Стены и перегородки образовывали лестничные площадки, на каждой из которых имелась дверь. Нормальная такая дверь — с никелированной ручкой, межкомнатного типа, выполненная, между прочим, по евростандартам.
Заинтересовавшись, я шагнул на площадку и открыл первую попавшуюся. Обнаружилась комната. Евростандартом в ней и не пахло. Воняло кислыми звериными шкурами, разбросанными по полу. Больше ничего не было.
Я продолжил путь наверх. Теперь, когда стало светло, двигался я быстрее, на каждом этаже заглядывая в помещения. Этажей через двадцать несколько подустал от однообразия. Этажи, как и комнаты, на них располагавшиеся, ничем не отличались друг от друга: те же шкуры и голые стены, кислый, нежилой запах…
Сколько же еще ползти?..
Как только я задал себе этот вопрос, электричество вспыхнуло ярче, мигнуло и вырубилось. Я остановился. Откуда-то сверху донеслось странное гудение… или шипение…
«А если тут нет никого? — подумал я. — Доберусь до самого верха и придется спускаться вниз… В темноте, между прочим! Споткнусь, загремлю по лестнице — мало не покажется… Темно тут, как у дракона под хвостом! Сам черт ногу сломит — в таких случаях говорят люди… Вот именно: ногу сломить здесь немудрено. И не только ногу… Может, вредный старец меня сюда специально заманил, чтобы расправиться без лишних хлопот? Может, он каким-то образом узнал о моем назначении заместителем Тависка? Может, никакого Таронха тут нет, и он специально придуривался там, внизу, чтобы мою бдительность притупить?.. Да было бы что тупить! Вечно лезу куда не надо — без всякого разбора. Давно пора бы осмотрительнее быть!»
Я упорно полз вперед. То есть вверх. Гудение-шипение становилось всё громче. Явно не шум ветра в ветвях. Это что-то такое… Или кто-то?
Мне стало не по себе. А тут еще усилился тот самый неуловимо-знакомый запах, удививший меня у дупла…Я снова остановился и громко позвал:
— Таронха! Таронха-а-а!!!
Нет ответа.
«Еще пару этажей, — подумал я, — и вниз!.. Говорили ведь мне, чтобы тихо сидел и не высовывался. Вот и буду тихо сидеть и не высовываться!.. Вдруг этот самый Таронха и не знает ничего про меня? И не станет, следовательно, наезжать, как на бесследно канувшего Тависка… Было бы хорошо!»
На очередной лестничной площадке воняло сильнее, чем на предыдущей… Я еще раз позвал Таронха, послушал тишину, наполненную странным шипением, и решил спускаться. Лишь ради очистки совести гляну еще в комнату…
Дверь со скрипом отворилась. Я подавил желание чиркнуть зажигалкой, чтобы осветить помещение. Кто его знает, чем здесь воняет? Вдруг газ какой-нибудь взрывоопасный?.. А шипит здесь сильнее, чем на площадке…
Постоял на пороге комнаты, раскачиваясь на каблуках. Ну и ладно… Ну и нет здесь никого… Вполне возможно, что и выше то же самое. Никакого Таронха… Спущусь сейчас осторожненько, найду старца и намылю ему шею — за обман!.. В самом деле, я — бес — оперативный работник, а он всего лишь оператор-консультант!.. Правда, не моей конторы, но это мелочи… Отберу посох и надаю по сусалам! Душа у меня мягкая и незлобивая, но за подобные подлянки наказывать надо жестоко! А если бы я шею себе свернул? Нет, в самом деле… Хорошо, что обошлось… Впрочем, я еще не спустился… А воняет-то здесь как…
Почувствовав, что больше не могу дышать, повернул обратно. Наверное, слишком поспешно, потому что зацепился каблуком о порог и потерял равновесие. Чтобы не вылететь на лестничную площадку и не загреметь вниз по лестнице, ухватился за дверь. Взвизгнули петли и, стремительно захлопнувшись, дверь швырнула меня в середину темноты.
Уж лучше бы вылетел на лестницу!.. Именно эта мысль мелькнула в моей голове, когда гибкое змеиное тело, почти целиком состоявшее из одних железных мускулов, обхватило мое горло. Я попытался крикнуть, но, понятно, не смог. Да и кому кричать? Кого звать на помощь? Единственный человек, который мог бы мне помочь, лежал сейчас в вигваме жреца, страдая несварением желудка. А сам жрец стоял у подножия исполинского дерева, священного дуба, и, должно быть, мерзко хихикал, злорадствуя…
Эта комната отличалась от остальных, которые мне удалось проверить, и отличалась явно не в лучшую сторону. Не считая змеи, всё плотнее и туже стягивавшей гибельные кольца на моем горле, тут еще много чего было…
Стараясь освободиться, я упал на пол, принялся кататься по шкурам, руками терзая путы на горле, чтобы хоть разок глотнуть воздуха. Из-под ног моих летели не видимые в темноте предметы. То и дело слышался звон разбитого стекла, какой-то треск…
Набор самых различных запахов смешался, слившись в отвратительную вонь… Пальцы мои скользили по змеиной шкуре. Сверху сыпались осколки и какая-то дрянь. Что-то мокро хлюпало на полу, по которому я катался, извиваясь. Смрад резал глаза, а сердце распухало в груди, невыносимо страдая от недостатка воздуха…
Не помню, сколько это продолжалось… Совершенно неожиданно я ощутил себя сидящим на полу у стены — как ни странно, всё еще живым! Горло пульсировало обжигающей болью. Саднили кончики пальцев. От перенапряжения болели мышцы рук… Да, а сами руки сжимали безжизненно обвисшую змею, разорванную надвое!.. Перед глазами блуждали ослепительно белые пятна — настолько реальные, что имели силу освещать окружающее пространство.
Вот голые стены, покрытые снизу буроватыми подтеками… Вот скомканные на полу звериные шкуры, на которых громоздятся обломки стола и стеклянные осколки… Какой-то странный покореженный аппарат… И горбатый мужичонка стоит у аппарата, всплескивая руками. Изо рта горбуна торчит…
Я протер глаза и потряс головой. Белые пятна скакнули друг к дружке и слились в конусообразный луч, который — это я только потом сообразил — вырывался изо рта горбуна… Что в этой комнате творится?!
— Дьявольщина! — застонал я, силясь хоть что-то понять.
Горбун подпрыгнул на месте. Луч скользнул по стенам, пролетел у меня над головой.
— Тавифка? — прошепелявил горбун. Тавифка… Ах да — Тависка!
Луч на мгновение погас, потом вспыхнул снова. Ах ты, как же я раньше не догадался? Никакой дьявольщины здесь не было (если, конечно, не принимать во внимание меня самого). Просто горбун держал во рту электрический фонарик — примерно такой же, какой недавно был у меня. Сейчас горбун фонарик схватил обеими руками и водил им из стороны в сторону, рассекая тьму лучом белого света.
— Тависка! — позвал он снова. — Это ты, старый друг? А я-то было думал, что совсем тебя потерял… Ну где ты прячешься-то? Тависка! — Голос горбуна звучал почти жалостно.
Он назвал Тависка старым другом!.. Друг злого духа — мой друг. Значит, горбун не может быть враждебен по отношению ко мне. Значит, можно объявиться.
— Эй! — поднимаясь на ноги, крикнул я. — Дядя! Я здесь!
Фонарик на мгновение ослепил меня. Я инстинктивно прикрыл глаза ладонью.
— Тависка! —радостно вскричал горбун. — Счастье-то какое! Иди, я тебя обниму!
Он метнулся ко мне. Волна чудовищного сивушного перегара, наполовину смешанного с невозможным, совершенно непереносимым запахом ладана, окатила меня с ног до головы. Сомнений быть не могло: этот горбун — создание Света…
Вот она — настоящая ловушка! Змея, напавшая на меня, предназначалась лишь для того, чтобы ослабить мои силы, а этот монстр сейчас добьет…
Мощные лапищи обхватили мои плечи, запах ладана замутил сознание, я вскрикнул, рванулся и… провалился в спасительный обморок.
* * *
Когда вы просыпаетесь и видите перед собой ангела, то это еще не значит, что вы скончались. Такой вывод я сделал, с большим трудом разомкнув веки.
— Очнулся, рогатая морда? — осведомился ангел. — Ладно, ладно, не дергайся, прощаю тебя. Как-никак я — дух добра и всепрощения… Хотя разгром ты учинил по полной программе. Еще и аппарат сломал!.. Ну ничего, у меня их много. Когда все вместе работают, пробки постоянно вышибает…
— Змея… — простонал я, опираясь о поверхность стола, чтобы не слететь со стула, поскольку был еще очень слаб.
— Какая змея? Откуда змея? Не было никакой змеи. Змеевик был. Который ты, между прочим, разорвал пополам…
Он сидел напротив. Лицо — то есть лик — чуть светилось, как и положено у существ Света. На макушке редкие розовые волосенки образовывали подобие нимба. Балахон висел на спинке его стула, а то, что я поначалу принял за горб, оказалось парой белоснежных крыльев, аккуратно сложенных за спиной. В комнате, где мы находились, стены были заняты полками, на которых, как в погребе, громоздились разнокалиберные глиняные кувшины. В углу гудел-шипел самогонный аппарат — точно такой я нечаянно недавно разрушил.
— На-ка… — Ангел нацедил из кувшина в глиняную кружку пойло. — Освежись. Прими стаканчик.
При слове «стаканчик» меня затошнило. И так голова раскалывается, а он еще и издевается!.. Я сделал попытку отползти в сторону, но ничего не получилось — я сидел на стуле, прочно упершись локтями в поверхность стола. Голову повернуть не мог, говорить тоже пока не получалось, поэтому, дожидаясь, пока ангел появится в поле моего зрения, я протестующее замычал.
— Опять нервничаем? — осведомился он. — Ну не надо падать снова, не надо…
— Ты… кто? — выговорил я, потому что из-за жуткой головной боли не был уверен в реальности происходящего.
— Как кто? — удивился он, разливая «нектар» по кружкам. — Ты что, не проснулся еще? Битый час тебя самогоном отпаиваю, а ты только мычишь да фыркаешь!.. Таронха я! Таронха! Узнал?
Таронха… Честно говоря, всегдадумал, что духи — региональные представители иначе выглядят… Ну Таронха так Таронха…
— Узнал?
Я кивнул, стукнувшись головой о стол.
— Тогда за знакомство. Пей!
— Не могу… — честно признался я. — Тошнит меня…
— Тошнит его! — усмехнулся Таронха. — Это меня от вас, рогатых, тошнит. Шныряете и шныряете по моим землям! Никакого спасу от вас!.. Пей, говорю, а то сейчас как рассержусь!
— Не надо сердиться! — попросил я. — Пожалуйста… Я уйду, если не вовремя зашел. Просто хотел… дружеский визит нанести. В связи с тем, что назначен временно исполняющим обязанности духа — регионального представителя Тависка… Ну того самого, которого вы похитили и, наверное, зверски замучили…
— Я?! — взревел Таронха. — Ах ты, погань с копытами, аборт козлиный! Шуточки шутить?! Нет, я всё-таки рассержусь сейчас! Рассердиться, а?.. Я Тависка похитил и замучил?! Я?! Родного брательника?! Надо же такое придумать!! Совсем совести у вас нет, бесы проклятые! Шныряете здесь, вынюхиваете, брательнику голову морочите, с поста его сняли вопреки всяким инструкциям, а на меня свалить всё хотите?!
— Как с поста сняли? — изумился я. — А я думал — это вы…
— Рассержусь! — серьезно предупредил Таронха. — Уже начинаю сердиться! Ты, рогатая сволочь, намеки свои оставишь или нет, в конце концов?
Не понимаю… Ну не понимаю я ничего!.. Таронха вскочил со стула:
— Говорил я ему: не соглашайся ни на какие авантюры! А он мне: «Начальство приказывает, значит, надо!» До пенсии дураку осталось всего-ничего, а он туда же! Лифт ему соорудили, каждый день возили куда-то — на какие-то курсы повышения квалификации подозрительные!.. Чего повышать-то? Три тыщи лет работаем бок о бок без взысканий и выговоров! А на старости лет он вдруг начальству своему понадобился!.. Вот ты мне скажи… как тебя?
— Адольф, — представился я.
— Ага, Адольф… — Таронха перегнулся через стол, чтобы быть ко мне ближе. — Вот ты мне скажи: зачем вашей конторе дряхлый дух — региональный представитель? За каким, спрашивается, бесом — извини за выражение — его в авантюры и интриги втягивать? У вас что, кадров не хватает? Текучка большая?
Сотрудников у нас хватает. И для всяких авантюр, действительно, используются бесы — секретные агенты, настоящие профессионалы… Зачем было конторе сманивать первобытного духа — сам не понимаю.
Постойте, постойте… Это что же получается? Лифт ведет из Северной Америки как раз в Колуново.
Тависка туда постоянно наведывался, пока не исчез окончательно. Спрашивается, зачем Тависка в Колуново?.. Ай-яй-яй, как же я сразу не догадался! Мне ведь показались подозрительными настойчивые уговоры Филимона не приближаться к Георгию на пушечный выстрел! Пугал меня им еще. И на всякий случай поставил во дворе вдовицы, где богатырь бывал чаще, чем у себя дома, чудовищного волкодава — после того, как сорвалось мое возвращение в контору. Та-ак… Плетется в Колуново интрига — вот что становится ясно! Плетется вокруг богатыря Георгия. Тайная операция… Филимон явно знает о ней много больше моего. И всячески стремится сделать так, чтобы я, получивший задание, непосредственно с несчастным Георгием связанное, ненароком не помешал подготовке…
Вот так!.. А может быть, и не так… Помешал этот Георгий конторе нашей — почему бы не вызвать бесов — секретных агентов? Они бы с ним мигом разобрались… Для чего первобытный Тависка понадобился?
— Сидишь здесь, в глухомани, и поговорить не с кем, — пустился тем временем в рассуждения успокоившийся Таронха, опрокинув в глотку еще одну кружку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Заинтересовавшись, я шагнул на площадку и открыл первую попавшуюся. Обнаружилась комната. Евростандартом в ней и не пахло. Воняло кислыми звериными шкурами, разбросанными по полу. Больше ничего не было.
Я продолжил путь наверх. Теперь, когда стало светло, двигался я быстрее, на каждом этаже заглядывая в помещения. Этажей через двадцать несколько подустал от однообразия. Этажи, как и комнаты, на них располагавшиеся, ничем не отличались друг от друга: те же шкуры и голые стены, кислый, нежилой запах…
Сколько же еще ползти?..
Как только я задал себе этот вопрос, электричество вспыхнуло ярче, мигнуло и вырубилось. Я остановился. Откуда-то сверху донеслось странное гудение… или шипение…
«А если тут нет никого? — подумал я. — Доберусь до самого верха и придется спускаться вниз… В темноте, между прочим! Споткнусь, загремлю по лестнице — мало не покажется… Темно тут, как у дракона под хвостом! Сам черт ногу сломит — в таких случаях говорят люди… Вот именно: ногу сломить здесь немудрено. И не только ногу… Может, вредный старец меня сюда специально заманил, чтобы расправиться без лишних хлопот? Может, он каким-то образом узнал о моем назначении заместителем Тависка? Может, никакого Таронха тут нет, и он специально придуривался там, внизу, чтобы мою бдительность притупить?.. Да было бы что тупить! Вечно лезу куда не надо — без всякого разбора. Давно пора бы осмотрительнее быть!»
Я упорно полз вперед. То есть вверх. Гудение-шипение становилось всё громче. Явно не шум ветра в ветвях. Это что-то такое… Или кто-то?
Мне стало не по себе. А тут еще усилился тот самый неуловимо-знакомый запах, удививший меня у дупла…Я снова остановился и громко позвал:
— Таронха! Таронха-а-а!!!
Нет ответа.
«Еще пару этажей, — подумал я, — и вниз!.. Говорили ведь мне, чтобы тихо сидел и не высовывался. Вот и буду тихо сидеть и не высовываться!.. Вдруг этот самый Таронха и не знает ничего про меня? И не станет, следовательно, наезжать, как на бесследно канувшего Тависка… Было бы хорошо!»
На очередной лестничной площадке воняло сильнее, чем на предыдущей… Я еще раз позвал Таронха, послушал тишину, наполненную странным шипением, и решил спускаться. Лишь ради очистки совести гляну еще в комнату…
Дверь со скрипом отворилась. Я подавил желание чиркнуть зажигалкой, чтобы осветить помещение. Кто его знает, чем здесь воняет? Вдруг газ какой-нибудь взрывоопасный?.. А шипит здесь сильнее, чем на площадке…
Постоял на пороге комнаты, раскачиваясь на каблуках. Ну и ладно… Ну и нет здесь никого… Вполне возможно, что и выше то же самое. Никакого Таронха… Спущусь сейчас осторожненько, найду старца и намылю ему шею — за обман!.. В самом деле, я — бес — оперативный работник, а он всего лишь оператор-консультант!.. Правда, не моей конторы, но это мелочи… Отберу посох и надаю по сусалам! Душа у меня мягкая и незлобивая, но за подобные подлянки наказывать надо жестоко! А если бы я шею себе свернул? Нет, в самом деле… Хорошо, что обошлось… Впрочем, я еще не спустился… А воняет-то здесь как…
Почувствовав, что больше не могу дышать, повернул обратно. Наверное, слишком поспешно, потому что зацепился каблуком о порог и потерял равновесие. Чтобы не вылететь на лестничную площадку и не загреметь вниз по лестнице, ухватился за дверь. Взвизгнули петли и, стремительно захлопнувшись, дверь швырнула меня в середину темноты.
Уж лучше бы вылетел на лестницу!.. Именно эта мысль мелькнула в моей голове, когда гибкое змеиное тело, почти целиком состоявшее из одних железных мускулов, обхватило мое горло. Я попытался крикнуть, но, понятно, не смог. Да и кому кричать? Кого звать на помощь? Единственный человек, который мог бы мне помочь, лежал сейчас в вигваме жреца, страдая несварением желудка. А сам жрец стоял у подножия исполинского дерева, священного дуба, и, должно быть, мерзко хихикал, злорадствуя…
Эта комната отличалась от остальных, которые мне удалось проверить, и отличалась явно не в лучшую сторону. Не считая змеи, всё плотнее и туже стягивавшей гибельные кольца на моем горле, тут еще много чего было…
Стараясь освободиться, я упал на пол, принялся кататься по шкурам, руками терзая путы на горле, чтобы хоть разок глотнуть воздуха. Из-под ног моих летели не видимые в темноте предметы. То и дело слышался звон разбитого стекла, какой-то треск…
Набор самых различных запахов смешался, слившись в отвратительную вонь… Пальцы мои скользили по змеиной шкуре. Сверху сыпались осколки и какая-то дрянь. Что-то мокро хлюпало на полу, по которому я катался, извиваясь. Смрад резал глаза, а сердце распухало в груди, невыносимо страдая от недостатка воздуха…
Не помню, сколько это продолжалось… Совершенно неожиданно я ощутил себя сидящим на полу у стены — как ни странно, всё еще живым! Горло пульсировало обжигающей болью. Саднили кончики пальцев. От перенапряжения болели мышцы рук… Да, а сами руки сжимали безжизненно обвисшую змею, разорванную надвое!.. Перед глазами блуждали ослепительно белые пятна — настолько реальные, что имели силу освещать окружающее пространство.
Вот голые стены, покрытые снизу буроватыми подтеками… Вот скомканные на полу звериные шкуры, на которых громоздятся обломки стола и стеклянные осколки… Какой-то странный покореженный аппарат… И горбатый мужичонка стоит у аппарата, всплескивая руками. Изо рта горбуна торчит…
Я протер глаза и потряс головой. Белые пятна скакнули друг к дружке и слились в конусообразный луч, который — это я только потом сообразил — вырывался изо рта горбуна… Что в этой комнате творится?!
— Дьявольщина! — застонал я, силясь хоть что-то понять.
Горбун подпрыгнул на месте. Луч скользнул по стенам, пролетел у меня над головой.
— Тавифка? — прошепелявил горбун. Тавифка… Ах да — Тависка!
Луч на мгновение погас, потом вспыхнул снова. Ах ты, как же я раньше не догадался? Никакой дьявольщины здесь не было (если, конечно, не принимать во внимание меня самого). Просто горбун держал во рту электрический фонарик — примерно такой же, какой недавно был у меня. Сейчас горбун фонарик схватил обеими руками и водил им из стороны в сторону, рассекая тьму лучом белого света.
— Тависка! — позвал он снова. — Это ты, старый друг? А я-то было думал, что совсем тебя потерял… Ну где ты прячешься-то? Тависка! — Голос горбуна звучал почти жалостно.
Он назвал Тависка старым другом!.. Друг злого духа — мой друг. Значит, горбун не может быть враждебен по отношению ко мне. Значит, можно объявиться.
— Эй! — поднимаясь на ноги, крикнул я. — Дядя! Я здесь!
Фонарик на мгновение ослепил меня. Я инстинктивно прикрыл глаза ладонью.
— Тависка! —радостно вскричал горбун. — Счастье-то какое! Иди, я тебя обниму!
Он метнулся ко мне. Волна чудовищного сивушного перегара, наполовину смешанного с невозможным, совершенно непереносимым запахом ладана, окатила меня с ног до головы. Сомнений быть не могло: этот горбун — создание Света…
Вот она — настоящая ловушка! Змея, напавшая на меня, предназначалась лишь для того, чтобы ослабить мои силы, а этот монстр сейчас добьет…
Мощные лапищи обхватили мои плечи, запах ладана замутил сознание, я вскрикнул, рванулся и… провалился в спасительный обморок.
* * *
Когда вы просыпаетесь и видите перед собой ангела, то это еще не значит, что вы скончались. Такой вывод я сделал, с большим трудом разомкнув веки.
— Очнулся, рогатая морда? — осведомился ангел. — Ладно, ладно, не дергайся, прощаю тебя. Как-никак я — дух добра и всепрощения… Хотя разгром ты учинил по полной программе. Еще и аппарат сломал!.. Ну ничего, у меня их много. Когда все вместе работают, пробки постоянно вышибает…
— Змея… — простонал я, опираясь о поверхность стола, чтобы не слететь со стула, поскольку был еще очень слаб.
— Какая змея? Откуда змея? Не было никакой змеи. Змеевик был. Который ты, между прочим, разорвал пополам…
Он сидел напротив. Лицо — то есть лик — чуть светилось, как и положено у существ Света. На макушке редкие розовые волосенки образовывали подобие нимба. Балахон висел на спинке его стула, а то, что я поначалу принял за горб, оказалось парой белоснежных крыльев, аккуратно сложенных за спиной. В комнате, где мы находились, стены были заняты полками, на которых, как в погребе, громоздились разнокалиберные глиняные кувшины. В углу гудел-шипел самогонный аппарат — точно такой я нечаянно недавно разрушил.
— На-ка… — Ангел нацедил из кувшина в глиняную кружку пойло. — Освежись. Прими стаканчик.
При слове «стаканчик» меня затошнило. И так голова раскалывается, а он еще и издевается!.. Я сделал попытку отползти в сторону, но ничего не получилось — я сидел на стуле, прочно упершись локтями в поверхность стола. Голову повернуть не мог, говорить тоже пока не получалось, поэтому, дожидаясь, пока ангел появится в поле моего зрения, я протестующее замычал.
— Опять нервничаем? — осведомился он. — Ну не надо падать снова, не надо…
— Ты… кто? — выговорил я, потому что из-за жуткой головной боли не был уверен в реальности происходящего.
— Как кто? — удивился он, разливая «нектар» по кружкам. — Ты что, не проснулся еще? Битый час тебя самогоном отпаиваю, а ты только мычишь да фыркаешь!.. Таронха я! Таронха! Узнал?
Таронха… Честно говоря, всегдадумал, что духи — региональные представители иначе выглядят… Ну Таронха так Таронха…
— Узнал?
Я кивнул, стукнувшись головой о стол.
— Тогда за знакомство. Пей!
— Не могу… — честно признался я. — Тошнит меня…
— Тошнит его! — усмехнулся Таронха. — Это меня от вас, рогатых, тошнит. Шныряете и шныряете по моим землям! Никакого спасу от вас!.. Пей, говорю, а то сейчас как рассержусь!
— Не надо сердиться! — попросил я. — Пожалуйста… Я уйду, если не вовремя зашел. Просто хотел… дружеский визит нанести. В связи с тем, что назначен временно исполняющим обязанности духа — регионального представителя Тависка… Ну того самого, которого вы похитили и, наверное, зверски замучили…
— Я?! — взревел Таронха. — Ах ты, погань с копытами, аборт козлиный! Шуточки шутить?! Нет, я всё-таки рассержусь сейчас! Рассердиться, а?.. Я Тависка похитил и замучил?! Я?! Родного брательника?! Надо же такое придумать!! Совсем совести у вас нет, бесы проклятые! Шныряете здесь, вынюхиваете, брательнику голову морочите, с поста его сняли вопреки всяким инструкциям, а на меня свалить всё хотите?!
— Как с поста сняли? — изумился я. — А я думал — это вы…
— Рассержусь! — серьезно предупредил Таронха. — Уже начинаю сердиться! Ты, рогатая сволочь, намеки свои оставишь или нет, в конце концов?
Не понимаю… Ну не понимаю я ничего!.. Таронха вскочил со стула:
— Говорил я ему: не соглашайся ни на какие авантюры! А он мне: «Начальство приказывает, значит, надо!» До пенсии дураку осталось всего-ничего, а он туда же! Лифт ему соорудили, каждый день возили куда-то — на какие-то курсы повышения квалификации подозрительные!.. Чего повышать-то? Три тыщи лет работаем бок о бок без взысканий и выговоров! А на старости лет он вдруг начальству своему понадобился!.. Вот ты мне скажи… как тебя?
— Адольф, — представился я.
— Ага, Адольф… — Таронха перегнулся через стол, чтобы быть ко мне ближе. — Вот ты мне скажи: зачем вашей конторе дряхлый дух — региональный представитель? За каким, спрашивается, бесом — извини за выражение — его в авантюры и интриги втягивать? У вас что, кадров не хватает? Текучка большая?
Сотрудников у нас хватает. И для всяких авантюр, действительно, используются бесы — секретные агенты, настоящие профессионалы… Зачем было конторе сманивать первобытного духа — сам не понимаю.
Постойте, постойте… Это что же получается? Лифт ведет из Северной Америки как раз в Колуново.
Тависка туда постоянно наведывался, пока не исчез окончательно. Спрашивается, зачем Тависка в Колуново?.. Ай-яй-яй, как же я сразу не догадался! Мне ведь показались подозрительными настойчивые уговоры Филимона не приближаться к Георгию на пушечный выстрел! Пугал меня им еще. И на всякий случай поставил во дворе вдовицы, где богатырь бывал чаще, чем у себя дома, чудовищного волкодава — после того, как сорвалось мое возвращение в контору. Та-ак… Плетется в Колуново интрига — вот что становится ясно! Плетется вокруг богатыря Георгия. Тайная операция… Филимон явно знает о ней много больше моего. И всячески стремится сделать так, чтобы я, получивший задание, непосредственно с несчастным Георгием связанное, ненароком не помешал подготовке…
Вот так!.. А может быть, и не так… Помешал этот Георгий конторе нашей — почему бы не вызвать бесов — секретных агентов? Они бы с ним мигом разобрались… Для чего первобытный Тависка понадобился?
— Сидишь здесь, в глухомани, и поговорить не с кем, — пустился тем временем в рассуждения успокоившийся Таронха, опрокинув в глотку еще одну кружку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42