дома повалился на паркет. Несколько раз дрыгнув ногой, он затих навсегда.
– Зачем? – Элеонора осуждающе посмотрела на Дифора. – Он был совершенно неопасен.
– Беру пример со своей королевы, – огрызнулся капитан. – Тебя никогда не останавливала чья-то кровь. Лишь бы это была не кровь твоего драгоценного Жака. Сколько душ мы оставили на Надежде? Тебе они не снятся? А мальчишки, которых ты прикончила в банке? Чего ты добилась, убив чьих-то детей и отцов?
– У тебя истерика, Дифор, – Элька отложила репликатор и подошла к капитану.
– Вижу короля, – доложил Виктор. Он мог и не сообщать об этом. От восторженного воя толпы задребезжали стекла и заколыхались тяжелые шторы на окнах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
– Здравствуйте, ваше величество, – человек помахал рукой. Его иссушенное, покрытое странными крапинками лицо озарилось счастливой улыбкой.
«Издевается, подлец, – озлобленно рассудил Жак. – Желать здоровья приговоренному к смерти как минимум невежливо. Тем более невежливо называть величеством низложенного короля».
– Вы никогда не видели моего лица, господин Дкежрак, и поэтому не узнаете меня, – словно прочитав мысли Жака, незнакомец изменил обращение. – Между тем мы уже встречались. Я тот человек, который отобрал у вас корону. Меня зовут Муратон. Вы можете не отвечать на мое приветствие, господин бывший король, – любезно разрешил узурпатор. – Я и так знаю всё, что вы можете сказать. Прошу не держать на меня зла.
– Мерзавец! – наконец произнес Жак.
Это с мучениями выдавленное слово отозвалось болезненной резью в горле.
– Мы с вами всего лишь часть системы, созданной вовсе не нами, – невозмутимо продолжил Муратон. – Я лично ничего не имею против вас. Вы мне даже симпатичны. Я уважаю людей, готовых умереть за свои убеждения. Сам из таких. К сожалению, у вас не было выбора, и вы ни на что не могли повлиять. Только по воле случаявы стали главным процессором в той системе, которую ядолжен разрушить.
– Зачем? – прохрипел король. – Ведь систему можно просто изменить.
– Она неэффективна. Судите сами: никто не встал на вашу защиту. Ни ваша армия, ни ваши спецслужбы. Даже правительство в течение суток присягнуло мне в полном составе. С вами остались только ваша жена и ваши друзья. И я завидую вам. Если я потеряю власть, то рядом со мной не будет никого.
– Что с королевой? Она жива?
– Пока да, – охотно подтвердил Муратон. – Вчера ночью ваша жена и ваш друг, капитан Дифор, пытались похитить корону из Государственного банка. Не обошлось без жертв, но они остались живы. Правда, вашим друзьям не удалось испортить грядущую церемонию передачи власти, так как оригинал короны хранится в подземном сейфе, а они добрались только до голографической копии. Однако попытка оказалась весьма впечатляющей. Во избежание недоразумений я распорядился изготовить вот это, – Верховный правитель Эстеи достал из складок плаща толстый серебряный обруч. – Ее отлили на моих глазах из обычного канделябра. Кто знает, возможно, вашим друзьям всё-таки удалось подержать в руках настоящую корону и сложно угадать, какие манипуляции они с ней произвели. Вполне могли пропитать ее составом, который убережет ваш мозг от кислородного голодания в момент смерти, чтобы потом выкрасть вашу отрубленную голову.
Жак едва заметно улыбнулся. Подобная комбинация была бы в стиле Элеоноры.
– Они ошиблись в одном, – голос Муратона стал еще радостней, – казнь состоится не завтра утром на площади, а прямо здесь и сейчас.
Грудь короля прорезала острая боль. Тело напряглось и выгнулось мостом. Несмотря на паралич, мускулы скрутила предсмертная конвульсия. Жак отстраненно наблюдал за происходящим, заботясь только о том, чтобы сердце не начало биться вновь. Перед мутнеющим взором мелькнуло перекошенное лицо Муратона. Откуда-то появился синекожий гридер. Слишком поздно. Он ничего не успеет сделать. Сознание погасло. Боль в груди осталась.
– Он больше не сможет повторить это, – Жак услышал незнакомый голос, с сильным гридерским акцентом и открыл глаза.
– Ты в этом уверен? – Муратон хмуро заглянул в лицо короля. – Если он не дотянет до казни, то испортит мне инаугурацию. Да и легитимность окажется под вопросом.
– Не сомневайтесь, правитель. Я ввел в его сердечную мышцу автоматический кардиостимулятор. – Жак краем глаза заметил, как чья-то рука вытащила из его груди толстую иглу. – Сердце короля не остановится даже после того, как палач отрубит ему голову. Продолжительная агония должна доставить немало удовольствия вашим подданным.
– Я тоже так думаю, – Муратон оттер гридера в сторону и извлек из-за пазухи продолговатую коробочку, оклеенную пурпурным бархатом. Дамы среднего достатка обычно хранят в таких дешевые жемчужные колье, но Верховный правитель Эстеи держал там шприц, наполненный зеленой жидкостью.
– Это яд, – сказал он, ощупывая руку Жака. – Прекрасный гридерский яд замедленного действия. Если вам каким-то чудом удастся избежать казни, он убьет вас к завтрашнему вечеру. Противоядия не существует. Пересадка мозга не поможет. Яд воздействует на центральную нервную систему. Даже если вашим друзьям удастся устроить побег, далеко вы не уйдете. Всё, чего они достигнут, – это тайно похоронят вас со всеми почестями.
– Мерзавец! – Жак почувствовал, как смертоносная жидкость проникает в его кровь.
– Эй, кто-нибудь, – слегка повысив голос, произнес Муратон, – заткните ему рот. А то знаю я эти королевские штучки: «лекарство от позора», бомба в мозгу. Тиноры должны ответить за свои преступления, и они за них ответят.
* * *
– Уже почти все собрались, – с грустью произнес Дифор, осторожно наблюдавший из-за шторы за центральной площадью Глогара. – Шоу скоро начнется.
– А у нас почти всё готово, – радостно сообщил Виктор, хлопочущий над клоном Жака. Он уже приладил один из контактов репликатора к его выбритой голове и теперь занимался распутыванием проводов. Гигант, внешне неотличимый от короля, недовольно морщился и обиженно поджимал губы, однако вел себя вполне мирно и даже не хныкал. В его надежно очищенную от информации голову просто не могла прийти мысль о недовольстве или противодействии. В некотором смысле существо было счастливо. Его серую жизнь скрашивала вазочка, наполненная сладостями. Виктор регулярно запускал туда руку и поощрял своего подопечного разными вкусностями.
– Место, по-моему, мы выбрали не совесем удачно. Засыплемся раньше времени, – Виктор, боясь простуды, не поднимал лицевой щиток скафандра, и поэтому его голос из шлема звучал гулко и авторитетно.
– Засыплемся, – согласился с Виктором Дифор. – Во всех окнах по десятку зрителей, и только наши занавешены. Надо кому-нибудь встать у окна.
– Ты предлагаешь встать мне? – саркастически поинтересовалась Элька. – Меня каждая собака в Глогаре знает. Кстати, Дифор, после того, как мы навестили банк, ты тоже стал весьма популярен. Давайте все дружно высунемся в окна. Ложа Муратона, если не ошибаюсь прямо напротив. Мы сможем помахать ему и улыбнуться.
– Если про меня знают, значит, кто-то из охранников выжил, – с надеждой констатировал Дифор.
– Никто не выжил. Об этом писали во вчерашней газете. Напечатали снимки с охранной видеокамеры. Ты выглядел превосходно, а вот у меня прическа была какая-то растрепанная, – Элеонора изящно послюнявила пальчик и перелистнула страницу толстого фолианта. Со стороны могло показаться, что, удобно устроившись на диване, она внимательно изучает серьезный научный труд. На самом деле на Элькиных коленях лежал Эстейский вариант Кама-Сутры. Издание, безусловно, интересное и познавательное, но Виктор не нашел там ничего для себя нового. Кстати, эта книга была единственной в библиотеке маркиза, квартиру которого они захватили сегодня ночью.
– Газеты я использую исключительно по прямому назначению. То есть в гигиенических целях. – Капитан отошел от окна и плеснул в стакан немного воды из графина, напоминавшего по форме мужской половой орган.
– Не отвлекайся, – Элька нахмурилась. – Следи за площадью.
– У меня появилась одна мысль. Сейчас вернусь, – Дифор поставил стакан и торопливо скрылся в соседней комнате. Из прихожей раздалось громкое и настойчивое треньканье дверного звонка. Виктор сорвался с места, но Элька властным жестом остановила его.
– Лучше наблюдай за эшафотом, – приказала она. – Таторк знает, как поступить.
Таторк действительно знал, что делать. Он сидел в прихожей, проклиная свою невезучесть, и держал на мушке служанку маркиза. Каждый раз, когда в дверь начинали барабанить гости, мечтавшие насладиться зрелищем казни из окон роскошной квартиры, служанка громко ругалась и кричала, что маркиз сегодня никого не принимает. Кажется, в будущем у хозяина дома будут большие трудности в делах. Среди отправленных восвояси гостей оказалось немало важных персон из ближнего окружения самого Муратона.
– Начинается, – громко сообщил Виктор, сменивший у окна Дифора. – Солдаты на крышах стреляют в воздух.
Элеонора отложила книгу и взяла в руки репликатор.
– Скажи, когда Жак положит голову на плаху, – велела она. – Если позволишь, я не буду смотреть сама.
Виктор кивнул и еще раз окинул площадь взглядом. Многоголовая толпа плотно обступила квадратный эшафот, приподнятый над мостовой на высоту человеческого роста. Тройная цепь солдат с трудом сдерживала напор разгоряченной массы народа. Примыкающие к площади улицы были запружены празднично одетыми людьми. На балконах и фонарных столбах висели гроздья любопытных мальчишек. Некоторые особо активные зрители пытались забраться на счетверенные зенитные установки, дежурившие по углам площади. Солдаты громкими криками и ударами прикладов отгоняли наглецов.
Крыши домов, окружавших площадь, были забиты горожанами еще плотнее, чем площадь. Удивительно, как не падали они с покатых скатов? Солдаты из сил оцепления еще ранним утром заняли удобные позиции на дымовых трубах и теперь являлись обладателями самых удобных мест. Сейчас они могли бы сколотить себе небольшое состояние, просто сдавая трубы в аренду, но четкий приказ, подкрепленный серьезной угрозой, не позволял им думать ни о чем, кроме выполнения воинского долга. Солдаты вразнобой стреляли в небо над площадью, предотвращая возможное применение сквозных телепортов. От вероятной высадки десанта главную площадь Глогара прикрывал бут-грандер, установленный сегодня ночью в соседнем переулке.
В толпе также мелькали черные комбинезоны имперских гвардейцев. Их отпустили с осточертевших звездолетов подышать свежим воздухом и немного поразвлечься на покоренной планете. Заодно они должны были присмотреть за съемочной группой центрального новостного канала Кибер-Империи. Зеленые жилеты телеоператоров энергично перемещались по площади, занимая удобные точки.
– Электроды на месте? – спросила Элька, поглаживая кнопку репликатора.
Виктор приложил к лицевому щитку скафандра пластину бинокля. Два пятна электродов контрастно выделялись на гладкой поверхности большого дубового чурбака. Сегодня ночью Дифор приклеил их там. Не сам, конечно, а подкупив через своего агента одного из плотников. Тот же самый агент крикнет Жаку на русском языке, куда нужно положить голову.
Виктор этой ночью тоже не спал. Он занимался похищением клона Жака из балагана. Это было несложно. Надсадно ноющие костяшки пальцев – не самая большая проблема в жизни, а сломанную челюсть владельца передвижного зоопарка можно даже засчитать как доброе дело, которое обязательно зачтется на том свете.
– Ведут, – сказал Виктор, когда увидел, что солдаты расчищают проход в толпе.
– А вот и мы, – сообщил Дифор, появляясь из соседней комнаты. За шкирку он волок хозяина квартиры. Изрядно помятый аристократ вяло отпихивался от капитана. На лице маркиза сияли многочисленные синяки и кровоподтеки – последствия внезапного ночного вторжения.
– Убери его, – приказала Элеонора.
– Почему? Выставим в окошке, – заартачился Дифор. – Хоть какая-то маскировка.
– Убери, – процедила Элька. Она неотрывно наблюдала за Виктором, надеясь по выражению его лица понять, что происходит на улице.
– Это произвол! Вы ответите! – взревел маркиз и неожиданно вырвался из рук Дифора. Вспышка выстрела осветила комнату. Хозяин дома повалился на паркет. Несколько раз дрыгнув ногой, он затих навсегда.
– Зачем? – Элеонора осуждающе посмотрела на Дифора. – Он был совершенно неопасен.
– Беру пример со своей королевы, – огрызнулся капитан. – Тебя никогда не останавливала чья-то кровь. Лишь бы это была не кровь твоего драгоценного Жака. Сколько душ мы оставили на Надежде? Тебе они не снятся? А мальчишки, которых ты прикончила в банке? Чего ты добилась, убив чьих-то детей и отцов?
– У тебя истерика, Дифор, – Элька отложила репликатор и подошла к капитану.
– Вижу короля, – доложил Виктор. Он мог и не сообщать об этом. От восторженного воя толпы задребезжали стекла и заколыхались тяжелые шторы на окнах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93