- Слушайте, а вы на самом деле учитель? В паспорте ведь этого не написано...
- Мне трудно вам доказать. После всего сказанного честному слову вы можете и не поверить...
- Могу, - согласился заведующий. - А вот в кулеминской школе уборщицу как зовут?
- Ефросинья Дмитриевна! - с торжеством выпалил Алексей Палыч.
- Верно! - обрадовался заведующий. - Она родом с Калинковского хутора. А директор школы у вас кто?
- Брыкин Илья Иванович.
- Куда же Костомаров делся?
- Ушел на пенсию.
- Тоже верно, - сказал заведующий и подмигнул Алексею Палычу. - А ты говоришь - не написано...
Под окном, грохоча, остановился знакомый трактор с прицепом. Заведующий поднялся из-за стола и вышел на улицу. Алексей Палыч, приосанясь, прошел мимо бухгалтерш, но не удостоился даже поднятия головы ни той, ни другой.
- Как ты его уговорил, батя? - прокричал тракторист, когда Алексей Палыч уселся справа от него.
- Дети! - крикнул Алексей Палыч.
- Точно, - согласился парень. - Даже дорожный знак есть такой. Ты не думай, что я жлоб какой. Без разрешения не имею права.
На этот раз ребята не спали. Завидев трактор еще издали, они стали подниматься и подтаскивать рюкзаки поближе к дороге.
Тракторист развернулся и, не глуша двигатель, крикнул:
- Вали все в прицеп! На борта не садиться!
Перевалив рюкзаки в кузов, ребята забрались и уселись прямо на дне прицепа. Там еще оставалось достаточно комбикорма, и влажная одежда быстро набрала серо-коричневой пыли. Из солидарности, не желая выделяться, Алексей Пальм тоже залез в прицеп. Комбикорм не украсил и его. Но грязновато-истощенная оболочка учителя сохраняла в себе прежний ум. Подпрыгивая на досках днища, Алексей Палыч напряженно думал. Что-то не нравилось ему в этой липовой телефонограмме, как-то неубедительно все выглядело. Кто и с какой стати должен ее сюда прислать?
Прицеп подпрыгнул. Алексей Палыч оторвался от днища, повисел в воздухе, приземлился на пятую точку и - придумал! Все было просто, логично, неоспоримо и абсолютно однозначно. Не сваливая на какое-то неизвестное ему городское начальство - он даже не знал, как зовут директора школы, - Алексей Палыч решил принять удар на себя. Каковы будут последствия для него лично, он не загадывал. Кроме того, ему было заранее стыдно. Но это придется пережить.
Итак, Лжедмитриевна, если не врет, сделала половину дела. Он доведет его до конца. Тракторист подвез ребят прямо к столовой. Пока выгружали рюкзаки и выгружались сами, подошел заведующий. Он постоял, посмотрел и направился к Алексею Палычу.
- Это и есть ваши голодающие?
- Они самые. Огромное вам спасибо. Я не знаю, дошли бы они сами...
- Дошли бы, - сказал заведующий. - Хотя видик у них тоже не очень. Можно было, конечно, оставить груз... Или - солдат оружия не бросает?
- Вроде того... - согласился Алексей Палыч.
- Магазин сегодня не откроется. Но вот завтра - не знаю как быть.
- Ничего не нужно, - поспешно сказал Алексей Палыч. - И никаких телефонограмм. Я нашел другой выход.
- Ну и прекрасно. Ночевать здесь будете, наверное? У нас тут что-то вроде общежития... так... времянка - строители жили. Вон там, возле водонапорной башни, видите? Ночуйте, там не заперто. Я скажу, чтобы вам к вечеру молока поднесли. Ведра хватит?
- Большое спасибо. Но может, не стоит?
- Спасибо скажете, когда попьете. Вернетесь в Кулеминск - привет Ефросинье. Идите подкрепляйтесь. Вещи можете оставить здесь: у нас не только у чужих, у своих не воруют.
Заведующий сел в кабину трактора и укатил в неизвестном направлении.
Лжедмитриевна и ребята стояли у двери столовой и ждали Алексея Палыча. Один лишь Шурик убежал "занимать места", хотя в столовой было совершенно пусто.
Когда вошли в помещение, оказалось, что довольно пусто и в меню: нечто красноватое под именем "борщ", кругловато-сплюснутое под названием "зразы" и кисель празднично красного цвета.
Шурик первым оказался у раздачи.
- Половинку? - привычно спросила девушка-раздатчица.
- Два полных.
Девушка поболтала в котле черпаком, налила две тарелки и плеснула в них по восемь молекул сметаны.
- Зразы с рожками? с гречей?
- С рожками и с гречей! - сказал Шурик.
Шурик отнес два полных обеда на стол, вернулся за хлебом и киселем. Он уселся и начал есть первым. Это была его очередная ошибка. Больше за стол к нему никто не подсел.
Алексей Палыч думал, что ребята набросятся на еду жадно, и даже хотел их предупредить, чтобы они не брали помногу для первого раза. Но ребята слишком переутомились и переголодали. У них было уже то состояние, когда чувство голода притупляется, оно придет позже. Сейчас же они довольно лениво съели по одному первому, а два вторых кое-кто не доел. Алексей Палыч и Лжедмитриевна удовлетворились нормальными обедами.
- А Венику? - сказала Валентина. - Алексей Палыч, можно я возьму для него два вторых?
- Это собаке, что ли? - спросила раздатчица. - Вот у нас объедков ведро полное. Бери. Или он у вас объедки не ест? У нас к бригадиру брат приезжал с собакой - дог называется. Так он ей какао варил...
- Наша все ест, - гордо сказала Валентина.
Веник, лежавший у открытой двери, все слышал и понимал. Неизвестно, в каком обществе он воспитывался, но у него, видно, врожденная деликатность. Когда Валентина вынесла и вывалила ему груду объедков, он не набросился и не закопался в этой куче, а стал ходить вокруг и выбирать что повкуснее. Время от времени он обводил взглядом окрестность и ворчал в пространство. Помаленьку в дело пошло и то, что похуже. Груда не быстро, но неуклонно уменьшалась.
Существуют в природе животные, которые могут вместить в себя больший объем, чем их собственный. Змеи, например. Возможно, в Венике текли капли змеиной крови: груда все таяла, пока не растаяла до нуля. Веник слегка раздулся, но не настолько, чтобы вместить в себя всю еду. Если бы сейчас каким-то образом разделить Веника и съеденные продукты, то не получилось бы по объему прежней груды и прежнего Веника. Таким образом выходило, что закон сохранения вещества в системе "Веник еда" не действует, и, будь у Алексея Палыча поменьше забот, как физик он обратил бы на это внимание.
Алексей Палыч подошел к девушке и расплатился за всех.
- Туристы? - спросила девушка.
- Да, вот идем... - ответил Алексей Палыч неопределенно.
- Напишите нам в жалобную книгу.
- У нас нет жалоб! - удивился Алексей Палыч.
- А вы благодарность напишите. Нам все приезжие пишут. Вот, посмотрите.
Девушка подала ему тетрадь, и Алексей Палыч скользнул взглядом по первой странице. Записи были неумолимо хвалебными:
"Ели очень вкусные зразы. Спасибо."
"Борщ очень понравился. Спасибо повару т. Мелентьевой."
"Очень хорошо приготовлены зразы. Вкусно и питательно. Спасибо."
"Борщ и кисель приготовлены хорошо."
Заглянув на последнюю из заполненных страниц, Алексей Палыч обнаружил там те же зразо-кисельные аплодисменты и, не мудрствуя, написал:
"Борщ, зразы и кисель очень понравились. Спасибо товарищам."
- Что будем делать, Алексей Палыч? - спросил Стасик.
Кажется, управление группой постепенно переходило к Алексею Палычу. Он знал, что это не надолго - до утра, не более.
- Очевидно, мы здесь заночуем? - сказал Алексей Палыч. - Вы согласны, Елена Дмитриевна?
Лжедмитриевна, ничего еще не знавшая о планах Алексея Палыча, тем не менее согласилась довольно охотно.
- Разумеется. Сегодня мы никуда не можем идти.
- Нам предоставили дом для ночлега, - сообщил Алексей Палыч. Идемте, я знаю, где он.
- А когда в магазин? - спросила Валентина.
- Он сегодня закрыт. Откроется завтра.
- А автобус сюда ходит? - спросил Стасик.
- Будет завтра в десять утра.
- Нам бы этого придурка отправить... - Стасик кивнул на Шурика.
- Это я не знаю, - сказал Алексей Палыч. - Это решайте сами. Но все равно - завтра. Пойдемте.
Было уже часов около шести вечера, когда подошли к бараку-времянке. Внутри на дощатом щелястом полу стояло штук двадцать кроватей с сетками. Возле каждой кровати расположилась тумбочка. Где откопал завхоз эти тумбочки, Алексей Палыч понять не мог. Не иначе, в его распоряжении имелась машина времени, ибо за такими тумбочками нужно было посылать в начало нашего века. Но на некоторых кроватях сохранились матрацы, у ребят имелись спальники, и устроиться можно было почти как дома. Правда, не ради таких ночлегов уходили они в поход, но тут уж ничего не поделаешь. Денек можно и потерпеть...
"Это они так полагают, что денек..." - подумал Алексей Палыч, ощущая себя вовсе не спасителем, а самым настоящим предателем.
Ребята начали устраиваться. Спальники оказались влажными, и их пришлось развесить снаружи для просушки. Одежда уже высохла на теле, в ней можно было спать на матрацах. Ну а насчет подушек после таких испытаний говорить было просто смешно. Не успели устроиться, вошла женщина в белом халате с ведром, накрытым марлей.
- Здравствуйте, - сказала она, - парного молочка не желаете?
Все желали, да еще как! Мигом появились кружки. Ребята черпали прямо из ведра теплое молоко, пили, причмокивая, как телята, и вот тут-то пришла вторая волна голода, и всем опять захотелось есть.
- Я сбегаю в столовую за хлебом? - предложил Шурик.
- Беги, - сказал Стасик.
- Тогда вы меня не отправите?
- Отправим. Ребята, чего резину тянуть? Давайте прямо сейчас проголосуем. Отправляем его завтра? Кто за?
Все ребята подняли руки, даже Борис, забыв, что он как бы гость.
- Алексей Палыч, а вы?
- Да я все же человек посторонний...
- Никакой вы не посторонний, - заявил Стасик. - Где бы мы сейчас были, если бы не вы! И "пушка" ваша всю дорогу работала...
Сам того не зная, Стасик вонзил в Алексея Палыча тупой и зазубренный кинжал. Это просто нестерпимо, что его признали своим именно сейчас. Никто еще не знает, что приготовил им "свой". Проделки Шурика по сравнению с задуманным - добродушные шутки.
- Конечно, Шурик вел себя не вполне достойно, - сказал Алексей Палыч. - Но я не имею права его судить. Я воздерживаюсь.
- А вы, Елена Дмитриевна?
- Голосовать я не буду. Я могу утвердить или не утвердить ваше решение.
- Ну и как же вы?
- Я утверждаю.
- За что вы его так? - спросила доярка, улыбаясь.
- Он знает, за что.
- А вы простите...
- Предателей не прощают!
- Да какие еще из вас предатели. Дети - они не предатели и не герои, а просто дети. Я так думаю. Вот вы поспите, а утром опять все обсудите на свежую голову. Я вам утром еще молочка принесу. Только мы утром рано встаем. Я вот тут, в уголке поставлю.
Доярка ушла, попрощавшись. Борис, взяв у Алексея Палыча рубль, побежал за хлебом, но когда он принес две буханки, в ведре оставалась только его порция. Тем не менее буханки съели. Без Шурика. Он объявил голодовку. Минут через пятнадцать ребята уже спали. Уснул и Борис. Лжедмитриевна сидела на своей кровати, смотрела на Алексея Палыча и, кажется, ждала от него каких-то сообщений.
- Давайте выйдем, - сказал Алексей Палыч.
Лжедмитриевна послушно поднялась и направилась к двери. Алексей Палыч хотел было разбудить Бориса, чтобы для него не было завтра никаких неожиданностей, но пожалел. Борис спал в неудобной позе, чуть ли не поперек кровати, и был похож на солдата, свалившегося на поле боя. Алексей Палыч за ноги развернул его вдоль матраца, но он даже не шевельнулся.
Алексей Палыч вышел вслед за Лжедмитриевной и раскрыл было рот, чтобы поведать о задуманной им диверсии. Он все еще сомневался в Лжедмитриевне и боялся, что она все может испортить в последнюю минуту. Он не решался предсказывать ее поведение - мало ли какие еще имелись у нее в запасе инопланетные фокусы...
Итак, он раскрыл рот, но тут же его закрыл. Во двор, который и двором было назвать нельзя, потому что он был неогорожен, входило двое. Впереди шел знакомый тракторист, но уже без армейской фуражки, а в рубашке, разрисованной крупными ромашками, в расклешенных брюках, поддерживаемых широким наборным ремнем. За ним, отставая на полшага, влачился ассистент небольшого роста, неизвестно чему улыбающийся и неизвестно кому подмигивающий.
- Привет, - сказал тракторист.
- Приветик, - сказал ассистент.
- Как устроились? - спросил тракторист.
- Спасибо, отлично, - ответил Алексей Палыч. Тракторист кивнул, словно подтверждая, что иначе и быть не могло.
- Ты, папаша, извини... - сказал тракторист.
- За что же?! - воскликнул Алексей Палыч. - Наоборот, мы вам очень благодарны.
Ассистент снова подмигнул и засмеялся. Но по роли слов ему, очевидно, отпущено было немного. Да и вообще присутствовал он не для дела, а для моральной поддержки.
- Спать ложитесь? - спросил тракторист.
- Да, собираемся.
- Ну, понятно, - согласился тракторист. - Вам, батя, конечно, отдохнуть не без пользы. А вы тоже спать будете? - поинтересовался он у Лжедмитриевны.
- Разумеется, - сказала Лжедмитриевна.
- Разумеется... - повторил ассистент и засмеялся.
- Восьмой час всего... - сказал тракторист. - Куры еще не ложились. В клубе кино уже идет, а потом танцы... Пойдемте в клуб, мы вас бесплатно проведем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
- Мне трудно вам доказать. После всего сказанного честному слову вы можете и не поверить...
- Могу, - согласился заведующий. - А вот в кулеминской школе уборщицу как зовут?
- Ефросинья Дмитриевна! - с торжеством выпалил Алексей Палыч.
- Верно! - обрадовался заведующий. - Она родом с Калинковского хутора. А директор школы у вас кто?
- Брыкин Илья Иванович.
- Куда же Костомаров делся?
- Ушел на пенсию.
- Тоже верно, - сказал заведующий и подмигнул Алексею Палычу. - А ты говоришь - не написано...
Под окном, грохоча, остановился знакомый трактор с прицепом. Заведующий поднялся из-за стола и вышел на улицу. Алексей Палыч, приосанясь, прошел мимо бухгалтерш, но не удостоился даже поднятия головы ни той, ни другой.
- Как ты его уговорил, батя? - прокричал тракторист, когда Алексей Палыч уселся справа от него.
- Дети! - крикнул Алексей Палыч.
- Точно, - согласился парень. - Даже дорожный знак есть такой. Ты не думай, что я жлоб какой. Без разрешения не имею права.
На этот раз ребята не спали. Завидев трактор еще издали, они стали подниматься и подтаскивать рюкзаки поближе к дороге.
Тракторист развернулся и, не глуша двигатель, крикнул:
- Вали все в прицеп! На борта не садиться!
Перевалив рюкзаки в кузов, ребята забрались и уселись прямо на дне прицепа. Там еще оставалось достаточно комбикорма, и влажная одежда быстро набрала серо-коричневой пыли. Из солидарности, не желая выделяться, Алексей Пальм тоже залез в прицеп. Комбикорм не украсил и его. Но грязновато-истощенная оболочка учителя сохраняла в себе прежний ум. Подпрыгивая на досках днища, Алексей Палыч напряженно думал. Что-то не нравилось ему в этой липовой телефонограмме, как-то неубедительно все выглядело. Кто и с какой стати должен ее сюда прислать?
Прицеп подпрыгнул. Алексей Палыч оторвался от днища, повисел в воздухе, приземлился на пятую точку и - придумал! Все было просто, логично, неоспоримо и абсолютно однозначно. Не сваливая на какое-то неизвестное ему городское начальство - он даже не знал, как зовут директора школы, - Алексей Палыч решил принять удар на себя. Каковы будут последствия для него лично, он не загадывал. Кроме того, ему было заранее стыдно. Но это придется пережить.
Итак, Лжедмитриевна, если не врет, сделала половину дела. Он доведет его до конца. Тракторист подвез ребят прямо к столовой. Пока выгружали рюкзаки и выгружались сами, подошел заведующий. Он постоял, посмотрел и направился к Алексею Палычу.
- Это и есть ваши голодающие?
- Они самые. Огромное вам спасибо. Я не знаю, дошли бы они сами...
- Дошли бы, - сказал заведующий. - Хотя видик у них тоже не очень. Можно было, конечно, оставить груз... Или - солдат оружия не бросает?
- Вроде того... - согласился Алексей Палыч.
- Магазин сегодня не откроется. Но вот завтра - не знаю как быть.
- Ничего не нужно, - поспешно сказал Алексей Палыч. - И никаких телефонограмм. Я нашел другой выход.
- Ну и прекрасно. Ночевать здесь будете, наверное? У нас тут что-то вроде общежития... так... времянка - строители жили. Вон там, возле водонапорной башни, видите? Ночуйте, там не заперто. Я скажу, чтобы вам к вечеру молока поднесли. Ведра хватит?
- Большое спасибо. Но может, не стоит?
- Спасибо скажете, когда попьете. Вернетесь в Кулеминск - привет Ефросинье. Идите подкрепляйтесь. Вещи можете оставить здесь: у нас не только у чужих, у своих не воруют.
Заведующий сел в кабину трактора и укатил в неизвестном направлении.
Лжедмитриевна и ребята стояли у двери столовой и ждали Алексея Палыча. Один лишь Шурик убежал "занимать места", хотя в столовой было совершенно пусто.
Когда вошли в помещение, оказалось, что довольно пусто и в меню: нечто красноватое под именем "борщ", кругловато-сплюснутое под названием "зразы" и кисель празднично красного цвета.
Шурик первым оказался у раздачи.
- Половинку? - привычно спросила девушка-раздатчица.
- Два полных.
Девушка поболтала в котле черпаком, налила две тарелки и плеснула в них по восемь молекул сметаны.
- Зразы с рожками? с гречей?
- С рожками и с гречей! - сказал Шурик.
Шурик отнес два полных обеда на стол, вернулся за хлебом и киселем. Он уселся и начал есть первым. Это была его очередная ошибка. Больше за стол к нему никто не подсел.
Алексей Палыч думал, что ребята набросятся на еду жадно, и даже хотел их предупредить, чтобы они не брали помногу для первого раза. Но ребята слишком переутомились и переголодали. У них было уже то состояние, когда чувство голода притупляется, оно придет позже. Сейчас же они довольно лениво съели по одному первому, а два вторых кое-кто не доел. Алексей Палыч и Лжедмитриевна удовлетворились нормальными обедами.
- А Венику? - сказала Валентина. - Алексей Палыч, можно я возьму для него два вторых?
- Это собаке, что ли? - спросила раздатчица. - Вот у нас объедков ведро полное. Бери. Или он у вас объедки не ест? У нас к бригадиру брат приезжал с собакой - дог называется. Так он ей какао варил...
- Наша все ест, - гордо сказала Валентина.
Веник, лежавший у открытой двери, все слышал и понимал. Неизвестно, в каком обществе он воспитывался, но у него, видно, врожденная деликатность. Когда Валентина вынесла и вывалила ему груду объедков, он не набросился и не закопался в этой куче, а стал ходить вокруг и выбирать что повкуснее. Время от времени он обводил взглядом окрестность и ворчал в пространство. Помаленьку в дело пошло и то, что похуже. Груда не быстро, но неуклонно уменьшалась.
Существуют в природе животные, которые могут вместить в себя больший объем, чем их собственный. Змеи, например. Возможно, в Венике текли капли змеиной крови: груда все таяла, пока не растаяла до нуля. Веник слегка раздулся, но не настолько, чтобы вместить в себя всю еду. Если бы сейчас каким-то образом разделить Веника и съеденные продукты, то не получилось бы по объему прежней груды и прежнего Веника. Таким образом выходило, что закон сохранения вещества в системе "Веник еда" не действует, и, будь у Алексея Палыча поменьше забот, как физик он обратил бы на это внимание.
Алексей Палыч подошел к девушке и расплатился за всех.
- Туристы? - спросила девушка.
- Да, вот идем... - ответил Алексей Палыч неопределенно.
- Напишите нам в жалобную книгу.
- У нас нет жалоб! - удивился Алексей Палыч.
- А вы благодарность напишите. Нам все приезжие пишут. Вот, посмотрите.
Девушка подала ему тетрадь, и Алексей Палыч скользнул взглядом по первой странице. Записи были неумолимо хвалебными:
"Ели очень вкусные зразы. Спасибо."
"Борщ очень понравился. Спасибо повару т. Мелентьевой."
"Очень хорошо приготовлены зразы. Вкусно и питательно. Спасибо."
"Борщ и кисель приготовлены хорошо."
Заглянув на последнюю из заполненных страниц, Алексей Палыч обнаружил там те же зразо-кисельные аплодисменты и, не мудрствуя, написал:
"Борщ, зразы и кисель очень понравились. Спасибо товарищам."
- Что будем делать, Алексей Палыч? - спросил Стасик.
Кажется, управление группой постепенно переходило к Алексею Палычу. Он знал, что это не надолго - до утра, не более.
- Очевидно, мы здесь заночуем? - сказал Алексей Палыч. - Вы согласны, Елена Дмитриевна?
Лжедмитриевна, ничего еще не знавшая о планах Алексея Палыча, тем не менее согласилась довольно охотно.
- Разумеется. Сегодня мы никуда не можем идти.
- Нам предоставили дом для ночлега, - сообщил Алексей Палыч. Идемте, я знаю, где он.
- А когда в магазин? - спросила Валентина.
- Он сегодня закрыт. Откроется завтра.
- А автобус сюда ходит? - спросил Стасик.
- Будет завтра в десять утра.
- Нам бы этого придурка отправить... - Стасик кивнул на Шурика.
- Это я не знаю, - сказал Алексей Палыч. - Это решайте сами. Но все равно - завтра. Пойдемте.
Было уже часов около шести вечера, когда подошли к бараку-времянке. Внутри на дощатом щелястом полу стояло штук двадцать кроватей с сетками. Возле каждой кровати расположилась тумбочка. Где откопал завхоз эти тумбочки, Алексей Палыч понять не мог. Не иначе, в его распоряжении имелась машина времени, ибо за такими тумбочками нужно было посылать в начало нашего века. Но на некоторых кроватях сохранились матрацы, у ребят имелись спальники, и устроиться можно было почти как дома. Правда, не ради таких ночлегов уходили они в поход, но тут уж ничего не поделаешь. Денек можно и потерпеть...
"Это они так полагают, что денек..." - подумал Алексей Палыч, ощущая себя вовсе не спасителем, а самым настоящим предателем.
Ребята начали устраиваться. Спальники оказались влажными, и их пришлось развесить снаружи для просушки. Одежда уже высохла на теле, в ней можно было спать на матрацах. Ну а насчет подушек после таких испытаний говорить было просто смешно. Не успели устроиться, вошла женщина в белом халате с ведром, накрытым марлей.
- Здравствуйте, - сказала она, - парного молочка не желаете?
Все желали, да еще как! Мигом появились кружки. Ребята черпали прямо из ведра теплое молоко, пили, причмокивая, как телята, и вот тут-то пришла вторая волна голода, и всем опять захотелось есть.
- Я сбегаю в столовую за хлебом? - предложил Шурик.
- Беги, - сказал Стасик.
- Тогда вы меня не отправите?
- Отправим. Ребята, чего резину тянуть? Давайте прямо сейчас проголосуем. Отправляем его завтра? Кто за?
Все ребята подняли руки, даже Борис, забыв, что он как бы гость.
- Алексей Палыч, а вы?
- Да я все же человек посторонний...
- Никакой вы не посторонний, - заявил Стасик. - Где бы мы сейчас были, если бы не вы! И "пушка" ваша всю дорогу работала...
Сам того не зная, Стасик вонзил в Алексея Палыча тупой и зазубренный кинжал. Это просто нестерпимо, что его признали своим именно сейчас. Никто еще не знает, что приготовил им "свой". Проделки Шурика по сравнению с задуманным - добродушные шутки.
- Конечно, Шурик вел себя не вполне достойно, - сказал Алексей Палыч. - Но я не имею права его судить. Я воздерживаюсь.
- А вы, Елена Дмитриевна?
- Голосовать я не буду. Я могу утвердить или не утвердить ваше решение.
- Ну и как же вы?
- Я утверждаю.
- За что вы его так? - спросила доярка, улыбаясь.
- Он знает, за что.
- А вы простите...
- Предателей не прощают!
- Да какие еще из вас предатели. Дети - они не предатели и не герои, а просто дети. Я так думаю. Вот вы поспите, а утром опять все обсудите на свежую голову. Я вам утром еще молочка принесу. Только мы утром рано встаем. Я вот тут, в уголке поставлю.
Доярка ушла, попрощавшись. Борис, взяв у Алексея Палыча рубль, побежал за хлебом, но когда он принес две буханки, в ведре оставалась только его порция. Тем не менее буханки съели. Без Шурика. Он объявил голодовку. Минут через пятнадцать ребята уже спали. Уснул и Борис. Лжедмитриевна сидела на своей кровати, смотрела на Алексея Палыча и, кажется, ждала от него каких-то сообщений.
- Давайте выйдем, - сказал Алексей Палыч.
Лжедмитриевна послушно поднялась и направилась к двери. Алексей Палыч хотел было разбудить Бориса, чтобы для него не было завтра никаких неожиданностей, но пожалел. Борис спал в неудобной позе, чуть ли не поперек кровати, и был похож на солдата, свалившегося на поле боя. Алексей Палыч за ноги развернул его вдоль матраца, но он даже не шевельнулся.
Алексей Палыч вышел вслед за Лжедмитриевной и раскрыл было рот, чтобы поведать о задуманной им диверсии. Он все еще сомневался в Лжедмитриевне и боялся, что она все может испортить в последнюю минуту. Он не решался предсказывать ее поведение - мало ли какие еще имелись у нее в запасе инопланетные фокусы...
Итак, он раскрыл рот, но тут же его закрыл. Во двор, который и двором было назвать нельзя, потому что он был неогорожен, входило двое. Впереди шел знакомый тракторист, но уже без армейской фуражки, а в рубашке, разрисованной крупными ромашками, в расклешенных брюках, поддерживаемых широким наборным ремнем. За ним, отставая на полшага, влачился ассистент небольшого роста, неизвестно чему улыбающийся и неизвестно кому подмигивающий.
- Привет, - сказал тракторист.
- Приветик, - сказал ассистент.
- Как устроились? - спросил тракторист.
- Спасибо, отлично, - ответил Алексей Палыч. Тракторист кивнул, словно подтверждая, что иначе и быть не могло.
- Ты, папаша, извини... - сказал тракторист.
- За что же?! - воскликнул Алексей Палыч. - Наоборот, мы вам очень благодарны.
Ассистент снова подмигнул и засмеялся. Но по роли слов ему, очевидно, отпущено было немного. Да и вообще присутствовал он не для дела, а для моральной поддержки.
- Спать ложитесь? - спросил тракторист.
- Да, собираемся.
- Ну, понятно, - согласился тракторист. - Вам, батя, конечно, отдохнуть не без пользы. А вы тоже спать будете? - поинтересовался он у Лжедмитриевны.
- Разумеется, - сказала Лжедмитриевна.
- Разумеется... - повторил ассистент и засмеялся.
- Восьмой час всего... - сказал тракторист. - Куры еще не ложились. В клубе кино уже идет, а потом танцы... Пойдемте в клуб, мы вас бесплатно проведем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27