Каждый получит по хорошему куску, – неожиданно покладисто изрек Дио. – Смотрим пленку дальше.
– На кой она нам сподобилась? – Пидл скорчил такую недовольную рожу, будто ему каждый день предлагали разделить на троих какую-нибудь планету.
«Пусть поиграют в планетовладельцев, – мысленно ухмыльнулся Джог. – Недолго им осталось. Самое прекрасное заключается в том, что постоянная память звездолета исправна, а, значит, в ней можно найти информацию об Истоке Сущего. Может быть, легендарная самка находится прямо здесь, на корабле. Спокойно покоится в потайной анабиозной камере и безмятежно дожидается, когда я найду ее».
Капитан сделал плавный пас над биоактивной панелью и вывел на экран новое изображение. Чувствовалось, что данную процедуру он выполняет далеко не первый раз и уже достиг артистического совершенства в этой несложной манипуляции.
– Почему ты не пользуешься телепатическим интерфейсом? – неодобрительно поинтересовался Пидл. – Это же так удобно. Подумал: кибер, покажи мне это или сделай то. И кибер делает.
– Телепатический интерфейс не работает, – сообщил капитан.
– Не понял?! – Электронщик угрожающе склонился над Дио. В его глазах засверкали молнии. В переводе на нормальный язык слова капитана означали, что бортовой компьютер неисправен.
– Именно поэтому мнеи нужен был толковый электронщик. Пока ты не починишь эту машину, мне придется каждую команду вводить вручную.
– Длань Создателя! – Пидл закрыл лицо руками. – Пощади нас!
– Лучше смотрите, что произошло с этим миром дальше.
– На планете нет техногенной цивилизации. С ней ничего не могло случиться, – убежденно заявил Сомий.
В одно мгновение уродливая кроваво-красная трещина рассекла прекрасный лик планеты. Даже с высоты орбиты рана, нанесенная неизвестным оружием, казалась кошмарной. А то, что творилось на поверхности, невозможно было представить без содрогания. Облака раскаленного газа, вырвавшиеся из разверзшихся недр, буквально взорвали леса и реки. Вода океанов вскипела, и через минуту гибнущий мир заволокло горячим паром. Еще через минуту белая облачная вуаль покрылась безобразными черными пятнами дыма, сквозь которые просвечивались багровые кляксы пожарищ и ломаные линии магматических потоков. Воздушная сфера расцвела фонтанами пепла и пемзы, похожими на последние цветы у погребального костра. Паутина молний на краткий миг соединила рвущуюся в клочья атмосферу.
– Великий Светодар, – пробормотал потрясенный Пидл.
– Не отринь ничтожного послушника, добрый Кенрот! – Сомий тоже не удержался от короткой гридерской молитвы. Никогда прежде ему не приходилось видеть ничего подобного. Конечно, в хронике регулярно показывали сюжеты о мирах, где население не сумело что-либо поделить и для решения своих мелких проблем устроило глобальную ядерную потасовку. Конфликт после столь радикальных действий ликвидировался сам собой вместе с большей частью населения. В результате от суши оставалась радиоактивная пустыня, и жизнь могла продолжаться только под землей или в глубинах океана. В подобных случаях всё более-менее ясно. Слишком быстрый прогресс регулярно сопровождается пароксизмами неконтролируемого разрушения и полной деградации. Но такое, чтобы мир сам собой трескался по меридиану, как перезревший плод, представить было совершенно невозможно.
Планета билась в агонии и истекала клокочущими потоками магмы. Изображение стало стремительно уменьшаться. Корабль, с которого вели съемку, в авральном порядке переходил на более высокую орбиту. Клубы пара уже не удерживались вблизи планеты. Они вырывались в окружающее пространство белесыми протуберанцами. Яркая вспышка заполнила весь экран, и наступила первозданная тьма. Было непонятно: то ли звездолет, снимавший этот кошмарный фильм, погиб в шквале взрыва, то ли сгорели его видеодатчики. Это не имело никакого значения. Рядом с гибелью целого мира мало что могло иметь хоть какое-то значение.
– Интересная запись, – выдавил Сомий после нескольких минут тягостного молчания. – Если вы продадите ее имперскому телевидению, то сможете неплохо заработать.
– Я и так смогу неплохо заработать, – загадочно улыбнулся Дио. – Планета взорвалась совсем недавно, и осколки располагаются в пространстве очень компактно. Ви понимаете мою мысль?
– Полезные ископаемые, – кивнул Джог. – Очень удобное место для закладки шахт и строительства перерабатывающих заводов. Самые тяжелые и дорогие элементы обычно концентрируются в ядре планеты. Даже если там нет гравитронной руды…
– В том-то и дело, что она там есть! – Капитан поднял вверх руку. Между большим и указательным пальцем он сжимал маленький стеклянный кубик. Сомий, не скрывая любопытства, склонился над непонятным предметом, который с неподдельной гордостью демонстрировал капитан. Пидл тоже приблизил свой сплюснутый нос к кусочку стекла. Его щека соприкоснулась с кожей Сомия, и гридер вздрогнул от отвращения. Он не выносил чужих прикосновений. Особенно к лицу. Особенно низших существ.
– Ну, как? – требовательно поинтересовался Дио, не услышавший ожидаемых восторженных всхлипов.
– Не могу понять, это что, самое настоящее стекло? – с издевкой поинтересовался электронщик. – Я потрясен!
– Идиот! – разозлился Дио. – Подставь руку.
Пидл с готовностью протянул розовую ладошку, и Дио с коварной ухмылкой положил на нее крошечный кубик. Лицо электронщика вытянулось.
– Ничего себе, – удивленно пробормотал он. – Не может быть!
Сомий не удержался и взял кубик из рук электронщику. Предмет оказался невероятно тяжелым для своих размеров. От неожиданности Джог даже чуть не выронил стекляшку. Конечно, в высокой плотности материала нет ничего удивительного. Такого эффекта можно добиться многими способами, и чем конкретно хотел поразить капитан Дио членов своего экипажа, Сомий пока не понял.
– Смотри внимательно, гридер, – посоветовал Дио. – Снаружи самое обычное стекло. Главное внутри.
Сомий поднес кубик к лицу. Вертикальный зрачок вего огромном глазном яблоке сжался в точку. Так он мог лучше видеть на близком расстоянии. В прозрачной стекловидной массе блестели маленькие, почти невидимые вкрапления.
– Тяжесть создают посторонние включения? – спросил Сомий.
– Да. Это сверхчистый гравитрон, – невозмутимо сообщил Дио.
– Невозможно, – так же невозмутимо возразил Джог. – Легендарный 485-й элемент в чистом виде неустойчив. Он не может существовать в трехмерном пространстве.
– Однако эту гравитронную пыль я наковырял изкорпуса этого звездолета, – Дио похлопал ладонью по пульту. – Бронепластины буквально нашпигованы осколками базальта и гравитронными пылинками. На обломках планеты, взрыв которой мы сейчас видели, должны быть огромные залежи гравитрона.
После этих слов в каюте повисла задумчивая тишина. Пидл отобрал драгоценный кубик у Сомия и вертел его в руках, разглядывая со всех сторон. Он даже нюхал его и, наверное, лизнул бы, если бы в его сторону никто не смотрел. Ощущения Джога можно было сравнить с coстоянием бродяги, ковырявшегося в помойном ведре в поисках куска заплесневевшей каши и неожиданно обнаружившего заляпанное гнилью бриллиантовое колье. И он вдруг понял, что неспособен расстаться ни с брильянтами, ни с кашей. Главный вопрос: с чего начать? Добраться ли в первую очередь до Истока Сущего и таким образом получить средства на разработку обнаруженного кладезя с гравитроном? Или принять активное участие в концессии Дио, после чего устранить конкурентов? Может быть, в этом случае и не понадобится предпринимать хлопотную охоту за Истоком Сущего.
– Делим всё поровну. – Электронщик первым прервал затянувшееся молчание. Капитан нахмурился. Именно этих слов он опасался больше всего.
– Нет, – жестко возразил Сомий.
– Хочешь взять всё себе? – предположил Пидл. – По какому праву?
– Нет, – Джог мотнул головой.
«Пускай эти глупцы делят чешую живого дракона, а я буду играть свою игру», – подумал Сомий.
– Надо поступить по справедливости, – сказал он. – Капитан Дио нашел этот звездолет, снарядил экспедицию, взял с собой нас. Пусть он и делит.
– Он обманул нас! Он преступник! Его место в тюрьме! – Пидл поджал губы. Он мысленно уже списал капитана со счетов и считал гридера своим естественным союзником, а теперь – такое предательство!
– Делим всё поровну, – разрешил спор Дио. – Хотя, я думаю, даже десятая доля того, что мы найдем, будет стоить больше, чем совокупное имущество Империи и Конфедерации. Вы представляете, какие возможности предстанут перед нами? Несколько молекул сверхчистого гравитрона на тонну плутония, и мы получаем тонну гравитронного топлива. Миллиграмм – и готова установка гиперперехода, а если два миллиграмма, то и гравипередатчик. Там, куда мы летим, должны быть тонны сверхчистого гравитрона. Сверхчистый гравитрон в тысячи, в миллионы раз дороже обычного.
– Сначала нужно добраться до сокровищницы, – сумрачно произнес Сомий. – Если вы позволите, капитан, мы пойдем в трюм и посмотрим, какие сюрпризы ждут нас в ближайшем будущем. «Гедабас» – ненадежная посудина. Нужно следить за ней.
– Да, капитан, мы, пожалуй, пойдем, – согласился Пидл.
Сомий поздравил себя с первой удачно проведенной интригой. Капитан и электронщик не переваривают друг друга, а значит, он, Сомий Джог, станет здесь главным и именно он будет решать все вопросы, просто присоединяясь к той или иной спорящей стороне.
Когда автоматические двери закрылись за врачом и электронщиком, Дио облегченно вздохнул. Ему удалось выпутаться из весьма щекотливой ситуации. Правда, пришлось рассказать этим бандитам почти всю правду, но другого способа заставить их работать на себя он придумать не смог. Капитан расстегнул кобуру, достал лучемет и ласково погладил ствол. Оружие – единственная вещь, на которую он мог полностью положиться в сложившихся обстоятельствах. Рано или поздно его придется пустить в ход. Скорее всего, он воспользуется им, когда «Гедабас» ляжет на обратный курс. Тяжесть лучемета ласково обременяла руку. Даже самый слабый человек становится на порядок сильнее, если положит указательный палец на упругий курок. Труднее всего будет с гридером. Хитрая скотина. Он сразу сообразил и просчитал абсолютно все варианты и понял главное: только Дио может управлять звездолетом. Ум гридера его погубит. Сейчас он сговорится с черным гуманоидом о том, чтобы устранить капитана, после того как «Гедабас» причалит к орбитальной станции Зена. Раньше он не рискнет что-нибудь предпринять. Он дождется момента, когда звездолет закончит свое путешествие и вместе с электронщиком избавится от капитана. Потом гридер расправится с Пидлом. Для него это не составит большого труда. Врач, который не умеет убивать, – плохой врач. А инженер, который не может саботировать систему жизнеобеспечения в каютах экипажа, – плохой инженер. Дио считал себя хорошим инженером.
Правда, существует еще один претендент на наследство мертвой планеты. Гридер выглядит очень умным, но нельзя недооценивать темную лошадку в экипаже «Гедабаса». Пидл кажется простаком. Он вполне искренне хотел разорвать капитана на части. Его инстинкты примитивны. Иногда, конечно, бывает трудновато угадать, что придет в голову недоумку. Трудно, но можно. Дио ухмыльнулся и извлек обойму из рукоятки лучемета. Накачанный энергией брусок с двумя блестящими контактами весил в десять раз больше, чем пустой аккумулятор. Если его потрясти, то можно услышать, как плещется жидкое электричество. Коллекционная вещь. Возможно, очень скоро он использует ее по прямому назначению. Ибо клад, про который знает кто-то, кроме тебя, – это уже не твой клад, и, если ты хочешь удержать право собственности, значит, должен сохранить бесценную информацию в тайне. «Гедабас» доставит на Зен только капитана Дио. Весь остальной экипаж погибнет во время многотрудного межзвездного перелета.
Дио нажал кнопку, и на мониторе появилась запись, которую он видел уже сотни, если не тысячи раз и никогда никому не показывал. Огромная пирамида величественно вращалась между бесформенными обломками планеты. Астероиды медленно расползались от пульсирующей светящийся сферы, бывшей когда-то ядром планеты. На некоторых обломках виднелись бурые озера остывающей магмы. В могильной тишине безвоздушного пространства базальтовые гиганты сталкивались и дробились на всё более мелкие куски. Изредка обломки пролетали сквозь остатки атмосферы. Тогда они на мгновение вспыхивали голубыми и красными всполохами траурного салюта.
Прицел химического анализатора полз по калейдоскопу осколков погибшей планеты. В углу экрана беспрестанно скакали цифры химического состава астероидов. Каждая новая строчка – еще один элемент, присутствующий в образце. Кремний, углерод, магний, железо, золото, серебро… У планеты были весьма богатые недра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
– На кой она нам сподобилась? – Пидл скорчил такую недовольную рожу, будто ему каждый день предлагали разделить на троих какую-нибудь планету.
«Пусть поиграют в планетовладельцев, – мысленно ухмыльнулся Джог. – Недолго им осталось. Самое прекрасное заключается в том, что постоянная память звездолета исправна, а, значит, в ней можно найти информацию об Истоке Сущего. Может быть, легендарная самка находится прямо здесь, на корабле. Спокойно покоится в потайной анабиозной камере и безмятежно дожидается, когда я найду ее».
Капитан сделал плавный пас над биоактивной панелью и вывел на экран новое изображение. Чувствовалось, что данную процедуру он выполняет далеко не первый раз и уже достиг артистического совершенства в этой несложной манипуляции.
– Почему ты не пользуешься телепатическим интерфейсом? – неодобрительно поинтересовался Пидл. – Это же так удобно. Подумал: кибер, покажи мне это или сделай то. И кибер делает.
– Телепатический интерфейс не работает, – сообщил капитан.
– Не понял?! – Электронщик угрожающе склонился над Дио. В его глазах засверкали молнии. В переводе на нормальный язык слова капитана означали, что бортовой компьютер неисправен.
– Именно поэтому мнеи нужен был толковый электронщик. Пока ты не починишь эту машину, мне придется каждую команду вводить вручную.
– Длань Создателя! – Пидл закрыл лицо руками. – Пощади нас!
– Лучше смотрите, что произошло с этим миром дальше.
– На планете нет техногенной цивилизации. С ней ничего не могло случиться, – убежденно заявил Сомий.
В одно мгновение уродливая кроваво-красная трещина рассекла прекрасный лик планеты. Даже с высоты орбиты рана, нанесенная неизвестным оружием, казалась кошмарной. А то, что творилось на поверхности, невозможно было представить без содрогания. Облака раскаленного газа, вырвавшиеся из разверзшихся недр, буквально взорвали леса и реки. Вода океанов вскипела, и через минуту гибнущий мир заволокло горячим паром. Еще через минуту белая облачная вуаль покрылась безобразными черными пятнами дыма, сквозь которые просвечивались багровые кляксы пожарищ и ломаные линии магматических потоков. Воздушная сфера расцвела фонтанами пепла и пемзы, похожими на последние цветы у погребального костра. Паутина молний на краткий миг соединила рвущуюся в клочья атмосферу.
– Великий Светодар, – пробормотал потрясенный Пидл.
– Не отринь ничтожного послушника, добрый Кенрот! – Сомий тоже не удержался от короткой гридерской молитвы. Никогда прежде ему не приходилось видеть ничего подобного. Конечно, в хронике регулярно показывали сюжеты о мирах, где население не сумело что-либо поделить и для решения своих мелких проблем устроило глобальную ядерную потасовку. Конфликт после столь радикальных действий ликвидировался сам собой вместе с большей частью населения. В результате от суши оставалась радиоактивная пустыня, и жизнь могла продолжаться только под землей или в глубинах океана. В подобных случаях всё более-менее ясно. Слишком быстрый прогресс регулярно сопровождается пароксизмами неконтролируемого разрушения и полной деградации. Но такое, чтобы мир сам собой трескался по меридиану, как перезревший плод, представить было совершенно невозможно.
Планета билась в агонии и истекала клокочущими потоками магмы. Изображение стало стремительно уменьшаться. Корабль, с которого вели съемку, в авральном порядке переходил на более высокую орбиту. Клубы пара уже не удерживались вблизи планеты. Они вырывались в окружающее пространство белесыми протуберанцами. Яркая вспышка заполнила весь экран, и наступила первозданная тьма. Было непонятно: то ли звездолет, снимавший этот кошмарный фильм, погиб в шквале взрыва, то ли сгорели его видеодатчики. Это не имело никакого значения. Рядом с гибелью целого мира мало что могло иметь хоть какое-то значение.
– Интересная запись, – выдавил Сомий после нескольких минут тягостного молчания. – Если вы продадите ее имперскому телевидению, то сможете неплохо заработать.
– Я и так смогу неплохо заработать, – загадочно улыбнулся Дио. – Планета взорвалась совсем недавно, и осколки располагаются в пространстве очень компактно. Ви понимаете мою мысль?
– Полезные ископаемые, – кивнул Джог. – Очень удобное место для закладки шахт и строительства перерабатывающих заводов. Самые тяжелые и дорогие элементы обычно концентрируются в ядре планеты. Даже если там нет гравитронной руды…
– В том-то и дело, что она там есть! – Капитан поднял вверх руку. Между большим и указательным пальцем он сжимал маленький стеклянный кубик. Сомий, не скрывая любопытства, склонился над непонятным предметом, который с неподдельной гордостью демонстрировал капитан. Пидл тоже приблизил свой сплюснутый нос к кусочку стекла. Его щека соприкоснулась с кожей Сомия, и гридер вздрогнул от отвращения. Он не выносил чужих прикосновений. Особенно к лицу. Особенно низших существ.
– Ну, как? – требовательно поинтересовался Дио, не услышавший ожидаемых восторженных всхлипов.
– Не могу понять, это что, самое настоящее стекло? – с издевкой поинтересовался электронщик. – Я потрясен!
– Идиот! – разозлился Дио. – Подставь руку.
Пидл с готовностью протянул розовую ладошку, и Дио с коварной ухмылкой положил на нее крошечный кубик. Лицо электронщика вытянулось.
– Ничего себе, – удивленно пробормотал он. – Не может быть!
Сомий не удержался и взял кубик из рук электронщику. Предмет оказался невероятно тяжелым для своих размеров. От неожиданности Джог даже чуть не выронил стекляшку. Конечно, в высокой плотности материала нет ничего удивительного. Такого эффекта можно добиться многими способами, и чем конкретно хотел поразить капитан Дио членов своего экипажа, Сомий пока не понял.
– Смотри внимательно, гридер, – посоветовал Дио. – Снаружи самое обычное стекло. Главное внутри.
Сомий поднес кубик к лицу. Вертикальный зрачок вего огромном глазном яблоке сжался в точку. Так он мог лучше видеть на близком расстоянии. В прозрачной стекловидной массе блестели маленькие, почти невидимые вкрапления.
– Тяжесть создают посторонние включения? – спросил Сомий.
– Да. Это сверхчистый гравитрон, – невозмутимо сообщил Дио.
– Невозможно, – так же невозмутимо возразил Джог. – Легендарный 485-й элемент в чистом виде неустойчив. Он не может существовать в трехмерном пространстве.
– Однако эту гравитронную пыль я наковырял изкорпуса этого звездолета, – Дио похлопал ладонью по пульту. – Бронепластины буквально нашпигованы осколками базальта и гравитронными пылинками. На обломках планеты, взрыв которой мы сейчас видели, должны быть огромные залежи гравитрона.
После этих слов в каюте повисла задумчивая тишина. Пидл отобрал драгоценный кубик у Сомия и вертел его в руках, разглядывая со всех сторон. Он даже нюхал его и, наверное, лизнул бы, если бы в его сторону никто не смотрел. Ощущения Джога можно было сравнить с coстоянием бродяги, ковырявшегося в помойном ведре в поисках куска заплесневевшей каши и неожиданно обнаружившего заляпанное гнилью бриллиантовое колье. И он вдруг понял, что неспособен расстаться ни с брильянтами, ни с кашей. Главный вопрос: с чего начать? Добраться ли в первую очередь до Истока Сущего и таким образом получить средства на разработку обнаруженного кладезя с гравитроном? Или принять активное участие в концессии Дио, после чего устранить конкурентов? Может быть, в этом случае и не понадобится предпринимать хлопотную охоту за Истоком Сущего.
– Делим всё поровну. – Электронщик первым прервал затянувшееся молчание. Капитан нахмурился. Именно этих слов он опасался больше всего.
– Нет, – жестко возразил Сомий.
– Хочешь взять всё себе? – предположил Пидл. – По какому праву?
– Нет, – Джог мотнул головой.
«Пускай эти глупцы делят чешую живого дракона, а я буду играть свою игру», – подумал Сомий.
– Надо поступить по справедливости, – сказал он. – Капитан Дио нашел этот звездолет, снарядил экспедицию, взял с собой нас. Пусть он и делит.
– Он обманул нас! Он преступник! Его место в тюрьме! – Пидл поджал губы. Он мысленно уже списал капитана со счетов и считал гридера своим естественным союзником, а теперь – такое предательство!
– Делим всё поровну, – разрешил спор Дио. – Хотя, я думаю, даже десятая доля того, что мы найдем, будет стоить больше, чем совокупное имущество Империи и Конфедерации. Вы представляете, какие возможности предстанут перед нами? Несколько молекул сверхчистого гравитрона на тонну плутония, и мы получаем тонну гравитронного топлива. Миллиграмм – и готова установка гиперперехода, а если два миллиграмма, то и гравипередатчик. Там, куда мы летим, должны быть тонны сверхчистого гравитрона. Сверхчистый гравитрон в тысячи, в миллионы раз дороже обычного.
– Сначала нужно добраться до сокровищницы, – сумрачно произнес Сомий. – Если вы позволите, капитан, мы пойдем в трюм и посмотрим, какие сюрпризы ждут нас в ближайшем будущем. «Гедабас» – ненадежная посудина. Нужно следить за ней.
– Да, капитан, мы, пожалуй, пойдем, – согласился Пидл.
Сомий поздравил себя с первой удачно проведенной интригой. Капитан и электронщик не переваривают друг друга, а значит, он, Сомий Джог, станет здесь главным и именно он будет решать все вопросы, просто присоединяясь к той или иной спорящей стороне.
Когда автоматические двери закрылись за врачом и электронщиком, Дио облегченно вздохнул. Ему удалось выпутаться из весьма щекотливой ситуации. Правда, пришлось рассказать этим бандитам почти всю правду, но другого способа заставить их работать на себя он придумать не смог. Капитан расстегнул кобуру, достал лучемет и ласково погладил ствол. Оружие – единственная вещь, на которую он мог полностью положиться в сложившихся обстоятельствах. Рано или поздно его придется пустить в ход. Скорее всего, он воспользуется им, когда «Гедабас» ляжет на обратный курс. Тяжесть лучемета ласково обременяла руку. Даже самый слабый человек становится на порядок сильнее, если положит указательный палец на упругий курок. Труднее всего будет с гридером. Хитрая скотина. Он сразу сообразил и просчитал абсолютно все варианты и понял главное: только Дио может управлять звездолетом. Ум гридера его погубит. Сейчас он сговорится с черным гуманоидом о том, чтобы устранить капитана, после того как «Гедабас» причалит к орбитальной станции Зена. Раньше он не рискнет что-нибудь предпринять. Он дождется момента, когда звездолет закончит свое путешествие и вместе с электронщиком избавится от капитана. Потом гридер расправится с Пидлом. Для него это не составит большого труда. Врач, который не умеет убивать, – плохой врач. А инженер, который не может саботировать систему жизнеобеспечения в каютах экипажа, – плохой инженер. Дио считал себя хорошим инженером.
Правда, существует еще один претендент на наследство мертвой планеты. Гридер выглядит очень умным, но нельзя недооценивать темную лошадку в экипаже «Гедабаса». Пидл кажется простаком. Он вполне искренне хотел разорвать капитана на части. Его инстинкты примитивны. Иногда, конечно, бывает трудновато угадать, что придет в голову недоумку. Трудно, но можно. Дио ухмыльнулся и извлек обойму из рукоятки лучемета. Накачанный энергией брусок с двумя блестящими контактами весил в десять раз больше, чем пустой аккумулятор. Если его потрясти, то можно услышать, как плещется жидкое электричество. Коллекционная вещь. Возможно, очень скоро он использует ее по прямому назначению. Ибо клад, про который знает кто-то, кроме тебя, – это уже не твой клад, и, если ты хочешь удержать право собственности, значит, должен сохранить бесценную информацию в тайне. «Гедабас» доставит на Зен только капитана Дио. Весь остальной экипаж погибнет во время многотрудного межзвездного перелета.
Дио нажал кнопку, и на мониторе появилась запись, которую он видел уже сотни, если не тысячи раз и никогда никому не показывал. Огромная пирамида величественно вращалась между бесформенными обломками планеты. Астероиды медленно расползались от пульсирующей светящийся сферы, бывшей когда-то ядром планеты. На некоторых обломках виднелись бурые озера остывающей магмы. В могильной тишине безвоздушного пространства базальтовые гиганты сталкивались и дробились на всё более мелкие куски. Изредка обломки пролетали сквозь остатки атмосферы. Тогда они на мгновение вспыхивали голубыми и красными всполохами траурного салюта.
Прицел химического анализатора полз по калейдоскопу осколков погибшей планеты. В углу экрана беспрестанно скакали цифры химического состава астероидов. Каждая новая строчка – еще один элемент, присутствующий в образце. Кремний, углерод, магний, железо, золото, серебро… У планеты были весьма богатые недра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93