И папочка-профессор с его марками, и князь с сахарными девочками, и красавец Артур, которому не нужна Ко... Но кого они привезли в качестве свидетеля?"
- Где мы встретимся? - Профессор задумчиво смотрел на экран. Там торчала завитая голова камергера, человека пожилого и грузного, - князь избрал солидного посредника.
- Я согласен разговаривать со свидетелем в главном зале почтамта, сообщил профессор. - Сегодня как раз проводится гашение первого дня серии, посвященной открытию Марсианского зоопарка. В два я получу свои конверты, а после этого мы сможем поговорить. - Прямо в зале? - удивился камергер. А чем это место хуже другого? - Но вас там, наверное, все знают. - Тем более вы не сможете совершить по отношению ко мне никакой подлости.
- Мы и не собирались, ваше сиятельство, - буркнул камергер с видом человека, который не намерен от подлостей отказываться.
Профессор дю Куврие собирал в большой старый портфель кляссеры и тетрадки с наклеенными марками, поучая Ко, словно надеялся сделать из нее филателиста.
- Тебя может удивить, - говорил он, - что, собираясь на столь важную встречу, я беру с собой портфель, наполненный посредственными дублями.
По крайней мере, он признает, что собирается на важную встречу.
- Для настоящего коллекционера не бывает пустяков. Честно скажу тебе, что получил куда большее удовольствие, потому что выменял случайно эту непритязательную марочку на пустяковую картинку лунной флаерной почты, нежели купив за нормальную цену квард-блок беззубцового полярфрахта. Ты меня не понимаешь, и не надо тебе этого понимать. Главное - я всегда должен быть настороже! Я должен быть готов в любой момент вытащить из этого боевого, заслуженного портфеля нужный кому-то клочок бумаги или пластика и получить за это вдвое больше. Именно поэтому я стал знаменитым и великим коллекционером. Захватывая столицу государства, не забывай о тысяче окружающих деревень и поселков.
Ко смирилась с особенностями характера профессора - труднее будет Веронике. Но ведь никто не заставит ее переехать к отцу и коротать свой век в марсианском захолустье. Может быть, в ее сердце проснутся дочерние чувства, которые заставят не замечать некоторые черты его характера?
Быстро, без суеты, как хирург, собирающий саквояж на выезд к месту катастрофы, профессор наполнил портфель кляссерами и каталогами и, уже направившись к выходу, вдруг заявил:
- По крайней мере, если ты окажешься поддельной и тебя придется вернуть на расправу князю Вольфгангу, то я смогу остаться на почтамте и не зря потеряю время.
Ко вздрогнула. Оказывается, лицемерный профессор знал или догадывался, на какую судьбу он обрек Кларенс, разоблачив ее и отказавшись признать дочерью. Конечно, Ко не знала Кларенс и видела ее уже только в образе чучела в музее таксидермии, но Ко была уверена, что Кларенс была жертвой не только князя, но и профессора. Обоим плевать на Кларенс, Ко или Веронику. Но Вероника-то в безопасности! Как это несправедливо: Вероника оказалась дочкой профессора, а расплачиваться за обман придется Ко. Так сильные мира сего удовлетворяют свои страсти за счет простого народа. Ведь генералы сидят в надежных укрытиях, тогда как солдаты ждут под дождем, в грязи, своей бесславной гибели.
По пути к почтамту, видно, в ожидании успешных коллекционных сделок, профессор подобрел и даже сказал:
- Не исключено, что у тебя и на самом деле найдется свидетель. С моей точки зрения, достойный. Не исключено. Тогда ты станешь моей дочерью. И первой помощницей. Давно пора разобрать шкафы в подвалах - там скопились тысячи альбомов. Я ведь скупал коллекции и вынимал из них одну-две марки. Кое-что продавал, чтобы окупить приобретение. А остальное оставалось в подвалах. Может пригодиться...
Ко поежилась. Менее всего ее устраивала судьба разборщицы пыльных завалов. Может, уже сейчас признаться, что она знакома с его настоящей дочкой? Это, конечно, приятно, но где гарантия, что Милодар успеет спасти Ко от гнева Вольфганга? Нет такой гарантии.
Когда они доехали до скромного, углубленного в марсианскую красную глину здания почтамта и оставили машину на стоянке, профессор доверил Ко тащить за ним неподъемный портфель.
У входа в почтамт толпились в основном пожилые и просто старые марсиане с кляссерами, ожидая, когда начнется спецгашение. Многие приветствовали профессора. Но Ко показалось, что, как правило, теплоты в приветствиях не было.
Внутри почтамт представлял собой высокий сводчатый зал, вокруг которого располагались окошки. К некоторым стояли небольшие очереди.
- У нас есть пятнадцать минут до начала гашения, - сказал профессор. - Где твой свидетель? - Я знаю не больше вас, папа, - ответила Ко. И в этот момент из-за колонны походкой римского сенатора вышел господин Артур дю Гросси, муж Коры и потому инкогнито зять профессора дю Куврие.
- А, вы уже здесь! - произнес профессор с разочарованием, и Ко поняла почему: взгляд его остановился на кучке скромно одетых пожилых людей, которые сгрудились вокруг скамейки, где вальяжный старик с двумя длинными серебряными косами разложил альбом с марками.
- Свидетель ждет! - торжественно объявил Артур и тут же обернулся к Ко, словно только что заметил ее. Незаметно от профессора подмигнув, он спросил официально: - Как вы спали, Вероника?
- Без вас мне всегда одиноко спать, - нагло ответила Ко, Артур зашелся в кашле и покраснел, а профессор поморщился.
- Не терплю глупых шуток! - заявил он. Ко чуть было не сказала, что это не шутка, но Артур резко потянул профессора к толстой колонне, уходящей под потолок зала. Ко пришлось торопиться за ними, волоча портфель, который кирпичной ношей рвался к полу.
Так что из-за портфеля Ко чуть опоздала и подняла глаза в тот момент, когда профессор уже кланялся госпоже Аалтонен, директрисе Детского острова, столпу педагогики и верному помощнику комиссара Милодара. Так что первым чувством Ко было облегчение от того, что свидетель - это свой человек, и лишь встретившись взглядом с госпожой Аалтонен и увидев в этих глазах откровенную панику, Ко встревожилась: а все ли проходит так гладко, как обещал комиссар?
- Здравствуйте, - сказала Ко робким голосом, как положено приветствовать директрису детского дома. - Ах, - произнесла директорша. -Это вы тут... - Что такое? - вдруг спросил профессор. - В чем дело? Я чувствую неладное.
- Разрешите представить вам, - вмешался смущенный Артур, который, видно, не понял значения этой сцены, - директрису детского дома на острове Кууси, я правильно говорю? - Правильно...
- Доктора педагогики госпожу Розу Аалтонен. - Оу, - сказал профессор с неким завыванием, которое он приберегал для разговоров с персонами высокого ранга. Почему-то он отнес госпожу Аалтонен именно к ним. Возможно, на него произвели впечатление размеры мадам, ее сходство с гигантским пингвином, чему способствовал строгий черный костюм и белая манишка госпожи Аалтонен. - Вы прилетели с Земли?
- Вот именно, - сказала Аалтонен, и взгляд ее нервно метался между профессором, Ко и Артуром. Порой ее глаза мутнели, будто она старалась прислушаться к внутреннему голосу. Правда, внутренний голос, как вскоре сообразила Ко, находился точно сзади Аалтонен, метрах в десяти и представлял собой двух силачей князя, которые даже не старались казаться похожими на филателистов.
- Тогда попрошу ваш паспорт, диплом и удостоверение - все документы, которые вы удосужились захватить с собой. - Профессор уже преодолел первую реакцию почтения, и его сварливость взяла верх. - Я хотел бы убедиться в том, что вы - это вы.
- О да, - сказала директриса и, открыв старомодную сумочку, принялась рыться в ней, а Ко поняла, что Аалтонен, не выдав ее в первое мгновение, тем более не выдаст ее сейчас. Может, все же мадам состоит в агентах комиссара?
- Папа, - Ко потянула профессора за рукав, - это в самом деле наша директриса. Она очень строгая, но мы ее уважаем.
- Помолчи! - приказал профессор и выхватил из пальцев Аалтонен ее галактический паспорт.
- Верю, - сказал он, коротко скользнув взглядом по первой странице, и вернул документ. Затем через плечо тоскливо посмотрел на растущую толпу коллекционеров, которые стягивались к окошку, за которым должно было происходить гашение. Профессор беспокоился, что штемпель могут поставить без него. У этого человека отсутствовали критерии того, что хорошо, а что плохо, что важно, а что - пустяк. Он был рабом своей коллекции, и, как назло, она была слишком дорогой, а потому люди становились игрушкой в борьбе за нее. Говорите! - приказал профессор. - Кто эта девица? - Это... - Госпожа Аалтонен проглотила слюну. Ее большой кадык неуверенно дернулся. Ко похолодела. А вдруг она - не агент Милодара? И через несколько секунд здесь прозвучат выстрелы - силачи расстреляют самозванку. - Это Вероника... Сказав так, директриса осмелела и повторила уже уверенней: - Вероника!
- Откуда вам известно ее имя? - спросил профессор. - Мы называем детей... порой по случайным, совсем случайным деталям. Но в случае с Вероникой мы были почти уверены в ее имени.
- Почему? - Профессор вцепился в директрису взглядом.
- На шее у девочки был золотой медальон. В нем находилась старая почтовая марка с надписью "Вероника". Мы определили, что так называлась маленькая английская колония в Карибском море, рядом с островом Тринидад. Марка относилась к выпуску 1886 года...
- Красная? Три пенса? - Голос филателиста сорвался. Он закрыл лицо руками. Он плакал.
Все вокруг замолчали. Было неловко видеть, как трясутся узкие плечи этого короля почтовых марок.
- Простите... - Профессор вытер глаза рукавом, шмыгнул носом и спросил: - А что случилось с этим медальоном?
- О! - воскликнула госпожа Аалтонен. - Вероника бежала из детского дома так быстро, что не оделась и забыла свой медальон. - Вы привезли его? - догадалась Ко. - Простите, Ко... Вероника! Я думала, что помогу тебе отыскать твоего отца.
Директриса раскрыла свою сумочку и долго, мучительно долго копалась в ней, пока наконец не извлекла бумажный пакетик. Из него вытащила толстыми пальцами плоский золотой овал на тонкой цепочке.
- Это он! - закричал профессор. Он выхватил медальон из пальцев директрисы и открыл его. Выпавшую марку колонии Вероника он положил на ладонь и не дыша начал ее рассматривать.
Наконец, вспомнив, что он здесь не один, профессор произнес:
- Это очень редкая марка. Ее нельзя подделать, потому что я помню расположение штемпеля. Все эти годы я страдал от того, что она потеряна для моей коллекции. Спасибо вам, мадам, за то, что вы возвратили эту ценность домой...
- Вы имеете в виду марку? - Директриса была потрясена душевной извращенностью профессора. - Марку или дочку?
- С дочкой теперь все ясно, - отмахнулся профессор. - Кстати, это вы забрались в сейф детского дома и достали оттуда секретные генетические карты? - Да, - упавшим голосом произнесла директриса. - И много вам за это заплатили?
- Клянусь вам, что ни гроша... - Не важно. Даже если это так, то, значит, вам заплатили не деньгами, а молчанием. На свете есть только корысть и шантаж. - Как вам не стыдно...
-А я не лучше вас, госпожа Аалтонен. Но я, по крайней мере, не делаю вида, что люди мне дороже марок. Марка - это совершенное создание природы. Человек - скопище недостатков. Почему я должен любить людей больше, чем марки? Почему?
Госпожа Аалтонен молчала. Она с трудом сдерживала слезы.
- Теперь вы, папа, удовлетворены? - спросила Ко. - Теперь я удовлетворен, моя доченька, - ответил профессор.
Он достал из верхнего кармана своего потертого, блестящего на локтях пиджака маленький пластиковый пакетик и вложил в него марку. Его пальцы дрожали от возбуждения. Затем он спрятал конвертик, а медальон собственноручно повесил на шею Ко.
- Носи, - сказал он. - Все в порядке. Ты - моя потерянная и возвращенная дочь.
Профессор обернулся к Ко. Глаза его сияли. Это было немыслимо увидеть сияющие глаза этой бумажной крысы. Он поднялся на цыпочки и поцеловал Ко в щеку.
- Какое счастье! - воскликнул он. - Спасибо вам, госпожа Аалтонен, у меня больше нет сомнений. Вы все можете идти. А ты, дочка, подожди меня здесь. Береги портфель.
И с превеликим облегчением, словно выкинув из головы собеседников и саму проблему поисков дочери, он кинулся 'к толпе филателистов, которые двинулись на штурм окошечка, где начиналось гашение. Оттуда отдельными выстрелами звучали удары почтового штемпеля. Ко осталась лицом к лицу с Артуром и директрисой. - Спасибо, - сказала Ко, - что вы прилетели. - Не беспокойся, - ответила директриса, часто мигая белыми ресницами. - Не беспокойся, Вероника. Все будет в порядке.
- Теперь, девочки, - обратился к директрисе и ее ученице Артур, ваша задача - поскорее отвезти этого крысенка в Совет, пускай оформит отцовство, как положено.
- Это уж он сам будет решать, - возразила Ко. - Как я могу ему это сказать?
- Ты что думаешь, "Сан-Суси" вечно здесь будет парковаться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69