Пацифизм дзенсунни подвел их всех в самый критический момент.
Бел Моулай поднял мозолистый кулак, словно намереваясь ударить пылавший костер.
– Наши господа, которые считают себя «рабовладельцами по праву», утверждают, что не испытывают никаких угрызений совести, принуждая наш народ работать на себя. Они говорят, что мы находимся в долгу перед человечеством, потому что отказались принимать участие в их безумной войне с машинными демонами – демонами, которых они сами создали и самонадеянно полагали, что смогут контролировать. Но после веков угнетения народ Поритрина находится в неоплатном долгу перед нами. И мы взыщем этот долг, и взыщем его кровью.
Алиид был воодушевлен речью предводителя, но Исмаилу снова стало не по себе. Он не был согласен с таким подходом, но не мог предложить ничего взамен. Он был всего лишь мальчик и не имел права прерывать взрослых или самостоятельно брать слово.
Вместо этого он, как и его товарищи, продолжал внимательно слушать Бела Моулая…
* * *
Жаждущий мужчина говорит о воде, а не о женщинах.
Огненная поэзия дзенсунни Арракиса
Далеко за пределами Лиги Благородных, на множестве несоюзных планет, влачили жалкое существование тысячи не отмеченных ни на одной карте деревень с нищим населением, убыль которого от пиратских набегов не интересовала никого в среде так называемого цивилизованного человечества.
По давно сложившейся традиции добрые работорговцы с Тлулакса не нападали на одну и ту же планету, предпочитая увозить с собой захваченных врасплох пленников, не способных в силу этого обстоятельства к организованному сопротивлению. Изобретательные купцы-разбойники находили новые колыбели человеческих ресурсов, не тронутые прежними рейдами.
Оставив на орбите транспортный корабль, Тук Кеедайр послал грузовое судно и свежий экипаж на поверхность планеты, снабдив его достаточным количеством денег для подкупа жадных местных властей. После этого Кеедайр лично отправился в космопорт Арракиса, чтобы самому произвести рекогносцировку перед тем, как спланировать набег на одно из поселений местных жителей. Надо было соблюсти определенную осторожность, разыскивая новые цели для добычи новых рабов, особенно здесь, в заброшенном на самый край известной Вселенной суровом мире.
Цена прилета сюда – куда входили стоимость топлива, еды, кораблей и оплата экипажа – была чрезвычайно высока, не говоря уже о длительности перелета и об издержках по содержанию рабов в гомеостатических гробах. Кеедайр не ожидал от набега на Арракис больших прибылей. Нет ничего удивительного, что этот богом забытый мир оказался заброшенным и покинутым людьми.
Арракис-Сити выглядел чешуйчатым наростом на безобразной поверхности негостеприимной планеты. Лачуги и сборные домики были установлены здесь еще в незапамятные времена. Редкое население едва сводило концы с концами, обслуживая заблудившихся купцов или исследовательские суда, а также давая приют бежавшим от закона преступникам. Кеедайр догадывался, что любой человек, которого отчаяние загнало сюда, действительно имел большие неприятности.
Выйдя в зал космопорта, Тук уселся за стойку неказистого бара. В тусклом свете неярко поблескивали треугольные серьги Кеедайра. На левое плечо свисала длинная косичка. Ее длина говорила о годах, проведенных ее обладателем в погоне за состоянием, которое он теперь тратил свободно, но не безрассудно.
Он оглядел мрачных местных жителей, которых сразу можно было по виду отличить от бодрых и бойких чужеземцев, собравшихся в одном углу бара, – видавших виды мужчин, обладавших массой кредиток, но недовольных тем малым числом развлечений, на которые можно было потратить их здесь, на Арракисе.
Кеедайр положил руку на поцарапанную металлическую стойку. Бармен был худой человек с изборожденной морщинами кожей. Было такое впечатление, что из его организма давно и навсегда улетучились вода и весь жир, заставив его съежиться, как изюм. Лысый, покрытый печеночными пятнами череп венчал голову, как кожух торпеды.
Кеедайр выложил на стойку приличную сумму в твердой валюте. Кредитки Лиги имели хождение везде, даже на несоюзных планетах.
– Сегодня у меня очень удачный день. Какой у вас лучший напиток?
В ответ бармен только кисло усмехнулся.
– Вы хотите чего-то экзотического? Вы полагаете, что на Арракисе есть нечто необычное, что может утолить вашу жажду, да?
Кеедайр начал терять терпение.
– Я что, должен платить за болтовню или мне все же подадут выпить? Самый дорогой напиток. Что у вас есть?
Бармен от души расхохотался.
– Это будет вода, сэр. Вода – самый ценный напиток на Арракисе.
Бармен назвал цену, сравнимую с ценой самого дорогого ракетного топлива.
– За воду? – изумился Кеедайр. – Вы меня разыгрываете.
Он огляделся, чтобы убедиться, что бармен не подшучивает над ним, потешая публику. Но остальные посетители восприняли слова бармена вполне серьезно и не думали смеяться. Ему казалось, что прозрачная жидкость в их стаканах – это какой-то крепкий алкоголь, но было похоже, что это простая вода. Кеедайр особо отметил местного торговца, пышная одежда которого, украшенная затейливым орнаментом, изобличала в нем состоятельного человека. В его стакане плавали даже кубики льда.
– Забавно, – произнес Кеедайр, – а я-то был уверен, что понимаю, когда меня разыгрывают.
Бармен покачал своей лысой головой.
– Вода доходит сюда сложными кружными путями, сэр. Алкоголь я могу продать вам намного дешевле, поскольку местные жители не пьют ничего, что могло бы привести их к большему обезвоживанию. Кроме того, человек, выпивший лишнего, может совершить непоправимую ошибку. Неосторожность в пустыне может стоить любому человеку, а особенно пьяному, жизни.
В конце концов Кеедайр заказал ферментированную субстанцию, называемую пряным пивом. Это оказался крепкий, возбуждающий напиток, от которого на задней стенке глотки торговца остался сильный привкус корицы. Напиток взбодрил его, и Тук заказал еще.
Он все еще сомневался в целесообразности своего приезда на Арракис. Работорговля здесь казалась неперспективной, но все равно этот прилет можно было считать просто праздником. Прошлый рейд на Хармонтеп – четыре месяца назад – оказался настолько прибыльным и принес столько кредиток, что на них Кеедайр мог безбедно прожить целый год. После того рейда Кеедайр нанял себе новую команду. Он никогда не желал иметь дело с людьми слишком долго. Они всегда начинали чувствовать себя слишком уютно и ждали уступок с его стороны, но, как и подобает доброму тлулаксу, Кеедайр привык класть львиную долю прибыли в свой карман.
Он еще раз отхлебнул пряного пива, после чего его вкус понравился ему еще больше.
– Что это за штука?
Поняв, что никто из посетителей не собирается отвечать на его вопрос, он обернулся к бармену.
– Это пиво варят здесь или оно привозное?
– Сделано на Арракисе, сэр.
Когда бармен улыбался, его морщины переплетались между собой, образуя интереснейший узор. Лицо становилось похоже на причудливое оригами из желтоватой кожи.
– Его привозят сюда люди пустыни, кочевники дзенсунни.
Кеедайр оживился, услышав знакомое название буддисламской секты.
– Я слышал, что есть несколько их групп, которые живут в песках. Как можно их найти?
– Найти их? – Бармен от души рассмеялся. – Никто их никогда не ищет. Грязный, злобный народ. Они убивают чужестранцев.
Кеедайр едва поверил в этот ответ. Пиво оказало на него потрясающее действие. Он не ожидал такого опьянения, слова выходили из его уст смазанными, мышление потеряло четкость. Со второй попытки он все же сумел сформулировать свой вопрос.
– Но дзенсунни… я думал, что они – мирный, покорный народ, можно сказать, настоящие пацифисты.
Смех бармена прозвучал как сухой трескучий хрип.
– Может быть, есть и такие, но наши не боятся пустить кровь, если им это надо. Надеюсь, вы меня хорошо поняли.
– Насколько они многочисленны?
Бармен насмешливо скривился.
– Самое большее, сколько мы их видим, – это дюжина или две. Но удивительное дело – их дети не вырождаются от близкородственных браков.
Лицо Кеедайра потускнело, он даже перекинул косичку на другое плечо. Все его планы рушились. Мало того, что он потратился на привоз сюда своей команды, они рискуют еще привезти с Арракиса только пару никому не нужных пустынных крыс. Кеедайр вздохнул и сделал еще один большой глоток пива. Вероятно, не стоит и пробовать. Лучше снова совершить набег на Хармонтеп, даже если это плохо подействует на других рабов.
– Клянусь, должно быть, их больше, чем мы думаем, – произнес бармен. – Они все выглядят совершенно одинаково, завернутые в свои пустынные накидки.
Пока Кеедайр наслаждался вкусом напитка, он почувствовал какое-то легкое покалывание в теле и необычайную легкость. Нет, это была не эйфория, но ощущение полного телесного и душевного комфорта. В этот момент в его голову пришла блестящая идея. В конце концов, он – деловой человек и должен искать во всем прибыль. Не важно, что является при этом предметом купли и продажи.
– А как насчет этого пряного пива? – Он постучал по пустому стакану непослушными пальцами. – Где дзенсунни находят ингредиенты? Мне кажется, что на этой планете вообще ничего не растет.
– Пряность – это естественное вещество, которое имеется в пустыне. Можно найти ее в дюнах, она располагается там пятнами, где ее обнажает ветер, или она появляется на поверхности после пряных взрывов. Но в тех местах обитают чудовищные песчаные черви и часто бывают страшные песчаные бури. И то и другое убивает наверняка. Оставьте дзенсунни в покое, если вам, конечно, нужен мой совет. Бродяги привозят это вещество в Арракис-Сити для натурального обмена.
Кеедайр решил отвезти в Лигу немного пряности на пробу. Может быть, удастся найти подходящий рынок сбыта на богатой Салусе или среди аристократов Поритрина? Вещество и в самом деле оказывает необычайный эффект на организм. Такого спокойствия он действительно не испытывал никогда в жизни. Если удастся продать пряность, то можно будет оправдать некоторые издержки этой неудачной экспедиции.
Бармен кивнул головой в сторону двери.
– У меня слишком мало пряного пива для оптовой поставки, поэтому я не смогу служить посредником, но сегодня утром сюда пришла банда этих бродяг. Весь день они просидят в своих палатках, спасаясь от зноя, а вечером вы найдете их на рынке, у восточной оконечности космопорта. Они продадут вам столько, сколько у них есть. Только смотрите, чтобы они вас не надули.
– Нет такого человека, который может надуть меня, – ответил Кеедайр, обнажив в жестокой ухмылке острые зубы. Правда, он отметил, что слова его получились несколько смазанными. Надо будет подождать, пока пиво выветрится из него, прежде чем идти на встречу с кочевниками-дзенсунни.
Навесы из бело-коричневой полосатой ткани давали пятна тени. Кочевники сидели вместе, отделившись от сутолоки космопорта. Свои палатки кочевники соорудили из найденных ими в пустыне остатков брезента и упаковочного материала. Кажется, некоторые навесы были сделаны из какого-то пластика, которого Кеедайру не приходилось видеть никогда в жизни ни на одной планете.
Солнце скрылось за грядой гор, окрасив небо в оранжевые пастельно-огненные тона. Когда температура воздуха упала, поднялся ветер, несший с собой пыль и больно обжигающий песок. Навесы палаток трещали и хлопали на ветру, но кочевники не обращали на шум ни малейшего внимания, словно для их ушей он был простым музыкальным сопровождением.
Кеедайр подошел к ним один. Его все еще пошатывало, хотя голова была ясной после того, как он выпил воды, заплатив за нее поистине заоблачную цену. Заметив его приближение, две женщины, надеясь что-нибудь продать, подошли к своим прилавкам и разложили на них привезенные на продажу предметы. Рядом с ними встал мужчина с символической татуировкой на лице. Мужчина окинул Кеедайра подозрительным взглядом своих проницательных темных глаз.
Не говоря ни слова, Кеедайр слушал, как женщина предлагает ему все свои товары – пеструю материю, странные выветренные песчаными бурями камни и несколько смехотворных проржавевших насквозь технических приспособлений, которые ему не удалось бы продать даже самому сумасшедшему собирателю древностей. Он отрицательно качал головой после каждого предложения, пока худощавый мужчина, к которому женщина обращалась как к наибу Дхартхе, не сказал:
– Больше у нас ничего нет.
Кеедайр решил, что пора переходить к делу.
– В вашем космопорту я попробовал пряное пиво. Человек, который мне его продал, посоветовал обратиться к вам.
– Пряное пиво, – сказал мужчина, – делается из меланжи. Да, его можно достать и получить.
– Как много вы можете доставить и во что мне это обойдется?
В ответ наиб развел руки и изобразил на лице некое подобие улыбки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Бел Моулай поднял мозолистый кулак, словно намереваясь ударить пылавший костер.
– Наши господа, которые считают себя «рабовладельцами по праву», утверждают, что не испытывают никаких угрызений совести, принуждая наш народ работать на себя. Они говорят, что мы находимся в долгу перед человечеством, потому что отказались принимать участие в их безумной войне с машинными демонами – демонами, которых они сами создали и самонадеянно полагали, что смогут контролировать. Но после веков угнетения народ Поритрина находится в неоплатном долгу перед нами. И мы взыщем этот долг, и взыщем его кровью.
Алиид был воодушевлен речью предводителя, но Исмаилу снова стало не по себе. Он не был согласен с таким подходом, но не мог предложить ничего взамен. Он был всего лишь мальчик и не имел права прерывать взрослых или самостоятельно брать слово.
Вместо этого он, как и его товарищи, продолжал внимательно слушать Бела Моулая…
* * *
Жаждущий мужчина говорит о воде, а не о женщинах.
Огненная поэзия дзенсунни Арракиса
Далеко за пределами Лиги Благородных, на множестве несоюзных планет, влачили жалкое существование тысячи не отмеченных ни на одной карте деревень с нищим населением, убыль которого от пиратских набегов не интересовала никого в среде так называемого цивилизованного человечества.
По давно сложившейся традиции добрые работорговцы с Тлулакса не нападали на одну и ту же планету, предпочитая увозить с собой захваченных врасплох пленников, не способных в силу этого обстоятельства к организованному сопротивлению. Изобретательные купцы-разбойники находили новые колыбели человеческих ресурсов, не тронутые прежними рейдами.
Оставив на орбите транспортный корабль, Тук Кеедайр послал грузовое судно и свежий экипаж на поверхность планеты, снабдив его достаточным количеством денег для подкупа жадных местных властей. После этого Кеедайр лично отправился в космопорт Арракиса, чтобы самому произвести рекогносцировку перед тем, как спланировать набег на одно из поселений местных жителей. Надо было соблюсти определенную осторожность, разыскивая новые цели для добычи новых рабов, особенно здесь, в заброшенном на самый край известной Вселенной суровом мире.
Цена прилета сюда – куда входили стоимость топлива, еды, кораблей и оплата экипажа – была чрезвычайно высока, не говоря уже о длительности перелета и об издержках по содержанию рабов в гомеостатических гробах. Кеедайр не ожидал от набега на Арракис больших прибылей. Нет ничего удивительного, что этот богом забытый мир оказался заброшенным и покинутым людьми.
Арракис-Сити выглядел чешуйчатым наростом на безобразной поверхности негостеприимной планеты. Лачуги и сборные домики были установлены здесь еще в незапамятные времена. Редкое население едва сводило концы с концами, обслуживая заблудившихся купцов или исследовательские суда, а также давая приют бежавшим от закона преступникам. Кеедайр догадывался, что любой человек, которого отчаяние загнало сюда, действительно имел большие неприятности.
Выйдя в зал космопорта, Тук уселся за стойку неказистого бара. В тусклом свете неярко поблескивали треугольные серьги Кеедайра. На левое плечо свисала длинная косичка. Ее длина говорила о годах, проведенных ее обладателем в погоне за состоянием, которое он теперь тратил свободно, но не безрассудно.
Он оглядел мрачных местных жителей, которых сразу можно было по виду отличить от бодрых и бойких чужеземцев, собравшихся в одном углу бара, – видавших виды мужчин, обладавших массой кредиток, но недовольных тем малым числом развлечений, на которые можно было потратить их здесь, на Арракисе.
Кеедайр положил руку на поцарапанную металлическую стойку. Бармен был худой человек с изборожденной морщинами кожей. Было такое впечатление, что из его организма давно и навсегда улетучились вода и весь жир, заставив его съежиться, как изюм. Лысый, покрытый печеночными пятнами череп венчал голову, как кожух торпеды.
Кеедайр выложил на стойку приличную сумму в твердой валюте. Кредитки Лиги имели хождение везде, даже на несоюзных планетах.
– Сегодня у меня очень удачный день. Какой у вас лучший напиток?
В ответ бармен только кисло усмехнулся.
– Вы хотите чего-то экзотического? Вы полагаете, что на Арракисе есть нечто необычное, что может утолить вашу жажду, да?
Кеедайр начал терять терпение.
– Я что, должен платить за болтовню или мне все же подадут выпить? Самый дорогой напиток. Что у вас есть?
Бармен от души расхохотался.
– Это будет вода, сэр. Вода – самый ценный напиток на Арракисе.
Бармен назвал цену, сравнимую с ценой самого дорогого ракетного топлива.
– За воду? – изумился Кеедайр. – Вы меня разыгрываете.
Он огляделся, чтобы убедиться, что бармен не подшучивает над ним, потешая публику. Но остальные посетители восприняли слова бармена вполне серьезно и не думали смеяться. Ему казалось, что прозрачная жидкость в их стаканах – это какой-то крепкий алкоголь, но было похоже, что это простая вода. Кеедайр особо отметил местного торговца, пышная одежда которого, украшенная затейливым орнаментом, изобличала в нем состоятельного человека. В его стакане плавали даже кубики льда.
– Забавно, – произнес Кеедайр, – а я-то был уверен, что понимаю, когда меня разыгрывают.
Бармен покачал своей лысой головой.
– Вода доходит сюда сложными кружными путями, сэр. Алкоголь я могу продать вам намного дешевле, поскольку местные жители не пьют ничего, что могло бы привести их к большему обезвоживанию. Кроме того, человек, выпивший лишнего, может совершить непоправимую ошибку. Неосторожность в пустыне может стоить любому человеку, а особенно пьяному, жизни.
В конце концов Кеедайр заказал ферментированную субстанцию, называемую пряным пивом. Это оказался крепкий, возбуждающий напиток, от которого на задней стенке глотки торговца остался сильный привкус корицы. Напиток взбодрил его, и Тук заказал еще.
Он все еще сомневался в целесообразности своего приезда на Арракис. Работорговля здесь казалась неперспективной, но все равно этот прилет можно было считать просто праздником. Прошлый рейд на Хармонтеп – четыре месяца назад – оказался настолько прибыльным и принес столько кредиток, что на них Кеедайр мог безбедно прожить целый год. После того рейда Кеедайр нанял себе новую команду. Он никогда не желал иметь дело с людьми слишком долго. Они всегда начинали чувствовать себя слишком уютно и ждали уступок с его стороны, но, как и подобает доброму тлулаксу, Кеедайр привык класть львиную долю прибыли в свой карман.
Он еще раз отхлебнул пряного пива, после чего его вкус понравился ему еще больше.
– Что это за штука?
Поняв, что никто из посетителей не собирается отвечать на его вопрос, он обернулся к бармену.
– Это пиво варят здесь или оно привозное?
– Сделано на Арракисе, сэр.
Когда бармен улыбался, его морщины переплетались между собой, образуя интереснейший узор. Лицо становилось похоже на причудливое оригами из желтоватой кожи.
– Его привозят сюда люди пустыни, кочевники дзенсунни.
Кеедайр оживился, услышав знакомое название буддисламской секты.
– Я слышал, что есть несколько их групп, которые живут в песках. Как можно их найти?
– Найти их? – Бармен от души рассмеялся. – Никто их никогда не ищет. Грязный, злобный народ. Они убивают чужестранцев.
Кеедайр едва поверил в этот ответ. Пиво оказало на него потрясающее действие. Он не ожидал такого опьянения, слова выходили из его уст смазанными, мышление потеряло четкость. Со второй попытки он все же сумел сформулировать свой вопрос.
– Но дзенсунни… я думал, что они – мирный, покорный народ, можно сказать, настоящие пацифисты.
Смех бармена прозвучал как сухой трескучий хрип.
– Может быть, есть и такие, но наши не боятся пустить кровь, если им это надо. Надеюсь, вы меня хорошо поняли.
– Насколько они многочисленны?
Бармен насмешливо скривился.
– Самое большее, сколько мы их видим, – это дюжина или две. Но удивительное дело – их дети не вырождаются от близкородственных браков.
Лицо Кеедайра потускнело, он даже перекинул косичку на другое плечо. Все его планы рушились. Мало того, что он потратился на привоз сюда своей команды, они рискуют еще привезти с Арракиса только пару никому не нужных пустынных крыс. Кеедайр вздохнул и сделал еще один большой глоток пива. Вероятно, не стоит и пробовать. Лучше снова совершить набег на Хармонтеп, даже если это плохо подействует на других рабов.
– Клянусь, должно быть, их больше, чем мы думаем, – произнес бармен. – Они все выглядят совершенно одинаково, завернутые в свои пустынные накидки.
Пока Кеедайр наслаждался вкусом напитка, он почувствовал какое-то легкое покалывание в теле и необычайную легкость. Нет, это была не эйфория, но ощущение полного телесного и душевного комфорта. В этот момент в его голову пришла блестящая идея. В конце концов, он – деловой человек и должен искать во всем прибыль. Не важно, что является при этом предметом купли и продажи.
– А как насчет этого пряного пива? – Он постучал по пустому стакану непослушными пальцами. – Где дзенсунни находят ингредиенты? Мне кажется, что на этой планете вообще ничего не растет.
– Пряность – это естественное вещество, которое имеется в пустыне. Можно найти ее в дюнах, она располагается там пятнами, где ее обнажает ветер, или она появляется на поверхности после пряных взрывов. Но в тех местах обитают чудовищные песчаные черви и часто бывают страшные песчаные бури. И то и другое убивает наверняка. Оставьте дзенсунни в покое, если вам, конечно, нужен мой совет. Бродяги привозят это вещество в Арракис-Сити для натурального обмена.
Кеедайр решил отвезти в Лигу немного пряности на пробу. Может быть, удастся найти подходящий рынок сбыта на богатой Салусе или среди аристократов Поритрина? Вещество и в самом деле оказывает необычайный эффект на организм. Такого спокойствия он действительно не испытывал никогда в жизни. Если удастся продать пряность, то можно будет оправдать некоторые издержки этой неудачной экспедиции.
Бармен кивнул головой в сторону двери.
– У меня слишком мало пряного пива для оптовой поставки, поэтому я не смогу служить посредником, но сегодня утром сюда пришла банда этих бродяг. Весь день они просидят в своих палатках, спасаясь от зноя, а вечером вы найдете их на рынке, у восточной оконечности космопорта. Они продадут вам столько, сколько у них есть. Только смотрите, чтобы они вас не надули.
– Нет такого человека, который может надуть меня, – ответил Кеедайр, обнажив в жестокой ухмылке острые зубы. Правда, он отметил, что слова его получились несколько смазанными. Надо будет подождать, пока пиво выветрится из него, прежде чем идти на встречу с кочевниками-дзенсунни.
Навесы из бело-коричневой полосатой ткани давали пятна тени. Кочевники сидели вместе, отделившись от сутолоки космопорта. Свои палатки кочевники соорудили из найденных ими в пустыне остатков брезента и упаковочного материала. Кажется, некоторые навесы были сделаны из какого-то пластика, которого Кеедайру не приходилось видеть никогда в жизни ни на одной планете.
Солнце скрылось за грядой гор, окрасив небо в оранжевые пастельно-огненные тона. Когда температура воздуха упала, поднялся ветер, несший с собой пыль и больно обжигающий песок. Навесы палаток трещали и хлопали на ветру, но кочевники не обращали на шум ни малейшего внимания, словно для их ушей он был простым музыкальным сопровождением.
Кеедайр подошел к ним один. Его все еще пошатывало, хотя голова была ясной после того, как он выпил воды, заплатив за нее поистине заоблачную цену. Заметив его приближение, две женщины, надеясь что-нибудь продать, подошли к своим прилавкам и разложили на них привезенные на продажу предметы. Рядом с ними встал мужчина с символической татуировкой на лице. Мужчина окинул Кеедайра подозрительным взглядом своих проницательных темных глаз.
Не говоря ни слова, Кеедайр слушал, как женщина предлагает ему все свои товары – пеструю материю, странные выветренные песчаными бурями камни и несколько смехотворных проржавевших насквозь технических приспособлений, которые ему не удалось бы продать даже самому сумасшедшему собирателю древностей. Он отрицательно качал головой после каждого предложения, пока худощавый мужчина, к которому женщина обращалась как к наибу Дхартхе, не сказал:
– Больше у нас ничего нет.
Кеедайр решил, что пора переходить к делу.
– В вашем космопорту я попробовал пряное пиво. Человек, который мне его продал, посоветовал обратиться к вам.
– Пряное пиво, – сказал мужчина, – делается из меланжи. Да, его можно достать и получить.
– Как много вы можете доставить и во что мне это обойдется?
В ответ наиб развел руки и изобразил на лице некое подобие улыбки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104