Я горько усмехнулся.
– Моих лучших интересов? Круто сказано.
Леа изогнула бровь.
– Разве у тебя имеется повод думать иначе?
– Ну для начала, вы обманом заставили меня упустить магический меч, а потом продали Мэб.
– Цыц, – оборвала меня Леа. – Меч – это просто бизнес, детка. А что касается продажи тебя Мэб… Тут у меня не было выбора.
– Ну да, конечно.
Она выгнула бровь еще сильнее.
– Ты мог бы и сам догадаться, дорогой крестник. Ты же знаешь, я не могу говорить неправды. После нашей прошлой встречи я вернулась домой, обладая огромной силой, но с совершенно расшатанным здоровьем. Его надо было поправить, и твой долг стал тем механизмом, который выбрала для этого Королева.
Мгновение я хмуро смотрел на нее.
– Вернулись, обладая огромной силой… – взгляд мой упал на нож, висевший у нее на поясе. – Той штукой, что дали вам вампиры?
Она небрежно опустила руку на рукоять кинжала.
– Ну, не принижай ее так. Этот предмет создан не ими. И это не столько подарок, сколько плата.
– Выходит, «Амораккиус» и эта штука одного поля ягоды? Вы это имеете в виду? – ох. Моя фея-крестная была достаточно опасна и без подобных магических артефактов. – И что это?
– Вопрос не в том, «что», а в том, «чье», – поправила меня Леа. – И в любом случае, заверяю тебя, передача моих прав на тебя Мэб не имела целью причинить тебе какой-либо вред. Мне это нужно меньше всего.
Я хмуро уставился на нее.
– Вы пытались превратить меня в одну из своих гончих и держать в конуре, крестная.
– Ты был бы там в полной безопасности, – возразила она. – И счастлив. Я желала для тебя только самого лучшего – ведь ты мне не безразличен, дитя мое.
В животе моем неприятно похолодело.
– Угу. Э... Это очень... очень в вашем духе. Это извращение, безумие, но это я могу понять.
Леа улыбнулась.
– Ну конечно, можешь. Раз так, перейдем к делу. Зачем ты звал меня сегодня?
Я сделал глубокий вдох и чуть напрягся.
– Послушайте, я знаю, что в последнее время наши отношения развивались не лучшим образом. Ну, и прежде тоже. И мне нечего особенно предложить, но я надеялся, вы все же не откажетесь заключить со мной сделку.
Она изогнула огненно-алую бровь.
– С какой целью?
– Мне нужно поговорить с ними, – сказал я. – С Мэб и Титанией.
Выражение лица ее сделалось более отстраненным, задумчивым.
– Ты должен понимать, что в случае чего я не смогу защитить тебя от них. Моя сила возросла, детка, но не до такой степени.
– Я понимаю. Но если я не раскопаю этого до самого дна и не найду убийцу, меня можно считать покойником.
– Да, я слышала, – кивнула моя крестная. Она подняла правую руку и протянула ее мне. – Тогда дай мне руку.
– Рука мне еще нужна, крестная. Обе руки.
Она мелодично рассмеялась.
– Нет, глупое дитя. Просто дай мне руку, и все. Я тебя провожу.
Я опасливо покосился на нее.
– Почем?
– Даром.
– Даром?Вы ведь никогда и ничего не делаете даром.
Она закатила глаза к небу.
– Но не по отношению же к тебе, детка.
– Тогда к кому?
– Не к тому, кого ты знаешь. Или знал, – ответила Леа.
Тут меня осенило.
– Моя мать. Вы ведь о ней говорите, да?
Леа не убирала руки.
– Возможно, – только и сказала она с улыбкой.
Несколько мгновений я молча смотрел на ее руку.
– Не уверен, – произнес я наконец, – что вы действительно намерены защищать меня.
– Но я всегда только это и делала.
Я скрестил руки.
– И когда же?
– Если ты помнишь, конечно, ту ночь на кладбище, я исцелила рану на твоей голове, от которой ты мог умереть.
– Вы сделали это лишь для того, чтобы обманом заставить меня отдать вам меч!
– Нетолько, – в голосе Леа зазвучала обида. – Если ты вспомнишь, что было дальше, я также освободила тебя от жестоких чар, а потом, не прошло и двадцати четырех часов, спасла от огненного пекла.
– Для этого вы лишили мою подругу всех воспоминаний обо мне! Да и от огня вы спасли меня только затем, чтобы запереть на своей псарне!
– Это не меняет того факта, что я, в конце концов, защищала тебя.
С минуту я угрюмо смотрел на нее, потом нахмурился еще сильнее.
– И что вы делали для меня потом?
Леа закрыла глаза и открыла рот.
– Что это за шум у вас там? – голос ее разом сделался старше и капризнее. – Имейте в виду, я уже вызвала полицию! А ну убирайтесь, пока они вас не повязали!
Я изумленно заморгал.
– Квартира Ройеля. Так это были вы?
– Ну конечно, детка. И у супермаркета сегодня вечером, – она описала рукой замысловатый знак в воздухе и снова открыла рот, словно намереваясь спеть что-то. Вместо пения я услышал завывание полицейских сирен – отдаленное и совершенно неотличимое от настоящего.
Я покачал головой.
– Я этого не знал.
Она сделала еще движение пальцами, и звук сирен сменился мелодичным, серебристым смехом. Лицо ее сделалось почти заботливым.
– Не сомневаюсь, что не знал, крошка. – Она снова протянула мне руку. – Идем. Время поджимает.
По крайней мере в этом она была права. И я знал, что она говорит мне правду. Впрочем, всякий раз, когда мне приходилось иметь дело с феями, я оставался в итоге с расквашенным носом. Так что, если Леа предлагала мне помощь даром, где-нибудь наверняка таилась подлянка.
Выражение лица Леа подсказало мне, что она либо читала мои мысли, либо просто достаточно хорошо знала меня, чтобы понимать, о чем я думаю. Она снова рассмеялась.
– Гарри, Гарри, – произнесла она. – Если это тебя так уж беспокоит, не забывай, что наш уговор остается в силе. Я не могу причинить тебе никакого вреда еще целых несколько недель.
Ну да, об этом-то я и забыл. Разумеется, совсем уж доверять этому я тоже не мог. Даже поклявшись не причинять мне вреда, она запросто могла, скажем, бросить меня посереди леса, полного всякой нечисти. Собственно, год назад она примерно так и поступила.
Снова громыхнул гром, и молния осветила тучи еще ярче прежнего. Тик-так, часы продолжали тикать, так что времени стоять и препираться у меня не оставалось. Я мог либо довериться моей крестной, либо вернуться домой и ждать, пока за мной придут.
Пойти с Леа было бы не просто лучшим, но единственным способом получить то, что нужно. Я сделал глубокий вдох и взял ее за руку. Кожа ее напоминала на ощупь прохладный шелк, нетронутый дождем.
– Ладно. А после мне нужно будет поговорить с Матерями.
Леа бросила на меня непроницаемый взгляд.
– Уцелей-ка сначала после наводнения, дитя мое, прежде чем бросаться в огонь. Закрой глаза.
– Зачем?
На лице ее мелькнуло раздражение.
– Детка, довольно тратить время на вопросы. Ты ведь дал мне свою руку. Закрой глаза.
Я выругался про себя и повиновался. Крестная произнесла что-то на незнакомом мне, текучем языке, отчего колени мои сделались ватными, а пальцы онемели. Волна головокружения, лишившего меня ориентации в пространстве, накатила на меня, и я не могу сказать, чтобы это было уж совсем неприятно. Я ощутил на лице легкий ветер, какое-то движение, хотя не смог определить, падаю ли я или двигаюсь вперед.
Движение прекратилось, а с ним и головокружение. Снова грянул гром, очень громко, и поверхность, на которой я стоял, содрогнулась. Моих опущенных век коснулся свет.
– Вот мы и на месте, – негромко сообщила Леа.
Я открыл глаза.
Я стоял на какой-то твердой поверхности; вокруг клубился серый туман. Этот же туман стелился и под ногами, так что я не мог сказать наверняка, стою я на земле, бетоне или деревянном настиле. Вокруг громоздились холмы, тоже затянутые туманом. Я нахмурился и поднял взгляд в небо. Небосвод был чист. На бархатной подкладке ночи неестественно ярко сияли звезды; в отличие от привычного серебристого света они переливались всеми цветами радуги, напоминая россыпь самоцветов. Снова ударил гром, и земля под слоем тумана содрогнулась. Все осветилось свирепой голубой вспышкой молнии и медленно погрузилось обратно в темноту.
Истина доходила до меня медленно. Я потопал ногой по земле, потом очертил носком ботинка круг по невидимой поверхности.
– Это... – прохрипел я. – Это... Неужели мы в...
– В облаках, – кивнула моя крестная. – Ну, или так, во всяком случае, тебе представляется. Мы покинули мир смертных.
– Значит, это Небывальщина. Феерия?
Она покачала головой.
– Нет, – она снова приглушила голос, словно боялась говорить громко. – Это промежуточный мир. То место, где сходятся, даже накладываются друг на друга Чикаго и Феерия. Чикаго-над-Чикаго, если тебе угодно. То самое место, которое создают Королевы, когда сидхе собираются пролить кровь.
– Создают? – потрясенно переспросил я. – Они создают его сами?
– Даже так, – шепотом отвечала Леа. – Они готовятся к войне.
Я медленно повернулся, пытаясь свыкнуться с этой мыслью. Мы стояли на возвышении, а под нашими ногами раскинулась просторная долина. Я смог различить в тумане очертания берега озера. Чуть дальше угадывалась река.
– Подождите-ка, – сказал я. – Что-то очень уж это знакомо, – Чикаго-над-Чикаго, говорила она. Я мысленно дорисовал образы зданий, улиц, огней. – Но это ведь Чикаго. До ужаса похоже.
– Это его модель, – согласилась Леа. – Слепленная из туч и тумана.
Продолжая поворачиваться вокруг своей оси, я обнаружил у себя за спиной камень – серый, зловещий и разительно материальный среди всей окружавшей его колышущейся неопределенности. Я отступил от него на пару шагов и увидел, что это стол – массивная каменная плита, покоившаяся на опорах, толщиной не уступавших пилонам Стоунхенджа. По каменной поверхности змеились письмена – руны, показавшиеся мне смутно знакомыми. Может, норвежские? Часть их, правда, показалась мне больше похожими на египетские иероглифы. Действительно, они как бы объединяли несколько совершенно разных алфавитов – в общем, были совершенно нечитабельны. Вспыхнула молния, и на мгновение руны засияли что твоя неоновая вывеска.
– Слышал я про это место, – буркнул я, помолчав немного. – Только очень давно. Эбинизер называл это Каменным Столом.
– Да, – прошептала моя крестная. – Кровь дает силу, дитя мое. Кровь, пролитая на этот камень, навсегда становится частью того, кто обладает им.
– Кто им обладает?
Она кивнула, прищурив свои изумрудные глаза.
– Половину года этот Стол принадлежит Зимним. Другую половину – Летним.
– Он переходит из рук в руки, – пробормотал я. До меня, наконец, дошло. – В летнее и зимнее равноденствие.
– Да. Сейчас Столом владеют Летние. Но им осталось совсем недолго.
Я шагнул к Столу и протянул к нему руку. Воздух вокруг него буквально вибрировал, сдавливал мне пальцы, хотя я не чувствовал ничего особенного. Я коснулся поверхности камня, и ощутил заключенную в нем силу – она пульсировала в рунах как электричество в проводах. Эта энергия обожгла меня внезапным, яростным жаром, и я отдернул руку. Пальцы онемели, а ногти двух из них, которыми я коснулся камня, почернели по краям и чуть дымились.
Я помахал пальцами в воздухе и покосился на крестную.
– Погодите, дайте разобраться. Кровь, пролитая на Стол, обращается в силу для того, кто им владеет. Сейчас это Летние. А с завтрашней полуночи – Зимние.
Леа молча кивнула.
– Не понимаю, почему это так важно.
Она сдвинула брови и медленно зашагала вокруг стола, не сводя с меня глаз.
– Стол не просто передатчик энергии, детка. Это трансформатор. Кровь, пролитая на его поверхность, уносит с собой не просто жизнь.
– Власть, – буркнул я. Я нахмурился еще сильнее и скрестил руки на груди, глядя на нее. – Выходит, если на нее пролить кровь, скажем, чародея...
Она улыбнулась.
– В таком случае власть будет сильнее. И вся она сосредоточится в руках той Королевы, что правит Столом.
Я поперхнулся и отступил на шаг.
– Ох...
Леа завершила круг и остановилась рядом со мной. Она опасливо оглянулась, потом посмотрела мне прямо в глаза.
– Дитя мое, – произнесла она чуть слышно. – Если ты переживешь этот конфликт, не позволяй Мэб привести тебя сюда. Ни за что.
По спине моей пробежал неприятный холодок.
– Угу. Ладно, – я тряхнул головой. – Знаете, крестная, я все еще не допер, что вы пытаетесь сказать мне. Почему этот Стол так важен?
Она махнула рукой сначала налево, потом направо – в сторону двух холмов, возвышавшихся по обе стороны равнины. Я посмотрел в одну сторону, и взгляд мой странно затуманился. Я попытался посмотреть на другую вершину, и это повторилось еще раз.
– Ничего не вижу, – признался я. – Там какая-то завеса или что-то в этом роде.
– Ты должен это видеть, если хочешь понять.
Я медленно втянул воздух сквозь зубы. Чародеи способны видеть то, что недоступно взгляду большинства людей. Это свойство называется Внутренним Зрением, или Третьим Глазом, или уймой других названий. Используя Зрение, чародей видит действие магических сил. Заклятья напоминают вязь неоновых огней, завесы – тонкий экран. Зрение чародея показывает вещи такими, каковы они на самом деле, и это зрелище как правило не из приятных. То, что вы видите своим Внутренним Зрением, остается с вами навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49