– Как сказать, – не согласился знаменитый нищий. – Тебе, смотрю, очень даже нужна.
С этими словами он опустил монету в нагрудный карман рубашки, не обращая никакого внимания на раздосадованную Сати.
– Отдать не могу, – объявил он, потянувшись за томиком итальянских новелл.
Сати и Никита переглянулись в отчаянии.
– Ну ты и… – начала было она, закипая от злости.
– …но могу продать, – Марксист хладнокровно пошелестел страницами, отыскивая нужную.
– Продать?! – задохнулась от возмущения Сати. – Ну ты… ты…
Никита отодвинул ее в сторону.
– Сколько? – спросил он, глядя на знаменитого нищего в упор.
– Вот это деловой разговор, – одобрительно сказал Марксист, благосклонно глядя на сисадмина. – Вы, молодой человек, умеете уловить главное!
Он немного подумал, поднял глаза к небу, пошевелил губами, прищурился и назвал сумму.
Сати и Никита одновременно потеряли дар речи.
– Дед, да ты что?! – выдавил наконец опешивший сисадмин. – Мы ж не олигархи какие!
– Ну ты гад! – процедила Сати, сверля Марксиста яростным взглядом. – А я-то тебе газеты носила! А ты… За какую-то дрянную дырявую монету! Да кому она нужна за такие-то деньги?!
– Тебе, – невозмутимо ответил он и похлопал себя по карману. – Давай, торопись, а то, глядишь, цены возрастут. Котировки на бирже, сама понимаешь…
Сати задохнулась от возмущения. Она уже приготовилась достойно ответить, но Никита спохватился и оттащил ее в сторону.
– Иди за мной, – приказал он и направился в подворотню ближайшего дома.
Там было пусто, сумрачно и сильно пахло кошками.
– Так, – сосредоточенно проговорил сисадмин, принимаясь шарить по карманам. – Сколько денег у тебя с собой?
Сати, продолжая бормотать ругательства и угрозы по адресу Марксиста, вытащила из кармана ворох мятых купюр – деньги у нее всегда хранились в ужасном беспорядке, а кошелька отродясь не водилось – и протянула Никите. Тот аккуратно разгладил бумажки и пересчитал.
– Это все?
– Все, все…
– М-да, – озабоченно проговорил он. – Не хватает, блин. Много не хватает…
– Ладно, попомнит он у меня! – Сати выглянула из подворотни: знаменитый нищий сидел, открыв книгу и, казалось, полностью был поглощен чтением.
Никита пошуршал купюрами.
– Ну что, может, в контору сгоняем? – неуверенно предложил он. – Я могу в бухгалтерии под отчет взять. Ну будто я детали покупать поеду. Только потом отдать надо будет…
Сати попинала грязную облупившуюся стену носком туфли.
– Долго это, Никита, очень уж долго! Пока бухгалтерша ведомость составит, пока оформит – сколько времени пройдет? А монету эту без присмотра оставлять никак нельзя, сам понимаешь…
– Понимаю… – с досадой отозвался сисадмин. – Так что?
– Ладно, Никита. – Сати засунула руки в карманы и прищурилась. – Есть у меня идейка одна. Пойдем! Ты стой рядом с этим… гадом… глаз с него не спускай, понял?! А я – сейчас…
Они вышли из подворотни и направились к Марксисту.
– Ну что? – осведомился знаменитый нищий, завидев их. – Сделку оформлять будем? А то я другого покупателя найду. Да и цены растут…
Сати пронеслась мимо, не удостоив его и взглядом, взбежала по ступенькам парикмахерского салона «Алмаз» и исчезла за стеклянной дверью.
За неплотно прикрытой дверью дамского зала гудели фены и щелкали ножницы.
Сати проскользнула в зал, отыскала взглядом Дориана, махнула ему рукой и присела на стульчик возле зеркала – приятель был занят.
В парикмахерском кресле у него сидела дама с важным начальственным лицом, по шею укутанная нейлоновым пеньюаром нежной лиловой расцветки. Элегантный Дориан, держа в одной руке расческу, в другой – баллончик с лаком, порхал вокруг нее, словно мотылек.
– Последний штрих! – интимно прошептал он, наклоняясь к даме и поправляя прядь ее свежеокрашенных волос. – Обратите внимание, какая гамма получилась? Видите? Сложный переход от золотисто-рыжеватого в глубокий ореховый… Это так освежает, так молодит! Пора уходить, Зоя Васильевна, от банального цвета «блонд»! Это взрослит, это портит волосы! Это, в конце концов, так провинциально… В Европе «блонд» уже давно считается безнадежно устаревшим.
– Как скажешь, голубчик, – растроганно проговорила клиентка. Сати мгновенно узнала в ней главного санитарного врача края и мстительно прищурилась. Журналисты решительно всех СМИ города терпеть ее не могли за необыкновенную изворотливость, с которой она уходила на пресс-конференциях от всех щекотливых вопросов.
Дориан ловким движением снял накидку, бросил на пустующее соседнее кресло, проводил клиентку до двери и вернулся.
– Сати, детка! – радостно воскликнул он. – Ты стричься?
– Не совсем. Слушай, эта врачиха, – она ткнула пальцем в сторону двери, за которой скрылась дама, – просто ужас летящий на крыльях ночи! Я с понедельника пытаюсь до нее дозвониться! А ее нет и нет! Секретарша уже по голосу меня узнает. Только я говорю: «Добрый день!», она тут же отвечает, что Зои Васильевны, к глубочайшему ее сожалению, нет и не будет. Попробуйте перезвонить через годик-другой! А? Каково?! А она в это время укладки у тебя делает!
Сати помолчала, успокаиваясь, и тут вспомнила, зачем, собственно говоря, пришла.
– Слушай, Дориан, – решительно сказала она. – Дело у меня к тебе. Займи мне…
Но тот не слушал.
– Сати, детка! Я просто не знаю, что делать! – Жестом, полным отчаяния, он сорвал с кресла накидку, скомкал и прижал к груди. – Мои нервы в таком беспорядке!
Она поняла: какие бы важные события ни происходили в мире, ей придется выслушать Дориана.
– Что такое? Тебе опять снились неприятные сны?!
Он расстроенно кивнул.
– О! – с искренним огорчением воскликнула Сати. – Неужели снова про грибы?!
– Нет.
Сати с облегчением перевела дух: больше всего на свете Дориан боялся грибов и часто видел кошмары, где в роли злодеев непременно выступали сыроежки или подосиновики.
– Понимаешь, вот снится мне, что я прихожу на работу. – Дориан изящным жестом обвел салон. – И думаю, хорошо бы мне постричься. Ну ты знаешь, меня стрижет только Макс.
– Тот, что в гостинице «Интурист» работает? Знаю – у него Хамер стрижется.
– Разумеется, в «Интуристе». Стрижка горячими ножницами – единственное, что подходит для моих волос.
– Хороший сон, – одобрила Сати, усаживаясь в вертящееся парикмахерское кресло. – Производственный!
– Да, но дальше, дальше… – Дориан прерывисто вздохнул. – Дальше я вижу, что встаю перед зеркалом, – он ткнул пальцем в сторону зеркальной стены, – и начинаю стричь себя сам. И размышляю при этом: а как же мне постричь затылок? И только подумал, как меня посетила великолепная мысль! Я снимаю свою собственную голову… – Голос Дориана упал до трагического шепота, Сати вытаращила глаза. – Ставлю ее вот сюда, на подзеркальник… и продолжаю стрижку! Поворачиваю голову то так, то эдак и одновременно размышляю совершенно спокойно, что ведь это очень удобно: иметь съемную голову!
– Это ужасно! – воскликнула Сати. – Ужасно! Тебе нужно принимать успокоительное.
Дориан вздохнул:
– Принимаю…
Он подошел поближе и склонил голову набок, приглядываясь. Сати замерла.
– Послушай, Дориан, я к тебе по делу, – поспешно сказала она, чувствуя неладное. – По очень важному срочному делу! Мне надо до зарплаты…
Дориан, не слушая, протянул руку и потрогал волосы Сати.
– Сати, – проговорил он, не веря собственным глазам. – Каким шампунем ты мыла голову?!
– Ну при чем тут шампунь, при чем шампунь… Ты меня слушаешь или нет?! Займи мне…
– Как ты ухитрилась довести волосы до такого… Не побоюсь этого слова… ужасного состояния?!
– Ну до какого «ужасного», до какого «ужасного»? Есть у тебя деньги или…
– Ты используешь бальзам для волос, который я тебе дал? – В голосе Дориана отчетливо слышался металл. – А кондиционер?! А маски?
– Ну… э…
– Ты пренебрегаешь моими советами?! – пораженно вопросил он. – Не выполняешь моих рекомендаций? Я от тебя такого не ожидал… – Мгновение Дориан молчал, не находя слов от возмущения. – Это преступление, просто преступление!
– Чего?! Какое преступление?
– Преступление против волос! – отчеканил он, сверкнув глазами.
Сати схватилась за голову.
– Да, да… это ужасно, я понимаю… Ну успокойся, тебе нельзя так волноваться! Я приду к тебе на следующей неделе, и ты меня пострижешь… Я уверена, ты сделаешь все, что сможешь, для моих несчастных волос. Ты же умеешь творить чудеса, ты же не какой-нибудь заурядный… э… парикмахер! – Сати подпустила в голос побольше лести, твердо зная, что в случае с Дорианом переборщить просто невозможно. – Ты – художник, мастер высочайшего класса! Творец! Знаешь, Максу из «Интуриста» до тебя так далеко…
Дориан смягчился.
– Ну в общем да, – скромно сказал он, украдкой глядя на себя в зеркало и успокаиваясь. – Как приятно иметь таких друзей, как ты… – доверительно сообщил он. – Которые всегда говорят правду в глаза…
– Конечно! Я всегда говорю тебе в глаза только правду! Но слушай, я к тебе по делу…
Зажав в руке пачку хрустящих купюр, Сати вылетела из салона, грохнув стеклянной дверью так, что разъяренная кассирша парикмахерской высунулась из своей кабинки и погрозила вслед кулаком.
Знаменитый нищий по-прежнему читал книгу, не обращая никакого внимания на сисадмина, который переминался с ноги на ногу неподалеку.
Сати быстро сбежала вниз по лестнице и протянула деньги.
– Вот, – сказала она, сверля Марксиста уничтожающим взглядом. – Как договаривались. Держи, кровопийца, вымогатель!
Марксист пропустил нелестные эпитеты мимо ушей, взял пачку и неторопливо пересчитал.
– Один, два, три… а чего это бумажка такая мятая? В другой раз не возьму… Ну да ладно, сойдет… четыре, пять…
Пересчитав, он убрал деньги и вытащил из кармана монету Квенти.
– Не хочется продавать, – сокрушенно вздохнул знаменитый нищий, поглядывая на разъяренную Сати. – Продешевил я, конечно… Хорошая вещица… Раритетная! Ну уж разве что вам, как старым знакомым… Держи.
И он протянул монету Сати.
– Газетки завтра не забудь принести, – наказал Марксист. – Ну и вообще – заходи. Всегда рад видеть… А то, может, еще что-нибудь купишь?
Сати выхватила монету, хотела было что-то сказать, но Никита без лишних церемоний ухватил ее за руку и потащил по улице прочь.
– Да наплюй ты на него, – говорил он, оглядываясь. Поправив свое благосостояние, знаменитый нищий открыл книгу и как ни в чем не бывало погрузился в чтение.
– Нет, какой негодяй, а?! – кипятилась Сати. – Бандит! Рэкетир! Разбойник с большой дороги! А я-то ему газетки… А он! Да и приятель нашего мага великого тоже хорош!
– Какой приятель?
– Да дракон-то этот… как его? Имя забыла… ну тот, что нам монеты подбрасывает! Хорош, нечего сказать! За первой монетой к бандитам отправил, вторую – выкупать пришлось. Этак мы разоримся, если нас раньше не убьют… А что он с третьей монетой решит, мне и думать страшно! А ведь это он специально… специально так делает! Я только понять не могу – зачем?
– Кто?
– Да рептилия эта проклятая! – воскликнула Сати и на всякий случай оглянулась, словно ожидая, что «проклятая рептилия» вдруг появится на Красной линии собственной персоной.
– Ладно. – Отойдя от салона «Алмаз» подальше, Никита остановился. – Спрячь цацку эту, пока не потеряла. Есть карман на молнии?
– Есть, есть… Поехали скорей в контору. Куда же это господин великий маг пропал? – досадливо пробормотала Сати. – Беспокоит меня это не на шутку. Хоть бы скорее монеты ему вручить, а там уж он пусть сам…
– Маг-шмаг… Может, еще раз к музкомедии съездим? Может, он там, дедуля-то твой?
– Господи, да меня скоро с работы уволят… я ж весь день по всяким чародейским делам бегаю! Кому скажи – не поверят!
– Не только ты, знаешь… – заметил Никита.
– Этак я без работы останусь, да и без денег, – не слушая его, продолжала Сати. – Даже журнал гламурный не купить будет… Ну а если нет там его, в сквере-то?
– У людей война магов в перспективе, а ты про журнал, – проворчал сисадмин.
– А дальше, дальше-то что?! А если он так и не появится? А сроки поджимают… Что ж нам тогда делать? Самим цацки эти в царство-государство везти, что ли? Мы что, курьеры? Служба доставки?
– Самим? – Никита оживился. – Вот интересно было бы! На царство-государство бы посмотрели… На историческую родину великих магов, так сказать.
– А мне вот совершенно неинтересно на его историческую родину смотреть.
– Это почему?
– А потому, что ничего хорошего нас там не ждет! – отрезала Сати.
– Ну «не ждет», – пробурчал сисадмин. – Ты, конечно, все у нас знаешь лучше всех…
– Да, да! – продолжала Сати. – И ты мысли эти лучше сразу из головы выкинь, про царство-государство. Хочешь, я тебе скажу, что нас там ждет?
– Ну чего? – скептически спросил Никита.
– А вот чего. Мы там сразу же подцепим заразу какую-нибудь и помрем в страшных мучениях! Пенициллина-то у них нету, наверное… От воспаления легких загнемся или от гангрены какой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53