Однако, судя по его тону, Карелла понял, что у Хэли нет ни малейшего желания «выдать зуммер» кому-либо вообще. И поэтому Стив спросил:
— А ваш лейтенант на месте?
— Не понял?
— Ага. Не соедините ли вы меня с лейтенантом?
— Он зверски занят, у него сейчас кто-то есть.
— А вы все-таки выдайте ему зуммер и скажите, что на проводе Карелла.
— Но я же вам только что сказал...
— Дружок, — произнес Карелла, и в его голосе послышался металл, — позвони своему лейтенанту.
Наступило довольно долгое молчание, после чего Хэли сказал:
— Ну конечно. Позвоню.
И секунды не прошло, как на другом конце провода послышалось:
— Говорит лейтенант Нельсон. Как дела, Карелла?
— Спасибо, неплохо, лейтенант. Я вот все думал тут и хотел спросить...
— Послушайте: пару дней назад мне позвонил лейтенант Бернс и просил расследовать дело с особой быстротой и тщательностью. Просил, чтобы к этому делу подошли с особым вниманием. Вообще-то и просить не надо было, мы и так делаем все, что в наших силах. Кстати, Бент и Уэйд именно в эту минуту занимаются...
— Я хотел спросить, что им удалось выжать из этого свидетеля.
— Увы, он оказался не таким основательным, как мы сначала решили. Бац! И вдруг он не может вспомнить то одно, то другое... Понимаете, что я хочу сказать? Мы полагаем, что он все обдумал и наложил в штаны. Но это частенько бывает.
— Да, конечно, — согласился Карелла.
— Но они сейчас как раз там, я вам уже сказал, сортируют то, что раскопали вчера. Поэтому, прошу вас, не беспокойтесь. Мы всеми си...
— А на что они наткнулись?
— Дайте-ка я взгляну. Ага. Только что их рапорт был у меня, но куда-то подевался. Подождете минутку?
Карелла слышал его бормотание и шорох перекладываемых бумаг. Он представил себе этакий бумажный Эверест. В конце концов Нельсон сказал:
— Ага, они ищут паренька, подружка которого говорила, что он видел хулиганов, застреливших вашего отца, когда они выбегали из булочной. У детективов есть его имя и адрес...
— А могу я получить... этот адрес и...
— Карелла?
— Да, сэр?
— Хотите добрый совет?
Карелла промолчал.
— Пусть Бент и Уэйд этим занимаются. О'кей? Они хорошие полисмены. И уж они-то точно доберутся до тех ребят, можете не сомневаться. Нам ведь не хочется разочаровывать вас, поверьте.
— Да, сэр.
— Вы меня слышите?
— Да, сэр.
— Я же понимаю ваши чувства.
— Спасибо, сэр.
— Но сделаем так, как я сказал. Поверьте, это будет лучше. Наши ребята сейчас занимаются вашим делом. Они найдут этих панков, поверьте. И побольше доверия к нам. Хорошо? Мы их схватим.
— Я это очень ценю, лейтенант.
— Будем поддерживать с вами связь, — сказал лейтенант и положил трубку.
Карелла подумал, что они могли бы делать это и раньше.
Мальчишка побежал, как только увидел их.
Он стоял на углу и болтал с другими ребятами, когда Уэйд и Бент подъехали в машине без специальных знаков, но парень сразу же бросился бежать, словно машина была сплошной импульсной лампой, разбрасывавшей на милю вокруг зелено-оранжевое слово полиция!.. Уэйд через заднюю дверь выскочил на тротуар, в это время и остальные парни, увидев его, тоже кинулись врассыпную. Бент, сидевший за рулем, к тому моменту также выбежал из авто и заорал: «Вон он, Рэнди!» — и оба полицейских закричали одно и то же: «Стой! Полиция!..»
Но никто не остановился.
Детективы даже не подумали схватиться за револьверы. В этом городе полицейскими уставами были строго ограничены обстоятельства, при которых можно вынуть из кобуры оружие и открыть огонь. В данном случае признаков какого-либо преступления не наблюдалось, и, кроме того, у детективов не было ордера на арест заведомо вооруженного человека. Удиравший от них парень не только не совершил преступного деяния, но также не представлял реальной угрозы, а лишь в этом случае они могли бы заручиться санкцией на применение огнестрельного оружия в качестве оборонительного средства. Таким образом, их револьверы остались в кобурах.
Паренек был скор на ногу, но то же можно было сказать и о Бенте с Уэйдом. Вообще-то многие полицейские города были просто обречены на лишний вес. Попробуй-ка не вылезать из автомобиля весь день-деньской, пожирать гамбургеры и картошку в сальных забегаловках и при этом не набрать килограммчик-другой лишку. А потом изволь как следует потрудиться, чтобы скинуть лишний вес. Но Бент и Уэйд дважды в неделю посещали гимнастический зал в штаб-квартире, и поэтому погоня за мальчишкой была для них парой пустяков, дыхание — в норме.
Бент хотя и был могучий и рослый, но весь состоял из сухожилий и мускулов. Уэйд ростом пониже да и весом полегче, но ножевой шрам над его левым глазом придавал ему более суровый и зловещий вид.
Мальчишке было лет семнадцать — восемнадцать, тонкий и гибкий, как змея, да к тому же белый. Из-за того, чтобы он сдуру не вообразил, что за ним гонятся двое черных налетчиков с целью вывернуть карманы, они несколько раз прокричали: «Стой! Полиция!» — но парень не остановился бы ни за что на свете.
Они бежали задворками по холмам и рытвинам, время от времени беглец скрывался за бельем, сушившимся на веревках. Казалось, вот он, совсем близко, только руки протяни, но так только казалось: мерзавец явно лидировал в гонке, и у него, как у всякого лидера, было больше шансов. Он знал, куда бежит, а им оставалось только следовать за ним. Но они были гораздо сильнее, решительнее и целеустремленнее: ведь, возможно, этот малый видел тех двоих, что убили отца полицейского. Недаром кодовое название всей операции было «Легавый».
— Вон, вон, он туда побежал! — заорал Уэйд.
Действительно, преследуемый влетел в некогда довольно элегантный высотный жилой дом у парка Риверхед, брошенный лет десять назад. Его окна были декорированы пластиковыми панелями и цветочными вазонами, что создавало впечатление экзотических полуоткрытых жалюзи. Пришедший в полное запустение, он до сих пор обманчиво выглядел молодцеватым щеголем в городе, искалеченном долгой и трудной жизнью. Входная дверь отсутствовала, с разбухшей арки подъезда обильно стекала скопившаяся там после дождей влага. Только темнота да крысиный шорох встретили детективов в бывшем холле.
— Эй! — крикнул Уэйд. — Почему ты убегаешь?
Ответа не последовало. Слышно только капанье воды. Голос эхом отозвался в пустой скорлупе дома.
— Мы просто хотим поговорить с тобой! — прокричал Бент.
Опять никакого ответа.
Они посмотрели друг на друга.
Тишина.
Но потом вдруг наверху послышался неясный слабый звук. На этот раз — не крыса. Крысы уже попрятались в своих щелях и подвале. Бент кивнул. Они медленно стали подниматься по лестнице.
Парень снова бросился бежать, едва они достигли первого этажа. Уэйд вырвался вперед и схватил его, когда он был уже на втором этаже. Уэйд круто развернул его, бросил наземь, поднес полицейский значок к лицу и заорал что было сил:
— Полиция, полиция, полиция! Понял?
— Я ничего такого не делал, — сказал мальчишка.
— Вставай! — приказал Уэйд и на всякий случай сам поднял парня на ноги, приставил к стене и начал обшаривать карманы, пока Бент поднимался по ступенькам.
— Пусто, — констатировал Уэйд. — Оружия нет.
— Я ничего не делал такого, — повторил парень.
— Как тебя зовут?
— Доминик Ассанти. Я ничего такого не сделал.
— А кто говорит, что ты что-то сделал?
— Никто.
— Тогда почему ты от нас убегал?
— Я подумал, что вы «легавые», — сказал Ассанти, вздрогнув.
Это был невысокий, субтильный, смазливый паренек с волнистыми черными волосами и карими глазами, в джинсах, тапочках и безрукавке с изображением Элвиса Пресли.
— Поговорим? — предложил Бент.
— Я ничего не делал, — снова заныл Ассанти.
— Смени пластинку, — сказал Уэйд.
— Где ты был в прошлый вторник около половины десятого? — спросил Бент.
— А кто может помнить, где кто-то был?
— Твоя подружка.
— Чего?
— Она нам сказала, что ты был недалеко от пекарни на улице Харрисон.
— Откуда она знает, где я был?
— А ты ей сам сказал.
— Ничего я ей не говорил.
— Был ты там или не был?
— Не помню.
— А ты постарайся.
— Не знаю, где я был вечером в прошлый вторник.
— Ты ходил в кино со своей подругой...
— Ты провожал ее домой...
— И вы шли домой мимо пекарни...
— Я не знаю, откуда вы все это взяли.
— От твоей подружки.
— У меня и подружки никакой нет.
— А вот она считает, что у тебя серьезные намерения на ее счет.
— Я не знаю, откуда вы это взяли, клянусь вам.
— Доминик... Не испытывай наше терпение, — сказал Уэйд.
— Подружку твою зовут Фрэнки, — сказал Бент. — Это сокращение. От Дорис Франчески.
— Усек? — спросил Уэйд.
— И ты сказал ей, что был около булочной в девять тридцать во вторник. Ну как? Был ты там? Говори.
— Не хочу вляпаться в историю, — сказал Ассанти.
— Что ты видел, Доминик?
— Боюсь, что если я вам скажу...
— Ну, ну, уж ты не беспокойся, мы этих парней уберем, — заверил Бент. — Ты не дрейфь.
— Так что ты видел? — спросил Уэйд. — Ты ведь можешь нам по секрету сказать, что ты видел?
— Я шел домой...
Да, он шел домой. Живет он в шести кварталах от дома Фрэнки. И голова была полна ею. Стоит только о ней подумать, и становишься как пьяный... Он стер с губ ее губную помаду, потом выбросил испачканный платок. Он до сих пор ощущал ее язык в своем рту, свои руки на ее груди. И вот сначала он подумал, что где-то лопнули шины. А может, выстрелы? На улице ни одной машины! Значит, выстрелы. Так он вычислил, что это впрямь выстрелы, и подумал, ай-яй, смотаюсь-ка отсюда подобру-поздорову... Вот он и повернул обратно. Зачем? А затем, чтобы вернуться к дому Фрэнки. Вызвать ее на улицу и сказать, что на улице стреляют и можно ли ему подняться и побыть у нее, переждать... Как вдруг совсем неожиданно он видит этого парня, выбегающего из винного магазина с коричневой сумкой в руках. Вот Доминик и думает, что, наверное, напали на эту лавку, а тип идет по направлению к Доминику, и тот опять думает, что лучше убраться отсюда. И потом... И потом они...
— Я больше ничего не знаю, — сказал Ассанти. — Я боюсь.
— Лучше скажи нам, — медленно произнес Уэйд.
— Боюсь.
— Ну, пожалуйста, — попросил Уэйд. — О'кей?
— Там были двое других типов. Выходили из пекарни, что по соседству.
— И как они выглядели?
Ассанти долго колебался.
— Не стесняйся, если они черные, все равно скажи, — попросил Бент.
— Да, они чернокожие, — сказал Ассанти.
— С оружием?
— Только у одного.
— Только у одного — пистолет?
— Да.
— И все-таки опиши их внешность.
— У обоих джинсы и черные рубашки.
— Рост?
— Оба жуть какие здоровые.
— А волосы? Афро? Бритые? Перманент? «Большой Том»?
— Я не разбираюсь в прическах, — заявил Ассанти.
— Ну ладно. Что было после того, как они вышли из пекарни?
— Они чуть не сбили с ног типа, выходящего из винного магазина. Прямо под фонарем. Столкнулись с ним лицом к лицу, посмотрели на него, как бешеные, и сказали, чтоб он убирался с дороги.
Бент многозначительно взглянул на Уэйда. Вот и главный свидетель. Тип, который выходил из винного магазина. Обделался от страха, сукин сын. Не заявил.
— Что было потом?
— Они побежали в моем направлении.
— Ты хорошо их разглядел?
— Да, но...
— Тебе нечего волноваться, мы их упрячем за решетку надолго.
— Их-то — да, согласен, — рассудительно произнес Доминик. — А вот их дружков? Их тоже упрячете?
— Доминик, мы хотим, чтобы ты посмотрел кое-какие фотографии.
— Я не хочу глядеть на них.
— Почему это?
— Боюсь.
— Да ну, брось.
— Нет уж, не говорите так: брось. Вы ведь не видели этого парня, Сонни. Он же на гориллу похож.
— Что ты сказал?
— Ты назвал чье-то имя?
— Сказал, что его зовут Сонни?..
— Не хочу глядеть на фото, и все тут, — снова заявил Ассанти.
— Так ты говоришь — Сонни?
— Это его имя? Кличка? Сонни?
— Ты знаешь этих парней?
— И одного из них зовут Сонни, так?..
— Поверь нам, тебя никто пальцем не тронет.
— Сонни. А дальше? Как дальше?
Доминик долго смотрел на них. Было ясно, что он очень напуган, и они подумали, что потеряют его как свидетеля, так же как того типа из винного магазина. Ассанти помотал головой, всем своим видом показывая нежелание что-нибудь прибавить к сказанному. На самом же деле это движение выражало внутренний протест, отказ кого бы то ни было опознавать. Он что, сумасшедший, что ли? Опознать убийцу... Не-ет...
— Тот, у которого был пистолет, — тихо сказал Доминик после затянувшейся душевной борьбы с самим собой.
— Ну и что?
— Его зовут Сонни.
— Ты его знаешь?
— Нет, просто слышал, как другой парень так его назвал. Сонни. Когда они пробегали мимо. «Давай, Сонни, жми...» Что-то вроде.
— Но ты их хорошенько рассмотрел, Доминик?
— Да.
— Так ты взглянешь на эти фотографии?
Доминик снова заколебался. И опять покачал головой, говоря самому себе, что это — безумие. Но в конце концов он вздохнул и согласился:
— Ну ладно. Давайте.
— Спасибо тебе, — серьезно сказал Уэйд.
* * *
Единственный белый, которому он мог довериться, был Карелла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41