В густом сумраке он казался плотным как светло-серая вата, и, сделав шаг вперед, Кора погрузилась в него по пояс.
- Ничего, - прошептала она, уговаривая больше себя, чем Эдуарда Оскаровича, - скоро рассветет, а сейчас в тумане нам легче уйти из лагеря.
- Если не поломаем ног, - разумно ответил профессор Калнин.
Ног они не поломали и даже отыскали дыру в заборе. А как только начали подниматься в гору, то выбрались из моря тумана. Начало светать. Как бы приветствуя победу профессора и Коры над силами природы, всполошились и начали петь птицы, поднявшийся свежий ветер принес в лес свежий шум листьев; правда, от него было очевидное неудобство спутникам: он сбрасывал с деревьев дождинки и норовил плеснуть за шиворот.
Когда они поднялись к развилке, стало почти совсем светло, и предметы, до того состоявшие из различных сочетаний серых цветов, приобрели разноцветие, и даже небо стало голубым.
Затем они свернули на узкую тропинку, что вела к вилле "Радуга", но спускаться к вилле им не пришлось, потому что Кора, зоркая и настороженная, вдруг замерла: в утренний шум леса вмешался чужой, животный звук. Кора подняла руку.
Профессор понял и послушно остановился. Стараясь не наступать на сучки. Кора выглянула на открытую полянку, и там, под сенью могучего дуба, свернувшись в комок, спал человек, накрытый плащом, и храпел так, что плащ от каждого его выдоха вздымался, словно воздушный шар.
- О Господи, - произнес профессор. - Этот старый дурак обязательно простудится. Он пересек поляну, и Кора не смела его остановить. Он наклонился и потряс спящего за плечо. Тот проснулся сразу, словно и не спал, а ждал прикосновения. Он сел. И Кора сразу узнала Гарбуя.
Начальник проекта был накрыт плащом, словно мусульманская женщина платком, и его широкое розовое детское лицо тоже казалось женским.
Эдуард Оскарович словно и не удивился встрече. Он подождал, пока Гарбуй поднимется и задрожит от накопившегося в нем холода, пока проморгается и протрет глаза, а потом спросил: - Давно нас ждешь?
- Я убежал, - сообщил Гарбуй. - Наверное, с минуты на минуту они начнут меня искать. Может, даже с собаками. А ты, как всегда, где-то отдыхаешь. - Я ждал вчера вечером. Кора может подтвердить. - Зря ты приглашаешь посторонних, - поморщился избалованный мальчик.
- Это сейчас не обсуждается. Кора полезнее, чем я. Особенно сейчас.
- Вопрос о пользе абстрактен. Ты, например, умудряешься доказать свою бесполезность в самый неподходящий момент.
- Давай не будем сейчас спорить, - сказал Эдуард Оскарович, но, как почувствовала Кора, не от миролюбия, а от того, что момент был критическим. -Я и не собирался спорить, - ответил Гарбуй. Он стоял, широко расставив толстые короткие ноги, картинно запахнувшись в плащ, как, наверное, делали поздние римские императоры, не уверенные в том, что их поддержат мятежные легионы. Влажные колечки рыжеватых волос окружали его розовую лысинку нимбом, и в этой лысинке, как ни странно, тоже было нечто трогательное и детское.
- Чего ты боишься? - спросил Эдуард Оскарович. - Я думаю, что военные решили меня убить, - ответил Гарбуй. - До сегодняшнего дня я держался наверху только силой и хитростью президента. Я был нужен ему для власти, и я был опасен военным. Теперь, когда они убили президента... - Он был убит?
- Они устроили ему авиакатастрофу. Я знаю точно: со мной смог связаться его адъютант. Он предупредил меня, что я на очереди. - И они хотели тебя убить?
Толстый Гарбуй подпрыгивал на месте, чтобы согреться.
- Они все же меня опасаются. Это не значит, что не убьют. Но никак не могли решиться, как лучше это сделать - чтобы не связывать мою смерть со смертью президента. Пока они рассуждали, я сбежал. Сегодня ночью.
Кора сделала несколько шагов в сторону моря, которое поблескивало сквозь ветви деревьев. Внизу виднелась вилла "Радуга". Около нее стояли два военных автомобиля, в них - солдаты, сверху они казались оловянными игрушечками.
- Они уже собираются, - сказала Кора. Профессор подошел первым.
- Рано встали. Наверное, спохватились. У них нет собак?
- Ой, не знаю! - сказал Гарбуй. - А они тебя охраняли?
- Нет, они думали, что я ничего не подозреваю. - Так что намерение убить тебя - это твое собственное умозаключение?
- А вон те солдаты - это тоже умозаключение? - Может, они встревожены тем, что исчез руководитель проекта?
- Не мели чепухи, Эдик, - отмахнулся Гарбуй. - Я совершенно серьезен. Я убежден на двести процентов, что тебе сейчас ничто не угрожает. - С чего ты решил?
Машины одна за другой поехали в сторону футбольного поля. Над морем на востоке небо начало золотиться от приближения солнца.
- Знаешь ли ты, что военные намерены немедленно или, по крайней мере, очень скоро отправить всех нас обратно на Землю?
- Но это же чепуха! Как и их идея отправить туда отряд коммандос за трофеями. Это все - детские игры.
- А тогда послушай, что тебе скажет Кора. Ей пришлось два раза за последние сутки разговаривать с Гофманом. Ты его знаешь.
- Я всех знаю. И что же вам сказал Гофман, милая леди? - спросил Гарбуй.
Удивительно, но его возраст угадать было невозможно. Щеки были надуты, на толстом лице не было ни морщинки, а в то же время он казался пожилым человеком.
- Гофман умер, - сказала Кора. - Поэтому мы так спешили вас увидеть.
- Как так умер? Что с ним произошло? Почему мне не доложили? Мальчик рассердился, на секунду он забыл, что перед ним не подчиненные медики, а пришельцы из параллельного мира. - Расскажи ему все, - попросил Калнин. - Все?
- Все и подробно, и не трать времени даром. Кора отметила для себя, что профессор перешел с ней на "ты", но это произошло естественно.
Видя, что Кора продолжает колебаться, Калнин добавил сердито:
- У тебя есть другие помощники? Спасители и избавители? Может, ты предпочитаешь обратиться к полковнику Рай-Райи?
Тогда Кора рассказала Гарбую о двух своих визитах к Мише Гофману, о записке кровью. Краем глаза она поглядывала на виллу "Радуга" и прервала рассказ, когда из нее вышли два медика в светлых фартуках, сопровождаемые офицерами. Офицеры несли за ними чемоданчики. Машина, в которую они уселись, так же, как два первых джипа, взяла курс на лагерь.
- А теперь они хватятся: где наш любимый руководитель проекта? произнес Калнин и, как показалось Коре, с издевкой. - Помолчи!
- Они пока оберегают твой сон - ведь без тебя операция по возвращению беженцев к родным очагам может не состояться. Или ты уже подготовил кадры?
- Их еще готовить и готовить, - сказал Гарбуй и обернулся к Коре. Рассказывайте дальше. Значит, вы решили, что Гофман мертв...
Окончание рассказа заняло еще минут пять. Коре пришлось дважды повторить последние мысли Гофмана- те, что она уловила без звука.
Солнце уже поднялось над морем и слепило глаза. Птицы перекликались, как на митинге. Кора подумала, что Миша, наверное, так и лежит там, хотя, может быть, те медики, что поехали в лагерь, сейчас колдуют возле него, выясняют причину смерти.
- Одного я не понимаю... - сказал Гарбуй. Но кончить свою мысль он не успел, потому что его перебил Эдуард Оскарович:
- Ты не понимаешь, какого черта им надо было травить Гофмана! - Ума не приложу!
- Я в том вижу две причины, - сказал Эдуард Оскарович. - Первая проста, ты до нее додумался бы сам: им надо было выяснить, не отличается ли реакция человеческого организма, я имею в виду земной организм, на некий вирус от реакции аборигена.
- Речи о смертельных вирусах не шло, - сказал толстый мальчик. - А в чем вторая причина?
- Вторая - их убеждение, внушенное тобой, мой ангел, в том, что Миша Гофман - подосланный сюда агент из будущего. - Они боятся?
- Они рассудили, что лучше пожертвовать им, чем мною или Корой. - И эксперимент удался. Гарбуй повернулся к Коре: - Когда, вы говорите, ему сделали укол? - Вчера он уже был болен.
- Эффективный вирус. Мы такого, пожалуй, не проходили.
- И не могли проходить, - ответил Калнин. - Надо было выбирать другой факультет.
- Значит, вернее всего сутки - инкубационный период и сутки сама болезнь. А что - неплохо придумано.
Кора переводила взгляд с одного ученого на другого, но не во всем могла уследить за ходом их быстрой беседы.
- Но бактериологическая война зависит от такого числа факторов, что рассчитывать на то, что она уничтожит население планеты... или хотя бы дезорганизует ее оборону, вряд ли приходится.
- Мы не знаем, насколько живуч этот вирус, - сказал Калнин. Насколько быстро распространяется. Мы еще ни черта не знаем, и узнать это сможешь только ты.
- Ты что, всерьез предлагаешь мне вернуться? - Там, где пехота не пройдет, - произнес загадочную фразу Калнин, но Гарбуй продолжил ее:
Где бронепоезд не промчится, Тяжелый танк не проползет, Там пролетит стальная птица!
Вы можете продолжить? - спросил Гарбуй у Коры. Почему-то он развеселился, помолодел. - Я не помню таких стихов, - сказала Кора. Наша далекая потомочка, - сказал Гарбуй, - не помнит таких стихов. И не знает, что это не стихи, а боевая песня. Значит, ты считаешь, Эдик, что мне надо вернуться?
- Если бы ты не заварил эту кашу, - сказал Калнин, - то не было бы и такой опасности.
- Только не надо мне говорить, что ты меня предупреждал.
- Я тебя предупреждал, - серьезно ответил Калнин. - Но ты не мог меня послушаться.
- Не мог, - согласился Гарбуй. - А они меня не шлепнут на подходе?
- Ты знаешь, что не шлепнут. Хотя потом, когда все образуется, они тебя обязательно шлепнут. Как твоего любимого президента.
- Помолчал бы, Эдик. Президент был светлым человеком.
- Особенно если не вспоминать, по каким трупам он пришел к власти. Это было двадцать лет назад. - Срок давности истек?
Кора смотрела на двух пожилых мальчиков, которые вспоминали какие-то свои детские истории.
- Ну, ладно, я пошел, - сказал Гарбуй. - Ты расскажи Коре, что знаешь. Или не рассказывай. Ты вольная птица.
- Я не птица, я ворон, - сказал Калнин. - Ты уверен, что мне следует возвращаться?
- Я думаю о другом, - сказал Калнин. Он снял очки, протирал их носовым платком, близоруко щурясь на Гарбуя. - Я думаю, как лучше всего вести себя нам с Корой.
- Вы должны вести себя так, чтобы нарушать их планы, но не дать им догадаться об этом. - Спасибо за дельный совет, - усмехнулся Калнин. Возвращайтесь домой и ждите, что будет дальше, - продолжал Гарбуй. - А как только вы мне понадобитесь - придете на помощь. Надеюсь, вы понимаете, что я остался совершенно один.
- А что они собираются делать? - спросил профессор.
- К сожалению, я знаю не больше тебя. - Толстый мальчик заторопился. - Послушай, Эдик, я не хочу, чтобы они меня хватились. Уже семь часов.
- Ты прав, - согласился Калнин. - Но все же ответь мне, как они собираются выполнить свою угрозу? Как они будут доставлять вирус на Землю?
Гарбуй склонил голову, словно впервые увидел Калнина.
- Значит, ты не знаешь? - Не знаю.
- И не предполагаешь? - Подозреваю. - Поделись с нами. - А ты-то знаешь? - Я убежден. - И что же?
- Зададим этот вопрос девушке. - Какой вопрос? - спросила Кора. В этой дуэли реплик она поняла суть спора.
- Каким образом вы намерены завоевать Землю, если вы куда более отсталая планета, чем Земля? И в вашем распоряжении не так много времени?
- Но в моем распоряжении есть вирус, - напомнила Кора. - Вот именно! - Тогда я переправлю вирус на Землю.
- Как?
- Вместе с носителем. С каким-то больным животным... - Или? - Или человеком!
- Ну, вот, - сказал Гарбуй, обращаясь к Калнину. - Устами младенца глаголет истина. Если у нас с тобой были какие-то сомнения, то теперь я их не вижу. Мы заражаем вирусом наших пришельцев...
- Поэтому нам вчера вернули нашу одежду, - вмешалась Кора.
- Вернули одежду? - Гарбуй и этого не знал. - Да, вернули одежду и сказали, что нам пора домой. - Черт побери, как же они заразят вас? Гарбуй размышлял вслух.
- Существует немало способов заразить нас, - ответил Калнин. - Они зависят от того, каким путем передается вирус. Так что тебе надо доказать им, что ты ничего дурного не подозреваешь, но постараться узнать, каким образом вирус передается.
- Да, - согласился Гарбуй, - ты прав, Эдик. Они могут передать вам его в пище, через вентиляцию... - Но так, чтобы не заразиться самим. - Не ломитесь в открытые двери, - сказала Кора. - Мише Гофману сделали укол. Они заведут нас одного за другим в подвал и сделают нам уколы. Потом у нас будет несколько часов инкубационного периода, и нас забросят домой. И если они правы, то на Земле наступит хаос... - Иди, - сказал Калнин.
- А что вы будете делать? - спросил Гарбуй Эдика. - По крайней мере, я знаю одно, - сказал профессор, - в лагерь нам возвращаться пока нельзя.
- А как же остальные? - спросила Кора. - Мы должны их предупредить!
- Скажи, пожалуйста, о чем ты их предупредишь? - поинтересовался Калнин. - Чтобы они опасались заражения вирусом. - Но ведь пока Виктор не скажет нам, как распространяется и передается вирус, мы не знаем, о чем предупреждать! Не есть? Не дышать? Не давать делать укол? Как спастись?
- Значит, пускай они погибают, а мы будем жить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69