Еще одна атака, и Свирепый едва устоял на ногах. Волтан резко ударил Свирепого в висок, и его лицо залила кровь.
Волтан попытался сделать ложный выпад, а потом тут же нанести удар в сердце, но Свирепый, разгадав его замысел, легко увернулся и ответным ударом рассек Волтану левый бицепс. Неожиданно темп поединка увеличился, и противники обменивались сильными ударами, атаковали и блокировали удары друг друга. Бэйн понимал, что Волтан пытается вымотать Свирепого, и ему это вполне удавалось. Удары Свирепого уже не были такими быстрыми, и клинок Волтана без труда рассек его левое плечо. Бэйн видел, как тяжело вздымается грудь Свирепого, как он судорожно глотает воздух. Волтан, хотя и истекал кровью, казалось, совсем не чувствовал недомогания.
На трибунах справа от королевской ложи возникла какая-то суматоха. Оглядевшись, Бэйн увидел, как Телорс, расталкивая людей, поднялся на небольшой выступ и выхватил палочки из рук удивленного барабанщика. Подняв барабан на выступ, он начал бить, медленно и размеренно, и звуки, будто удары грома, оглашали арену.
Услышав барабанный бой, оба гладиатора на мгновение замерли.
Волтан устал сильнее, чем это казалось со стороны. Годы, проведенные в рыцарском ордене Города, были очень успешными, но для гладиаторских боев требовались особые тренировки, которые он не проводил уже несколько лет. Ему казалось, что вес меча увеличивается с каждым ударом. Но его противник устал еще больше, и Волтан предвкушал, с каким удовольствием он его прикончит. Его всегда интересовало, насколько хорош Свирепый, а теперь он был очень рад, что не встретился с ним раньше. Казалось, реакция Свирепого и скорость ответных ударов с годами ничуть не изменились.
Солнце стояло в зените, и с песка арены поднималась дымка. Волтан приблизился к Свирепому.
— Зачем тебе этот бой? — спросил он. Свирепый не ответил.
— Сил нет говорить? — усмехнулся Волтан.
Свирепый лишь улыбнулся. Разозлившись, Волтан атаковал в прыжке, но Свирепый без труда блокировал удар. Волтан хотел ударить его левым кулаком, но Свирепый легко увернулся и сильно ударил Волтана в челюсть сбоку. Волтан нырнул под его удар и таким образом спасся от меча Свирепого, просвистевшего в воздухе. Свирепый сделал выпад, чтобы нанести смертельный удар, но Волтан, блокировав выпад, контратаковал, и лезвие его меча скользнуло по пряжке на ремне Свирепого.
— Повезло, — процедил Волтан, пытаясь выбить Свирепого из колеи.
Но тот казался сосредоточенным и даже не потрудился ответить. Однако с каждой секундой усталость Свирепого проявлялась все больше и больше.
— Сил уже не осталось, правда, Свирепый? — проговорил Волтан. — Что чувствуешь, когда смерть близко и ты это знаешь?
Ответа опять не последовало, и Волтан разозлился еще сильнее. Ему всегда удавалось поддеть соперника, заставить его действовать небрежно и опрометчиво, отвлекая от самого поединка. Но не Свирепого. Волтану казалось, что он сражается со статуей, лишенной чувств и эмоций.
Все же Волтан выигрывал. Победа была просто делом времени. Противники отдалились, и Волтан заметил, что Свирепый держит меч ниже, чем обычно, будто оружие стало слишком тяжелым, и с трудом дышит.
— Может, тебе немного передохнуть? Отойди в сторону и отдышись, — по-дружески проговорил Волтан и тут же атаковал.
Казалось, Свирепый не ждал атаки и едва успел блокировать удар. Меч Волтана скользнул по его ребрам и поранил кожу. Свирепый повернулся вокруг своей оси и нанес удар, к которому Волтан не успел приготовиться — сильно ранил его плечо. Волтан поспешно отступил, но завершения атаки не последовало. Волтан улыбнулся, поняв, что теперь-то силы Свирепого на исходе.
Послышался барабанный бой. Волтан прищурился и оглядел толпу, пытаясь найти чернобородого Телорса.
Одновременно зрители захлопали в ладоши, памятуя о славном прошлом Свирепого, Волтан взглянул на соперника и с удивлением отметил, что тот больше не сутулится, а в темных глазах горит огонек и не видно никаких следов усталости. Волтан выругался. Со старым ублюдком придется повозиться.
Глубоко вздохнув, Свирепый атаковал.
— Кара шлет привет, — проговорил он мягко, почти ласково.
Волтан застыл, и через секунду Свирепый бросился на него. Волтан отчаянно оборонялся, но меч Свирепого уже вспорол ему живот, порвал легкие и пронзил тело насквозь. Волтан завалился на Свирепого, меч выпал из рук, а голова упала на плечо старого гладиатора.
— Отличный… удар, — прошептал Волтан.
— Другого выхода не было, парень, — проговорил Свирепый, опуская тело на песок.
Толпа оглушительно зааплодировала, громкие овации заполнили стадион.
Наверное… они рады, что я проиграл. — Волтан выдавил улыбку. — Пусть тебе… как следует зашьют раны.
— Всему свое время, — ответил Свирепый.
Волтан замолчал. Боли совсем не чувствовалось, и ему было на удивление спокойно.
— Кара… знает… обо мне? — спросил он наконец.
— Нет, и не узнает. Она чудесная девушка, сильная, смелая, благородная. Любой гордился бы такой дочерью.
— Я бы тоже гордился… если бы знал.
Волтан повернул голову набок и увидел в середине арены два столба, возвышающихся над грудами промасленного хвороста.
Когда Свирепый отошел от тела Волтана, Бэйн, обессилев, опустился в кресло. Свирепый поднял меч, приветствуя императора, и ушел с арены под оглушительные овации, от которых звенело в ушах. Выбежавшие рабы поволокли тело Волтана прочь с арены. Вдалеке показались солдаты, ведущие на казнь двоих. Первым шел Наладемус. Увидев столб, он стал вырываться и бросился на землю. Его тут же подняли и потащили к столбу.
Наладемус стал плакать и кричать, а зрители лишь издевательски смеялись и свистели.
За Наладемусом шла Госпожа-в-Маске. Она была тоненькая и невысокая, в бледно-голубом, пропитанном маслом платье. Двое солдат держали ее за руки, но она не сопротивлялась и шла, высоко подняв покрытую вуалью голову.
— В костер их! В костер их! В костер их! — скандировала толпа.
— Думаю, — проговорил Джасарей, — ты можешь пожелать что-нибудь другое, раз уж Свирепый лишил тебя возможности отомстить. Проси, и я выполню твое желание. Хочешь поместья Волтана или другие земли? Или золота?
Бэйн посмотрел на арену.
— Отдайте мне ее, — мягко проговорил он, — подарите мне ее жизнь.
— Что? Ты ее знаешь?
— Нет.
— Тогда хорошенько подумай, Бэйн. Она лидер этой секты, и, если я ее помилую, мятежа не избежать.
— Вы сказали, что я могу просить все, что угодно, ваше величество, — напомнил Бэйн.
Лицо Джасарея окаменело.
— Сейчас мы друзья, Бэйн. Неплохо иметь в друзьях императора. Если ты будешь настаивать, мы станем врагами и тебе не будет места не только в Городе, но и во всей империи. Зачем ссориться со мной ради незнакомки?
Бэйн смотрел вниз на женщину и слушал, как беснуется толпа. Наладемус бился и рыдал, а она гордо стояла, расправив плечи и высоко подняв голову. Казалось, она не слышит издевательств.
— Она такая смелая, — негромко произнес Бэйн. — При всем уважении к вам, ваше величество, я считаю, что ее жизнь важнее дружбы императора.
Джасарей поднялся и вышел на балкон. Стража ждала его сигнала, он указал на женщину, и ее вывели вперед. Он повернулся к Бэйну. Лицо Джасарея было спокойным, но в глазах полыхал гнев.
— Иди и забери свой приз, — приказал он, — через два дня ты покинешь Город и никогда не вернешься.
Бэйн поклонился и вышел из королевской ложи.
На арене орущего Наладемуса привязывали к столбу. Бэйн бегом спустился вниз, перелез через ограду и с высоты спрыгнул на арену.
— Император дарует ей свободу, — сказал он охраняющим девушку стражам.
Стражники посмотрели вверх на высокую сутулую фигуру Джасарея. Тот кивнул, и стражники тут же отступили от Госпожи-в-Маске.
Раздался одиночный удар в барабан, и под Наладемусом заполыхало пламя. Наладемус жалобно закричал, но толпа лишь улюлюкала и выкрикивала проклятия в его адрес. Госпожа-в-Маске повернулась к измученному старику и подняла руку. Городской старейшина поднял голову и сквозь дым посмотрел на хрупкую фигуру в голубом, затем перестал кричать и прислонил голову к столбу. Вскоре его скрыли вздымающиеся клубы дыма.
— Что ты сделала?
— Забрала его боль, — сказала девушка.
Без криков жертвы зрителям стало скучно смотреть казнь, и они завопили, требуя смерти Госпожи-в-Маске.
Бэйн взял ее за руку и повел по песку к оружейной. Одежда девушки была липкой от фонарного масла и сладко пахла. Девушка молча шла за ним. Как только зрители поняли, что ее не сожгут, то принялись отчаянно вопить, а на западной трибуне началась драка, и солдаты кинулись разнимать дерущихся. Беснуясь, люди вырывали сиденья, а кто-то швырнул подушку в королевскую ложу. На трибуну поспешно стягивалось все больше и больше солдат, и Бэйн быстро раскрыл дверь оружейной и пропустил Госпожу-в-Маске.
В комнате сидел Свирепый, а доктор зашивал его раны. Лицо Свирепого посерело, он прижимал к груди насквозь пропитавшееся кровью полотенце. Госпожа-в-Маске подошла к нему, взяла полотенце, бросила на пол и приложила к ране тонкую, почти прозрачную руку. Рана тут же затянулась. Доктор ужасно удивился — там, где только что зияла сильно кровоточащая рана, появился длинный, белый, прекрасно затянувшийся шрам. Она повторила то же с ранами на виске и плече, и Бэйн заметил, как порозовели щеки Свирепого.
— Благодарю вас, — проговорил Свирепый, поднося руку девушки к губам.
— Это я благодарю вас, Ванни, — ответила она, — если бы не вы, меня бы сожгли.
Девушка медленно повернулась к Бэйну и откинула вуаль.
Бэйн задохнулся и чуть не упал, ноги задрожали, и он без сил опустился на скамью.
— Перед ним стояла Лия.
Распахнулась дверь, и вбежал Телорс, а следом за ним — Бракус.
— На стадионе — бунт, — сказал Телорс, — зрители стерегут все выходы, они требуют ее смерти. Джасарей приказал вывести солдат со стадиона.
Свирепый поднялся и потянулся к мечу.
— Оружие не понадобится, — остановила его Лия, — доверьтесь мне.
Свирепый секунду стоял неподвижно, а потом повернулся к Бэйну, который будто оглушенный сидел на скамье.
— Ты в порядке, парень?
Казалось, Бэйн ничего не слышит, он не отрываясь смотрел на девушку в лоснящемся от масла платье.
— Я видел, как он тебя убил, — шептал он, — я видел, как меч пронзил твое сердце.
Лия присела рядом и взяла его за руку.
— Я помню, как Волтан занес надо мной меч, а потом я открыла глаза уже в повозке, и рядом был доктор Ралис. Еще я помню старуху в вуали и длинных одеждах. Это был сон, мы шли по необычайно красивому лесу, и там был кто-то еще, чье лицо я не увидела. Ко мне потянулась фигура в сияющей мантии и коснулась раны в сердце. Рана затянулась, и я почувствовала, как мои вены наполняет новая кровь. Будто всю свою жизнь я была сухим колодцем, а теперь стала источником жизни. Потом я проснулась в доме Ралиса, и он рассказал, что в морг пришла старуха и спасла меня.
— Почему ты не пришла ко мне? — спросил Бэйн, судорожно сжимая ее руку.
Ралис сказал, что тебя убили, а двумя днями позже я села на корабль, идущий в Гориазу. В следующий раз я услышала о тебе как о кровавом гладиаторе. Наши пути разошлись, Бэйн. Когда на моих глазах убили отца, я решила положить конец насилию. Ты увидел меня мертвой и захотел крови, мести и смерти.
— Я люблю тебя, — со слезами на глазах проговорил Бэйн, — я думал о тебе каждый день.
Я тоже тебя люблю и всегда буду любить.
— Тогда поедем в горы, как мы хотели раньше? Лия молчала, и Бэйн понял, что снова потерял ее.
— Я не смогу стать женой смертного. Мне нужно продолжать свое дело, — проговорила она, — я буду бродить по свету, молиться и проповедовать культ Древа. Найду людей, которые тянутся к духу, и поделюсь с ними радостью, которую обрела.
— Я пытался спасти тебя, — сказал Бэйн, — но оказался недостаточно силен.
— Ты спас меня, Бэйн, — шептала Лия, — мне очень жаль, мне очень жаль нас обоих.
Она обняла его, Бэйн притянул ее к себе и поцеловал:
— Куда ты отправишься?
— На север, к племенам, что живут в Белых горах, я принесу им слово Истока Всего Сущего.
— Я слышал о тех племенах, даже вары обходят те места стороной. Жители Белых гор — настоящие варвары. Говорят, они даже едят мясо своих врагов.
Лия улыбнулась:
— Значит, им очень нужны я и сила Истока. Она пошла к двери.
Толпа раздерет вас на части, — ужаснулся Телорс.
— Они не тронут меня и не причинят вреда, — покачала головой Лия, — еще не время. Благослови вас всех Исток.
Лия вышла из оружейной и направилась туда, где бесновалась толпа.
Бэйн сидел тихо, пытаясь привести в порядок мысли. Более двух лет он жил ради одного — отомстить за убийство Лии. Отдавал тренировкам все силы, пренебрегая юношескими забавами. Не для него были удовольствия борделя и шумные сборища гладиаторов. Бэйн вежливо отклонял все приглашения красивых женщин, замужних и свободных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Волтан попытался сделать ложный выпад, а потом тут же нанести удар в сердце, но Свирепый, разгадав его замысел, легко увернулся и ответным ударом рассек Волтану левый бицепс. Неожиданно темп поединка увеличился, и противники обменивались сильными ударами, атаковали и блокировали удары друг друга. Бэйн понимал, что Волтан пытается вымотать Свирепого, и ему это вполне удавалось. Удары Свирепого уже не были такими быстрыми, и клинок Волтана без труда рассек его левое плечо. Бэйн видел, как тяжело вздымается грудь Свирепого, как он судорожно глотает воздух. Волтан, хотя и истекал кровью, казалось, совсем не чувствовал недомогания.
На трибунах справа от королевской ложи возникла какая-то суматоха. Оглядевшись, Бэйн увидел, как Телорс, расталкивая людей, поднялся на небольшой выступ и выхватил палочки из рук удивленного барабанщика. Подняв барабан на выступ, он начал бить, медленно и размеренно, и звуки, будто удары грома, оглашали арену.
Услышав барабанный бой, оба гладиатора на мгновение замерли.
Волтан устал сильнее, чем это казалось со стороны. Годы, проведенные в рыцарском ордене Города, были очень успешными, но для гладиаторских боев требовались особые тренировки, которые он не проводил уже несколько лет. Ему казалось, что вес меча увеличивается с каждым ударом. Но его противник устал еще больше, и Волтан предвкушал, с каким удовольствием он его прикончит. Его всегда интересовало, насколько хорош Свирепый, а теперь он был очень рад, что не встретился с ним раньше. Казалось, реакция Свирепого и скорость ответных ударов с годами ничуть не изменились.
Солнце стояло в зените, и с песка арены поднималась дымка. Волтан приблизился к Свирепому.
— Зачем тебе этот бой? — спросил он. Свирепый не ответил.
— Сил нет говорить? — усмехнулся Волтан.
Свирепый лишь улыбнулся. Разозлившись, Волтан атаковал в прыжке, но Свирепый без труда блокировал удар. Волтан хотел ударить его левым кулаком, но Свирепый легко увернулся и сильно ударил Волтана в челюсть сбоку. Волтан нырнул под его удар и таким образом спасся от меча Свирепого, просвистевшего в воздухе. Свирепый сделал выпад, чтобы нанести смертельный удар, но Волтан, блокировав выпад, контратаковал, и лезвие его меча скользнуло по пряжке на ремне Свирепого.
— Повезло, — процедил Волтан, пытаясь выбить Свирепого из колеи.
Но тот казался сосредоточенным и даже не потрудился ответить. Однако с каждой секундой усталость Свирепого проявлялась все больше и больше.
— Сил уже не осталось, правда, Свирепый? — проговорил Волтан. — Что чувствуешь, когда смерть близко и ты это знаешь?
Ответа опять не последовало, и Волтан разозлился еще сильнее. Ему всегда удавалось поддеть соперника, заставить его действовать небрежно и опрометчиво, отвлекая от самого поединка. Но не Свирепого. Волтану казалось, что он сражается со статуей, лишенной чувств и эмоций.
Все же Волтан выигрывал. Победа была просто делом времени. Противники отдалились, и Волтан заметил, что Свирепый держит меч ниже, чем обычно, будто оружие стало слишком тяжелым, и с трудом дышит.
— Может, тебе немного передохнуть? Отойди в сторону и отдышись, — по-дружески проговорил Волтан и тут же атаковал.
Казалось, Свирепый не ждал атаки и едва успел блокировать удар. Меч Волтана скользнул по его ребрам и поранил кожу. Свирепый повернулся вокруг своей оси и нанес удар, к которому Волтан не успел приготовиться — сильно ранил его плечо. Волтан поспешно отступил, но завершения атаки не последовало. Волтан улыбнулся, поняв, что теперь-то силы Свирепого на исходе.
Послышался барабанный бой. Волтан прищурился и оглядел толпу, пытаясь найти чернобородого Телорса.
Одновременно зрители захлопали в ладоши, памятуя о славном прошлом Свирепого, Волтан взглянул на соперника и с удивлением отметил, что тот больше не сутулится, а в темных глазах горит огонек и не видно никаких следов усталости. Волтан выругался. Со старым ублюдком придется повозиться.
Глубоко вздохнув, Свирепый атаковал.
— Кара шлет привет, — проговорил он мягко, почти ласково.
Волтан застыл, и через секунду Свирепый бросился на него. Волтан отчаянно оборонялся, но меч Свирепого уже вспорол ему живот, порвал легкие и пронзил тело насквозь. Волтан завалился на Свирепого, меч выпал из рук, а голова упала на плечо старого гладиатора.
— Отличный… удар, — прошептал Волтан.
— Другого выхода не было, парень, — проговорил Свирепый, опуская тело на песок.
Толпа оглушительно зааплодировала, громкие овации заполнили стадион.
Наверное… они рады, что я проиграл. — Волтан выдавил улыбку. — Пусть тебе… как следует зашьют раны.
— Всему свое время, — ответил Свирепый.
Волтан замолчал. Боли совсем не чувствовалось, и ему было на удивление спокойно.
— Кара… знает… обо мне? — спросил он наконец.
— Нет, и не узнает. Она чудесная девушка, сильная, смелая, благородная. Любой гордился бы такой дочерью.
— Я бы тоже гордился… если бы знал.
Волтан повернул голову набок и увидел в середине арены два столба, возвышающихся над грудами промасленного хвороста.
Когда Свирепый отошел от тела Волтана, Бэйн, обессилев, опустился в кресло. Свирепый поднял меч, приветствуя императора, и ушел с арены под оглушительные овации, от которых звенело в ушах. Выбежавшие рабы поволокли тело Волтана прочь с арены. Вдалеке показались солдаты, ведущие на казнь двоих. Первым шел Наладемус. Увидев столб, он стал вырываться и бросился на землю. Его тут же подняли и потащили к столбу.
Наладемус стал плакать и кричать, а зрители лишь издевательски смеялись и свистели.
За Наладемусом шла Госпожа-в-Маске. Она была тоненькая и невысокая, в бледно-голубом, пропитанном маслом платье. Двое солдат держали ее за руки, но она не сопротивлялась и шла, высоко подняв покрытую вуалью голову.
— В костер их! В костер их! В костер их! — скандировала толпа.
— Думаю, — проговорил Джасарей, — ты можешь пожелать что-нибудь другое, раз уж Свирепый лишил тебя возможности отомстить. Проси, и я выполню твое желание. Хочешь поместья Волтана или другие земли? Или золота?
Бэйн посмотрел на арену.
— Отдайте мне ее, — мягко проговорил он, — подарите мне ее жизнь.
— Что? Ты ее знаешь?
— Нет.
— Тогда хорошенько подумай, Бэйн. Она лидер этой секты, и, если я ее помилую, мятежа не избежать.
— Вы сказали, что я могу просить все, что угодно, ваше величество, — напомнил Бэйн.
Лицо Джасарея окаменело.
— Сейчас мы друзья, Бэйн. Неплохо иметь в друзьях императора. Если ты будешь настаивать, мы станем врагами и тебе не будет места не только в Городе, но и во всей империи. Зачем ссориться со мной ради незнакомки?
Бэйн смотрел вниз на женщину и слушал, как беснуется толпа. Наладемус бился и рыдал, а она гордо стояла, расправив плечи и высоко подняв голову. Казалось, она не слышит издевательств.
— Она такая смелая, — негромко произнес Бэйн. — При всем уважении к вам, ваше величество, я считаю, что ее жизнь важнее дружбы императора.
Джасарей поднялся и вышел на балкон. Стража ждала его сигнала, он указал на женщину, и ее вывели вперед. Он повернулся к Бэйну. Лицо Джасарея было спокойным, но в глазах полыхал гнев.
— Иди и забери свой приз, — приказал он, — через два дня ты покинешь Город и никогда не вернешься.
Бэйн поклонился и вышел из королевской ложи.
На арене орущего Наладемуса привязывали к столбу. Бэйн бегом спустился вниз, перелез через ограду и с высоты спрыгнул на арену.
— Император дарует ей свободу, — сказал он охраняющим девушку стражам.
Стражники посмотрели вверх на высокую сутулую фигуру Джасарея. Тот кивнул, и стражники тут же отступили от Госпожи-в-Маске.
Раздался одиночный удар в барабан, и под Наладемусом заполыхало пламя. Наладемус жалобно закричал, но толпа лишь улюлюкала и выкрикивала проклятия в его адрес. Госпожа-в-Маске повернулась к измученному старику и подняла руку. Городской старейшина поднял голову и сквозь дым посмотрел на хрупкую фигуру в голубом, затем перестал кричать и прислонил голову к столбу. Вскоре его скрыли вздымающиеся клубы дыма.
— Что ты сделала?
— Забрала его боль, — сказала девушка.
Без криков жертвы зрителям стало скучно смотреть казнь, и они завопили, требуя смерти Госпожи-в-Маске.
Бэйн взял ее за руку и повел по песку к оружейной. Одежда девушки была липкой от фонарного масла и сладко пахла. Девушка молча шла за ним. Как только зрители поняли, что ее не сожгут, то принялись отчаянно вопить, а на западной трибуне началась драка, и солдаты кинулись разнимать дерущихся. Беснуясь, люди вырывали сиденья, а кто-то швырнул подушку в королевскую ложу. На трибуну поспешно стягивалось все больше и больше солдат, и Бэйн быстро раскрыл дверь оружейной и пропустил Госпожу-в-Маске.
В комнате сидел Свирепый, а доктор зашивал его раны. Лицо Свирепого посерело, он прижимал к груди насквозь пропитавшееся кровью полотенце. Госпожа-в-Маске подошла к нему, взяла полотенце, бросила на пол и приложила к ране тонкую, почти прозрачную руку. Рана тут же затянулась. Доктор ужасно удивился — там, где только что зияла сильно кровоточащая рана, появился длинный, белый, прекрасно затянувшийся шрам. Она повторила то же с ранами на виске и плече, и Бэйн заметил, как порозовели щеки Свирепого.
— Благодарю вас, — проговорил Свирепый, поднося руку девушки к губам.
— Это я благодарю вас, Ванни, — ответила она, — если бы не вы, меня бы сожгли.
Девушка медленно повернулась к Бэйну и откинула вуаль.
Бэйн задохнулся и чуть не упал, ноги задрожали, и он без сил опустился на скамью.
— Перед ним стояла Лия.
Распахнулась дверь, и вбежал Телорс, а следом за ним — Бракус.
— На стадионе — бунт, — сказал Телорс, — зрители стерегут все выходы, они требуют ее смерти. Джасарей приказал вывести солдат со стадиона.
Свирепый поднялся и потянулся к мечу.
— Оружие не понадобится, — остановила его Лия, — доверьтесь мне.
Свирепый секунду стоял неподвижно, а потом повернулся к Бэйну, который будто оглушенный сидел на скамье.
— Ты в порядке, парень?
Казалось, Бэйн ничего не слышит, он не отрываясь смотрел на девушку в лоснящемся от масла платье.
— Я видел, как он тебя убил, — шептал он, — я видел, как меч пронзил твое сердце.
Лия присела рядом и взяла его за руку.
— Я помню, как Волтан занес надо мной меч, а потом я открыла глаза уже в повозке, и рядом был доктор Ралис. Еще я помню старуху в вуали и длинных одеждах. Это был сон, мы шли по необычайно красивому лесу, и там был кто-то еще, чье лицо я не увидела. Ко мне потянулась фигура в сияющей мантии и коснулась раны в сердце. Рана затянулась, и я почувствовала, как мои вены наполняет новая кровь. Будто всю свою жизнь я была сухим колодцем, а теперь стала источником жизни. Потом я проснулась в доме Ралиса, и он рассказал, что в морг пришла старуха и спасла меня.
— Почему ты не пришла ко мне? — спросил Бэйн, судорожно сжимая ее руку.
Ралис сказал, что тебя убили, а двумя днями позже я села на корабль, идущий в Гориазу. В следующий раз я услышала о тебе как о кровавом гладиаторе. Наши пути разошлись, Бэйн. Когда на моих глазах убили отца, я решила положить конец насилию. Ты увидел меня мертвой и захотел крови, мести и смерти.
— Я люблю тебя, — со слезами на глазах проговорил Бэйн, — я думал о тебе каждый день.
Я тоже тебя люблю и всегда буду любить.
— Тогда поедем в горы, как мы хотели раньше? Лия молчала, и Бэйн понял, что снова потерял ее.
— Я не смогу стать женой смертного. Мне нужно продолжать свое дело, — проговорила она, — я буду бродить по свету, молиться и проповедовать культ Древа. Найду людей, которые тянутся к духу, и поделюсь с ними радостью, которую обрела.
— Я пытался спасти тебя, — сказал Бэйн, — но оказался недостаточно силен.
— Ты спас меня, Бэйн, — шептала Лия, — мне очень жаль, мне очень жаль нас обоих.
Она обняла его, Бэйн притянул ее к себе и поцеловал:
— Куда ты отправишься?
— На север, к племенам, что живут в Белых горах, я принесу им слово Истока Всего Сущего.
— Я слышал о тех племенах, даже вары обходят те места стороной. Жители Белых гор — настоящие варвары. Говорят, они даже едят мясо своих врагов.
Лия улыбнулась:
— Значит, им очень нужны я и сила Истока. Она пошла к двери.
Толпа раздерет вас на части, — ужаснулся Телорс.
— Они не тронут меня и не причинят вреда, — покачала головой Лия, — еще не время. Благослови вас всех Исток.
Лия вышла из оружейной и направилась туда, где бесновалась толпа.
Бэйн сидел тихо, пытаясь привести в порядок мысли. Более двух лет он жил ради одного — отомстить за убийство Лии. Отдавал тренировкам все силы, пренебрегая юношескими забавами. Не для него были удовольствия борделя и шумные сборища гладиаторов. Бэйн вежливо отклонял все приглашения красивых женщин, замужних и свободных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63