Ничего не понимая, Рэнд последовал за ним. Они мчались, пока не достигли спасительного коридора.
Алекса ждала их в старой комнате связи, кусая ногти. Когда они появились в дверях, она вскочила.
– Слава Богу!
– Давайте выбираться отсюда. Нас заметили.
Она побледнела:
– Это были…
– Неважно, – оборвал ее Рэнд. – Вряд ли этому можно поверить. Надо спасти их.
Беван прищурился.
– Нет, нам надо спасаться самим, – мгновение они в упор смотрели друг на друга, и Рэнд похолодел от предчувствия. Беван улыбнулся. –
Надо спускаться вниз, в свою школу, пока нас не хватились.
Весь обратный путь Рэнд размышлял, верит ли он сам себе.
Позднее, ночью он не мог ни заниматься, ни спать. Он осторожно поднялся наверх, в комнату Алексы, и вошел. Освещенные лунным светом тени не услышали его. Рэнд остановился, видя их движущиеся очертания и слыша звуки, уже зная, чему он помешал.
Алекса расслабленно бормотала, покрывая поцелуями тело Бевана: «О, как хорошо! Я готова съесть тебя…»
Беван испустил стон, и Рэнд торопливо вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь, не желая, чтобы его заметили.
Он вернулся к себе и сел за стол, зная, что находится на два этажа ниже Алексы, и значит, из его окна открывается совершенно другой вид – он понял, что остался совсем один.
Глава 26
Джон Тейлор Томас ответил на ночной звонок, находясь в комнате отдыха, рядом с кабинетом. С тех пор, как пропала его дочь, а жена ушла, его личная жизнь превратилась в сплошное мучение. Теперь его существование поддерживала только работа. Он спал в кабинете и редко выходил оттуда, кроме как по дипломатическим обязанностям.
Его нашли по частному каналу связи. Из аппарата послышался низкий, гулкий и чавкающий голос ГНаска.
– Томас, мы получили известие от вашей дочери.
Он выскочил из смятой постели.
– Что?
– Мы получили известие от вашей дочери. Прошу прощения за поздний звонок, но мне казалось, вы будете рады об этом узнать.
– С ней все в порядке? Что она говорила?
– Нам некогда обсуждать это. По-видимому, с ней все хорошо. Она хочет вернуться, как мы и думали. Сигнал был слабым. Нам понадобится некоторое время, чтобы запеленговать его. Однако мы найдем ее и вернем вам.
У Томаса перехватило горло от благодарности. Он проглотил ком, прежде чем ответить:
– А как насчет остальных?
– У нее было слишком мало времени для подробной информации. Но, думаю, посланник, наши надежды сбудутся. Мы наконец-то поймаем этих чоя в их собственную ловушку.
У Томаса тряслись руки.
– Хорошо, – хрипло прошептал он. – И спасибо вам.
ГНаск хохотнул в ответ.
– Вам спасибо, посланник. Мы работаем вместе.
Связь оборвалась.
Томас нервно расхаживал по кабинету, пытаясь постичь услышанное. Пока ему не хотелось думать о сложностях. Главное, Алекса жива, и с ней все в порядке. Большего он не мог и желать. Дочь никогда не вернется к нему такой, какой он отдал ее ГНаску. Но и ту, какая есть, он будет рад принять – даже столь странную и непонятную.
Недар покинул свою покровительницу, чтобы осуществить тайно предложенную ему сделку. Его бахдар продолжал мерцать, но он мог контролировать его силу сам. Палатон предупредил его, дав бесценный урок. По иронии судьбы, исчез именно Палатон – затерялся, храбро пожертвовав собственной жизнью ради спасения четырехсот медиков, чтобы вывести их из Хаоса. Ему удалось это, но сам Палатон пропал.
Но, мрачно подумал Недар, одним героем меньше – путь к престолу легче.
Ему предложили надежду и исцеление, стоило только решиться заплатить. Он заплатит – по-своему. Тайна хорошо послужила ему и заинтриговала его. Он не знал никого из этой отколовшейся группы чоя, не знал, что за незаконные генетические эксперименты они проводят, но они обладали большими возможностями, и Недар решил ими воспользоваться. Как только он исцелится, ничто его не остановит. Он вылетел на базу от самых границ Союза и связался с ними. Ему ответили благожелательно и предложили подождать.
И Недар ждал – собственной удачи и судьбы.
Алекса перестала приходить к нему после того случая. Она искала убежища в обществе Бевана, а тот чувствовал себя сильнее, защищая ее и отстраняясь от Рэнда. В классе они сидели рядом друг с другом, и когда наставники говорили о возможности принести пользу и оказаться в обществе тезаров, Беван поворачивал к Рэнду симпатичное лицо и шептал: «Врут».
Это слово иглой пронзало его грудь. Учеба продолжалась, но они до сих пор ничего не знали о ждущей их участи, и Рэнд чувствовал, что это ранит его все глубже. Проходили дни. Он сидел на занятиях, раздираемый мечтами о полете и неуверенностью в том, что чоя когда-нибудь предложат ему это. Кто такие Братья? Неужели ими готовились стать все эти сумасшедшие?
Ему было некого спросить. Сделав это, он рисковал потерять все, чего добился. Друзья тоже не могли избавить его от неуверенности, ибо они стали общаться только между собой, избегая его. Беван помрачнел, стал вести себя циничнее, а Алекса пряталась за его спиной.
В один из жарких дней, когда даже горный воздух, казалось, не способен ослабить палящие лучи солнца, Рэндолл с треском захлопнул учебник, сунул карманный компьютер в рюкзак и вышел из класса. Наставник на мгновение застыл, но промолчал, видя, как Рэнд направляется к двери.
Выйдя, он глубоко вздохнул. Щемящее чувство не проходило. Вероятно, оно не было вызвано жарой – причину следовало искать глубже. Повесив рюкзак на плечо, Рэнд зашагал через двор.
Клео не оказалось в ее кабинете, рядом с кухней корпуса. Значит, она была в биосферной зоне, работала в органических садах. Рэнд в нерешительности остановился на пороге кухни. В конце концов, поскольку больше ему было некуда идти, он направился в свою комнату.
Перешагнув порог, он почувствовал, что здесь что-то изменилось. Он ничего не мог понять, пока не увидел голубую форму, разложенную на постели.
Рэнд прижал руку к груди, пытаясь успокоить колотящееся сердце. Он бросил рюкзак на пол и поспешил в комнату Бевана. Голубой костюм на кровати был единственным аккуратно разложенным предметом в общем беспорядке.
Он медленно поднялся в комнату Алексы. Дверь оказалась неплотно прикрыта. Он открыл ее пинком.
Голубая форма висела на дверце шкафа.
Рэнд в смущении остановился. То, чего раньше он не мог дождаться, теперь его пугало. Вернувшись к себе, он уставился на форму.
Он еще стоял у кровати, когда кто-то постучал в дверь. Клео просунула в щель морщинистое лицо.
– А, ты пришел пораньше и обнаружил мой сюрприз, – произнесла она.
Рэнд повернулся к ней.
– Но… она голубая… – его зубы неожиданно принялись выбивать дробь.
– А что ты ожидал увидеть? Вам было суждено ее носить, – отозвалась Клео. – Вы, все четверо, предназначались для верхней школы. Конечно, все случилось слишком быстро. Но вы хорошо потрудились и заслуживаете похвалы.
– Неужели? А она нужна мне?
Клео выглядела озадаченной. Она кивнула.
– Мальчик, думаю, тебе надо спуститься ко мне на кухню. Я заварила чай.
Он послушно пошел за ней следом, желая выговориться. Чай показался хорошей заменой брену, крепость которого выворачивала Рэнда наизнанку. Он сел, взяв чашку, и наблюдая, как Клео готовит сандвичи с арахисовым маслом. Он вдохнул запах, наслаждаясь им – никогда прежде Рэнд и представить себе не мог, что будет настолько скучать по арахисовому маслу.
– Для меня это слишком сытная еда, – объяснила Клео, опуская грузное тело в кресло напротив него. – Но мне нравится вспоминать о родине.
Первый сандвич он проглотил одним махом. Чай был свежим и ароматным. Рэнд осторожно прихлебывал его.
Клео взяла свою кружку натруженными руками. Садовая земля еще сохранилась под ее ногтями.
– А теперь расскажи мне, почему при виде голубой формы ты так побледнел?
Он покачал головой.
– Я виню в этом себя, – произнесла Клео. – Мне не следовало помещать тебя к Зейну. Но я сама не была здесь давно и ничего не знала о нем.
Воспоминание о Зейне уже почти стерлось в его памяти.
– Нет, он тут ни при чем.
– Тогда в чем дело?
– Я до сих пор не могу понять, чем мы занимаемся. Я не знаю, кто такие Братья. Не знаю, что хотят от нас чоя.
Клео слабо улыбнулась.
– Я знаю. – Она перебирала пальцами, обхватив ими кружку. На ее лице появилось грустное и нежное выражение.
– Тогда расскажите мне.
– Для этого существуют наставники. – Пожилая женщина прислонилась к спинке кресла. Оно хрустнуло под ее весом. – Это не мое дело. Но я не могу видеть, как мается хороший паренек, вроде тебя. Я сама это испытала, – она отвернулась на секунду, припоминая. – Это было лучшее, что когда-либо случалось со мной.
– Но что это было?
– Духовная связь. Чоя приходят к нам, чтобы восстановить силы. Они выбирают себе спутников, и мы делим с ними жизнь – на время. Они становятся как будто нашими детьми, а мы направляем их, пока они не окрепнут. Этот союз так же прочен, как наш брак, но гораздо более приятен. – Клео взглянула поверх его головы, как будто в кухне находился кто-то еще, и широко улыбнулась. – Да, я долго ждала, когда ты начнешь расспросы…
Рэнд повернулся в кресле и увидел, что позади стоит чоя, тезар в форме, тот, что когда-то спас ему жизнь. В его янтарных глазах чувствовалось беспокойство. Эмоции вспыхивали в янтаре жидким золотом, приковывая взгляд Рэнда, но он понял, что не хочет избавляться от этого наваждения.
– Это особая разновидность лечения, – мягко объяснил Бриад. – Она отнимает много времени. Мы просим своих кандидатов пожить в верхней школе, понаблюдать за людьми и узнать побольше об их психологии.
Фигура Недара заполняла кабинет. Бриад чувствовал, что его аура пульсирует с почти ощутимыми ударами.
– У меня нет времени, – заявил пилот. – Я согласен на ваши условия, но вы должны согласиться на мои.
– Они действуют, как фильтры. Но если ты ускоришь процесс, рано или поздно ты вернешься к нам для повторного лечения… и, вероятно, даже не раз.
Недар проницательно взглянул на него.
– Это неважно. Сколько времени это продлится?
– Найти подходящего Брата бывает трудно. Мы должны быть… осторожны.
– Заказывает тот, кто платит. – Недар поднялся, рассматривая плакаты на стенах кабинета. – Вы обратились ко мне. Думаю, вы нуждаетесь во мне так же сильно, как я – в вас.
Бриад откашлялся. Его голоса прозвучали слабо и неясно:
– Мне нечего скрывать.
– Я думаю иначе. – Недар приблизился к столу и оперся на него так, что суставы его пальцев побелели. – Думаю, мне известно, что вы пытаетесь обратить в пепел, рив Бриад. Вам нужны для этого свежие гены, надежность и безродность пациентов.
Бриад почувствовал, как расширились его глаза. Однако он постарался держаться спокойно, слушая, как пилот раскрывает тщательно скрываемую тайну.
– Огненный дом считался уничтоженным, – продолжал Недар. – Не забывайте, что Небесный дом тоже ведет свои эксперименты. Нам известно, что даже представители Земного дома собирают остатки Огненного дома, чтобы поддержать свои слабые линии. Пока им удавалось успешно сохранять чистоту рода, в отличие от остальных Домов. Они вырастают крепкими – даже при перекрестных браках. Мятеж и уничтожение Трегарта из Земного дома стало предметом подозрений и догадок на целые столетия. Но в моем собственном Доме кое-кто уверяет, что ему известна истина – оказалось, что земляне достигли слишком больших успехов. Они работали с простолюдинами и так называемыми Заблудшими, обращая их возможности себе на пользу. Верно, рив Бриад? Или же это был воскрешенный Огненный дом, улетевший к звездам ради свободы? Так что это такое – школа или Дом, рив Бриад? Какую долю истины вы мне открыли?
Бриад вскочил, но проговорил спокойно:
– Я предлагаю вам жизнь, Недар. Бахдар. Я не могу подтвердить ваши догадки. Не думайте, что я не разбираюсь в политике. Вы жаждете оказаться на престоле Чо так же сильно, как я жажду новой крови.
Недар расплылся в улыбке.
– Тогда, вероятно, мы придем ко взаимопониманию. Но мы должны сделать это как можно быстрее – у меня нет времени, – повторил он.
– У меня есть три курсанта, – нехотя произнес Бриад, – которые могут соответствовать вашим требованиям. Все они достаточно сильны, хотя мы и не успели как следует обучить их. Садитесь, и мы обсудим все не спеша. Верю, что у вас нет времени, но наша работа требует осторожности, иначе люди умирают и усложняют дело. В процессе этой связи ваш бахдар переходит к ним, они очищают его, сами того не зная, и возвращают нам, пополненным и сильным. Они не обладают психическими возможностями, хотя в них сохранился предрассудок, что это не так. Передача нашего дара – напряжение, которое невозможно выдержать. Мы ослепляем и сдерживаем их в период очищения так, чтобы они не знали о силе, которая содержится в них, и не могли ею воспользоваться. В это время мы зависим от них так же, как они – от нас. Вы должны это понять. Ваши души оказываются связанными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Алекса ждала их в старой комнате связи, кусая ногти. Когда они появились в дверях, она вскочила.
– Слава Богу!
– Давайте выбираться отсюда. Нас заметили.
Она побледнела:
– Это были…
– Неважно, – оборвал ее Рэнд. – Вряд ли этому можно поверить. Надо спасти их.
Беван прищурился.
– Нет, нам надо спасаться самим, – мгновение они в упор смотрели друг на друга, и Рэнд похолодел от предчувствия. Беван улыбнулся. –
Надо спускаться вниз, в свою школу, пока нас не хватились.
Весь обратный путь Рэнд размышлял, верит ли он сам себе.
Позднее, ночью он не мог ни заниматься, ни спать. Он осторожно поднялся наверх, в комнату Алексы, и вошел. Освещенные лунным светом тени не услышали его. Рэнд остановился, видя их движущиеся очертания и слыша звуки, уже зная, чему он помешал.
Алекса расслабленно бормотала, покрывая поцелуями тело Бевана: «О, как хорошо! Я готова съесть тебя…»
Беван испустил стон, и Рэнд торопливо вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь, не желая, чтобы его заметили.
Он вернулся к себе и сел за стол, зная, что находится на два этажа ниже Алексы, и значит, из его окна открывается совершенно другой вид – он понял, что остался совсем один.
Глава 26
Джон Тейлор Томас ответил на ночной звонок, находясь в комнате отдыха, рядом с кабинетом. С тех пор, как пропала его дочь, а жена ушла, его личная жизнь превратилась в сплошное мучение. Теперь его существование поддерживала только работа. Он спал в кабинете и редко выходил оттуда, кроме как по дипломатическим обязанностям.
Его нашли по частному каналу связи. Из аппарата послышался низкий, гулкий и чавкающий голос ГНаска.
– Томас, мы получили известие от вашей дочери.
Он выскочил из смятой постели.
– Что?
– Мы получили известие от вашей дочери. Прошу прощения за поздний звонок, но мне казалось, вы будете рады об этом узнать.
– С ней все в порядке? Что она говорила?
– Нам некогда обсуждать это. По-видимому, с ней все хорошо. Она хочет вернуться, как мы и думали. Сигнал был слабым. Нам понадобится некоторое время, чтобы запеленговать его. Однако мы найдем ее и вернем вам.
У Томаса перехватило горло от благодарности. Он проглотил ком, прежде чем ответить:
– А как насчет остальных?
– У нее было слишком мало времени для подробной информации. Но, думаю, посланник, наши надежды сбудутся. Мы наконец-то поймаем этих чоя в их собственную ловушку.
У Томаса тряслись руки.
– Хорошо, – хрипло прошептал он. – И спасибо вам.
ГНаск хохотнул в ответ.
– Вам спасибо, посланник. Мы работаем вместе.
Связь оборвалась.
Томас нервно расхаживал по кабинету, пытаясь постичь услышанное. Пока ему не хотелось думать о сложностях. Главное, Алекса жива, и с ней все в порядке. Большего он не мог и желать. Дочь никогда не вернется к нему такой, какой он отдал ее ГНаску. Но и ту, какая есть, он будет рад принять – даже столь странную и непонятную.
Недар покинул свою покровительницу, чтобы осуществить тайно предложенную ему сделку. Его бахдар продолжал мерцать, но он мог контролировать его силу сам. Палатон предупредил его, дав бесценный урок. По иронии судьбы, исчез именно Палатон – затерялся, храбро пожертвовав собственной жизнью ради спасения четырехсот медиков, чтобы вывести их из Хаоса. Ему удалось это, но сам Палатон пропал.
Но, мрачно подумал Недар, одним героем меньше – путь к престолу легче.
Ему предложили надежду и исцеление, стоило только решиться заплатить. Он заплатит – по-своему. Тайна хорошо послужила ему и заинтриговала его. Он не знал никого из этой отколовшейся группы чоя, не знал, что за незаконные генетические эксперименты они проводят, но они обладали большими возможностями, и Недар решил ими воспользоваться. Как только он исцелится, ничто его не остановит. Он вылетел на базу от самых границ Союза и связался с ними. Ему ответили благожелательно и предложили подождать.
И Недар ждал – собственной удачи и судьбы.
Алекса перестала приходить к нему после того случая. Она искала убежища в обществе Бевана, а тот чувствовал себя сильнее, защищая ее и отстраняясь от Рэнда. В классе они сидели рядом друг с другом, и когда наставники говорили о возможности принести пользу и оказаться в обществе тезаров, Беван поворачивал к Рэнду симпатичное лицо и шептал: «Врут».
Это слово иглой пронзало его грудь. Учеба продолжалась, но они до сих пор ничего не знали о ждущей их участи, и Рэнд чувствовал, что это ранит его все глубже. Проходили дни. Он сидел на занятиях, раздираемый мечтами о полете и неуверенностью в том, что чоя когда-нибудь предложат ему это. Кто такие Братья? Неужели ими готовились стать все эти сумасшедшие?
Ему было некого спросить. Сделав это, он рисковал потерять все, чего добился. Друзья тоже не могли избавить его от неуверенности, ибо они стали общаться только между собой, избегая его. Беван помрачнел, стал вести себя циничнее, а Алекса пряталась за его спиной.
В один из жарких дней, когда даже горный воздух, казалось, не способен ослабить палящие лучи солнца, Рэндолл с треском захлопнул учебник, сунул карманный компьютер в рюкзак и вышел из класса. Наставник на мгновение застыл, но промолчал, видя, как Рэнд направляется к двери.
Выйдя, он глубоко вздохнул. Щемящее чувство не проходило. Вероятно, оно не было вызвано жарой – причину следовало искать глубже. Повесив рюкзак на плечо, Рэнд зашагал через двор.
Клео не оказалось в ее кабинете, рядом с кухней корпуса. Значит, она была в биосферной зоне, работала в органических садах. Рэнд в нерешительности остановился на пороге кухни. В конце концов, поскольку больше ему было некуда идти, он направился в свою комнату.
Перешагнув порог, он почувствовал, что здесь что-то изменилось. Он ничего не мог понять, пока не увидел голубую форму, разложенную на постели.
Рэнд прижал руку к груди, пытаясь успокоить колотящееся сердце. Он бросил рюкзак на пол и поспешил в комнату Бевана. Голубой костюм на кровати был единственным аккуратно разложенным предметом в общем беспорядке.
Он медленно поднялся в комнату Алексы. Дверь оказалась неплотно прикрыта. Он открыл ее пинком.
Голубая форма висела на дверце шкафа.
Рэнд в смущении остановился. То, чего раньше он не мог дождаться, теперь его пугало. Вернувшись к себе, он уставился на форму.
Он еще стоял у кровати, когда кто-то постучал в дверь. Клео просунула в щель морщинистое лицо.
– А, ты пришел пораньше и обнаружил мой сюрприз, – произнесла она.
Рэнд повернулся к ней.
– Но… она голубая… – его зубы неожиданно принялись выбивать дробь.
– А что ты ожидал увидеть? Вам было суждено ее носить, – отозвалась Клео. – Вы, все четверо, предназначались для верхней школы. Конечно, все случилось слишком быстро. Но вы хорошо потрудились и заслуживаете похвалы.
– Неужели? А она нужна мне?
Клео выглядела озадаченной. Она кивнула.
– Мальчик, думаю, тебе надо спуститься ко мне на кухню. Я заварила чай.
Он послушно пошел за ней следом, желая выговориться. Чай показался хорошей заменой брену, крепость которого выворачивала Рэнда наизнанку. Он сел, взяв чашку, и наблюдая, как Клео готовит сандвичи с арахисовым маслом. Он вдохнул запах, наслаждаясь им – никогда прежде Рэнд и представить себе не мог, что будет настолько скучать по арахисовому маслу.
– Для меня это слишком сытная еда, – объяснила Клео, опуская грузное тело в кресло напротив него. – Но мне нравится вспоминать о родине.
Первый сандвич он проглотил одним махом. Чай был свежим и ароматным. Рэнд осторожно прихлебывал его.
Клео взяла свою кружку натруженными руками. Садовая земля еще сохранилась под ее ногтями.
– А теперь расскажи мне, почему при виде голубой формы ты так побледнел?
Он покачал головой.
– Я виню в этом себя, – произнесла Клео. – Мне не следовало помещать тебя к Зейну. Но я сама не была здесь давно и ничего не знала о нем.
Воспоминание о Зейне уже почти стерлось в его памяти.
– Нет, он тут ни при чем.
– Тогда в чем дело?
– Я до сих пор не могу понять, чем мы занимаемся. Я не знаю, кто такие Братья. Не знаю, что хотят от нас чоя.
Клео слабо улыбнулась.
– Я знаю. – Она перебирала пальцами, обхватив ими кружку. На ее лице появилось грустное и нежное выражение.
– Тогда расскажите мне.
– Для этого существуют наставники. – Пожилая женщина прислонилась к спинке кресла. Оно хрустнуло под ее весом. – Это не мое дело. Но я не могу видеть, как мается хороший паренек, вроде тебя. Я сама это испытала, – она отвернулась на секунду, припоминая. – Это было лучшее, что когда-либо случалось со мной.
– Но что это было?
– Духовная связь. Чоя приходят к нам, чтобы восстановить силы. Они выбирают себе спутников, и мы делим с ними жизнь – на время. Они становятся как будто нашими детьми, а мы направляем их, пока они не окрепнут. Этот союз так же прочен, как наш брак, но гораздо более приятен. – Клео взглянула поверх его головы, как будто в кухне находился кто-то еще, и широко улыбнулась. – Да, я долго ждала, когда ты начнешь расспросы…
Рэнд повернулся в кресле и увидел, что позади стоит чоя, тезар в форме, тот, что когда-то спас ему жизнь. В его янтарных глазах чувствовалось беспокойство. Эмоции вспыхивали в янтаре жидким золотом, приковывая взгляд Рэнда, но он понял, что не хочет избавляться от этого наваждения.
– Это особая разновидность лечения, – мягко объяснил Бриад. – Она отнимает много времени. Мы просим своих кандидатов пожить в верхней школе, понаблюдать за людьми и узнать побольше об их психологии.
Фигура Недара заполняла кабинет. Бриад чувствовал, что его аура пульсирует с почти ощутимыми ударами.
– У меня нет времени, – заявил пилот. – Я согласен на ваши условия, но вы должны согласиться на мои.
– Они действуют, как фильтры. Но если ты ускоришь процесс, рано или поздно ты вернешься к нам для повторного лечения… и, вероятно, даже не раз.
Недар проницательно взглянул на него.
– Это неважно. Сколько времени это продлится?
– Найти подходящего Брата бывает трудно. Мы должны быть… осторожны.
– Заказывает тот, кто платит. – Недар поднялся, рассматривая плакаты на стенах кабинета. – Вы обратились ко мне. Думаю, вы нуждаетесь во мне так же сильно, как я – в вас.
Бриад откашлялся. Его голоса прозвучали слабо и неясно:
– Мне нечего скрывать.
– Я думаю иначе. – Недар приблизился к столу и оперся на него так, что суставы его пальцев побелели. – Думаю, мне известно, что вы пытаетесь обратить в пепел, рив Бриад. Вам нужны для этого свежие гены, надежность и безродность пациентов.
Бриад почувствовал, как расширились его глаза. Однако он постарался держаться спокойно, слушая, как пилот раскрывает тщательно скрываемую тайну.
– Огненный дом считался уничтоженным, – продолжал Недар. – Не забывайте, что Небесный дом тоже ведет свои эксперименты. Нам известно, что даже представители Земного дома собирают остатки Огненного дома, чтобы поддержать свои слабые линии. Пока им удавалось успешно сохранять чистоту рода, в отличие от остальных Домов. Они вырастают крепкими – даже при перекрестных браках. Мятеж и уничтожение Трегарта из Земного дома стало предметом подозрений и догадок на целые столетия. Но в моем собственном Доме кое-кто уверяет, что ему известна истина – оказалось, что земляне достигли слишком больших успехов. Они работали с простолюдинами и так называемыми Заблудшими, обращая их возможности себе на пользу. Верно, рив Бриад? Или же это был воскрешенный Огненный дом, улетевший к звездам ради свободы? Так что это такое – школа или Дом, рив Бриад? Какую долю истины вы мне открыли?
Бриад вскочил, но проговорил спокойно:
– Я предлагаю вам жизнь, Недар. Бахдар. Я не могу подтвердить ваши догадки. Не думайте, что я не разбираюсь в политике. Вы жаждете оказаться на престоле Чо так же сильно, как я жажду новой крови.
Недар расплылся в улыбке.
– Тогда, вероятно, мы придем ко взаимопониманию. Но мы должны сделать это как можно быстрее – у меня нет времени, – повторил он.
– У меня есть три курсанта, – нехотя произнес Бриад, – которые могут соответствовать вашим требованиям. Все они достаточно сильны, хотя мы и не успели как следует обучить их. Садитесь, и мы обсудим все не спеша. Верю, что у вас нет времени, но наша работа требует осторожности, иначе люди умирают и усложняют дело. В процессе этой связи ваш бахдар переходит к ним, они очищают его, сами того не зная, и возвращают нам, пополненным и сильным. Они не обладают психическими возможностями, хотя в них сохранился предрассудок, что это не так. Передача нашего дара – напряжение, которое невозможно выдержать. Мы ослепляем и сдерживаем их в период очищения так, чтобы они не знали о силе, которая содержится в них, и не могли ею воспользоваться. В это время мы зависим от них так же, как они – от нас. Вы должны это понять. Ваши души оказываются связанными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38